Что такое soft power и как ей правильно пользоваться

1. Мягкая сила (soft power) – форма внешнеполитической стратегии, предполагающая способность добиваться желаемых результатов на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности, в отличие от «жёсткой силы», которая подразумевает принуждение. По словам введшего этот термин американского политолога Джозефа Ная (Joseph S. Nye, Jr.), язык и культура государства – это «мягкая сила», которая играет ключевую роль в международных отношениях, влияя напрямую, или косвенно, на мировую политику и деловые связи.

Термин «мягкая сила» впервые ввёл в оборот профессор Гарвардского университета Джордж Най в своей изданной в 1990 году книге «Неизбежно приведёт: меняющаяся природа американской власти» (Bound to Lead: The Changing Nature of American Power). Впоследствии он развил данное понятие в своей книге 2004 года «Мягкая сила: средства достижения успеха в мировой политике» (Soft Power: The Means to Success in World Politics).

С наступлением эпохи глобализации система международных отношений кардинально изменилась. На мировую арену вышли новые акторы, которые оказались способными оказывать мощное влияние на ход мировой истории. Перед новым составом международных акторов встали абсолютно новые проблемы и вызовы, с которыми им не приходилось сталкиваться раннее. Также появились новые измерения власти и новые источники силы в борьбе за мировое доминирование. Одно осталось неизменным – целью всех международных акторов осталась власть, сила и влияние на мировой арене.

Многогранность процесса глобализации сократила пространство применения традиционных властных механизмов государствами и привела к изменению модели глобальной конкуренции. В новую эпоху более важным фактором воздействия, чем военная мощь и обладание ядерным оружием, стали экономический успех, идеологическая убедительность и культурная привлекательность государства, другими словами – «мягкая сила».

Сегодня концепция «мягкой силы» и возможности её применения приобретают для России особое значение. События последних лет – ситуация на Украине, вхождение в состав Российской Федерации Крыма – доказывают, что инструменты «жёсткой силы» способны обеспечить реализацию внешнеполитических целей только в краткосрочной перспективе. Для долгосрочного взаимовыгодного международного партнёрства, которое способно обеспечить стабильное внутриэкономическое развитие государства, необходимы другие механизмы. Политика «мягкой силы» даёт возможность создать привлекательный образ государства, который будет способствовать этому.

Российское руководство признаёт необходимость обновления внешнеполитического инструментария. Сегодня в России на самом высоком политическом уровне ведётся работа по концептуализации российской модели «мягкой силы», а также предпринимаются практические шаги по выстраиванию системы оказания «мягкого воздействия» на участников международного диалога. Концепция «мягкой силы» получила нормативно-правовое закрепление в официальных внешнеполитических документах, были созданы институты, на которые была возожжена координация применения инструментов «мягкой силы» в российской внешней политике.

Для более глубокого анализа российской политики «мягкой силы» следует ознакомиться с официальными актами, регламентирующими деятельность высших органов государственной власти в сфере внешней политики и международных отношений, среди них – Концепция внешней политики Российский Федерации, утверждённая Указам Президента Российской Федерации от 30 ноября 2016 года № 640, План деятельности Министерства иностранных дел Российской Федерации до 2018 года, утверждённый 13 июля 2013 года, и Концепция государственной политики Российский Федерации в сфере содействия международному развитию, утверждённая Указом Президента Российской Федерации от 20 апреля 2014 года № 259.

Тема силы и влияния всегда находилась в центре внимания теории международных отношений. В своих работах к ней обращались представители различных школ – реализма, либеральной традиции, геополитики, структурализма. О природе силы в международных отношениях писали: Г. Моргентау, Р. Даль, К. Уолтц, К. Норр, Г. Киссинджер. В изучение феномена «силы», претерпевшем изменения в связи с наступлением эпохи глобализации, внесли вклад работы Р. Кохейна и Дж. Ная.

