Повышение ключевой ставки является простым в реализации, убирает аномалию меньших процентов по корпоративным кредитам (в среднем 9,1% в мае) относительно доходности "длинных" облигаций федерального займа (11-11,5% до и после повышения ключевой ставки), позволяет собрать дополнительные деньги со всех заёмщиков для субсидирования приоритетных.
Но можно также принять еще целый ряд мер по донастройке критериев резервов и процентных ставок по неприоритетным кредитам под коммерцию и выкуп бизнеса, с признаками нерезидентства и вывода капиталов (похожие признаки прописаны в Положении Банка России №590), а также ужесточению регулирования потребительских кредитов в части маркетинговых ухищрений банков и по закредитованным заёмщикам.
Селективный рост процентов на неприоритетные кредиты можно использовать на субсидирование приоритетных кредитов через сами банки или специальный сбор на субсидирование, что лучше сверхприбылей банков и выплаты половины дивидендов частным и недружественным акционерам.
В пассивах банков имеются 9 трлн руб. госсредств Федерального казначейства, 4 трлн руб. кредитов от Банка России и 2 трлн руб. госсредств регионов. В активах банков есть облигации федерального займа (ОФЗ) почти на 20 трлн руб., процентные расходы бюджета по которым составят две трети планового дефицита 2024 года.
Частичный выкуп ОФЗ у банков за счёт госсредств позволит значимо уменьшить госдолг и дефицит бюджета как факторы девальвации рубля и повышения процентных ставок, а также потребует от банков приостановки наращения кредита (ожидаемого после повышения ключевой ставки) для восстановления нормативов ликвидности.
Повышение ключевой ставки, обсуждаемые ужесточение валютного контроля и увеличение таможенных пошлин, а также предлагаемые в данной статье меры являются лишь одними из нескольких десятков имеющихся мер воздействия на коммерческие банки, а через них на валютный курс, импорт и бюджетный дефицит.
Простота повышения ключевой ставки и множество тонкостей альтернатив
Анализируя причины ослабления рубля, эксперты сначала делали упор на отток капитала и смягчение валютного контроля, затем на рост импорта и пошлины. Кредитование и денежная масса росли за последние 12 месяцев значительно быстрее роста ВВП, и это стало третьей темой обсуждения экспертами. Повышение ключевой ставки в первую очередь воздействует на заёмщиков, особенно корпоративных, в кредитных договорах которых типична опция автоматического повышения процента вслед за ключевой ставкой. Проценты по вкладам растут медленнее, поскольку вкладчику нужно дождаться погашения действующих вкладов и продраться сквозь маркетинговые ухищрения банков в поисках якобы повышенных ставок.
Изменение ключевой ставки является простым решением в части обоснования, принятия и выполнения, а вот усиление валютного контроля только кажется простым решением, поскольку из-за приостановки такого контроля в середине 2000-х годов были утрачены соответствующие навыки множеством специалистов коммерческих банков и бухгалтеров предприятий. Повышение таможенных пошлин требует сначала кропотливой работы нормотворцев по правильному выбору номенклатуры товаров, затем еще более трудной работы таможенников по контролю фактической номенклатуры.
Критики повышения ключевой ставки указывают на фронтальное повышение процентных ставок вслед за ключевой, без различия, ставки ли это по кредитам торговле и потребительским кредитам (особенно на приобретение импортной продукции) или на капитальные вложения и производственную деятельность заёмщиков. Селективное воздействие на кредиты не только возможно, но и имеется соответствующий широкий инструментарий в распоряжении Банка России, хотя и его применение зачастую связано с «воем» «пострадавших» заёмщиков.
В текущем году Банк России аккуратно подкручивает условия отдельных кредитов, и это у многих вызывает непонимание. Так, Банк России потребовал прекратить маркетинговые ухищрения застройщиков с нулевой ставкой по ипотеке, но это вызвало публикации с обвинениями чуть ли не в остановке строительной отрасли и экономики в целом. Также Банк России усиливает ограничения на потребительские кредиты под высокие процентные ставки от 24% и закредитованным заёмщикам с платежами по кредиту от 50% доходов, но очень-очень умеренно, поскольку относительно недавнее внедрение такого регулирования сталкивалось с противодействием крупных коммерческих банков.
