Алчность
Выступая в январе на сессии Гайдаровского форума, вице-премьер Ольга Голодец назвала "уникальным явлением" рост посетителей "во все культурные учреждения":
"По прошлому году предварительная оценка тех, кто сходил на выставки нашей страны и в музеи, — 140 млн. посещений. Театры у нас посетило 40 млн. зрителей. <…> 40 млн. — у нас не было такого уровня посещений даже в советское время, когда численность населения была существенно больше, она превышала 250 млн., насколько я помню нашу цифру…"
Резонансным стало заявление и Валерия Гергиева. Художественный руководитель и генеральный директор Мариинского театра призвал власти "изучить работу российских театров для более чёткого распределения финансирования между ними с учётом количества их гастролей и спектаклей", поставил на вид цифры: 244 — гастроли Мариинского, 37 — гастроли Большого театра. "Уж какая-то слишком большая разница", тогда как финансируется Мариинский театр "немножко осторожнее", чем Большой. (Большой театр — крупнейший бенефициар, дотации в 2016 году составили 4 млрд. 41 млн. рублей.)
Обращение не прошло мимо театральной общественности. Одни припомнили "главному дирижёру страны" охоту объединить Мариинский театр с Академией Русского балета, Санкт-Петербургской государственной консерваторией и Российским институтом истории искусств и взять всё под свой контроль. Другие призадумались: если Тосканини работал над постановкой по полгода, то Гергиев и власти Италии призвал бы "поднять планку" Ла Скала?
Как бы то ни было, тема театрального закулисья актуализирована.
Без прошлого нет будущего. Гостьи из прошлого: свара вокруг государственных 235 млн. рублей на театр "Сатирикон"; хищение свыше 120 млн. рублей на театральный проект "Платформа"; скандал в Театре на Таганке из-за постоянного нарушения коллективного договора и понижения зарплат некоторых сотрудников на 2-3 тыс рублей; модернизация средств связи в МХТ имени Чехова на 36,6 млн рублей; "пропажа" транша в 90 млн. при реконструкции Большого театра…Что ж, ничто человеческое театру не чуждо. Надежды на щедрость негоцианта себя не оправдали. Театры жмутся к государственным деньгам.
Два года назад журнал РБК провёл анализ финансовой работы театров. Выяснилось: в России 650 государственных театров, 120 из них приходятся на Москву. Коммерчески успешного государственного театра нет ни одного, заработок театра (продажа билетов) не превышает его годовые расходы. Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Россия, как ни одна другая страна в мире, продолжает тащить на себе крест финансирования театров. Больше того, Ольга Голодец поставила задачу "изменить географию", увеличить число театров в регионах в условиях ликвидации в регионах как банкротов больниц и школ.
И можно понять почему.
Следует признать: единственное, что ещё хоть как-то тревожит воображение, возбуждает интерес публики к культуре, это — цифра. "Сухой бухгалтерский язык". Доход "деятеля искусств", количество упоминаний его имени в СМИ, рейтинг на "Яндексе", в списке "самых богатых россиян", в списке Forbеs, в книге рекордов Гиннесса, количество "лайков", "дизлайков", "фолловеров", перепостов в социальных сетях, бюджет продукции, цены на билеты…
Ещё вчера неприличным казалось лезть в чужие карманы. Сегодня не только карманы выворачивают в самых что ни на есть элитарных кругах. Деньги, точнее их количество, — не только "кратчайший путь во власть". Но и — нечто волнующее, эфемерное. Путеводитель по теме "как разбираться в искусстве". Единственный критерий художественности "произведения искусств". Показатель эффективности деятельности учреждений культуры. Монетизация успеха, наконец.
Вот всего лишь случайная выборка цифр. Доходы "деятелей искусств" в рублях за 2017 год. Они и жизнь "деятелей искусств" делают приятней, и среди публики возжигают искру вожделения, эмпатию, стремление быть похожим.
Итак…
Владимир Урин, генеральный директор Большого театра — 8,2 млн; Зельфира Трегулова, генеральный директор Государственной Третьяковской галереи — 9 млн.; Владимир Спиваков, президент Московского международного Дома музыки — 82,3 млн.; Михаил Брызгалов, директор Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени Глинки в то время, в настоящее время — директор Департамента культурного наследия — 9,8 млн.; Дмитрий Бак, директор Государственного литературного музея — 7 млн.; Ольга Таратынова, директор Государственного музея-заповедника "Царское Село" — 8 млн.; Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа — 19 млн.
