АНТИСОВЕТИЗМ

АНТИСОВЕТИЗМ

ЧТО ЭТО ТАКОЕ И С ЧЕМ ЕГО ЕДЯТ?

Ныне у нас

там и тут,

пышные всходы растут,

На забубенных мерзостях жизни —

Всходы

антисоветизма…

Пышные всходы растут…

Деньги

большою лопатой

ребята

гребут,

Совести и стыда

не ведая…

Антисоветизм

исповедуя!

Антисоветизм — есть одна из форм буржуазного сознания, пышно расцветшая ныне и на российской почве. (Точнее будет сказать — на постсоветском пространстве) И об этом статья барнаульского публициста Александра ЛОБАНОВА, пристально вглядывающегося в процессы, происходящие в нашем обществе — откуда же растут его пышные всходы у нас тут и там, и чем они питаются?

Не лишним будет взглянуть на истоки этого явления поглубже, когда эта форма буржуазного сознания еще и названия такого не имела, а сутью своей сводилась тогда, прежде всего к тотальному неприятию социализма и к тотальному отторжению социалистической идеи.

Вот что писал Александр ГЕРЦЕН, великий мыслитель, великий писатель, великий революционер о европейских тенденциях этого явления еще в середине 19 века в своей работе «Письма из Франции и Италии».

«У французов нет потребности идти далее, идти вглубь, никакой смелости мысли, никакой истинной ини­циативы; они достигают большой ловкости навыком, они рутинисты по преимуществу, все эти roues из roues¹—Тьеры, Маррасты ничего не понимают в со­циальном вопросе. Они умны и ловки в своем известном круге, за пределами его — они пошлы и глупы. По­смотрите их возражения, смешно читать; они знают, что социализм враждебная им партия, что ее надобно уничтожить, мастерски подведут guet-apens', но не поймут, в чем дело. Одна господствующая страсть по­глощала все мысли и досуги среднего состояния — стя­жание, нажива, ажиотаж; эта страсть вместе с нацио­нальной скупостью французов вытравливает в их сердце не только любовь к ближнему, к истине, но уважение к себе. Издание журнала, выбор депутата, голос в Ка­мере — все это было торговым оборотом, едва прикры­тым условными фразами. Сила банкиров во всех обще­ственных делах была чрезвычайная; министерство боя­лось больше всех зол распадения с капиталистами.

Англичанин тоже расчетлив, он купец, для него при­обретение выгоды составляет цель оборота, он в него вносит всю светлость своего практического ума, это его дело, его занятие; но, закрывая бухгалтерскую книгу, он делается в свою очередь потребителем, охотно бро­сает свои гинеи, хочет пожить на свой лад, он имеет свои капризы, которые не подчиняет деньгам. Француз, увлеченный в денежные дела, делается лишенным всех страстей и желаний, он ни в каком случае не за­будет финансовой стороны вопроса, он вперед подкуп­лен опасением денежной утраты. Может быть, это сви­детельствует, что французам не свойственна исключи­тельно коммерческая деятельность, они в ней словно теряют такт и меру, потому что это не их дело; может, оно и пройдет как временное зло, как уродливое и по­следнее проявление буржуазии, может... но таким я за­стал среднее состояние в Париже».

¹ прожженные из прожженных (франц.).

² западню (франц.).

АНТИСОВЕТЧИКИ — КТО ОНИ ТАКИЕ?

Ну, во-первых, это люди, которые и при советской власти не бедствовали, входили в «элиту» советского общества, и после буржуазного переворота не только сохранили, но и приумножили свои позиции. Помню, как моя подруга юности, дочь партработника, ставшая видной чиновной дамой, когда мы встретились у общих друзей в октябре 1993 года, выговаривала мне — вы, коммунисты, завели страну в черную дыру, вы виноваты во всем что случилось. И до нее не доходил комизм ситуации — я до 1992 года ни в каких партиях, кроме геологических, не состоял, тогда как она была членом КПСС с 70х годов. Эти люди всерьез не считают себя ответственными за политику партии, за политику советской власти. Конечно, эти обыватели в душе то коммунистами себя никогда не считали, но, тем не менее, были у власти, проводили партийную политику в жизнь. Кто то из них честно признается, что вступил в партию ради карьеры, кто то отделывается общими словами — мол, время было такое. Но пнуть павшего льва считают себя обязанными. Так, та дама, о которой я говорил, выпеняла мне не только за раскулачивание и снос храмов, но и за то, что ей «при совке» приходилось унижаться из за банки растворимого кофе.

