С Ильей Сергеевичем Глазуновым я встречаюсь нечасто. Иногда мы с ним перезваниваемся, иногда отмечаем памятные даты, юбилеи. Однажды он пригласил меня к себе в мастерскую и написал мой портрет, на котором я и сегодня вижу свое, еще молодое, лицо. Этот портрет украшает мою квартиру. Илья Глазунов написал меня, зная мое увлечение: в рубашке, усыпанной бабочками. Он написал эту дивную, самую простую и прекрасную бабочку-крапивницу, которая первой вылетает из-под снега и садится на нагретые солнцем заборы. Он — блистательный человек, великий творец и тонкий лирик.
Я познакомился с ним еще в юности и помню, как Илья Глазунов в своей мастерской на Калашном ставил пластинку с записью Кубанского казачьего хора, привезенную им в Москву из Парижа, где изгнанные со своей родины казаки исполняли родные религиозные песнопения.
Илья Сергеевич Глазунов — человек, с одной стороны, мессианский, а с другой — человек империи, носитель имперского сознания. Он сохраняет и оберегает предания Российской империи, мифы о ней. Он рожден Петербургом, столицей Империи, где сам воздух пропитан имперским духом. Империя — не в московской, а именно в петербургской ипостаси — сформировала его личность, выработала его мировоззрение. Империя давно рухнула, император вознесен на небеса, а Глазунов всё еще охраняет тайны петербургских дворцов и предание об усыпанной алмазами императорской державе. В его сознании жива мечта о вечно живой Российской империи. Поэтому он никогда не стремился стать оппозиционером, всегда был в контакте с властью, видя и находя в ней отзвуки власти имперской России. Глазунову как художнику надо творить, созидать, оберегать не только своё искусство, но и всю выпестованную им современную русскую школу высокого реализма.
Илья Сергеевич изначально был избранником Божьим, призванным сформировать духовный стержень той эпохи, которую мы переживаем. Ведь в 1950-х годах, когда он начал свою творческую деятельность, эпоха была совсем другая, но он стал тем единственным творцом, который смог свои идеи пронести через шестьдесят лет активного художественного творчества, находясь все время на Олимпе славы. Конечно, здесь многое зависело и от его мужества, от его таланта, от его упорства, но многое зависело и от Бога, потому что для избранников своих Господь очищает путь. Его посетило благодатное чудо, может быть, в детстве, может, позднее. Быть может, это случилось, когда он вышел на цветущую лужайку и увидел, как над ней пролетает русская сойка с голубым крылом и почувствовал, что он не может жить иначе, не воспевая и не охраняя это очарование русского мира. Это было мгновение, когда ангел явился ему и тронул его чувствительную юную душу. Вот это богоявление предопределило всю его дальнейшую жизнь. В его книгах этот момент не описан и он об этом никогда не говорит, потому что это великое таинство. Но именно это предопределило его путь, его судьбу, его победу. Именно этим путем вел его Божественный ангел-хранитель от самого рождения, нередко, в прямом смысле слова, по минному полю, всякий раз оберегая от катастрофы. .
При этом никогда в своей подвижнической просветительской и творческой деятельности Илья Сергеевич не искоренял никакое проявление русского духа, никогда не рубил под корень, но при этом упорно и плодотворно насаждал имперское сознание у целого поколения. Всякое живое национальное движение так или иначе соприкасалось с Глазуновым, он дал жизнь множеству патриотических явлений. Через его мастерскую прошли сотни людей, которых он своим гением и страстью превращал в борцов за Россию — причем не просто за безликую страну, а за великую и неподражаемую цивилизацию, каждая историческая эпоха которой имеет свой глубинный смысл.
Мы с Глазуновым едины во мнении, что русская история пульсирует во времени, как и все наше мироздание. Мы развиваемся, достигаем вершины, а потом падаем вниз и исчезаем, как будто навсегда. Но русское чудо, научившись управлять всем этим огромным пространством, каждый раз выносит нас на поверхность, вновь собирая страну. Как затягиваются эти смутные бездны, эти черные дыры, в одной из которых мы сегодня по-прежнему находимся, — одному Богу известно; это великое таинство, потому что в недрах черных дыр кажется, что на время исчезает русское государство, а вместе с ним, по сути, исчезает и русский народ, превращаясь в скопление несчастных, обезумевших, обездоленных людей. Но потом всё опять возрождается. Как долго будет продолжаться, сколько будет длиться нынешнее оцепенение и когда наступит время Преображения и воскрешения исторической России, нам знать не дано, потому что люди не мыслят категориями вечности — они мыслят категориями повседневности. Но мы уже чувствуем, видим приближение этого времени.
Русский народ создан Господом не для того, чтобы оплетать свои чертоги ажурной вязью и служить "золотому тельцу". Русский народ — это таинственная субстанция, которая охватывает и тьму, и свет. Русскому народу не страшны катастрофические удары тьмы, потому что он живет на грани: по одну сторону от России — ад, а по другую сторону — рай; и Россия отделяет ад от рая. Илье Глазунову было дано прозреть это чудо русского рая в своих гигантских исторических работах.
Многая лета!
