Близится очередная годовщина — 2017 год. В связи с этим 20 мая министр культуры РФ Владимир Мединский, бывший только что главным организатором торжеств в связи с 400-летним юбилеем Дома Романовых, теперь провозгласил тезисы о "Великой Российской революции"(назовём ВРР).
Выступление Мединского является очевидным шагом на пути поиска оперативной идеологии в рамках подготовки к большой мировой войне. Нужна ли такая идеология? Да, конечно.
Собственно, провозглашенная цель — "достичь, наконец, национального примирения" — а без него победы в войне быть не может — равно как и пять собственно тезисов (в сокращении) — признание преемственности исторического развития России; осознание трагизма раскола, вызванного событиями 1917 года и гражданской войны; уважение к памяти героев обеих сторон трагедии; осуждение идеологии террора и понимание ошибочности ставки на помощь зарубежных "союзников" — возражений не вызывают. Как и идея Памятника Примирения "по аналогии с установленным в Испании", как уже и раньше говорил Мединский.
Далее начинается спорное. Европейская история очевидным образом господствует в сознании разработчиков нового идеологического проекта. Если идея Памятника — испанская, то ВРР — калька "с французского". Это, собственно, государственная идеология всех пяти Республик. Вслед за родиной ( а, точнее, "местом приложения") Великую Французскую революции славит весь мир. Однако в условиях "звериной толерантности" и "борьбы за права человека до последнего человека" идеология 1789-1793 гг. выказывает свою сущность — Франция, как и Европа, вообще, утратили суверенитет, под вопросом само их существование.
То, что Россия всякий раз обжигалась при "копировании", не надо повторять. Но кое-что повторить, к сожалению, надо.
"Революция" — действительно многовековое явление "переворачивания", рас-(раз)-сотворения мира, если не отказываться от Христианства. Если отказаться, причем далеко не в пользу традиционного "язычества", где время вообще циклично, будет, конечно, иначе. Вот Европа и отказывается.
Приходится вновь напомнить Ф.И. Тютчева — "Россия и Революция" (1848г.): "Уже давно в Европе существуют только две действительные силы: Революция и Россия…Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества… Антихристианский дух есть душа Революции, ее сущностное, отличительное свойство. Ее последовательно обновляемые формы и лозунги, даже насилия и преступления — все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало, дающее ей также (нельзя не признать) столь грозную власть над миром".
Итак, единая "Великая" Революция. Мединский стремится объединить Февраль и Октябрь. Такие попытки предпринимались в советское время, особенно при Хрущёве. Однако в целом советская идеология их "разводила". И правильно делала.
О политико-историческом смысле — можно просто посмотреть наши колонки за три года. Возможно, сейчас уместны несколько слов о метафизике (вслед за Тютчевым)
Собственно, Революция — это Февраль (как и события 1991 и, слава Богу, несостоявшиеся 2012 гг.), диктуемый "освободительными" и масонско-просвещенческими "идеалами "Великой Французской Революции", и, увы, поддержанный апостасийным церковным епископатом, отстаивавшим "свободу Церкви" (от кого и чего?). Февраль сразу же "запустил" процессы территориального распада, то есть "гниения плоти". Октябрь был прежде всего реакцией на Февраль — в самом прямом, "медицинском" смысле. Это, по очень удачному определению А.Г.Дугина — "союз кузнеца и скопца", жестко поперёк внутренне либертарного и гедонистического Февраля. Октябрь парадоксально ближе к Святой Руси, только это не катафатический путь исповедания библейского Творца, а глубокая апофаза. "Советский атеизм" принято ругать. Всё сложнее. По нашему мнению, это исповедание Имени Божия как "Бога нет" (строго по св. Дионисию Ареопагиту). Возможно, также и своего рода прещение за разгром афонского Имяславия. Но в то же время Октябрь — это идеи Ленина-Троцкого о "мировой революции", и в этом его двойственность. "Новая Америка" (слова А.А. Блока) дважды одолела "союз кузнеца и скопца" — в 1956 и в 1991 гг. — и сегодня попирает внутренне тайно питаемое Русской аскезой "моральное большинство" (как православное, так и "советское"), последнюю на самом деле надежду человечества на сохранение человеческого образа и облика. Октябрь не стал, а, значит, и не может, кроме как через лживые подстановки, стать "путеуказателем", хотя, конечно, если сравнивать, то "советское" лучше "демократического". Лучше, но не "целительнее". Рак не лечат припарками. Его лечат хирургией, радио- и химиотерапией. А также — и прежде всего — постом и молитвой.