В последние годы коммерческие банки заметно активизировали свои маркетинговые ухищрения по процентным ставкам по кредитам и вкладам. По крупным банкам вполне можно найти рекламу кредитов под ставки от 3-4% и одновременно по вкладам до 8-10%, что является нонсенсом, а понимание тонкостей таких условий требует навыка «профессиональных вкладчиков» или «кредитных брокеров». Даже объявленное крупнейшими банками повышение ставок по вкладам вслед за резким повышением ключевой ставки по факту выливается в краткосрочные или «приветственные» бонусные надбавки при сохранении пониженных базовых ставок.
Для понимания масштаба кредитования следует представить статистику Банка России, доступную за июнь 2023 года. Объем портфеля корпоративных кредитов составил 65,3 трлн руб., вырос за год на 20% и за месяц на 1,3%, ипотечных кредитов – 15,7 трлн руб., вырос за год на 23% и за месяц на 2,5%, потребительских – 12,8 трлн руб. с ростом за год на 12% и за месяц на 1,6%. При прогнозном ВВП в 2023 году в размере 160 трлн руб. корпоративное, ипотечное и потребительское кредитование составляют 41%, 10% и 8%, суммарно почти 60% ВВП. За июль 2022 – июнь 2023 средний рост кредита составил без малого 20%, при том что реальный восстановительный рост ВВП официально оценивается в 2% и инфляция в 4%, суммарно 6%, что в три раза медленнее роста кредита. В активах банков также есть наличные деньги и средства на счетах в Банке России на 13,3 трлн руб., облигации на 20,7 трлн руб., из которых 19,8 трлн приходится на государственные, межбанковские кредиты на 13,4 трлн руб.
Во всём виноват кредит? На что уходит его быстрый рост?
На корпоративный кредит приходится 70% всех кредитов, и для понимания специфики повышения процентных ставок следует упрощенно представить типичных заёмщиков. Примерно две четверти корпоративных кредитов надолго иммобилизованы в торговые и офисные здания и выкуп бизнесов, что не будет генерировать экономического роста, а будет лишь обрастать процентными расходами. Третья четверть кредитов предоставлена промышленности, сельскому хозяйству и другим базовым отраслям на капитальные вложения и служит текущему (не расширенному) воспроизводству, также с уплатой процентов частенько за счёт новых кредитов. Четвертая четверть кредитов «работает» в торговле потребительскими или промышленными товарами, которые также не генерируют экономического роста, а лишь содействуют обороту в имеющейся хозяйственной деятельности.
Почему в такой упрощенной структуре кредитного портфеля нет кредитов развития, обеспечивающих устойчивый рост ВВП? Капитальные вложения и расширение производства в основном делают крупные предприятия на 80% за счёт выручки, точнее, амортизации и прибыли. По статистике только 20% капитальных вложений финансируется в кредит, и условная третья четверть займов на это выглядит еще оптимистично. Капиталоемким предприятиям необходимо постоянно финансировать восполнение основных средств, даже чтобы сохранять достигнутый объем производства. Кредиты развития в основном предоставляются через институты развития и по субсидируемой процентной ставке, очень небольшие по величинам на фоне 65 трлн руб. совокупного корпоративного кредитования.
Первые две четверти заёмщиков держат активы в расчёте на инфляционный рост их стоимости и возможную перепродажу в будущем, аренда или прибыль с них обычно в разы меньше процентов по кредиту, а внушительная разница покрывается за счет новых кредитов. Третья четверть условно промышленных предприятий также обычно платит проценты фактически за счет новых кредитов, поскольку рентабельность производства неадекватна его сложности и капиталоемкости. Последняя четверть заёмщиков из торговли обычно способна самостоятельно платить проценты из-за быстрой оборачиваемости товаров и высокой торговой наценки.
Следует оговориться, что Банк России следит за уплатой процентов по старым кредитам за счёт новых, научился вычислять цепочки платежей и наказывает за это повышением резервов под потери по кредитам. Однако сам же Банк России предоставляет много исключений и дает банкам возможность доказывать нормальность такой практики. К тому же заёмщики с реальным, большим и сложным бизнесом вполне могут грамотно «растворять» такую уплату процентов в огромном количестве платежей.
