Сообщество «Круг чтения» 19:36 30 мая 2017

Идея революции вечна

Игорь Малышев о романе "Номах", гражданской войне и литературе

Национальная литературная премия «Большая книга» объявила короткий список двенадцатого сезона. Лауреатов назовут 30 ноября. Среди финалистов - повествующий об ужасах Гражданской войны, и о том, каким героем был самый знаменитый анархист России роман «Номах» многолетнего друга и автора «Завтра» Игоря Малышева. Корреспондент «Завтра» беседует с писателем о его новой книге, Несторе Махно и идеальном обществе.

"ЗАВТРА". Игорь Александрович, начнем с главного: почему именно тема Гражданской войны?

Игорь МАЛЫШЕВ. Гражданская война - тема сейчас донельзя актуальная. И в первую очередь, конечно же, из-за конфликта на Донбассе, который я считаю исключительно гражданской войной, поскольку он происходит меж представителями одного народа.

Кто-то, наверное, захочет возразить. Вот, к примеру, Сергей Беляков, к которому я отношусь с большим уважением, написал нашумевшую книгу «Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя». Тут уже в самом названии таится некая доля лукавства. Автор, признавая, что русские и украинцы произошли от одного корня, рассматривает время, когда различия между ними достигли максимальной степени и подталкивает к выводу, что это два совершенно разных народа. При этом если вы сейчас переместитесь из Курской или Белгородской области в Сумскую, Харьковскую или Полтавскую, вряд ли вы заметите разницу в разговоре, одежде или устройстве быта людей. Различия меж русскими и украинцами, по крайней мере, в Южной России и на левобережной Украине, исчезли, как минимум, лет семьдесят назад. Все различия сейчас обитают исключительно в краеведческих музеях, учебниках истории и головах.

Ещё такой чисто математический пример. Если взять практически любой список людей, составленный на территории России, неважно, будет ли это перечень депутатов Госдумы РФ или список работников завода где-нибудь в провинции, мы заметим, что, как минимум, 10 процентов фамилий будут иметь украинское происхождение. То есть отцы всех этих людей, имели отношение к Украине. Логично будет предположить, что у такого же количества людей и матери имели отношение к нашему юго-западному соседу. Итого получаем порядка 20 процентов россиян с украинскими корнями. А это около 30 миллионов человек. Притом, что на всей Украине живёт сейчас чуть больше 40 миллионов.

На самой Украине картина весьма схожая. Например, в Верховной Раде среди четырёхсот с лишним депутатов я обнаружил более 60 персоналий с русскими фамилиями, оканчивающимися на –ов, -ев, -ин. Или если взять составы футбольных клубов украинской премьер-лиги, то и там мы тоже обнаружим массу игроков с украинским гражданством и русскими фамилиями.

Нравится это историкам и политикам, или не нравится, но мы имеем один народ, искусственно разделённый обстоятельствами и жаждой власти местных князьков.

Я как это, наверное, видно по моей риторике, крайне болезненно переживаю перипетии современных российско-украинских отношений, начиная с «оранжевой» революции 2004 года и до самых последних дней. Разрыв связей, отсутствие прав у языка, которым владеют процентов 90 украинцев, стремление украинской элиты в НАТО, блок, который практически не скрывает своей антироссийской направленности…

Все эти переживания, в первую очередь и подпитывали меня, когда я писал «Номаха». Гражданская война совсем рядом. Брат идёт на брата, сын на отца…

Мой друг рассказывал, что у его родственницы в Одессе, задолго до событий в Доме профсоюзов, сын и дочь буквально возненавидели друг друга. Сын был за Россию, дочь за Украину. Постоянные споры, ругань… А мать стояла посередине и мечтала только восстановлении мира в семье. Даже страшно представить, до чего могла дойти ненависть её детей после 2 мая 2014 года.

"ЗАВТРА". Могли бы вы сформулировать в нескольких определяющих словах, что для вас Гражданская война в России начала ХХ века?

Игорь МАЛЫШЕВ. В первую очередь это жажда нового будущего. Жажда света, справедливости, свободы и готовность достигнуть этого любой ценой. Невзирая ни на какие жестокости и жертвы. Ну, и как сопутствующие факторы зверства, любовь и поэзия.

"ЗАВТРА". Поэзия?

