Александр ПРОХАНОВ.
Артур Николаевич, сегодня арктическая тема становится всё более популярной. Она логично вписывается в рамки государственного курса на восстановление геополитических позиций России, осуществляемого В. В. Путиным. Я бы провёл здесь параллель с аналогичным процессом полуторавековой давности, суть которого канцлер Горчаков определил своим знаменитым "Россия сосредотачивается". Тогда, правда, это касалось южных рубежей страны, а сегодня — северных. Но русофобская коалиция по своему составу осталась примерно той же, что и после Крымской войны, за исключением её лидера. Тогда это была имперская Великобритания, сегодня — имперские Соединённые Штаты. Они, как и британские колонизаторы, опасаются потерять свою мировую гегемонию и считают главной опасностью здесь независимую и сильную Россию…
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Действительно, история часто повторяется. Но каждый раз со спецификой и особенностями своего времени. Если взять Арктику, то мы оттуда, в отличие от проигранной Крымской войны, ушли не вынужденно, под диктат победителей, а по своей воле. Прекращение государственной поддержки северных и арктических регионов в результате гайдаровских реформ 90-х годов было равносильно такому добровольному уходу. Оставили единичные звенья эффективно работавшей системы их жизнеобеспечения и развития, отдали частному бизнесу наиболее лакомые куски: приносящую быструю и лёгкую прибыль добычу углеводородного сырья и ценных металлов, — саму же систему фактически разрушили. Официальные цифры добычи полезных ископаемых в арктической зоне, конечно же, впечатляют. Здесь расположены крупнейшие месторождения нефти и газа, добывается 60% меди, 90% никеля и кобальта, 98% платиноидов, 100% российских алмазов. Именно природные богатства Крайнего Севера и Арктической зоны России позволили российской экономике в годы тяжелейших реформ удержаться на плаву. Экспорт сырьевых ресурсов имеет и в обозримой перспективе будет иметь огромное значение для нашей страны. Однако он базируется на советском потенциале начала 90-х годов. Сохранив и усовершенствовав систему государственной поддержки и освоения арктических территорий — естественно, с учётом новых реалий, — можно было бы в разы увеличить экспортный потенциал по сравнению с нынешним уровнем. Советская система как раз на это и была нацелена. Учитывалось и то, что добыча полезных ископаемых, в силу объективных процессов, всё больше смещается в сторону арктической зоны. К этому надо прибавить возможности Северного морского пути — самого короткого морского маршрута из Европы в Азию. Традиционный путь доставки подобных грузов через Суэцкий канал составляет более 12 тысяч миль против 7 тысяч по Северному морскому пути. Экономия колоссальная, она сулит многообещающие коммерческие перспективы. Конечно, всё это возможно только при обеспечении круглогодичного использования Севморпути. Развитая и вполне эффективно функционировавшая в советский период арктическая инфраструктура позволяла обеспечить это в кратчайшие сроки. По компетентным оценкам, доходы от его эксплуатации были бы на уровне и даже выше того, что получает сегодня страна от экспорта нефти и газа. И, конечно, надо обеспечить надёжную безопасность северных рубежей России. Самый короткий воздушный коридор от Америки до нашей страны тоже проходит через Северный полюс, арктическую зону. Короче, жизненные интересы России, её будущее неразрывно связаны с Крайним Севером и Арктикой. Это — объективная реальность, с которой надо считаться.
Александр ПРОХАНОВ.