Тезис уплаты процентов тремя четвертями заёмщиков за счёт новых кредитов может показаться неправдоподобным для людей, далеких от кредитной работы. Однако этот тезис подтверждается в кризисы, например, при скачке валютного курса и ключевой ставки в конце 2008-го и 2014 годов. В полугодие-год после тех скачков примерно 80% корпоративных заёмщиков не были способны самостоятельно платить проценты, и Банк России даже вводил послабления по резервам под потери по кредитам, а 20% способных стремились погасить кредиты и не брать новых до нормализации экономики и условий кредитования. Тогда происходило обнуление роста экономики на 2-3 года, если считать нетто-эффект быстрого спада в год кризиса и восстановительного роста в следующие год-два. Хотя корпоративное кредитование и денежную массу сначала шоково притормаживали, затем продолжали их приличный рост с нулевым эффектом на реальный рост ВВП.
Проценты по кредитам по повышенной ставке «съедят» почти весь прирост кредита и затормозят рост ВВП. При гипотезе уплаты процентов тремя четвертями заёмщиков за счёт прироста кредита и при повышении средних ставок с 9,1% до 13,6% вслед за ростом ключевой, на уплату процентов потребуется 6,7 трлн руб. в ближайшие 12 месяцев. Высокий прирост корпоративного кредитования на 20% за последние 12 месяцев был аномальным, вызванным низкими процентными ставками и выкупом бизнесов иностранцев. На 1 июля за последние 5 лет корпоративное кредитование составляло 65,3 трлн руб. (2023 г.), 52,2 (2022 г.), 48,1 (2021 г.), 41,7 (2020 г.), то есть с приростом на 13,1, 4,1, 6,4 трлн руб. При прогнозировании траектории прироста кредита и его содействия росту ВВП на предстоящие 12 месяцев лучше отталкиваться от величины, скажем, в 7 трлн руб., примерно на уровне 2020-2021 годов, чем аномального последнего периода 2022-23 годов.
Большие деньги, как и энергия, никуда не исчезают, а лишь меняют своих хозяев, и уплаченные проценты на 6,7 трлн руб. кому-то достанутся. Средняя ставка по депозитам и вкладам составляла до повышения ключевой ставки 7,3% и вырастет примерно на половину скачка ключевой ставки до 9,5%, как из-за медленного истечения действующих договоров под фиксированную ставку, так и из-за маркетинговых ухищрений банков. Поэтому около 4,7 трлн руб. процентов корпоративных заёмщиков пойдет депозиторам и вкладчикам, но и они имеют тенденцию накапливать процентные выплаты с редким запуском их в расширенное производство. К тому же прирост корпоративных кредитов на уплату процентов должен быть чем-то профинансирован в пассивах банков, и таковыми становится прирост депозитов и вкладов за счет процентов.
Дополнительная разница между процентами по кредитам и по депозитам составит примерно 2 трлн руб. и достанется банкам, затем в небольших объемах будет потрачена на сотрудников и офисы и отложена в резервы, а в основном сформирует большую прибыль банков. К прибыли по корпоративному кредитованию как основной прибавится прибыль от впятеро меньшего потребительского кредитования, от расчётно-комиссионных операций, вложений в ценные бумаги. Эта огромная прибыль в основном пойдет на дивиденды, особенно по крупнейшим банкам с государственным участием в капитале, частично на налог на прибыль.
По статистике до 70-80% прибыли банков и их дивидендов формируется Сбером и ВТБ, в которых государству принадлежит 51 и 61% акций, а частным акционерам 49 и 39%. Большая часть дивидендов частным акционерам останется на вкладах, будет заморожена на счетах иностранных акционеров из недружественных стран, немного будет реинвестирована в акции. Большая часть дивидендов государству вернется в банки в основном через рост депозитов Федерального казначейства, а также в виде субсидирования процентных ставок по приоритетным кредитам.
Ипотечное кредитование в основном работает на отечественное строительство, за вычетом небольшой необходимой доли импортного строительного оборудования, хотя отчасти работает не на рост физических объемов строительства, а на рост цен жилья. Этот вид кредитования не рассматривается в рамках данной статьи на ужесточение условий, к тому же в основном субсидируется государством, замедляющим рост фактических процентных ставок и процентных расходов.
