Дух истинного аристократизма

Просматривая старые советские фильмы революционной, военной, производственно-трудовой, да и бытовой или любой иной тематики, равно, как и перечитывая литературу тех лет, часто ловлю себя на мысли, что не перестаю удивляться тому внутреннему достоинству, тому благородству, доходящему до аристократизма, той неподкупной и искренней силе духа, которые исходят от образа рабочего, да и вообще трудящегося люда социалистической эпохи! И это вполне объяснимо и понятно, поскольку "образ Божий" в любом человеке как-то должен давать о себе знать, а тем более это должно быть так в человеке, который в "поте лица своего" добывает "хлеб насущный", и, следовательно, которому в отличие от многих иных нечего таить и скрывать, а, наоборот, – он весь на виду, он шагает по жизни с открытым сердцем и гордо поднятою головой! Всегда интуитивно чувствовал, утверждал и следовал тому принципу, что каждому впрок пойдёт только потом (и кровью) заработанная копейка, только трудовой рубль, а всё "то, что нажито махом пойдёт прахом"! Но как-то так повелось у нас, что отказываем мы самому факту существования и проявления у людей труда вышеупомянутых качеств, а отношение к рабочему всегда, даже, чего лукавить, в социалистическую эпоху, было, увы, либо высокомерно-пренебрежительным, либо в лучшем случае снисходительно-ироничным. Воистину сказано, "что высоко у людей, то мерзость перед Богом"! Ибо в цене у мира сего вещи совсем иного свойства, совсем иных достоинств. И многое из того, что наблюдаем мы вокруг себя, что происходит сейчас в нашей жизни было бы немыслимым и недостойным в то их, отцов и дедов наших, время, когда продажность и приспособленчество было низко, стремление любой ценой к "материальному благополучию" – мерзко и презираемо, отсутствие стержня, характера – хлипко и недостойно.

Так что же представляет собой этот самый духовный стержень аристократизма, неизбежно предопределяющий его носителю пусть возвышенную, но и нелёгкую жизненную стезю, которая самой этой трудностью и самими бытийственными тяготами уже внушает почтение? И почему этот тип канул в лету? По какой причине не держится как-то у нас всё хорошее и достойное подражанию, а всё то, чего "глаза бы не видели", закрепляется, приспосабливается, главенствует, торжествует?

Ещё философ Бердяев писал: "Аристократический склад души может быть и у чернорабочего, в то время как дворянин может быть хамом"¹. Но возможно, что мы по-разному воспринимаем само это слово - аристократ,- и придаём ему не совсем ему свойственные смыслы и значения? "Аристократическая идея требует власти реально лучших… Аристократия, как управление и господство лучших, как требование качественного подбора, остаётся навеки высшим принципом общественной жизни, единственно достойным человека…"². Тут у Бердяева конечно же обсуждаемое слово употребляется в истинном его значении – как "власть лучших", власть тех, кто никогда не завидует, не пробивает себе суетливо дорогу в "сытую и обеспеченную" жизнь, кому органически невозможно подличать и изворачиваться, ловчить и угодничать, словом, тех, с кем не нужно "съедать пуд соли", с кем можно смело "пойти в разведку"…

"Нужно отличать аристократию в социальном смысле и аристократию в духовном смысле… Социальный аристократизм есть аристократизм родовой, а не личный, качеств родовых, а не качеств личных. Поэтому с ним связана родовая гордость, гордость происхождения, которая есть главный порок аристократии… Аристократизм социальный утверждает неравенство совсем не личное, не личных качеств, а неравенство родовое, социально-классовое, кастовое… Духовный аристократизм в отличие от социального есть аристократизм личный, аристократизм личного благородства, личных качеств и даров…"³. И именно такого рода аристократизм, не напыщенный и спесивый, не надменный и горделивый, а неброский и скромный, но обладающий несгибаемым внутренним стержнем особого небесного происхождения, может быть присущ любому человеку! И, если он его чувствует в себе и осознаёт, то это осознание побуждает его не стремиться властвовать, не торить себе путь и закрепляться на вершинах социальной лестницы, а, наоборот, нисходить к тем, кто такими качествами ещё не обладает, бескорыстно и своим собственным примером ("Работайте, братья!..") помогать им в личном их восхождении! Таким образом, первоочередная цель и задача любого общественного устроения есть отыскание среди массы горной породы золотых самородков, т.е. среди людского многообразия – людей аристократического духа, и способствовать максимально лучшему применению их качеств, каждого на своём месте. И даже "демократия может быть понята, как установление условий, благоприятных для качественного подбора, для выделения аристократии. При этом целью может быть поставлено отыскание реальной, а не формальной аристократии, т. е. отстранение той аристократии, которая не является главенством лучших, и раскрытие свободных путей для истинной [духовной] аристократии"⁴. И в этом смысле термины "рабочая аристократия", "интеллигентская аристократия", "крестьянская аристократия" имеют глубокое обоснование. "Самый простой человек из народа может не быть плебеем в этом смысле. И тогда в мужике могут быть черты настоящего аристократизма, который никогда не завидует, могут быть иерархические черты своей собственной породы, от Бога предназначенной…"⁵. И главными качествами, главным критерием в определении истинности личного аристократического начала в человеке есть наличие в нём способности к бескорыстному служению и, если это потребуется, самопожертвованию, а ещё: глубоко укоренённые достоинство и благородство. "Благородство и есть душевная основа всякого аристократизма. Благородство не приобретается, не зарабатывается, оно есть дар судьбы, оно есть свойство породы. Благородство есть особого рода душевная благодать. Благородство прямо противоположно всякой обиде и зависти. Благородство есть сознание своей принадлежности к истинной иерархии, своего изначального и прирожденного в ней пребывания… Сознание своего достоинства есть также душевная основа аристократизма. Это достоинство не приобретенное, а прирожденное. Это – достоинство сынов благородных отцов. Аристократизм есть сыновство, он предполагает связь с отцами. Не имеющие происхождения, не знающие своего отчества не могут быть аристократами. И аристократизм человека, как высшей иерархической ступени бытия, есть аристократизм богосыновства, аристократизм благородно рожденных сынов Божьих… Не аристократична всякая психология обиды, всякая психология претензии. Это – плебейская психология. И аристократична психология вины, вины свободных детей Божьих. Аристократу более свойственно чувствовать себя виновным, чем обиженным…"⁶.