Игорь МАЛЫШЕВ. Именно. Серебряный век во многом был порождён предчувствием катастрофы старого мира. Бальмонт, Гиппиус… Они чувствовали, что конец прежнего миропорядка означает и их конец, предвидели, что новый мир не примет их, отсюда декадентство, любование смертью, упадок, мистицизм, попытка спрятаться от реальности в трансцендентном. Это поэзия накануне Апокалипсиса. Революция породила декаданс в той же степени, в какой и декаданс породил революцию.

А потом пришли поэты «нового мира»: Есенин, Маяковский, Хлебников, Мариенгоф, Клюев… Они принесли совершенно иной взгляд. Они жаждали революцию, приветствовали её, жили ей.

Многие отмечали, что в начале века население России вдруг «опоэтизировалось», если так можно выразиться. Даже полуграмотные, с трудом читающие люди вдруг начали писать стихи. (Помните, к примеру, Марютку из повести Бориса Лавренёва «Сорок первый»?) Что уж говорить про образованные слои общества, там всё просто бурлило и кипело от новых форм, образов и ритмов.

"ЗАВТРА". Поддерживаете ли вы сами идеи Махно, его взгляд на образ идеального общества?

Игорь МАЛЫШЕВ. Мне с юности импонировал коммунистический взгляд на мир. А поскольку анархический и коммунистический идеалы близки друг к другу, до полной неразличимости, да и сам Нестор Махно называл себя анархо-коммунистом, то я с большим удовольствием фантазировал о том, каким виделось Номаху будущее победившего анархо-коммунизма.

И да, я хотел бы жить в таком будущем, хотел бы, чтобы там жили мои дети и внуки.

"ЗАВТРА". Ассоциируете ли Вы своего героя с персонажем поэмы Есенина "Страна негодяев", где Махно также зовётся Номахом и предстает романтическим героем?

Игорь МАЛЫШЕВ. Когда я писал роман, то хотел оставить себе определённую степень свободы, и поэтому позаимствовал у Есенина имя «Номах». Это позволяет некую вольность в обращении с материалом, но при этом не даёт совсем уж оторваться от почвы.

Ещё нужно сказать, что публикация в «Новом мире», это журнальный вариант, и её объём – примерно четверть от общего объёма произведения. И в той части, которая осталась за рамками журнальной публикации, фигурирует молодой поэт Сенин. Поскольку аллюзии в данном случае очевидны, то необходимость появления именно «Номаха» становится ещё более оправданной.

"ЗАВТРА". А много ли было работы с историческими материалами, архивами, мемуарами? В какой степени позволяли себе эту самую «вольность» в обращение с ними?

Игорь МАЛЫШЕВ. Конечно же, я читал литературу по махновскому движению, начиная от воспоминаний самого Нестора Ивановича и других участников анархо-коммунистического движения, продолжая более современными публикациями вроде книги Василия Голованова «Нестор Махно», вышедшей в серии ЖЗЛ или одноимённой книгой Михаила Веллера, и заканчивая многочисленными, сомнительной достоверности публикациями в интернете.

Махно личность многогранная, легендарная, публикаций, слухов, домыслов о его жизни существует немыслимое количество. Мифы, предания, свидетельства действительных и мнимых очевидцев тянутся за ним, как космы водорослей за древним, покинутым командой кораблём.

Не могу сказать, что я старался написать точную биографию конкретного исторического персонажа, там есть ряд моментов, которых в реальности не происходило. В конце концов, и героя романа зовут всё же не Махно, а Номах. Но основные этапы биографии Нестора Ивановича я постарался отразить.

"ЗАВТРА". Вы много писали для детей, и как дался переход к жестокости новой книги?

Игорь МАЛЫШЕВ. Я бы не сказал, что я совсем уж законченный детский писатель. Из написанных мной книг, максимум половина предназначена для детей. Остальные для гораздо более взрослой аудитории. Мои повести выходили в «Новом мире», «Москве», «Роман-газете». А эти издания, сами понимаете, ориентированы отнюдь не на школьников.

Что касается жестокости… Не могу сказать, что она меня пугает. Один из моих самых любимых писателей Шолохов. И в его ранних рассказах, да и в «Тихом Доне» зверств хватает с излишком. Или вспомним «Зимнюю дорогу» Леонида Юзефовича. Там тоже присутствуют детали, от которых мороз дерёт по коже: люди с выпущенными кишками, пленные, забитые насмерть колотушками для добычи кедровых шишек…

Крайняя жестокость, к сожалению, является неотъемлемой частью любой гражданской войны.