Годовой прирост потребительского кредитования (12%) составил чуть меньше средней процентной ставки по таким кредитам (12,7%). Можно только предполагать, что половина прироста основной суммы пошла на уплату процентов уже закредитованными заёмщиками, а вторая половина прироста досталась хорошим заёмщикам и была потрачена ими на потребительские товары. Какая-то часть хороших заёмщиков возвращала ранее полученные потребительские кредиты и снижала свое потребление, а другая часть таких заёмщиков увеличивала потребление за счёт новых кредитов. В итоге – нулевой нетто-эффект.
Точечная донастройка корпоративных и потребительских кредитов
Как отмечалось выше, повышение ключевой ставки фронтально увеличивает процентные выплаты по кредитам и «съедает» почти весь прирост кредитования без вклада в рост ВВП. Можно ли точечно повысить процентные ставки по неприоритетным кредитам и избежать повышения по приоритетным кредитам на рост ВВП? В принципе можно, и у Банка России и Правительства РФ имеется обширный инструментарий такого воздействия, некоторые меры из которого представлены ниже, а в конце кратко представлено два десятка направлений регулирования.
Однако селективное воздействие пока вызывает трудности правильного отбора приоритетных росту ВВП и ненужных такому росту заёмщиков из-за переплетения разных видов бизнеса, активов производственной и потребительской направленности. К тому же представленный выше тезис о трех четвертях неприоритетных заёмщиков из недвижимости, выкупа бизнеса и торговли, больше соответствуют тезису собрать повышенный процент со всех и дать субсидии приоритетным заёмщика.
Итак, возможен ряд простых решений по повышению процентных ставок по неприоритетным кредитам:
· Усиление требований к залогу вещей (импортных потребительских товаров в обороте) и торговой недвижимости в части больших залоговых дисконтов, более консервативной оценки способности продать такие залоги, особенно учитывая избыток торговой недвижимости и вероятное снижение ее рыночной стоимости.
· Повышенный процент на кредитование строительства, приобретение торговой недвижимости и торгового бизнеса в городах и районах, где обеспеченность квадратными метрами торговли в расчёте на душу населения превышает среднероссийские, а в случае превышения вдвое возможен запрет на новое кредитование.
· Ужесточение условий принятия поручительства нерезидентов из недружественных стран, залогов вещей и недвижимости в собственности таких нерезидентов, которые должны оборачиваться большими рисками и надбавками к процентным ставкам.
· Ужесточение условий кредитования на торговлю и предоплату импорта потребительских товаров среднего и высокого ценового диапазона.
Сильно повышенные ставки по кредитам в случае наличия у заёмщика или связанных с ним лиц признаков вывода денег за рубеж в виде операций с нерезидентами по ценным бумагам, длительной предоплаты или непоступления оплаченного товара.
Подобные требования уже прописаны в Положении Банка России №590-П по резервам под потери по кредитам, которые лишь необходимо уточнить и потребовать более чёткого выполнения, хотя и с угрозой шквала критики против Банка России. Такие требования можно довести до крупнейших банков с государственным участием через государственных представителей в советах директоров, а в частных банках – через уполномоченных представителей Банка России и контролировать выполнение через таких представителей.
Следует кратко отметить отдельные пункты Положения №590-П Банка России. Пункт 3.12.1 выделяет приоритетных заёмщиков с послаблениями при формировании резервов, включая стратегические предприятия, предприятия оборонно-промышленного комплекса, добросовестных налогоплательщиков, застройщиков, покупателей воздушных и морских судов, иностранных юридических лиц с международными рейтингами не ниже «В» (последнее требует ревизии). Пункт 3.14 определяет III категорию качества кредитов (в шкале I – стандартная, V – безнадежная), использованных прямо или косвенно на займы третьим лицам или возврат займов, операции с эмиссионными ценными бумагами и вложения в уставные капиталы, за исключением из негативных факторов ценных бумаг эмитентов ОЭСР и Еврозоны (это основные инструменты вывода капитала за рубеж, требующие ужесточения).