И тут следует отметить ещё ту важную мысль, что "аристократизм не есть право, аристократизм есть обязанность. Аристократическая добродетель – дарящая, а не отнимающая. Аристократ тот, кому больше дано, кто может уделить от своего избытка. Борьба за власть и за интересы по природе своей не аристократична. Аристократическая власть, власть лучших и благороднейших, сильнейших по своим дарам, есть не право, а обязанность, не притязание, а служение. …Аристократия по идее своей – жертвенна.., всегда следует помнить, что народные массы выходят из тьмы и приобщаются к культуре через выделение аристократии и исполнение ею своей миссии. Аристократия первая вышла из тьмы и получила Божье благословение. …Аристократия не есть сословие или класс, аристократия есть духовное начало, по природе своей неистребимое, и оно действует в мире в разных формах и образованиях… Высшая духовная аристократия есть царство святости, гениальности и рыцарства, царство великих и благородных, высшая человеческая раса… Не только существует аристократия как класс, как социальная группа, но и каждый класс, каждая группа выделяет свою аристократию. Выделяется и подбирается аристократия крестьянская, купеческая, профессорская, литературная, художественная и т. д. И если бы не происходил повсюду этот дифференцирующий процесс выделения и образования аристократии, то неоформленная, хаотическая мещанская стихия тянула бы вниз..."⁷.

И, как сказано: "Много званных, да мало избранных!", множество расплодившихся в лихое наше время, на безвременье похожее, "аристократов и благородных", сами себя произведших в эти должности, в безумной мании собственного величия, в ничем не обоснованной и не подтверждённой претензии на благородство, суетясь и пыхтя воздвигают себе пьедесталы. Эти parvenu (выскочки, плебеи) и в прямом смысле паразитирующие на том лишь основании, что наворовали себе барахла, насосались крови народа, лихорадочно спешат возвышать себя, своих отпрысков. Но, сказано также: "Возвышающий себя да унижен будет, а унижающий себя возвысится"! Не ведают, болезные, не чувствуют всей комичности и неестественности такого своего "впопыхах". Ведь старая исконная (увы, выродившаяся впоследствии) аристократия мечом и ратными подвигами, тяжким служением отечеству заслужила своё положение и статус лучших. И что общего может быть между теми "мнящими из себя" лабораторными мышами, выведенными на фабриках-кухнях сатаны, вкупе с их "оттягивающимися по полной" на гламурных тусовках отпрысками, и героями России, такими как Александр Прохоренко, Магомед Нурбагандов, Роман Филипов, Денис Портнягин? Кто из них настоящий, а кто дутый аристократ? Ибо, если первые способны лишь загрязнять и опошлять всё, к чему прикасаются своими нечистыми лапками, (так, к примеру, светлый и возвышенный лозунг советского времени "В жизни всегда есть место подвигу" они трансформировали в утробную рекламную, пардон, отрыжку: "В жизни всегда есть место кофе"), то вторые прямо и честно воплощают в жизнь именно оригинальный аристократический первый вариант…

Вот такой он противоречивый и неоднозначный , и непопулярный, и сложно воспринимаемый дух аристократизма, всё ещё вкраплениями присутствующий в человечестве, несмотря на его катастрофическое падение в бездны материализма и безбожия, безумного потребления и накопительства…

______________________________________

¹ Н. А. Бердяев "Философия неравенства";

² там же;

³ Н. А. Бердяев "О рабстве и свободе человека";

⁴ там же;

⁵ там же;

⁶ там же;

⁷ там же;