Что-то подсказывает, почему вице-премьер апеллирует к советскому времени, пытается вытеснить его за рамки ширм… Как будто бы "практик в области искусств" Павел Гершензон уже сделал это? Как будто бы вычеркнул из истории Кировского балета эпоху в четверть века под эгидой Народного артиста СССР, главного балетмейстера театра Олега Виноградова… не в бытность ли которого начинал в Кировском театре карьеру Валерий Гергиев?
Я же вспомнила сейчас встречу с другой легендой Кировского балета Аллой Осипенко. В тот вечер в Петербург приехал с концертом модный московский пианист. Осипенко позвонила подруга, пригласила в Большой зал филармонии. Спасибо, но бухгалтер за роялем как-то мне малоинтересен. И в том не было ни намека на фанаберию, высокомерие, зазнайство, просто Алла Осипенко — кузина Владимира Софроницкого, лауреата Сталинской премии I степени. Пианиста, концертные выступления которого в Москве и Ленинграде вызывали такой ажиотаж, что за порядком следила конная милиция.
Однако задача "увеличить количество театров в различных городах" артикулирована. "Если звёзды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно"?
Угроза
Прежде чем ответить на вопрос, хотелось бы понять, что есть театр? Чем был театр в советское время, раз столь настойчивы к нему обращения?
Быть может, кто-то помнит реакцию влиятельных российских СМИ на возвращение в Большой театр балетов Юрия Григоровича? Пугали — "русскими деньками".
Этот "теневой", вне громкого публичного обсуждения момент, на самом деле, чрезвычайно важен. Тот золотой ключик, что приоткрывает, как в комнате папы Карло, потайную дверь к пониманию театра ХХ века.
…Однажды авангард подпалил бикфордов шнур революции. Крест, что перечеркнул полушарие "Старый свет" на афише "Мистерии-Буфф" Коммунального театра музыкальной драмы, обозначил новую реальность, вступление в эру "разрушить до основанья, а затем". Революционная пропаганда возбуждает ненависть к прошлому ("Окна РОСТА", "Живая газета", "Синяя блуза"); "весёлое безобразие", балаганное озорство Сенной площади завоёвывает театральные подмостки. Театр оперы и балета, бывший Мариинский, встраивается в динамику дней, представляет "Красные вихри" — балет о борьбе пролетариата с контрреволюцией; "Болт" — об урбанизации и замещения человека машиной; "Смерч" — о стихийной силе революции… Агрессия плаката, эксцентрика, отказ от всевозможных запретов, сексуальность напоказ как выражение индивидуальности, смешение жанров смещают устойчивость вековых понятий. Была проповедь с амвона — теперь скетчи с подмостков. Агитировать, звать в бой, рвать нити истории — задачи искусства революции…"Чувства тонкие, но уставшие, скептицизм а-ля Вольтер" развеялись как туман над Невой.
Москва даёт встречный пал.
Константин Станиславский. Реформатор русского театра, он пережил душевный кризис (в 1917-м свёл счеты с жизнью Николай Тарасов, коммерсант, ценитель искусств, первый вкладчик в Художественный театр), триумфальный тур по городам США и Европы, предательство друзей… В 1926 году на сцене Художественного театра осуществляет постановку "Дней Турбиных" по роману Михаила Булгакова в традициях русского психологического театра XIX века. Спектакль принят в штыки, автора обвиняют в ретроградстве, "социальной чуждости". Спектакль с репертуара снят… "Эстетика включает в себя всё прекрасное, это вложено в нас Богом. И этика, и нравственность, и религия, и красота, и творчество, и природа — всё включено в эстетику, — из записной книжки режиссёра. — Социализм должен быть основан на эстетике, и революция, и всякая пропаганда должны быть пропитаны…" Обрыв фразы.