Перечислим несколько способов охладить потребительское кредитование:
· Следует усилить повышаемые с 1 сентября макропруденциальные требования к потребительским кредитам под высокие ставки и закредитованным заемщикам, в виде надбавки за риск не 0,89% (как запланировано), а 3-5% (что более адекватно проблемам таких кредитов и потребления под ростовщический процент).
· Следует запретить маркетинговые ухищрения банков с нулевой или низкой процентной ставкой по кредитным картам в первые 3-4 месяца и при безналичном переводе денег за покупки в крупных торговых сетях, которые в основном торгуют импортом, сделать процентные ставки сразу на уровне средних по таким кредитам 19%.
· Можно увеличить процентную надбавку за риск заёмщикам по потребительским кредитам без подтверждения доходов уплатой подоходного налога, а это в основном теневая занятость вне приоритетных отраслей, с текущих 1,5-2% до 3,5-5%, что будет адекватной компенсацией еще и за неуплату налогов.
· Можно в принципе ужесточить различные условия потребительского кредитования для всех работников неприоритетных отраслей и теневой занятости (ставку процента, долю от ежемесячного дохода, требование залога), оставив разумными условия только для работников промышленности, строительства, транспорта, врачей, учителей, силовиков.
Многие из этих предложений отталкиваются от действующих нормативных документов Банка России по макропруденциальному надзору, от типичных требований к заёмщикам крупных банков, которые лишь необходимо немного модифицировать.
Предлагается введение сбора в размере нескольких процентов по неприоритетным кредитам на финансирование субсидируемых ставок. Этот сбор мыслится как замена повышенной ключевой ставки при ее предстоящем через какое-то время снижении, как системное решение вместо периодических движений с ключевой ставкой. Только вместо формирования резервов под потери по таким кредитам, банки будут перечислять часть этих резервов в специальный фонд субсидирования или в бюджет.
Имеющаяся регуляторика Банка России вроде выделяет неприоритетные кредиты и требует по ним повышенных резервов под потери, но с многочисленными послаблениями и без связки с субсидированием процентных ставок приоритетных кредитов. Выплата в бюджет дивидендов госбанков требует перечисления второй половины дивидендов частным, в основном иностранным акционерам из недружественных стран. Налог на сверхприбыль коснется банков, но разово, а мог бы стать системным источником финансирования приоритетных кредитов. Банки платят взносы в систему страхования вкладов в зависимости от величины ставок по вкладам, но платят умерено, а главное, риски кроются не во вкладах, а в кредитах с признаками неприоритетных.
15 трлн. госсредств в банках и 20 трлн ОФЗ у банков и половина бюджетного дефицита
Отдельного внимания заслуживают огромные госсредства, размещенные Федеральным казначейством в коммерческих банках, которые по данным Банка России достигли 9 трлн руб. в июне 2023 года, с ростом на 1,4 трлн руб. только за июнь. Такие размещения не превышали 2-2,5 трлн руб. до конца 2021 года, не превышали 6 трлн руб. в августе-октябре прошлого года и январе-феврале этого года. Помимо госсредств Федерального казначейства, коммерческие банки держат 2 трлн руб. регионов и 4 трлн руб депозитов Банка России, а также неясные из статистики средства госпредприятий.
Средства Федерального казначейства размещаются под залог облигаций, в основном государственных ОФЗ, на сроки до 30 и до 90 дней с постоянным переразмещением, обычно под ставку чуть меньше ключевой. Текущая доходность коротких ОФЗ была 7,5% до повышения ключевой ставки и соответствовала ее уровню, поднялась до 10,5-11% после ее повышения, а доходность длинных ОФЗ доходила до 11,5% с минимальной зависимостью от повышения ключевой ставки. Примерно половина ОФЗ была выпущена в период низких процентных ставок до начала 2022 года, а по второй половине государство уже платит повышенную ставку.