Значительный вклад в теоретическое развитие «мягкой силы» внесли также и следующие российские исследователи: П. Паршин, О. Леонова, С. Песцов и А. Бабыло, М. Неймарк, Т. Зонова, Ф. Лукьянов, М. Лебедева, Г. Филимонов, Е. Панова, Н. Цветкова и А. Кубышкин.

Важными для исследуемого вопроса явились следующие работы: труды Джозефа Ная «Будущее власти», «Мягкая сила: средства достижения успеха в мировой политике», «Неизбежно приведёт: меняющаяся природа американской власти», а также его статьи, монография М.А. Неймарка «Мягкая сила» в мировой политике», сборник научных статей «Вопрос национальной идентичности в контексте глобализации» под редакцией А.Н. Чумакова, коллективная монография «Мягкая сила. Мягкая власть. Междисциплинарный анализ» под редакцией Е.Г. Борисовой.

О значении концепции «мягкой силы» в российской научной школе международных отношений говорит значительное количество диссертаций (кандидатских и докторских), посвященных «мягкой силе» как внешнеполитическому инструменту США, КНР, Турции, а также вопросу особенностей реализации российской модели «мягкой силы» (на примере российско-бразильских отношений).

Проблема оказания влияния всегда была центральной проблемой во внешней политике любого государства. Сегодня, когда мир оказался в зоне «геополитической турбулентности» – его потрясают локальные и региональные конфликты, совершаются террористические атаки, возрастает угроза распространения ядерного оружия, а Россия и государства «коллективного Запада» опять перешли к конфронтации, данная проблема становится еще более актуальной. Конкуренция между государствами теперь происходит не только в военной и экономической областях, но и «всё в большей степени охватывает ценности и модели общественного развития, человеческий, научный и технологический потенциалы».

Интеллектуальная элита всего мирового сообщества ищет новые пути выхода из кризиса, новые способы влияния на участников международных отношений. В связи с этим особую значимость получает концепция Дж. Ная «мягкой силы».

2. Прежде чем перейти к его теории, представляется необходимым подробнее рассмотреть одну из базовых категорий теории международных отношений – силу. Классическим определением такой категории, как «сила», в политологии является определение, данное Робертом Аланом Далем (Robert Alan Dahl), согласно которому «сила является способностью одного актора заставить действовать другого актора так, как в любом другом случае он бы не действовал». Однако такое определение довольно широкое и в ходе изменений системы международных отношений подходы к пониманию категории «силы» менялись и в итоге в рамках оформившихся школ международной политической мысли сложилось несколько подходов.

Для представителей школы политического реализма сила – это основа всей системы международных отношений, а международная политика – это политика силы. Поскольку для реалистов международная система – это хаос, «война всех против всех», в которой нет арбитра и свода правил, то силой обладают государства и их основная цель состоит в том, что бы используя силу, расширить своё жизненное пространство (географические границы, экономическое влияние) и тем самым получить новые источники силы для государства. Идею Г. Моргентау, основателя школы политического реализма, о том, что сила является и средством и одновременно целью государства, позднее дополнил другой видный представитель данной школы – Раймон Арон. Для него, «вечными целями государства», наряду с силой, выступают также безопасность и слава.

Представители школы геополитики сфокусировали своё внимание на географических и геоэкономических факторах могущества государства. Фридрих Ратцель и Рудольф Челлен считали, что мировое влияние актора определяется его географическим местоположением. Таким образом, для них территория государства, его природные богатства, соседство с мировыми державами являлись основным ресурсами его силы.

В либеральной традиции война – не естественное состояние международной системы. Сторонники либеральной школы видят «арбитра» международных отношений в международных организациях и международном праве, которые призваны не допустить начала войны.

XX век коренным образом изменил систему взаимодействия международных акторов и предоставил сторонникам школы либерализма новые доказательства тому, что эпоха неоспоримого доминирования военных методов в мировой политике закончилась. Отныне международные акторы оказались связанными между собой через новые средства коммуникации, общие экономические интересы, совместные обязательства в рамках международных организаций. В условиях взаимозависимости военные инструменты отошли на второй план, уступая место новым инструментам. Исследователи из либеральной школы первыми обратили внимание на то, что основное соперничество и в то же время сотрудничество между акторами перешло из военной сферы в сферу экономики и финансов. Таким образом, сила государства стала рассматриваться в гораздо более радужной палитре.