Выходит, приоритетное внимание в советский период развитию и освоению арктических территорий, выделение на это значительных сил и средств вызывалось долговременными, стратегическими интересами страны? А нам до сих пор морочат голову, вещая о каких-то "великодержавных амбициях Сталина", оторванных, конечно же, от экономических реалий. Понятно, почему это делается. Наши либералы — как в прошлом, так и сегодня — считают главными и определяющими конъюнктурные, сиюминутные соображения коммерческого порядка, зачастую — в ущерб интересам страны. Этих людей не волнует судьба России, поэтому они постоянно ищут оправдания своему фактическому бездействию в вопросах, которые оказывают на её развитие решающее влияние.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Значение Крайнего Севера и Арктики хорошо понимали не только в советский, но и в дореволюционный период. Выделялись средства на исследование полярных территорий, снаряжались многочисленные экспедиции. В их финансировании и организации участвовали видные российские предприниматели того времени: А.М. Сибиряков, П.В. Голубков, М.К. Сидоров, Ф.П. Рябушинский и другие. Изучением арктических территорий активно занималось и Императорское Русское географическое общество, в которое входили видные деятели правящей элиты страны. Разрабатывались даже планы использования Северного морского пути для переброски войск на Дальний Восток в период Русско-японской войны 1904-1905 гг., которые, однако, не удалось осуществить. Но всерьёз, с подлинно государственным размахом к изучению и освоению арктических территорий приступили именно в советский период. Программа исследования Арктики стала интенсивно претворяться в жизнь уже в годы первых пятилеток. Ключевым звеном комплексной системы изучения и освоения арктических территорий стало образованное в 1932 году Главное управление Северного морского пути. Созданная в тот период система благодаря поддержке политического руководства страны успешно развивалась и в последующие десятилетия. Она включала в себя полярные города и посёлки по всему арктическому побережью, мощный ледокольный флот, полярную авиацию и развитую транспортную инфраструктуру: портовые сооружения, причалы, аэродромы, метеорологические станции и другие объекты.
Ничего подобного не было ни в одной северной стране мира — говорю это с полным основанием, поскольку не раз бывал у своих коллег за рубежом. Но главное — благодаря продуманной государственной системе льгот и компенсаций для северян в арктические регионы потянулись люди, специалисты разных профессий. Кадрового дефицита, как сейчас в полярных регионах или на Дальнем Востоке, не было. Напротив, люди стремились в арктические регионы, работа там была и престижной, и выгодной. В заполярные посёлки Тикси и Амдерме, где я работал в 60-е и 70-е годы, попасть было не так-то просто. Существовал даже конкурс, причём достаточно высокий.
Александр ПРОХАНОВ.
Сегодня в это трудно поверить, учитывая продолжающийся отток населения с арктических и северных территорий, а также с Дальнего Востока, несмотря на все правительственные решения, призванные остановить этот процесс. Знакомые с реальной ситуацией люди говорили мне, что средств, которые сейчас выделяются на развитие арктических территорий, совершенно недостаточно. Они просто "размазываются" по разным, зачастую второстепенным направлениям, не принося сколько-нибудь ощутимого эффекта. Нужны суммы в разы большие. Руководители финансово-экономического блока правительства уверяют, что в нынешней неблагоприятной обстановке найти такие средства невозможно. Но ведь находили же их в советское время! Хотя денег и тогда не хватало. Тем более — средств, которые вкладывались в то, что не приносило быстрой и ощутимой отдачи. Тогда это тоже понимали, но, видимо, руководствовались иной логикой.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Это была логика государственного подхода, когда не просто живут текущим днём и плывут по течению, а работают на будущее, на перспективу, думая и о молодом поколении, которое придёт на смену. Все расчёты, все оценки, которые делались в то время — а они были поставлены на научную основу, — говорили о том, что хозяйственное освоение северных и арктических регионов принесёт огромную выгоду и существенно ускорит экономическое и социальное развитие страны, а следовательно, все затраты и усилия на этом направлении окупятся сторицей. Система жизнеобеспечения и развития арктических регионов, сложившаяся в советское время, отнюдь не была идеальной. Она страдала от косности и бюрократизма, допускались необоснованные траты бюджетных средств, имелись и другие очевидные изъяны и недоработки, Эту систему, конечно же, нужно было реформировать, ввести в неё и рыночные механизмы. Однако основу надо было сохранить. А те же рыночные механизмы внедрять осторожно, постепенно, учитывая специфику арктических территорий. И при обязательном сохранении государственной поддержки и регулирования. Как это происходило, например, в Канаде или Норвегии, где такое госрегулирование гибко сочетается с рыночными механизмами. Можно только представить, какой шаг вперёд сделала бы наша страна, возобладай такой подход! Но вместо этого фактически полностью сломали в целом эффективно работавшую систему, бросив арктические регионы на произвол рыночной стихии. Губительные не только для Севера и Арктики, но и для всей страны последствия безголового реформирования приходится преодолевать до сих пор.
Александр ПРОХАНОВ.