Стихийный народный бунт, особенно в завершающей стадии, когда становится понятно, что Беловодье не найти и Китеж-град со дна не поднимется, всегда оборачивается первобытной жестокостью. Надежды на Царство Божие на земле переходят даже не в уксус, а в какую-то жуткую кислоту, наподобие той, что вырабатывается в желудке крокодила, и она уничтожает в человеке всё человеческое.

"ЗАВТРА". В сознании народа те, кто властью считались бандитами, часто оставляли героический шлейф, можно ли это сказать и о Несторе Махно?

Игорь МАЛЫШЕВ. Несомненно. В народной мифологии Махно является прямым наследником и Степана Разина, и Емельяна Пугачёва, и многочисленных «благородных разбойников», которых так любит народная мифология.

Во времена моего советского детства множество писателей, режиссёров, поэтов обращалось к теме гражданской войны. И мне кажется, я понимаю, почему. В семидесятые годы советская идея начала выдыхаться. Люди перестали понимать, во что они верят, во имя чего живут. Идеалы стали размываться, истончаться. Почва уходила из-под ног. Умирало поколение, видевшее революцию воочию, знающее не понаслышке, кто такие Ленин, Дзержинский, Троцкий, Будённый, Махно. И тем, кто приходил на смену ветеранам, хотелось прикоснуться ко всему тому живому и чистому, что стояло у истоков СССР, страны, в которой они родились. Им нужна была своя Гражданская война, романтика творимой истории, свобода и предчувствие огромного счастья. И они писали книги, поэмы, песни, снимали фильмы, напоминая себе и другим «откуда есть пошла земля Советская». Помните «Свой среди чужих…» Никиты Михалкова? С каким восторгом глядят друг на друга и в будущее герои фильма, как умеют они любить!

Я вижу здесь огромное желание режиссёра прикоснуться к тому далёкому и идеалистическому времени. Пропустить его через себя, чтобы понять, что происходит с людьми, у которых уходит из-под ног почва. Ведь к 1974 году (дата выхода фильма) многим было очевидно, что идеалы революции и коммунизма неумолимо разъедает ржавчина скептицизма и быта. В светлое будущее верили не всерьёз, с кривой ухмылкой на губах, для карьеры, для партсобрания. И молодой Михалков, видимо, хотел вырваться из этой фальши.

Что-то подобное водило и мной, когда я писал «Номаха». Хотелось окунуться в то время, когда казалось, что построение вселенского счастья, города Солнца, Утопии, это всего лишь вопрос того, насколько ты силён и на какие жертвы готов пойти. Когда будущее на короткий период времени действительно оказалось в руках людей, и они могли распорядиться им как угодно.

Мы ведь в подавляющем большинстве живём с чувством бессилия перед государством, с ощущением, что мы пылинки в потоке ветра. Он несёт нас, и мы ничего не можем с этим поделать. А во время революции и Гражданской войны, всё действительно зависело только от самих людей, от того, что им нужно и каким они видят будущее. Такое нечасто бывает в истории. И это всегда потрясающе интересное время.

Вместе с тем, посыл моей романа, это ещё и попытка передать, в какую жуть и кровь может погрузиться народ во время гражданской войны. Каких глубин мерзости и жестокости может он достичь на этом пути. В этом смысле «Номаха» можно рассматривать как роман-предостережение.

"ЗАВТРА". Видите ли вы сейчас в молодом поколении вот это желание ощутить революцию, борьбу за свое будущее? Интересна ли им будет эта история?

Игорь МАЛЫШЕВ. Идея революции вечна. Есть такие торфяники, которые горят десятилетиями, тлеют, над ними курится лёгкий дымок, а потом, вдруг, огонь достигает богатых слоёв, вырывается и начинается настоящий, всепоглощающий пожар. Так и с обществом – стоит сойтись ряду обстоятельств и вот, революция уже разворачивается прямо на твоих глазах. Вывести народ на улицу легко. К примеру, иногда достаточно резкого падения уровня жизни. Но даже сейчас, когда никто не голодает и вокруг пресловутая стабильность, Навальный лёгко вывел на улицы молодёжь просто на чувстве протеста. Ведь, это естественно, когда молодые протестуют против сложившегося уклада и говорят: «Вы все живёте не так, вы построили нам отвратительное и несправедливое общество, нам нужно другое». - Какое? – «Не знаем, но другое! Потом разберёмся, что нам нужно».