Окончание холодной войны, изменение международной системы, начало эпохи глобализации заставили многих теоретиков международных отношений задуматься о трансформации силы в международных отношениях. Заслуга Джозефа Ная состоит в том, что он причислил к категории «силы», одному из основных понятий в теории международных отношений, способность влиять на других акторов международных отношений при помощи факторов, не относящихся к военно-политической сфере.

Безусловно, Джозеф Най не был первым, кто уделял внимание невоенным способам воздействия. Как утверждают С. Песцов и А. Бобыло, концепция «мягкой силы» «оформилась как результат многочисленных предшествующих дискуссий о сущности власти и силы, различных их формах и проявлениях в мировой политике». Первые размышления об эффективности ненасильственных методов как во внутренней, так и по внешней политике можно найти в учении Лао-цзы, который развивал идею об идеальной власти как недеянии без насилия, давления и принуждения. Схожие размышления присутствуют в конфуцианстве, которое провозглашало принцип моральной власти. Китайский философ Сюнь-цзы доказывал правомерность принципа победы в войне без сражения. Также можно провести параллель с греческой античной философией: с идеей идеального государства Платона, с утверждением Аристотеля о том, что война и торговля – две единственно возможных формы международно-политического взаимодействия. Позднее Блаженный Августин говорил о том, что насилие можно оправдать только в случае защиты идей христианства. Блез Паскаль выступал за недопустимость использования силовых механизмов во взаимоотношениях с другими народами. Также можно сказать, что «прародителями» концепции «мягкой силы» были теории ненасилия, разработанные Гуго де Гроотом, Иммануилом Кантом, Мартином Лютером Кингом и Махатмой Ганди.

Сам Джозеф Най признаёт, что на разработку его теории во многом повлияла теория «молекулярной агрессии», разработанная итальянским политическим деятелем-коммунистом Антонио Грамши.

Таким образом, можно сделать вывод, что концепция «мягкой силы» является результатом теоретических наработок более ранних исследователей. Однако, авторство теории не подвергается сомнению, поскольку именно благодаря трудам Джозефа Ная в теории международных отношений появился новый термин и концепция.

3. Джозеф Най является профессором Школы управления им. Джона Ф. Кеннеди в Гарвардском университете, членом американской Академии искусств и наук и Дипломатической академии. Помимо этого Най был старшим членом Института Аспена (США), директором Аспенской стратегической группы и членом Исполнительного комитета Трехсторонней комиссии, участником ряда заседаний Совета по международным отношениям. Вместе с тем, на протяжении длительного времени он также являлся действующим лицом американской внешней политики. В 1970 – 1990 годах он занимал высокие государственные посты в правительстве США – помощника заместителя государственного секретаря США по вопросам поддержки безопасности, науки и технологии; председателя группы Национального совета безопасности США по вопросам нераспространения ядерного оружия; председателя Национального разведывательного совета США; заместителя министра обороны США по вопросам международной безопасности. В ходе президентской кампании (в США) Джона Керри 2004 года Дж. Най претендовал на место советника президента США по национальной безопасности. Подобные переходы из политики в науку и из науки в разведку довольно распространенная в США практика. Примером того служат такие фигуры как З. Бжезинский и Г. Киссинджер.

О практической значимости для правительства США теории Дж. Ная может говорить тот факт, что презентация его книги «Мягкая сила: средства достижения успеха в мировой политике» на русском языке проводилась в Московском центре Карнеги при поддержке посольства США в Российской Федерации в 2006 году.

Термин «мягкая сила» впервые был использован им в 1990 году в книге «Неизбежно приведёт: меняющаяся природа американской власти» и в дальнейшем был развит в вышедшей в свет в 2004 году книге «Мягкая сила: средства достижения успеха в мировой политике», а также в различных статьях.