Иногда можно слышать, что упор на освоение и развитие российского Севера и Арктики тормозит развитие экономики, поскольку консервирует её сырьевую направленность. Замедляется, мол, и внедрение передовых технологий, так как сырьевые отрасли относятся к добывающей, а не к обрабатывающей промышленности.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Норвегию и Австралию вряд ли можно считать отсталыми странами, хотя их экономика специализируется на добыче сырья. Кстати, в Норвегии его доля в валовом внутреннем продукте даже выше, чем в России. Другое дело — промышленная переработка добываемых полезных ископаемых. Здесь мы сильно отстаём от Запада, и это отставание надо преодолевать. На Севере, и в Арктике у нас, да и в западных странах, применялись и сейчас применяются самая передовая техника и самое надёжное оборудование. Да по-другому и быть не может в суровых, непредсказуемых, а подчас — и попросту экстремальных условиях Арктики, где надо обеспечить должный уровень безопасности работающим там людям. Атомные ледоколы, современная авиация, спутниковая связь, самые передовые технологии при добыче углеводородного сырья, особенно — на континентальном шельфе. Всё это широко применяется в арктических регионах. И производство такой современной техники становится реальным стимулом для модернизации всей экономики. В период рыночных реформ мы слишком полагались на импорт зарубежной техники и оборудования. Хотя в советское время многое и весьма успешно производили сами. Причём в некоторых сферах — например, в глубоком бурении — были на самых передовых позициях. Самую глубокую в мире Кольскую скважину пробурили именно в России, на отечественном оборудовании. Антироссийские санкции заставили перейти к политике импортозамещения, так что допущенный здесь перекос, пусть и с опозданием, но исправляется. Хотя, честно говоря, всё идёт с большим скрипом — слишком многое было потеряно и разрушено в 90-е годы. Кстати, знаете, где русский инженер А. Попов впервые на практике применил своё мировое изобретение — радио? На Крайнем Севере России, в Арктике, для спасения морской экспедиции. Тоже полезный исторический факт для более полного ответа на ваши вопросы.
Александр ПРОХАНОВ.
Наверное, нашим читателям было бы интересно узнать, как вы, знаменитый ещё с советских времён полярный исследователь, организатор многих уникальных полярных экспедиций, получивший за успешное проведение одной из них звание Героя Советского Союза, пришли в политику. Насколько мне известно, в первые годы после развала СССР вы начали заниматься бизнесом, затем пошли на выборы и стали депутатом Государственной думы от северного региона. В нижнюю палату российского парламента вас избирали пять раз, причём четыре созыва вы были заместителем её председателя. Непревзойдённый рекорд политического долголетия! И всё это время вы были признанным лидером депутатов от северных и арктических территорий.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
После того, как в "лихие девяностые" научные учреждения гидрометеорологического профиля посадили на голодный паёк, вынуждая даже видных учёных и специалистов подрабатывать на стороне, я занялся предпринимательской деятельностью. И, несмотря на первоначальные сбои и неудачи, дело пошло довольно успешно... Однако не давало покоя стремительно ухудшавшееся положение жителей Крайнего Севера, о которых государство, похоже, стало забывать. Чтобы что-то изменить, следовало идти в политику, но у меня путь этот не был прямым. Я не раз обращал внимание новых руководителей на недопустимость резкого сокращения бюджетных ассигнований в развитие Крайнего Севера и полярные исследования. Побывал как-то на приёме и у Егора Гайдара, куда попал вместе с мэром Воркуты Игорем Шпектором... Гайдар уделил нам несколько минут. Бросил что-то вроде: "В нынешнем виде Север нам не нужен. Будем применять там вахтовый метод, как во всём мире". Я, правда, добился тогда своего: деньги для полярников получил. Но стало ясно, что для Севера при таком правительстве наступят тяжёлые времена...
Александр ПРОХАНОВ.