Тем временем в Большом театре разворачивается своя война. Схватка не на жизнь, а на смерть Николая Голованова с энтузиастами Российской ассоциацией пролетарских музыкантов за Большой театр — театр исконно русского репертуара. Голованов терпит фиаско. С клеймом "антисемита", на пике травли, он вынужден покинуть театр, был 1928 год.
Русский человек, как ни один другой, готов "жить и действовать в эпохе вихрей и бурь, в которую неудержимо устремилось человечество". Любопытна статистка. С 1917 по 1928 год, то есть в разгар революционной агитации и пропаганды, балет "Красные вихри" выдержал три показа. "Болт" — три (в возобновлённой редакции — одиннадцать), "Смерч" — один показ.
Реорганизация советской культуры (1930-е годы) перевернула "шахматную доску". За основу идеологического и эстетического метода художественной литературы и искусства принят "социалистический реализм".
В сущности — попытка претворения в жизнь мыслеформы Николая Бердяева: "Чтобы жить достойно и не быть приниженным и раздавленным мировой необходимостью, социальной обыденностью, необходимо в творческом подъёме выйти из имманентного круга действительности, необходимо вызвать образ, вообразить иной мир, новый по сравнению с мировой действительностью".
В репертуар Художественного театра возвращены "Дни Турбиных". За пульт главного дирижёра Большого театра — Николай Голованов, в прошлом выпускник Московского синодального училища, регент хора Марфо-Мариинской обители. Триада "Садко", "Борис Годунов", "Хованщина" — спектакли-гиганты для народа-гиганта в постановке Голованова—Фёдоровского—Баратова станет легендарной вехой в истории Большого театра, редкой жемчужиной в сокровищнице мирового искусства. За перестановками — фигура Сталина.
…В мемуарах "Я, Майя Плисецкая" (1994 год) прима-балерина Большого театра, Народная артистка СССР, проводит недвусмысленную аналогию: "Культ Главного балетмейстера достиг хорошей вершины. Всё, что не вписано в круг придворных славословий и здравиц, на свете не существует. Никаких других балетмейстеров нет и быть не может. Гений у нас один. Один — как солнце. Наша система, выпестовав Сталина, породила и маленьких тиранов, мини-сталиных"… Стоит ли удивляться тому, что возвращение в Большой театр балета "Иван Грозный" Юрия Григоровича, одно имя которого примиряет с существованием Большого театра в его современном изводе, вызвало приступ страха перед "русскими деньками". Панику, что охватила "рыцарей холодной войны" однажды.
"Русские деньки"
1945 год. В берлинском Адмиралпаласте (Admiralspalast), где четыре года назад архитектор Пауль Баумгартен специально для Гитлера выстроил ложу…
Впрочем, предоставим слово Фрэнсис Стонор Сондерс, историку и журналистке, автору книги "ЦРУ и мир искусств": "Когда зловоние от трупов ещё висело над руинами… в Адмиралспаласте, прекрасно освещённом, обитом красным бархатом, русские блестяще подготовили открытие Государственной оперы. Коренастые, набриолиненные русские полковники с высокомерной ухмылкой взирали на служащих американской военной администрации, когда они вместе смотрели постановку "Евгения Онегина" или антифашистскую интерпретацию "Риголетто", и звучание музыки перемежалось позвякиванием медалей".
Открытие Берлинской оперы — эмблема "русских деньков". Метафора "державного стремленья ввысь и вдаль". Послание СССР в сиянии звёзд Победы urbi et orbi. Отныне мечта об СССР, коммунистическая идея завладевает умами интеллектуалов Европы. "Что вы делали сегодня?" — спросят вездесущие журналисты Пальмиро Тольятти на выходе из штаба ЦК Коммунистической партии Италии. "Смотрел фильм моего друга, Лукино Висконти".
1947 год. И — новый "залп". В центре Берлина, на Унтер-ден-Линден, СССР открывает Дом культуры. "Интерьер был самым роскошным, — отметил служащий британского Министерства культуры, — хорошая мебель, среди которой много старинной, ковры в каждом зале, великолепные люстры, почти плавящиеся и все заново окрашенные… Русские просто реквизировали всё, что хотели… там были бар и комната для курения… которая с её мягкими коврами и канделябрами, выглядела наиболее привлекательно, почти шикарно… Это грандиозное культурное мероприятие достигнет широких масс и сделает очень много для нейтрализации здесь идеи, что русские нецивилизованны. <…> Это вступление русских в культурную борьбу должно подстегнуть нас к ответной реализации такого же смелого плана ради достижения Британией новых успехов здесь, в Берлине".