Прежде чем перейти к самой концепции, хотелось бы отметить, что многие исследователи критиковали Дж. Ная за то, что он так и не сформулировал чёткой последовательной логики определения «мягкой силы», ее ресурсов, инструментария и так далее, также он не приводит примера «мягкой силы» той или иного государства, которая могла бы быть взята за образец.

В ответ на критику со стороны академического сообщества сам автор концепции утверждал, что нет единой универсальной концепции «мягкой силы» – каждое государство обладает уникальной культурой, историей и традициями, что обозначает, что у каждого государства свой набор ресурсов «мягкой силы», эффективность использования которого в первую очередь зависит от её внешнеполитических задач, целевой аудитории и исторического опыта на международной арене.

Дж. Най даёт такое определение: «мягкая сила» – это способность получать желаемые результаты в отношениях с другими государствами за счёт привлекательности собственной культуры, ценностей и внешней политики, а не принуждения или финансовых ресурсов. Одно из первых определений «мягкой силы» звучит так: «Мягкая сила» – это способность заставить своего партнёра хотеть того же, что и ты».

Одно из наиболее полных определений «мягкой силы» он приводит в другой своей книге «Будущее власти»: «Мягкая сила» – это способность влиять на другие государства с целью реализации собственных целей через сотрудничество в определённых сферах, направленное на убеждение и формирование положительного восприятия».

Согласно концепции Дж. Ная «мягкая сила» государства состоит из трёх ресурсов: культуры, политических ценностей и внешней политики.

Говоря о культурных ресурсах «мягкой силы», Дж. Най замечал, что важны именно те компоненты культуры, которые могли бы быть привлекательны для других, а также разделял популярную культуру и высокую культуру. Ресурсы высокой культуры, такие как классическая литература, живопись, музыка, а также современное искусство, не предназначенное для широкой аудитории, могут быть успешно включены в стратегию «мягкой силы» только для зарубежных элит. К тому же, не каждый актор международного пространства обладает такими ресурсами, ввиду исторических причин или же особых политических установок. Продукты массовой культуры, наоборот, предназначены для самых широких слоёв населения самых разных государств, ввиду несложности своего содержания и доступности для понимания.

Касательно политических ценностей, как одного из ресурсов «мягкой силы», Дж. Най подчёркивает важность реализации декларируемых правительством ценностей и проведения соответствующей внутренней политики. В контексте концепции «мягкой силы» политическое лицемерие может очень дорого стоить государству и даже полностью его дискредитировать. В статье «Мягкая сила и американская внешняя политика» Дж. Най пишет, что «проблемы с «мягкой силой» возникают тогда, когда мы не воплощаем в жизнь наши собственные идеалы».

Такой ресурс, как внешняя политика, согласно концепции Дж. Ная может быть эффективным, если внешняя политика того или иного государства является легитимной, то есть, она получает одобрение со стороны других акторов международных отношений через сложившиеся международные институты. «Когда наша политика представляется в глазах мировой общественности легитимной, наша мягкая сила возрастает».

Также автор концепции указывает на определённые инструменты, использование которых может сделать «мягкую силу» государства более успешной. К таким инструментам Дж. Най относит публичную дипломатию, радио- и телевещание, программы обменов, содействие развитию, ликвидацию последствий стихийных бедствий, сотрудничество между вооруженными силами.

Согласно Дж. Найю публичная дипломатия – это «инструмент, который используют государства для мобилизации ресурсов с целью взаимодействия и привлечения в большей мере аудиторий зарубежных государств, чем их правительств». Публичная дипломатия работает через радио- и телевещание, интернет, экспорт продуктов культуры, проведение обменов. Дж. Най отмечает, что при реализации интернет-проектов публичной дипломатии нужно иметь ввиду, что в случае многих государств, которые представляют собой стратегический интерес для США, такие интернет-проекты по большей части затрагивают именно элиты этих государств, так как в развивающихся государствах широкие слои населения практически не имеют доступа к Интернету. Исследователь также указывает, что публичная дипломатия – это именно инструмент внешней политики, а не панацея для решения имиджевых проблем государства.