О крайне тяжёлой и даже катастрофической обстановке на Крайнем Севере и в Арктике в первые годы либеральных реформ говорилось и писалось немало, в том числе — и нашей газетой. Да и нельзя было молчать, если приходили в упадок и полностью разрушались десятки полярных посёлков, ветшала и выходила из строя инфраструктура Северного морского пути. Рушилось всё, что создавалось многими десятилетиями, что стоило нашей стране огромных сил и средств. Тех, кто осуществлял свои безголовые рыночные "преобразования", судя по реакции на публикации и репортажи журналистов — точнее, по её отсутствию, — это ничуть не волновало.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Самый сильный удар был нанесён по северянам. Они, пожалуй, больше всех пострадали от обесценения вкладов как прямого результата гайдаровских "реформ". Копили средства многие годы, работая в тяжёлых, подчас экстремальных условиях, надеясь на то, что надёжно обеспечат себя в материальном отношении на будущее. А все сбережения сгорели за несколько дней. Фактически исчезла полярная авиация, без которой всерьёз говорить об освоении арктических территорий попросту невозможно. А ведь такой авиации не было ни у одной страны мира! Неизбежным результатом всего этого стал отъезд, а кое-где даже и настоящее бегство с Севера людей, которые находились там на постоянной основе, обеспечивая освоение и развитие арктических регионов. В настоящее время, правда, ситуация несколько стабилизировалась, особенно там, где производится ценная экспортная продукция, — как, например, в Норильске, с его крупнейшим в мире никелевым комбинатом, или где добывается сырьё, особенно углеводороды. Но всё равно, сейчас обстановка на Крайнем Севере и в арктической зоне России далеко не благополучная. Многие проблемы, унаследованные с периода поспешного и непродуманного рыночного реформирования, остаются нерешёнными.
Александр ПРОХАНОВ.
С Гайдаром и его единомышленниками, которые до сих пор определяют финансово-экономическую политику правительства, всё понятно. А как относились к проблемам Крайнего Севера и Арктики другие российские руководители, занимавшие ключевые политические должности?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Остроту этих проблем и необходимость их безотлагательного решения хорошо понимал Руслан Имранович Хасбулатов, председатель Верховного Совета РФ. Вместе с Юрием Сенкевичем, известным путешественником и популярным телеведущим, я был советником тогдашнего главы российского парламента. Хасбулатов прислушивался к нашим предложениям. Во многом благодаря его усилиям на обсуждение депутатов регулярно выносились вопросы, связанные в развитием российского Севера. Был принят ряд законодательных актов, в определённой — хотя далеко не в полной — мере защищавших северян от разгула рыночной стихии. Борис Николаевич Ельцин, уже когда Верховный Совет сменила Государственная дума, на обращения депутатов-северян почти не реагировал. Он находился под сильным влиянием рыночных реформаторов и, даже понимая необходимость развития северных территорий, не предпринимал в этом плане никаких практических шагов. Помню, на одном из направленных ему обращений, где предлагалось создать федеральную структуру, которая могла бы обеспечить реальное управление северными территориями, оказавшимися бесхозными и беззащитными перед разгулом рыночной стихии, он даже начертал резолюцию о своём согласии с таким предложением. Это предложение, кстати говоря, поддержали многие российские губернаторы. Но, в конечном счёте, всё заглохло. И такая же реакция по отношению к моей идее — а я долго и настойчиво её "пробивал" — создать государственно-коммерческую корпорацию "Гласевморпуть", которая обеспечила бы реальное функционирование СМП в новых рыночных условиях, причём — с немалой выгодой для государства. Только с приходом в Кремль В.В. Путина государство стало поворачиваться лицом к проблемам российских северных и арктических территорий. При его активном участии разработаны "Основы Национальной политики в Арктике до 2020 года", которые предусматривают превращение Арктической зоны России в ведущую стратегическую ресурсную базу страны. Намечается создание и развитие системы управления коммуникациями Северного морского пути для решения задач обеспечения евразийского транзита.
Александр ПРОХАНОВ.
