Этим летом исполнится три года с того момента, как на референдуме в Великобритании было принято решение о выходе страны из Евросоюза. Событие, уже вошедшее в историю под именем Brexit - аббревиатурным сокращением, смысл которого можно перевести, как «Британский выход». За это время первоначальная эйфория в британском обществе сперва сменилась задумчивостью, а затем ситуация и вовсе приобрела все черты тупика: экономического, политического, социального. И к 29 марта 2019 года — запланированной дате выхода — Великобритания подходит в состоянии неопределённости и двусмысленности. Со стороны происходящее там бывает крайне непросто понять. Но как выглядит реальность «британского выхода» изнутри? Как видят происходящее в самой Британии? Перед лицом каких вызовов встало британское общество и почему сейчас оно находится на грани раскола? Почему британские власти всерьёз рассматривают возможность отложить Brexit, но, одновременно, не могут на это решиться?
Что ж, это очень большой разговор.
Brexit означает Brexit
Когда два года назад премьер-министр Тереза Мэй озвучивала свою основную позицию по этому вопросу, её главным тезисом была фраза: «Brexit означает Brexit». Смысл её был в том, что какие бы события не происходили — 29 марта 2019 года Великобритания выходит из Евросоюза. Изначально вариантов такого выхода предусматривалось два : "Мягкий"(soft Brexit) означающий членство Великобритании в том или ином виде в составе таможенного союза, либо единого рынка ЕС, наподобие отношений ЕС с Норвегией (Лондон, в этом случае, должен был бы пойти на уступки в вопросе доступа рабочей силы из ЕС на свою территорию, что, во многом, противоречит главной ценности "развода" — возвращению британцам контроля над своими границам); "Жёсткий" (hard Brexit), означающий выход Великобритании из всех структур ЕС, с заменой полноценного членства в них на заключение договоров в различных сферах (торговле, безопасности, ect), что крайне негативно воспринимается бизнесом, видящим реальный риск даже от краткосрочных перебоев в торговых, транспортных, финансовых коммуникациях, которые неизбежно последуют в этом случае (главным и, пожалуй, глобальным плюсом здесь является то, что у Лондона оказываются развязанными руки для заключения торговых сделок с третьими странами).
Однако, теперь дата выхода воспринимается отнюдь не так однозначно — очень скоро выяснилось, что всё совсем не просто. И что для выхода из ЕС относительно без потерь Лондону необходимо заключение сделки, без которой между островом и континентом может вспыхнуть экономический конфликт, по сути, равный «континентальной блокаде», когда-то предпринятой Наполеоном. С той лишь разницей, что в этот раз у Великобритании не будет союзников на материке. Договорённость по сделке уже почти была достигнута в ноябре прошлого года, но дальше предварительных соглашений дело так и не пошло, в результате чего Британия может оказаться лицом к лицу с очень тяжёлой реальностью. В первую очередь это касается её граждан, для многих из которых разрыв экономических связей с континентальной Европой теоретически означает личное разорение, безработицу и безысходность. И прежде всего это касается регионов, инфраструктура которых напрямую связана с британо-европейским товарооборотом. Именно об этом говорят противники «развода» в политике и в СМИ. И теоретически всё именно так — их доводы звучат очень логично и возразить им, вроде бы, нечего.
Но так ли всё очевидно на самом деле?
Дувр ждёт
Жители Дувра весьма реалистично относятся к предупреждениям о том, что без заключения сделки Brexit приведёт город к коллапсу. Ежедневно 10 000 грузовиков проходят через дуврский порт морской транзитом на континент и в обратном направлении. Для пересечения Ла-Манша им требуется 35 минут, но на улаживание всех формальностей уже сейчас уходит более трёх часов. Что будет в случае реализации «развода» по максимально негативному сценарию, многим из них тяжело даже представить.
Совершенно точно можно сказать лишь то, что Дувр будет попросту заблокирован — паромы могут просто остановиться. Особую тревогу высказывают в этой связи представители профсоюзов, указывающие на то, что уже сейчас, из-за того, что к «брекзиту» ничего не готово, движение через пролив затруднено и по вторникам, средам и четвергам, когда оно наиболее интенсивно, город замирает в одном большом заторе, парализованный вереницами грузовиков, стоящих бампер к бамперу.
