В день Светлой Пасхи, 16 апреля, в прокат выходит фильм Эдуарда Боякова "Русский крест", снятый по одноимённой поэме Николая Мельникова (1966–2006).
Фильм повествует о духовном возрождении простого сельчанина, Ивана Ростка. Потрясённый неожиданным видением Георгия Победоносца, Иван приносит покаяние за всю свою несчастную и тяжёлую жизнь и ставит перед собой задачу: восстановить местный храм.
В главных ролях: Михаил Пореченков, Полина Чернышова, Юрий Кузнецов. Генеральный продюсер — Игорь Кудряшкин. Продюсер — Вадим Горяинов. Оператор — Максим Осадчий. Художник — Константин Пахотин. В фильме звучит музыка Тихона Хренникова-младшего и группы LAVRA (Варвара Котова, Сергей Калачёв, Василий Поспелов).
Время действия в кинокартине — самая чернота 90-х. Оттого больно и страшно поначалу включаться в контекст повествования. Это как расковыривать гвоздём тяжело заживающую рану. Когда слова сожаления и осуждения длятся и длятся, так что от грязно-серых фильтров уже невмоготу, начинает казаться, что "печаль будет длиться вечно". Пьяненький, разорённый русский этнос — жуткий набор архетипов 90-х — вечно будет шататься на холодном, колючем пустыре, когда-то гордо именовавшимся "русское поле", и алтарный ангел из-за стен поруганного храма на пригорке будет вечно кривить над ним печальную улыбку.
Мир тоскует в транзисторном лепете,
Люди песни поют не свои…
А в Стране дураков стонут лебеди,
Плачут камни и ржут соловьи…
Так сказал современник Мельникова, другой большой позднесоветский поэт Аркадий Кутилов, об этом времени.
Если б не поэт Мельников, можно было бы встать и уйти: на беспросветное унижение собственного народа больно смотреть. Остаёшься на месте и продолжаешь смотреть фильм, потому что слышишь поэму: мелодия, размер его стиха, сам стих, слово за словом. Это как влажная от росы тропинка через поле: идёшь и идёшь, шаг за шагом, горизонт впереди, Бог выведет. Мельников, в отличие от Кутилова, писал с горечью, но со знанием, что точку ставить рано.
Поэт Николай Мельников знаменит в узких православно-патриотических кругах, но пока мало известен широкой публике. Его пронзительное стихотворение "Поставьте памятник деревне…" ещё не включено в школьную программу и не прочитано теми, кому адресовано. Но всё впереди.
В интернете невозможно найти достоверную, честную биографию поэта. В электронной энциклопедии Мельников, скорее, общественный деятель, православный функционер и лишь по совместительству поэт. А это не так. У него не было простой, цельной жизни, оттого и правильной биографии быть не могло. Это очень важно понимать. "Русский крест" не мог написать общественник. Вернее, он мог придумать некий инструмент православной пропаганды, важную, крепкую программную вещь для "воспитания народа", но тогда артисту Пореченкову нечего было бы играть, и нам не над чем было бы лить слёзы. Звучащая поэма в фильме — это не просто слова, мастерски сложенные хореем в рифму, это не просто прочтённое стихотворное полотно голосом Полины Чернышовой. Это душа поэта, говорящая с нашими душами. Искалеченная, мудрая, вещая душа. Иногда и грех тренирует душу, наполняет её смыслом сопротивления, в падении учит победе и дарит мудрость опыта и подлинность для великого искусства.
На пресс-показе многие размышляли о жанре киноленты. Фильм называли и кинопоэмой, и кинобалладой, и кинопритчей. Думается, что, скорее, это кинопеснь. Эдуард Бояков положил слова поэмы на музыку. Музыка звучит в фильме не только в величаво-раскатистых аккордах Тихона Хренникова-младшего, голосе Варвары Котовой, но и в журчании каменистого тёмного ручья, звонком шёпоте листьев в бедной рощице, катится по перелесице, сыпучим зыбким дорогам, перекатывается, подбрасывает душу в холодную стынь ноябрьского неба, царапает посвистом лихой вьюги, трещит в камельке у старца, окликает зычным траурным голосом бескрайних сиротливых полей, в коих давно не созревали рожь и пшеница. Вот под эту китежскую многоголосицу, крылатую музыку русских пространств мы слышим слова поэта — песнь о Боге, о душе, о России.