Ну, а что с нашим российским транзитом по этой арктической трассе? В советский период, я помню это, он был достаточно интенсивным. Вы ведь, насколько мне известно, возглавляете некоммерческое партнёрство по использованию Северного морского пути?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Объём перевозимых грузов по СМП, упавший в 90-е годы почти до нуля, сейчас возрастает. Но полноценное использование Северного морского пути связано с освоением новых месторождений в арктической зоне и строительством перерабатывающих производств на основе новых технологий. Пока достаточно успешно реализуется один крупный мегапроект, обеспечивающий постоянный грузопоток по СМП, — производство никеля на крупнейшем в мире комбинате в Норильске. Но идёт формирование и других. Например, минерально-сырьевого центра газоконденсатного профиля на базе Штокмановского месторождения, Приразломного нефтяного месторождения. Штокмановский проект, кстати, включает строительство подводного трубопровода от месторождения к побережью и сухопутного газопровода до врезки в "Северный поток". Это тот самый магистральный газопровод из России в Западную Европу по дну Балтики, о котором сейчас много говорится и пишется. Расширяются работы на уже действующем Варандейском нефтяном месторождении. Можно упомянуть также разработку Кумжинского и Коровинского месторождений в рамках проекта "Печора СПГ". Короче, грузопоток по нашей морской арктической трассе будет в ближайшие годы только возрастать.
Александр ПРОХАНОВ.
А что делается для восстановления самой инфраструктуры Северного морского пути? Есть ли тут какие-либо реальные сдвиги? Решений, в том числе — правительственных, насколько мне известно, принимается немало. Но они, как и многие законы, подчас работают, как говорится, в четверть силы, если работают вообще…
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Да, меры принимаются, хотя, может быть, не такие масштабные и далеко идущие, как хотелось бы. Мешает нехватка средств, найти которые в нынешней экономической обстановке не так-то легко. В любом случае, движение в правильном направлении началось. Идёт развитие и обновление ледокольного флота. Будут введены в строй три атомных и три дизельных ледокола. В бюджете заложены средства на проектирование атомных судов новой серии. Началось восстановление и реконструкция портов по всей трассе Северного морского пути. Развёртывается современная система спутниковой навигации, которая скоро охватит весь Крайний Север и Арктику. Открыто даже новое направление деятельности в арктической зоне, которого не было в советский период. По инициативе В.В. Путина начата генеральная уборка Арктики, то есть очистка её территории от мусора и отходов, образовавшихся в течение многих десятилетий хозяйственной деятельности. Речь идёт об утилизации многочисленных свалок пустых бочек, складов горюче-смазочных материалов, из которых нефтепродукты попадают в открытое море, а также других объектов. Уже полностью очищены ряд островов и территорий архипелагов Земли Франца-Иосифа и Шпицбергена, острова Врангеля и другие. И эта работа продолжается в сотрудничестве с соседними полярными государствами. Принимаются меры по сохранению уникальной экосистемы арктической зоны и предотвращению угрозы вымирания её животного мира. Всё это идёт непросто. Но внушает оптимизм, что к мнению экспертов и специалистов по Северу и Арктике начинают прислушиваться. Всю многоплановую работу по исследованию и освоению арктических территорий направляет и координирует государственная Комиссия по вопросам развития Арктики, которую возглавляет вице-премьер российского правительства Д.О. Рогозин. Мне в этой Комиссии поручен важный участок работы — руководство Научно-экспертным советом.
Александр ПРОХАНОВ.
У меня, Артур Николаевич, какое-то настороженное отношение к разного рода комиссиям, даже когда они возглавляются самыми достойными людьми. Недаром ведь говорят: если хотите наверняка погубить дело — создайте для этого комиссию. Мне кажется, что ваше предложение создать федеральную структуру по развитию и освоению Крайнего Севера и Арктики, с широкими полномочиями и персональной ответственностью руководства, более эффективно. Особенно — если говорить про обеспечение государственных интересов и проведение в этом регионе единой политики, как это было в период работы Главсевморпути. Сейчас ситуация, когда арктическим территориями, насколько мне известно, занимаются многие министерства и ведомства, а конкретно не занимается никто, только мешает делу. У семи нянек, как говорится, дитя без глазу. Но я здесь не специалист, так что моё суждение может быть и чисто субъективным. Однако не раз слышал, что по вопросам развития Крайнего Севера и Арктики в правительственных сферах постоянно возникают какие-то несогласования и нестыковки. Кажется, так было и с принятием Федерального закона о Северном морском пути?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Да, вы правы, этот закон проходил с большим трудом. В первоначальном его варианте, подготовленном правительством, СМП определялся как международная транспортная магистраль. Мы, однако, настояли на формулировке, согласно которой Северный морской путь определялся как исторически сложившаяся единая транспортная коммуникация Российской Федерации в Арктике. Это принципиальный вопрос. Трасса СМП прилегает к российскому побережью. Его изучение и освоение осуществлялось героическими усилиями многих поколений россиян: и путешественников, и учёных, и поморов, и жителей других регионов Крайнего Севера. С какой стати придавать ему международный статус? Хотя, конечно же, право прохода по Северному морскому пути должно быть предоставлено всем странам.