Программы профессиональных и академических международных обменов Дж. Най считает одним из самых эффективных инструментов «мягкой силы». В 2007 году в докладе Центра по стратегическим и международным исследованиям накануне выборов он призывал будущего президента США увеличить такие обмены, а также расширить Программу для иностранных посетителей программу (International Visitor Leadership Program) Государственного департамента, которую прошли около 200 бывших и действующих лидеров иностранных государств.

4. О программах содействия другим государствам он писал в статье «Становиться умнее, сочетая мягкую и жёсткую силу», что США смогут сохранять свои лидирующие позиции на мировой арене, если они возобновят инвестиции в общественные блага, необходимые людям и их правительствам в разных уголках мира.

Джозеф Най подчёркивает, что «мягкая сила» того или иного государства будет максимально эффективной, только в случае если она находит своё выражение в комплексной стратегии, которая включает в себя всесторонний и глубинный анализ международных отношений, в которой чётко определены зарубежные целевые аудитории, поставлены конкретные цели и выработаны соответствующие инструменты. Данная стратегия реализуется только в формате диалога с партнёрами. В основе стратегии лежит концепция, включающая в себя понятный и интересный культурный и политический месседж, и привлекательную экономическую и социальную модели.

Говоря о «мягкой силе», Дж. Най указывает на критически важный элемент, без которого все усилия по продвижению собственной «мягкой силы» бесполезны – это нарратив, который должен красной нитью пронизывать внешнюю политику международного актора. Под нарративом понимается набор идей и представлений о мире и событиях в нём, который актор представляет мировому сообществу как наиболее верные и сквозь который он интерпретирует события в мире. В статье «Более умная супердержава» исследователь утверждает, что в современном мире каждый участник международного взаимодействия должен иметь свой нарратив.

Определив ресурсы и нарратив, представляется важным рассмотреть вопрос акторов, которые могли бы взять на вооружение «мягкие» инструменты. В связи с глубинной трансформацией системы международных отношений, которая началась после окончания холодной войны и распада СССР, на мировую арену вышли акторы, у которых ранее не было возможности влиять на международные отношения и ход истории. Прежде всего, это транснациональные корпорации, международные общественные организации, влиятельные международные и национальные научные центры. По мнению Дж. Ная, это связано со следующими процессами – рост экономической взаимозависимости, активность транснациональных акторов, национализм в слабых государствах, распространение технологий и изменения в политической повестке дня, технологическая революция в информационных и коммуникационных процессах, а также рост коммуникации в развивающихся государствах.

Однако, Дж. Най не утверждает, что государство потеряло влияние в международных отношениях – он по-прежнему оставляет за государствами лидирующую роль. Тем не менее, отрицать растущую мощь и значимость негосударственных акторов сложно. Исследователь пишет: «Зависимость от информационных систем поддержки экономической и военной деятельности создаёт новые точки уязвимости для крупных государств, которыми могут воспользоваться негосударственные акторы».

Таким образом, можно сказать, что государство теряет единоличный контроль в области применения «мягкой силы». Примером тому могут служить деятели культуры, которые независимы от государства, но самостоятельно взаимодействуют с зарубежными аудиториями и деятельность которых может являться компонентом «мягкой силы» государства. Безусловно, имеются в виду деятели культуры свободных, демократических государств, в государствах с ограничением свободы слова или с тоталитарным режимом – их свобода деятельности весьма ограничена. С другой стороны, указывает Дж. Най, публичная дипломатия всё ещё остаётся в сфере государственного влияния.

В концепции «мягкой силы» присутствуют и некоторые парадоксы, например: можно ли считать экономическую сферу «мягкой силой»? А экономическую модель развития государства? Получается, что одна и та же сфера деятельности может одновременно быть и «мягкой силой», и «жёсткой». Экономическая мощь, как и экономические санкции, безусловно, относится к «жёсткой силе». В то время как экономическая модель успешного развития государства будет представлять собой мощный ресурс «мягкой силы». То же самое касается и военной сферы. Военная мощь, угроза применения оружия, проведение учений на границе с вражеским государством, конечно, добавит баллов в копилку «жёсткой силы» государства, в то время как совместные учения или программы сотрудничества, а также хорошо организованная армия являются ресурсами «мягкой силы».