Подготовка к ответной реакции уже ждала своего часа, перехода к атаке. "Фабрики мысли" США взяли за основу принципы политики СССР в области культуры и развернули её в спину СССР. "Лучший способ вести пропаганду это никогда не выглядеть ведущим пропаганду". Культура — язык холодной войны.
"И по плодам их узнаете их".
И мы — узнали.
Лестница вниз
Не нужно быть завзятым театралом, достаточно краем глаза взглянуть на постановки с рекордным рейтингом: "Машина Мюллера", "Нуреев" (Кирилл Серебренников / Гоголь-центр, Большой театр), "Тангейзер" (Тимофей Кулябин / Новосибирский театр оперы и балета), "Все оттенки голубого" (Константин Райкин / "Сатирикон"), "Карамазовы" (Константин Богомолов / МХТ имени Чехова), "Гора Олимп" (Ян Фабр / "Эрмитаж" (?)), "Евгений Онегин" или "Снегурочка" (Дмитрий Черняков, Александр Титель / Большой театр), — чтобы понять: театр в настоящее время — вариант-"лайт" "подмороженного" проекта "Дом новой культуры":
1. Арена противостояния национальных и наднациональных элит: "традиционалистов" и "прогрессистов", "почвенников" и "космополитов", "русофилов" и "западников".
2. Один из аванпостов "культурного фронта", развёрнутого с опорой на компрадорские круги на территории России, за счёт России, против России и под предлогом — как это ни смешно — "свободы самовыражения".
3. Лаборатория по взращиванию через ультра-технологии распада новой духовно-культурной среды, изменения культурного кода человека, моделирования протестных настроений, дестабилизации государства, в высшем смысле — формирование условий для принятия Россией как блага идеи утверждения в её границах мира по-американски (Pax Americana).
Россия, в свою очередь, принимает сто первую редакцию Закона о культуре. За это время "красные" побывали "белыми", "левый фланг" — "правым" и наоборот, ну и симпатизант Майдана, главный матерщинник страны вошли в государственные комитеты по культуре РФ, Михаил Жванецкий получил орден "За заслуги перед Отечеством". Обычное дело.
"Любите ли вы театр?"…
Где-то, в далёких от проблем хлеба насущного эмпиреях, витает дым Отечества, молва об отставке Татьяны Дорониной, Народной артистки СССР, с поста художественного руководителя МХАТа имени Горького. Кумир миллионов, она возглавила театр в 1987 году, совершив в том числе христианский подвиг… Министр культуры РФ Владимир Мединский и советник президента РФ Владимир Толстой встретились с коллективом театра, сообщили о смене руководства, пообещали: "театр сохранит свою патриотическую, яркую позицию", "поддержка театра министерством будет увеличена". Таким вот холодным выдался для МХАТа декабрь 2018-го.
Пришла новая команда. С амбициями и стратегиями Русского художественного союза, с целью "формирования национальной идентичности средствами искусства, создания и развития современной творческой индустрии на основе объединения патриотических сил", что резко взвинтило рейтинг ожидания. Мобилизации творческих сил. Прорыва на сцену Русской весны.
Результат.
Театр с первой постановкой ретранслировал проблемы шведской семьи, шведские ценности в переложении на российские реалии. На очереди проект, что претерпел "оглушительный успех в Эдинбурге" и теперь будет повторен в Москве. Балетная постановка "The Mother" Артура Питы (обучался танцу в Йоханнесбурге) с участием Натальи Осиповой, "примы Лондонского королевского балета, одной из самых ярких и востребованных звёзд современного балета".
Велик соблазн пуститься во все тяжкие "современного балета"…
Но я этого делать не буду.
Буду ждать, когда из-за миракля от дымовых шашек пиара выйдет спектакль МХАТа имени Горького как эталон искусства русского театра XXI века.
На фото: классика и деградация: сцены из спектаклей «Борис Годунов» в постановке Н. Голованова и «Ближний город» в постановке К. Серебренникова