Александр ПРОХАНОВ.
Тут мы подошли к вопросам геополитики и обеспечения безопасности северных рубежей нашей страны. Они в не меньшей, а, может быть, даже в большей степени, чем ресурсные, определяют нынешний интерес к арктической теме. На Западе развёрнута шумная пропагандистская кампания о пресловутом "росте экспансионистской и милитаристской активности России" в арктической зоне. В качестве примера приводятся военные учения российской армии в этом регионе, высадка десантников на Северный полюс, создание военной базы на Новосибирских островах и т.д. Насколько я помню, даже ваше ставшее мировой сенсацией погружение летом 2007 года на глубоководных аппаратах на океанское дно в географической точке Северного полюса с установкой там российского флага также преподносилось в глобальных масс-медиа как пример такого "экспансионизма" и чуть ли не стремления России захватить всю Арктику.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Шумиха действительно была поднята немалая. Одна из ведущих британских газет писала, что эта "организованная Кремлём" экспедиция стала прямым подтверждением стремления России к "полярному империализму". Знали бы эти господа, что Кудрин, тогдашний министр финансов, наотрез отказал в выделении хотя бы части средств на проведение организованной мной экспедиции. Она была полностью профинансирована за счёт частных спонсорских средств, как и другие мои экспедиции. Предприниматели иногда видят дальше политиков. Ну, а по сути вашего вопроса отвечу так: те меры, которые сейчас предпринимаются, полностью соответствуют стратегическим интересам России.
Помню, когда в советские времена я работал в Тикси, а затем — в Амдерме, американские самолёты регулярно прощупывали прочность наших границ. Их так же регулярно встречали наши военные истребители и сопровождали восвояси. Полярные границы тогда действительно были на прочном замке. Затем, в годы реформ, когда беспощадно и бездумно урезались все расходы, произошёл настоящий развал системы безопасности. Образовались огромные незащищённые бреши в прилегающей к нашей стране арктической зоне. Их надо было закрывать, укрепляя безопасность северных рубежей. По распоряжению российского президента в Арктике было осуществлено развёртывание инфраструктуры и формирование новых воинских частей, входящих в перспективный боевой состав Вооружённых сил. Что касается восстановления военной базы на Новосибирских островах, то она имеет ключевое значение для контроля над ситуацией во всём Арктическом регионе. Кстати, здесь планируется и восстановление морского порта, то есть задача укрепления безопасности решается одновременно с хозяйственными проблемами. И нет ни малейших оснований обвинять Россию в создании каких-то угроз другим арктическим странам. Это исконно русская земля, расположенная на стыке моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря. Она богата полезными ископаемыми, и в скором будущем вопрос будет поставлен уже о её хозяйственном освоении.
Александр ПРОХАНОВ.
Истинные цели поднятой шумихи о мнимой российской военной экспансии в Арктике очевидны. Ею наши западные партнёры хотят прикрыть свою собственную, уже вполне реальную, экспансию в этот перспективный регион. Американцы "втихую" создали в арктической зоне в конце 2000-х гг. эффективную систему ПРО морского базирования. Военно-морским министерством США принят специальный "Арктический план действий ВМС", гласящий, что "у Соединённых Штатов есть широкие и фундаментальные интересы в Арктическом регионе, и Вашингтон готов действовать там самостоятельно или вместе с другими государствами". На Аляске уже дислоцированы три базы американских сухопутных войск и три базы ВВС, не считая нескольких объектов береговой охраны с общей численностью более 24 тыс. военнослужащих США. В Вашингтоне считают, что этих сил недостаточно, и их количество будут увеличивать. Запланировано также размещение в Арктике военной базы НАТО.