Хотелось бы отметить, что Дж. Най никогда не отрицал необходимость применения «жёсткой силы», он считает правомерным применение её в определённых международных обстоятельствах.

Говоря о «жёсткой силе», кажется необходимым сказать и о термине, который Дж. Най ввёл в 2003 году – об «умной силе». Исследователь даёт такое определение «умной силы» – это баланс «жесткой» и «мягкой силы» во внешней политике. Более подробное определение приводится в статье «Умная сила: в поиске баланса между жесткой и мягкой силой»: «умная сила» происходит от понимания, что «мягкая сила» не обязательно лучше «жёсткой», и что они обе должны быть взаимодополняющими компонентами эффективной стратегии».

5. Как было сказано выше, концепция Дж. Ная подверглась критике со стороны представителей академического сообщества. Одной из причин для критики было то, что Дж. Най так и не указал критериев для оценки эффективности стратегии. Однако, представляется важным изучить те параметры, которые могут указывать на эффективность «мягкой силы».

Прежде всего, Дж. Най призывает к понимаю того, что как и в любой стратегии, у политики «мягкой силы» могут быть краткосрочные и долгосрочные цели, но в отличие от политики «жёсткой силы», здесь можно наблюдать отложенный эффект и результаты могут проявиться в отложенной перспективе.

Также одним из критериев эффективности «мягкой силы» может быть «нобелевский показатель» – количество нобелевских лауреатов в том или ином государстве. Дж. Най указывает на то, что США лидируют по этому показателю в области химии, физики и экономики.

Другим параметром эффективности «мягкой силы» могут служить результаты обменных программ. Однако здесь играет роль не количество участников, а профессиональные высоты, которых они потом добились. США также лидируют в этой области – более 200 выпускников программ обмена являются действующими или бывшими лидерами государств, среди них Анвар Садат, Гельмут Шмидт и Маргарет Тэтчер.

Привлекательная для других политическая и экономическая модель также является одним из параметров эффективности «мягкой силы».

Однако самым важным параметром оценки эффективности «мягкой силы» Дж. Най называет её позитивное восприятие широкими аудиториями зарубежных государств. По его мнению, каждый международный актор должен внимательно следить за опросами общественного мнения, проводимых в государствах-партнёрах, поскольку именно они могут дать объективную картину восприятия внешнеполитической деятельности государства.

В каждом государстве формируется своя «мягкая сила». Контент «мягкой силы» государства зависит от её экономических, политических и социокультурных особенностей.

Национальные разновидности «мягкой силы» различных акторов можно назвать следующим образом:

- доминирующая мощь США (dominant power of the USA);

- привлекательная сила Европы (attractive power of Europe);

- мудрая сила Китая (wise power of China);

- утончённая сила Индии (sophisticated power of India);

- мистическая сила Востока (mysterious power of the East).

Об эффективности «мягкой силы» того или иного государства можно также судить по результатам рейтингов «мягкой силы». Один из самых популярных рейтингов «мягкой силы» ежегодно составляется британским журналом «Monocle».

Россия не вошла в список 25 государств, чья «мягкая сила», по мнению авторов рейтинга, является развитой.

В другом рейтинге, составленном лондонским Институтом по управлению (Institute for Government), The New Persuaders III – A 2012 Global Ranking of Soft Power, Россия заняла 28-е место.

Представляется целесообразным изучить опыт тех государств, которые обладают наибольшими ресурсами «мягкой силы», согласно вышеуказанным рейтингам, а именно: США, Соединённое Королевство и КНР. Хотя КНР и не является лидером в указанных рейтингах, изучение его опыта может быть полезно в связи с тем, что КНР является восточным государством, в формировании «мягкой силы» которой большую роль играет государство, как и в России, а значит, его опыт будет удобнее применить нам на практике.