В обычные годы такие размещения госсредств были небольшими, как и небольшими были различия в процентных ставках по размещению и по ОФЗ. За последние же полтора года произошел больший рост доходности длинных ОФЗ и меньший рост стоимости коротких размещений госсредств. Банки получили возможность привлекать короткие госсредства Федерального казначейства под 7-7,5% и размещать их в длинные ОФЗ под 11%, зарабатывая приличную маржу, хотя и принимая на себя риски ликвидности и возможного сокращения размещений в будущем. Даже если половина размещений Федерального казначейства была задействована в таком арбитраже, то банки могли заработать порядка 100 млрд руб. прибыли (дополнительная маржа 3,5% плюсом к ставке 7% на половину суммы размещений).
Федеральное казначейство сообщало в своем отчёте за 2022 год о получении дохода от временного размещения свободных денежных средств в размере 400,9 млрд руб. В 2023 году Федеральное казначейство может заработать порядка 550 млрд руб., с учётом роста размеров размещений и особенно после повышения ключевой ставки и стоимости коротких денег. Кажется это значимый ресурс для пополнения дефицитного бюджета и инструмент изъятия части сверхприбыли банков, в том числе на субсидирование приоритетных кредитов, нет нужды в предлагаемых выше точечной донастройки условий кредитования или процентного сбора с неприоритетных кредитов на субсидирование приоритетных.
Только бюджет платит по вновь размещаемым длинным ОФЗ большую ставку по сравнению со ставкой размещения госсредств. Так, процентные расходы федерального бюджета из-за роста объемов ОФЗ и их ставок выросли с 0,7 трлн руб. в 2019 году до плановых 1,5 трлн руб. в 2023 году, вырастут до 2 трлн руб. в 2024-25 годах из-за постепенного переразмещения ОФЗ под более высокую ставку. По аналогии с физическими лицами получается взять многолетний потребительский кредит в Сбере по ставке 13% годовых (ставка до повышения ключевой для хороших заёмщиков), а затем пытаться размещать эти деньги на накопительные счета в расчёте что-то выгадать, но редко находя ставки по таким счетам даже под 8%.
Федеральное казначейство в своем отчёте очень скупо объясняет целесообразность размещения от 6 до 9 трлн руб. в банках. Скачки роста таких размещений часто совпадают с турбулентностью на валютном рынке, когда государство подстраховывает своими деньгами банки на случай оттока средств клиентов. Так, в июне средства корпоративных клиентов сократились на 0,5 трлн руб. и размещения госсредств выросли на 1,1 трлн руб., а данных за июль и август пока нет. Федеральное казначейство похоже представляло банкам часть средств, необходимых для кредитов на выкуп бизнеса иностранцев, аномально увеличивших корпоративные кредиты за последний год. Так, рост размещений госсредств совпадает с ускорением роста корпоративного кредитования на 20% при меньшем росте средств корпораций на 16% и средств населения на 12%.
В принципе Федеральное казначейство превратилось в институт масштабного рефинансирования коммерческих банков, каковым мог бы быть Банк России, представляющий деньги коммерческим банкам в сильно меньших размерах. Только это рефинансирование происходит на короткий срок с постоянным переразмещением, связано с залогом ОФЗ и не связано с кредитами развития.
Побудить банки приостановить рост кредитования и тем самым охладить спрос, что подразумевается повышением ключевой ставки, можно просто сокращением размещения госсредств Федеральным казначейством. Возврат госсредств с аномальных 9 трлн руб. до более типичных за последний год 6 трлн руб. адекватно приросту корпоративного кредитования примерно за апрель-июнь 2023 года. Это потребует от банков приостановки роста кредитования как минимум на полгода, просто чтобы восполнить пассивы умеренным ростом депозитов и вкладов и выполнять нормативы ликвидности.
Следует еще раз акцентировать, что у банков в пассивах госсредств на 15 трлн руб. и у банков в активах 20 трлн руб. ОФЗ. Из стратегических соображений сокращения бюджетного дефицита, государству выгоднее выкупить у банков значительные объемы ОФЗ за счёт 9 трлн руб. госсредств. Так федеральный бюджет сэкономит на процентных выплатах по выкупаемым ОФЗ до 1 трлн руб, хотя и недополучит 550 млрд доходов от размещений госсредств. Также будет впечатляющий косвенный эффект на сокращении размеров государственного долга, потребностей в его постоянном рефинансировании, снижении оценки инвесторами рисков и премий в виде повышенных процентных ставок.