Хотелось бы узнать ваше мнение, как специалиста и учёного, члена-корреспондента Российской Академии наук, и по такому вопросу. В последнее время много говорится и пишется о начавшемся потеплении Мирового океана и таянии арктических льдов. В годы "холодной войны" основной акцент американскими военными стратегами в этом регионе делался на размещение баз стратегических бомбардировщиков и систем ПРО. Варианты же наземных операций и действий флотов в арктической зоне практически не рассматривались. С исчезновением ледовой защиты у НАТО появляется возможность наносить удары крылатыми ракетами из акватории Северного Ледовитого океана по всей территории России, не встречая противодействия российской ПРО, а также использовать сухопутные вооружённые силы в этом регионе. Действительно ли полярные льды тают, и насколько серьёзным может быть изменение в связи с этим военной обстановки?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Ледовый покров в арктической зоне на самом деле уменьшается. Для тех, кто часто проходил в разные годы по трассе Северного морского пути, это сразу же бросается в глаза. Но каких-либо кардинальных перемен пока не происходит. И дать однозначный ответ на вопрос о потеплении Мирового океана как о долгосрочной тенденции пока нельзя. Если брать длительные исторические периоды, то в них происходили и потепления, и похолодания. В любом случае, льды в арктической зоне в обозримой перспективе ещё сохранятся. Хотя военные — как американские, так и наши — должны рассматривать разные варианты, даже самые маловероятные.
Александр ПРОХАНОВ.
Я задал этот вопрос ещё и потому, что, по мере таяния арктических льдов, огромные, как уже установлено, запасы нефти и газа в регионе становятся доступными для их разведки и освоения. При этом российская арктическая территория, согласно данным американской печати, может содержать свыше 560 млрд. баррелей нефти, что почти в 2,5 раза больше, чем нефтяные запасы Саудовской Аравии… Не случайно, видимо, Канада подала в ООН заявку на расширение своего арктического шельфа на 1,2 миллиона квадратных километров, рассчитывая получить не только Арктику, но и Северный полюс, с его кратчайшим воздушным коридором между США и Россией. Понятно, что НАТО сделает всё, чтобы подтвердить канадские притязания на эту территорию, постарается через своих людей в научных кругах и международных организациях доказать, что хребет Ломоносова в Северном Ледовитом океане является "естественным продолжением" канадского шельфа. На спорный участок, через Гренландию, претендует и Дания. Хотя, как мне известно, в Комиссии ООН по континентальному шельфу уже рассматривается аналогичная заявка России.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Это уже вторая наша заявка. Первая была отклонена ещё в начале 2000-х на том основании, что нет достаточных доказательств принадлежности к российскому шельфу хребтов Ломоносова и Геккеля — в частности, взятых с океанского дна глубинных образцов. Определённые основания к этому были. Советский Союз в своё время довольно активно участвовал в международных программах глубоководного бурения, в рамках которых не только осуществлялись экспериментальные работы, но также шёл активный обмен информацией и опытом между учёными и промышленниками разных стран. Постсоветская Россия от участия в таких программах отказалась. Не нашлось двух миллионов долларов, чтобы заплатить необходимый ежегодный взнос. Сумма ничтожная для российских нефтяных и газовых компаний с их многомиллиардными прибылями. Тем не менее до сих пор деньги на это не выделены. И это вопрос, скорее, не к частным компаниям, точнее — не столько к частным компаниям, сколько к государству. Если мы хотим иметь прочные позиции в Арктике, надо не жалеть средств на её исследование и освоение. Вторая заявка, которая сейчас рассматривается в Комиссии ООН, подготовлена более тщательно, детально и с учётом всех необходимых требований. Работа над ней была проведена основательная. Вряд ли какая-то иная страна сумеет провести столько исследований и расчётов. Так что хорошие шансы добиться одобрения этой заявки у нас есть.
Александр ПРОХАНОВ.
А нужно ли проходить все эти долгие утомительные процедуры, да ещё на фоне русофобской истерии, которая может повлиять на международных экспертов и специалистов? Насколько мне известно, США, в отличие от России, не присоединились к Конвенции ООН по морскому праву. Свои национальные интересы они отстаивают решительно и жёстко, не обращая внимания на нормы международного права, когда те противоречат их интересам. У нас ведь самая большая протяжённость арктических границ. Да и территория, о которой идёт речь, ближе всех именно к России. Почему мы должны заискивать перед международными чиновниками, добиваться их одобрения? Может быть, как сильной и уважающей себя стране, нам стоит позаимствовать передовой опыт Вашингтона? Он же постоянно призывает нас следовать его пресловутым "цивилизационным" ценностям… Так давайте и последуем!