Этот пресловутый огонь будет тлеть всегда. Другое дело, что подрастающим людям можно привить правильные ценности, понимание того, что можно построить по-настоящему справедливое общество – не по-капиталистически справедливое, где главное поделить деньги, а такое, в котором деньги вообще не будут нужны. Да, это идеализм. Но человек без идеалов, уже не вполне человек.

"ЗАВТРА". Как оцениваете нынешний интерес к фигуре Махно как в России, так и на Украине среди националистов?

Игорь МАЛЫШЕВ. Фигура Махно всегда привлекала к себе внимание. Он присутствует в «Хождении по мукам» Алексея Толстого, в книге и фильме 1923 года «Красные Дьяволята». (Кстати, любопытная деталь, в титрах к фильму исполнителем роли батьки указан Владимир Сутырин. На деле же им был Владимир Кучеренко, который, потом стал бандитом и грабителем. После ареста и расстрела, его имя в титрах было заменено). Одним из главных персонажей батька Махно был и в картине 1942 года «Александр Пархоменко». Довольно неприятный, надо сказать, получился образ у актёра Бориса Чиркова.

Константин Кинчев в одной из своих песен поёт, что рок-н-ролл похож на «отряды Махно». Да и вообще, многие музыканты обращались к образу батьки: «Монгол Шуудан», Э.С.Т., «Гражданская оборона», Борис Гребенщиков, Дмитрий Ревякин, «Король и шут»...

Вышедший в 2006 году и с успехом прошедший по ТВ-экранам страны сериал «Девять жизней Нестора Махно» показал, что фигура Нестора Ивановича интересна не только подросткам, но и вполне благополучному «среднему классу».

Теперь, что касается Украины. В 2010 году мне довелось побывать в Париже, и я зашёл на кладбище Пер-Лашез, где в колумбарии находится прах Нестора Ивановича. К металлической доске, на которой изображён портрет батьки, были прилеплены скотчем несколько жухлых тюльпанов и обрывок купюры в одну гривну с тризубцем. Очень неприятное впечатление произвело это местечковое желание приватизировать человека, затащить его под свой флаг. Махно же терпеть не мог украинских националистов и иначе как шовинистами их не называл. Он отрицал любое «украинство», для него была важна социальная революция. Если б он был жив, все эти яроши, тягнибоки и прочие парасюки, подобно гайдамакам гетмана Скоропадского или петлюровцам, ничего, кроме пули или верёвки от него бы не получили.

Но, знаете, историческая правда никому не интересна, и если фигура «электрическая» - её можно повесить на любое знамя. Помню, на Майдане я видел флаги с Че Геварой. И это при том, что он был коммунист и большой друг Советского Союза! А большинство сторонников майдана на дух не переносят ни то, ни другое. То есть, идеи неважны. Мы живём в эпоху «цивилизации образа», если картинка эффектная и это «крутой чувак» - большинство даже не станет задумываться: а что этот «чувак» в своё время делал, за кого и против кого выступал – это мало кому интересно. Если бы Ленин был не скромный лысенький мужичок с бородёнкой, а внешне эффектный, как Шварценеггер в образе Терминатора, мужичина – не исключено, что на майдане мы бы увидели и его изображения. Увы, сейчас большинство людей необразованны и абсолютно всеядны.

"ЗАВТРА". Помогает ли техническое образование и такая ответственная работа, как инженер на атомном предприятии понимать мир немного яснее, нежели чистым гуманитариям - как вам кажется?

Игорь МАЛЫШЕВ. Если честно, я думаю, что мир гуманитариев, а особенно мир искусства, переполнен персонажами с нестабильной психикой и завышенной самооценкой, в связи с чем коллектив нашего завода видится мне образцом спокойствия и здравомыслия. Ну, а если серьёзно, то я и сам периодически задаю себе вопрос, было бы лучше, если бы я работал, допустим, в газете или издательстве? Дало бы мне это дополнительные силы и стимулы для литературного роста или наоборот, распылило бы и те, что имеются? Некоторое время назад я перестал думать над этим вопросом, нет у меня на него ответа.

Cообщество
«Круг чтения»
Cообщество
«Круг чтения»
1.0x