Россия — страна обратной перспективы, нелинейной истории. Подчиняясь земным законам бытия империй, она меж тем раз за разом чудесным образом преодолевает немыслимое сопротивление законов физики и человеческого многогрешного бытия, воскресая и продолжая существовать в своём сложнейшем метафизическом развитии и превращении. Именно поэтому в фильме копьё Георгия Победоносца становится древком победного советского знамени, преобразуя и возвышая великую Победу над немецким фашизмом до Вселенского явления победы добра над злом. По той же причине у балабановского "Брата", чужой кровью отстаивающего правду, появляется антагонист, брат во Христе, отстаивающий правду собственной кровью, а в личном деле спасения Ивана Ростка принимают участие сонмы русских поколений, вынесших на себе Русский Крест. Именно поэтому смрадная, подлая смерть побеждается Воскресением.
Евангельская формула "Я есмь", утверждающая Бога вне будущего и прошлого, а лишь в едином и единственном настоящем, — это формула и главного героя. "Я есмь!" — это значит, что я вечен, я не имею конца, и со мной, сирым и убогим, потерявшим и десницу, и фамилию, и семью, и веру, идут сонмы русских поколений, со мной и во мне.
Поклон режиссёру, оператору, художнику за соборный портрет России, за сцену, где тени наших предков, словно сошедшие с полотен русских художников, идут навстречу потерянному, расхристанному Ивану, сообщая ему свою силу, память и ликующее знание. За великолепные полётные пейзажи. За увиденную и показанную красоту России, её просторов, людей, памятников.
В последнее время в православной интеллектуальной среде модно рассуждать о том, что Достоевский ошибался, называя красоту спасительницей мира. Мол, мир спасёт любовь, а не красота. Но любовь — это и есть спасение. Конечный пункт, то, к чему, собственно, мы и стремимся. Красота же, истинная, простая, — это путь, по которому человек, стяжавший "дух мирен", приходит к любви, к себе, к ближнему, к Богу.
Поэт в России больше, чем поэт. И красота в России, если верить Достоевскому, больше, чем красота. Если русскому человеку удастся это осознать, то мы вновь обратимся к своей исконной культуре. Алтарные ангелы прекрасного Борисоглебского монастыря в Торжке, где проходили съёмки, до сих пор плачут над своими поруганными алтарями. А ведь это не только священные камни веры, это и культурное наследие: надвратная церковь-колокольня и собор построены великим столичным зодчим — архитектором Николаем Львовым в ХVIII веке…
В "Русском кресте" лубочно-параджановский, огненно-смиренный ангел сидит посреди нетопленной, осиротевшей избы. Он плачет и об алтарях распахнутых, брошенных домов, и об алтарях русского искусства. Наша покинутая, преданная культура — это и усадьбы, и храмы, и памятники, и музыка. Это и поэты. Непризнанные, вечно молодые, ушедшие в Вечность вместе с нетленными гениальными рукописями. В позднем Советском Союзе их целая плеяда: это и Николай Мельников, и Аркадий Кутилов, и Фёдор Терентьев… Вот стих последнего:
Пушкин заряжает пистолет,
Кровь переливается с рябиной,
Пулей сбить дешёвый эполет
Вместе с этой спесью голубиной.
Потому что нечего жалеть
Жизни русской медленного танца.
Будет солнце зимнее алеть,
Будет снег на плечи осыпаться.
По венозным сумеркам нестись
Будут окровавленные сани,
И нельзя без смерти обойтись
И нельзя — с закрытыми глазами.
…В 1910-м году один старый писатель так и не нашёл приюта в Оптиной пустыни. Ушедший в черноту бесприютной ноябрьской ночи, скомкав в руке шляпу, он так и не постучался к старцу: "Ведь я отступник". Не решился Лев Николаевич, хотя очень хотел остаться.
Спустя почти 100 лет, другой писатель и поэт захотел найти приют в Оптиной. Возможно, что нашел бы, если бы… И Николая Мельникова, и Льва Толстого на пороге Оптиной забрала смерть. Поэт Мельников умер на остановке общественного транспорта в Козельске. Ему было всего 40 лет.
В конце фильма, если вам покажется, что ангел грустит, то не печальтесь. Он не грустит. В мир снова пришла Пасха, а это значит, что прошло Пасхальное богослужение, и в храмах уже прочитали "Огласительное слово" святителя Иоанна Златоуста. Там есть такие слова: "…любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа: и последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует: и дела приемлет, и намерение целует; и деяние почитает, и предложение хвалит".
Христос Воскрес!
И Русь воскреснет!
Илл. кадр из фильма "Русский крест"