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Знаете, Александр Андреевич, в 30-х годах И.В. Сталин на одном из совещаний в Кремле, проведя огромную дугу от Мурманска до мыса Уэллен на Чукотке, сказал: "Это наша национальная территория". Дело в том, что, в соответствии с Декретом ЦИК СССР 1926 года, наши государственные границы замыкались на Северном полюсе и проходили по линиям долготы до середины Берингова пролива на востоке и до точки сухопутной границы на западе. "Русский треугольник" занимал 1,2 миллиона квадратных километров, где, по некоторым оценкам, сосредоточено около четверти всех мировых запасов углеводородного топлива, в основном — газа. А это в два с лишним разом больше, чем нынешние ресурсы России или Саудовской Аравии. Правда, нынешние технологии не позволяют добывать углеводороды с существующих на этом морском пространстве глубин. Но технический прогресс идёт быстро. Так что есть за что побороться. Кстати, Чили, которая ближе всех расположена к Антарктиде, тоже считает треугольник от её границ к Южному полюсу своим. Так что здесь трудно обвинять того же Сталина в каких-то "имперских замашках" — речь идёт о защите национальных интересов. Но вся проблема в том, что руководство нашей страны само отказалось от своих полярных владений. В 1997 году Россия ратифицировала конвенцию ООН по морскому праву, аннулировав, таким образом, упомянутый Декрет ЦИК…
Александр ПРОХАНОВ.
К чему ни приложат руку наши либералы, будь то внутренняя или внешняя политика, — везде провалы, убытки и ущерб национальным интересам. Надо же, умудрились протащить в российскую Конституцию статью о приоритете международного права над национальным законодательством… И при этом апеллируют к зарубежному опыту. Да какая уважающая себя страна аннулирует свои национальные законы, заменяя их нормами международного права?! Пусть назовут хотя бы одну, добровольно отказавшуюся от собственного суверенитета! Такое было возможно только в раболепствующей перед американцами ельцинской России. Если бы мы тупо, по-буквоедски придерживались международного права, насквозь русский Крым до сих пор был бы украинским. Тем более что Запад впал в явно безумную антироссийскую шизофрению. Плюют на всё, даже на свою хвалёную гуманность и толерантность — лишь бы хоть как-то навредить и напакостить России Не жалеют даже инвалидов, как это произошло с нашими паралимпийцами. Я не исключаю, что та же Комиссия ООН, где преобладают западные эксперты, передаст наш континентальный шельф бандеровской Украине, а то и Гондурасу, если это придёт в голову Госдепу… От этих заносчивых высокомерно посматривающих на Россию господ в любой момент можно ожидать любого "цивилизованного" хамства.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Согласен с тем, что надо более решительно и жёстко отстаивать национальные интересы, в том числе — в Арктической зоне. Однако у нас налажено там достаточно эффективное сотрудничество с другими странами. На которое, кстати, не очень-то повлияли западные санкции. В рамках Арктического совета, куда входят все северные страны, подписаны и реализуются многие важные для нас соглашения. Например, соглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасении в Арктике. Или соглашение о сотрудничестве в области готовности и реагирования на загрязнение нефтью моря в Арктике от 2013 года. Всего в рамках Арктического совета Россия принимает участие в 80 проектах. И отказ от своих международных обязательств может принести нам больше минусов, чем плюсов. Это будет на руку тем, кто и без того пытается взять нашу страну в кольцо международной изоляции. И наоборот, участие в международных договорах и соглашениях расширяет наши возможности, когда они отвечают интересам России. Приведу конкретный пример. Та же Комиссия ООН признала недавно правомерность нашей заявки на континентальный шельф Охотского моря. Теперь оно фактически стало российским внутренним морем. И те, кто начнёт это оспаривать, выступят уже не против России, а против согласованной и зафиксированной в юридически обязывающем документе позиции всего международного сообщества. Согласитесь, разница существенная.
На фото: Артур Чилингаров на дрейфующей станции «Северный полюс-22»
Настоящий материал подготовлен в рамках реализации проекта "Научно-просветительская программа "Государство Российское: новый этап". При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией "Российский союз ректоров".