Местные специалисты в области кросс-канальной логистики, однако, не убеждены, что если «Brexit» 29 марта произойдёт без сделки, то последствия будут столь катастрофичными. По мнению многих из них, британское правительство намеренно нагнетает панику, используя это для давления на Палату общин, от которой добивается одобрения своего варианта сделки с ЕС. Отметим, что паника в британском обществе начала нагнетаться, едва ли, не после референдума. Тем не менее, «Brexit» напрямую затрагивает интересы многих граждан страны безотносительно этого по вполне объективным обстоятельствам.
Жители Дувра знают, что, оставаясь в Евросоюзе, гораздо проще перемещать грузы в Голландию или любое другое место на континентальном. И они прекрасно понимают, что будет в случае появления на пути этих грузов полноценных пунктов пограничного контроля. В одном из наиболее угрожающих правительственных отчётов, просочившихся в прессу, говорится о том, что товарооборот между Дувром и Кале может рухнуть на 87% в течение шести месяцев в том случае, если выход Великобритании из ЕС состоится без сделки. Такой прогноз делается с учётом позиции французского правительства, обещающего, в этом случае, значительно ужесточить санитарные проверки и иные процедуры при пересечении границы, по сути введя самые настоящие заградительные меры для товаров, прибывающих с Британских островов. Фактически это выведет из игры целые пласты британской логистики, так как срок пересечения границы для ряда товарных номенклатур может достигнуть девяти дней, что априори делает их транспортировку экономически бессмысленной. Великобритания, в этом случае, получает границы в том виде, как это было до 1993 года, и это означает, что на всё, движущееся из Великобритании в страны ЕС будет нужна растаможка. Причём, происходить это будет, к примеру, между Ирландией и Северной Ирландией. Не удивительно, что подобные перспективы потенциально способны вызвать панику с далеко идущими последствиями.
Данная ситуация в городах, подобных Дувру, в теории вызовет вполне предсказуемый кризис. Так же вполне предсказуем и тот факт, что на проблемах Дувра и подобных ему городов сейчас делается весьма значительный акцент, в том числе, и со стороны СМИ — объём импортно-экспортных операций в нём одном превысил рекордные 122 миллиарда фунтов стерлингов по данным на 2017 год. Это свыше 141 миллиарда 300 миллионов евро.
Казалось бы, местное население должно выступать резко против «выхода». Однако, это не так.
Всё далеко не настолько просто, как могло бы показаться. Правда заключается в том, что экономическое положение граждан в этой части Британии было далеко от идеального ещё задолго до «развода» и бороться за сохранение нынешнего «статуса кво» они, похоже, причин не видят.
Затянувшаяся драма графства Кент
Как минимум 30 000 человек, живущих в Дувре, уже потеряли свой социальный статус вне зависимости от того, находится Великобритания в ЕС или не находится — они смело могут сказать, что являются жертвами вялотекущего кризиса, куда более серьезного и куда более старого, чем нынешние драматические события, связанные с «выходом». Их жизнь начала значительно ухудшаться ещё с начала 1980-х годов. Старые жители вспоминают, что до прихода Маргарет Тэтчер в этой части Кента было достаточно рабочих мест, чтобы обеспечить ими всех жителей графства. Особенно это касалось угольного бассейна к северу от Дувра, который на пике своего развития давал работу десяткам тысяч горняков. Разумеется, это было до того, как добыча в нём была прекращена в конце 1980-х годов.
Тяжёлое наследие великой забастовки британских шахтеров 1984-85 годов, ставшей результатом протестов против закрытия шахт, сохраняется в регионе до сих пор. Бывшие шахтерские поселки продолжают вымирать. В 2015 году в Великобритании была закрыта последняя угольная шахта. Экономическая альтернатива для населения в полной мере предоставлена не была. Другие крупные источники рабочих мест в регионе, такие как исторические судоверфи в Чатеме, либо уже закрыты, либо закрываются. И, хотя появились новые рабочие места, они отнюдь не так надёжны и совсем не так многочисленны.