Одной из возможных причин скачка ключевой ставки была необходимость сделать проценты по корпоративным кредитам выше доходности длинных ОФЗ. До повышения ключевой ставки проценты по корпоративным кредитам были в среднем 9,1% (данные Банка России за май), а длинные ОФЗ размещались до 11%, хотя в классической теории и на практике кредиты должны быть дороже ОФЗ на 2% и более. «Завтра» писало об этом накануне июльского повышения ключевой ставки в статье «Вместо повышения ключевой ставки снизить доходность длинных ОФЗ». Выкуп значительных объемов ОФЗ за счёт госсредств и переоценка инвесторами рисков позволит существенно снизить доходность длинных ОФЗ, вернув классическое соотношение процентов по кредитам и ОФЗ без необходимости высокой ключевой ставки.
Обширный инструментарий воздействия Банка России и государства в целом на коммерческие банки и кредитование
Напоследок следует кратко перечислить широкий имеющийся инструментарий воздействия Банка России и государства в целом на коммерческие банки, помимо представленных выше двух мер, где также полезно искать множество точечных решений в дополнение или взамен повышению ключевой ставки:
· Экономические нормативы достаточности капитала, ликвидности, рентабельности, ужесточение или послабления которых охлаждает или расширяет кредитование.
· Резервы под потери по кредитам в зависимости от десятков показателей заёмщиков и кредитов, с влиянием на процентную маржу и проценты по кредитам.
· Условия переоценки ценных бумаг при изменении их рыночной стоимости, которые также влияют на прибыль банков и их желание вкладывать деньги на фондовом рынке.
· Условия получения коммерческими банками денег от Федерального казначейства на депозиты и рефинансирования Банком России по составу залогов ценных бумаг.
· Макропруденциальный надзор за показателями кредитоспособности физических лиц, с резервами по кредитам и вплоть до запрета кредитования по отдельным показателям.
· Страхование возврата кредитов частными страховыми компаниями или по государственным программам, точнее параметры и плата за такую страховку, также определяющие процент по кредитам и их востребованность.
· Взносы в систему страхования вкладов в зависимости от ставок по вкладам, хотя в России очень умеренные по размерам.
· Ограничение максимальной величины ставок по вкладам от средней величины по крупнейшим банкам, многие из которых государственные.
· Раскрытие процентов по кредитам в виде перевода различных маркетинговых ухищрений и комиссий в реальную ставку процента.
· Повышенные ставки подоходного налога и налога на прибыль на выгоду от занижения ставки по кредитам или завышения ставки по вкладам.
· Государственное субсидирование процентных ставок по приоритетным кредитам, возможный сбор с повышением ставок по неприоритетным кредитам.
· Обязательные резервы части средств на вкладах и текущих счетах с перечислением на временной и беспроцентной основе в центральный банк.
· Финансовая отчётность банков и аудит, их публикация, с возможностью перепроверки существенных аспектов и указания на необходимость пересмотра отчётности.
· Государственные представители в советах директоров крупнейших банков с явным доминированием госбанков относительно средних частных банков.
· Уполномоченные представители Банка России в коммерческих банках с правом присутствия на коллегиальных органах и негласного вето вплоть до крупных кредитов.
· Угроза отзыва лицензии за мягкость оценки риска кредитов и противодействии легализации, за содействие выводу капиталов и манипуляции на фондовом рынке.
· Согласование Банком России конкретных руководителей коммерческих банков и их заместителей с правом подписи и членства в правлении.
· Степень энтузиазма или «узкое горлышко» в работе конкретных кредитчиков и в работе IT-систем банков с влиянием на темпы рассмотрения и предоставления кредитов, типа ответа кредитчика заёмщику «приходите завтра».
Так что инструментарий банковского регулирования и надзора более чем широкий и делающий возможным тонкую настройку под текущие и стратегические задачи государственной политики. Регулирование банковской системы по своей сложности сопоставимо с налогами, власти и эксперты скрупулезно и точечно донастраивают налоговую систему, но почему-то лишь изменили ключевую ставку как самое простое решение относительно банков.
Фото: ЕРА
Автор - доктор экономических наук, профессор департамента общественных финансов Финансового университета