Потерявшая государственную поддержку угольная отрасль прекратила своё существование. Правительственные учреждения, такие, как армейские казармы, тюрьмы и больницы, были ликвидированы или сокращены, в то время как паромные компании начали набирать персонал за пределами Восточного Кента. По данным местных профсоюзов, хорошо оплачиваемые рабочие места исчезли как массовое явление, так что средний класс в регионе просто вымирает. В связи с этим большинство населения Дувра живёт на европейском транзите товаров, попросту не имея другой альтернативы в условиях продолжающегося сокращения экономики.
Впрочем, сокращение экономики Кента происходит так же и по другой причине: в Дувре проживает большое количество мигрантов, в том числе и из стран Восточной Европы, многие из которых перечисляют значительную часть своей заработной платы семьям за рубеж. При этом они живут по нескольку человек в одной комнате, экономят на еде и на сфере услуг. В результате чего экономика региона дополнительно теряет средства. И это было одной из причин, по которой население Дувра, не смотря ни на что, всё же большинством голосов проголосовало за Brexit.
Избиратели «развода»
Высказываемая идея о проведении второго референдума в стране для того, чтобы вовсе отменить Brexit, мягко говоря, не находи здесь понимания. Как и во многих других регионах Англии.
Быть может именно с этим связана та потрясающая «нерешительность», с которой продвигают свою точку зрения британские политики, желающие отменить Brexit. Причём, «нерешительность» это столь велика, что в скрытых антиевропейских убеждениях обвиняют даже лидера оппозиционной партии лейбористов Джереми Корбина, который периодически и поднимает вопрос о втором референдуме. Но в Дувре, где лейбористы побеждали на выборах с 1997 по 2010 год (и где им желательно восстановить своё положение, если они хотят снова сформировать правительство), их руководству в значительной степени придётся считаться с политической ситуацией на местах. А она такова, что 2016 году за "развод" проголосовало 62% избирателей графства, и ситуация с тех пор существенно не изменилась.
Для избирателей в этом регионе решение покинуть ЕС означало голосование против неприемлемой ситуации, сложившейся в регионе в последние десятилетия. Это и есть политическая реальность, которая была воспроизведена в национальном масштабе на референдуме 2016 года, и о которую разбиваются попытки остановить выход Великобритании из ЕС.
Территория депрессии
Дувр, по сути, является настоящей витриной всех бед постиндустриальной Британии. Этот город стоит в устье небольшой долины, прорезающей знаменитые меловые скалы, которые очень живописно возвышаются над ним. Некогда они стали символом британского неповиновения Гитлеру. Дувр был “воротами в Англию” с доисторических времен: в местном музее находится удивительно сложная лодка бронзового века (возраст которой оценивают в 3500 лет), а главной его достопримечательностью является великолепная средневековая крепость, построенная королём Генрихом II для защиты побережья. Этот город мог бы быть очень привлекательным для посещений. Но все большие магазины на его главной улице закрылись. Из города уходит даже «Макдональдс». Трудно не согласиться с местными жителями, говорящими, что если даже он не может зарабатывать здесь деньги, то никто не может. Центральные улицы города пусты — самый большой действующий магазин там является благотворительным.
Жизнь в Дувре, зачастую, снаружи выглядит лучше, нежели она есть на самом деле. В городе можно увидеть добротные массивные четырехэтажные дома, внутри которых уже не живут достойно обеспеченные горожане — там теперь находятся «ночлежки» для тех, кто упал на социальное дно. Они переполнены и с большой скоростью становятся рассадником наркомании и преступности. Даже в самом центре Дувра есть улицы, прогулка по которым стала небезопасна.
Уровень депрессивности в регионе высок, как никогда: низкая заработная плата, низкий уровень образования, высокая арендная плата и, как следствие, неудержимо растущая нищета. Жителям города, как и миллионам британцев, социальные льготы были заменены на т.н. «универсальный кредит», который был развернут в полном объеме по пилотной схеме в Дувре ещё в 2017 году — за год до его введения во всей Британии. И это привело к скачкообразному (на 65%) увеличению числа людей, обращающихся в пункты бесплатной раздачи продовольствия для неимущих слоёв населения. В рамках этой реформы пособий лишились даже многие инвалиды колясочники.
Выход из этого положения не просматривается — ситуация напоминает замкнутый круг. В качестве примера можно взглянуть на туристическую отрасль. Находящийся среди красивейшего природного ландшафта Дувр мог бы стать настоящей туристической Меккой южной Англии. Гостей из самой Великобритании и из-за рубежа привлекают белые скалы и прекрасный средневековый замок Дувра, считающийся самым большим и одним из самых интересных в стране. Но туристы попросту не имеют возможности как-то улучшить ситуацию в городе, в котором критически не хватает хороших отелей, кафе, ресторанов и мест для отдыха. То есть всего того, что можно в принципе считать туристической инфраструктурой. И возвести её нет никакой возможности, опять же, из-за тяжёлого экономического положения.
И всё это происходит на фоне растущего неравенства между бедными и богатыми частями населения, становящегося уже настолько наглядным, что начинает напоминать возвращение в викторианские времена.
Ситуация, при которой стало возможно в таких объёмах осуществлять вывод производства из Великобритании, безусловно во многом является следствием экономической интеграции внутри ЕС. Многие из проблем, вызванных этим, точно такие же актуальны и во всей остальной стране. Но в Дувре они существуют в крайней форме.
«Сделать Британию великой снова»
В отношении мигрантов это особенно очевидно: многие из них прибывают в Англию с материка именно через Дувр. Надо ли говорить, что подобное положение дел напрямую влияет ещё и на рост экстремистских настроений в регионе. Особенно на фоне того, что даже работающие мигранты (а таковыми являются далеко не все из них) не вкладывают заработанные деньги в местную экономику, при этом пользуясь всем набором социальных благ, включая бесплатную медицину и социальное пособие до 350 фунтов стерлингов в неделю, превышающее выплаты большинству британских пенсионеров.
Однако и здесь всё не так просто: нередко из Дувра уезжают даже квалифицированные восточноевропейские мигранты — рабочих мест мало, а те, что есть, зачастую требуют низкой квалификации рабочей силы. В итоге мигранты, остающиеся в городе, так же имеют соответствующее качество. Для примера: одна из крупнейших мигрантских общин города — это словацкие цыгане, начавшие прибывать в Дувр в конце 1990-х годов, и превращающие место своего компактного проживания в нечто подобное тому, что было на их родине. В связи с чем межэтническая ситуация там сложилась, мягко говоря, напряжённая.
Не удивительно, что, по мнению наблюдателей, исход референдума 2016 года в Дувре во многом определялся именно вопросом миграции. В Дувре вообще в полной мере проявляются все тенденции, что на другом конце света привели к власти Дональда Трампа — здесь точно так же велико желание «Сделать Британию великой снова».
Разумеется, эта причина была не единственной. При отсутствии достойной зарплаты и каких-либо жизненных перспектив, мигранты здесь стали лишь персонификацией всех проблем, накопившихся за десятилетия. Так же как и ЕС, вполне вероятно, стал козлом отпущения за урезание социальных льгот, закрытие школ и сокращение автобусных перевозок.
Очень многие наблюдавшие за происходившим два с половиной года назад, честно признавались, что никогда не видели в Англии такой явки, как на том референдуме. Именно это и является настоящей причиной того, что британское политическое сообщество никак не может решиться сдвинуть сроки «выхода», не говоря уже о том, чтобы и вовсе его отменить: никто не может сказать, волну гнева какой силы это вызовет.
Впрочем, апатия, которой сейчас охвачено британское общество, вполне может победить гнев. Предсказать, каким образом всё обернётся, действительно нельзя.
Равно как и того, сможет ли на самом деле отделение Великобритании от ЕС серьёзно улучшить жизнь людей в Дувре. В городе, который именно в этом видит выход из своего безвыходного положения.