А мы вот не унижались. Просто покупали арабику, мололи на кофемолке и варили натуральный душистый кофе.

Вторая категория — это люди, вышедшие «из низов», но сделавшие карьеру при советской власти, либо заложившие основы такой карьеры. Они вспоминают свое тяжелое советское детство, жизнь в бедности и сравнивают ее с нынешним своим благополучным положение. Вот смотрите, как плохо жилось при советской власти и как хорошо живется теперь. Есть у меня такие знакомые. Вот только их родители, чернорабочие, а порой вообще мать одиночка, смогли их вырастить и дать образование. И хочется спросить, а вот ты, подруга, смогла бы сейчас, подобно своей матери, работая посудомойкой или санитаркой, поднять двух детей и дать им высшее образование?

Есть и вариант этой категории — работающий, или уже не работающий, пенсионер до сих пор нянчит в душе прошлые обиды и неудачи, те «совковые порядки», которые, по его мнению, не дали ему самореализоваться.

Третья категория — это люди, хлебнувшие лиха в девяностые, но выстоявшие, вылезшие, чего то добившиеся. Обычно всего это мелкие и средние предприниматели, чаще всего связанные с экспортом, но и наемных работников хоть пруд пруди. Они горды что выжили в девяностые, не сломались, как другие и дорожат своим зыбким благополучием. Они предпочитают не замечать, что кто то рядом разорился, кто то попал под сокращение — с ними это случится не может. Их антисоветизм достаточно вялый, они повторяют клише официальной пропаганды, но эмоционального, личностного накала у них нет.

Все вышеперечисленные категории — это «запутинцы», настрой их соответствует настрою официальной пропаганды, они патриоты, но патриоты буржуазные. Они приветствуют свержение советской власти, но сожалеют о крахе Союза (как будто он мог сохраниться без советской власти). Среди них достаточно людей настроенных националистически, даже шовинистически, но это скрытые, как сейчас можно говорить — латентные тенденции. Но стоит официальной пропаганде эти идеи озвучить, сделать приемлемыми, и наш обыватель, подобно обывателю украинскому заорет: бей! Спасай! Кого бить и что спасать будет зависеть от тона официальной пропаганды.

Есть еще две категории антисоветчиков. Первая — это диссидентствующая интеллигенция и слои мелкой и средней буржуазии, не завязанные на экспорт. Эти, наоборот, в девяностых видят время неоправданных надежд и потерянных возможностей. Это и понятно — в девяностые власть защищала интересы буржуазии в целом и отражала настроения широких обывательских кругов, стремившихся попасть в ряды буржуазии. А теперь ситуация изменилась. В стране установился бонапартистский режим, при котором «лидер нации» удерживает власть, балансируя между интересами крупного и крупнейшего капитала и верхушки чиновничества. Потому то настроения этих широких слоев и изменилось. Интеллигенции – потому что наблюдается явное сворачивание политических свобод, а буржуазии — после того как предприниматели все больше и больше сталкиваются с бюрократическими преградами для своей деятельности.

Вторая категория — это люди, в большинстве, как ни странно, пролетарского либо уж совсем мелкого буржуазного состояния, люди, которые восприняли антисоветизм с младых ногтей, которым он передавался из поколения в поколение, как наследство дедов.

Но парадокс в том, что семейное воспитание этих людей отвергает коммунизм, а классовые интересы заставляют этих людей не просто отвергать нынешний режим, а отвергать с позиций социальной справедливости. Вспоминаю массовые митинги 2007 года по поводу отмены бесплатного проезда пенсионеров. Одновременно с митингом, организованным коммунистами на площади Советов, проходил митинг либералов на площади Свободы в память жертв политических репрессий. Так вот, один из таких «традиционных» антисоветчиков пошел на коммунистический митинг, а не на митинг либералов, потому что мы защищали его действительные интересы.

Но, несмотря на то, что подобные антисоветские, и в то же время антипутинские слои довольно многочисленны, люди из этих слоев, в большинстве, либо не пошли на выборы, либо проголосовали за «Единую Россию». Либералы себя дискредитировали окончательно — их рассматривают как власть девяностых годов, но если они власть не смогли удержать тогда, не смогли достичь своих целей, то теперь они тем более ни на что не способны. А вот «Единая Россия» и Путин рассматривается как хоть какой-то гарант стабильности. Более того, есть у меня знакомые предприниматели средней руки, несмотря на свой антисоветизм, их взгляды на будущее вполне соответствуют программе минимум КПРФ, однако, они сотрудничают с ЕДРО.

Но отрезвление придет рано или поздно. Уже сейчас маятник общественных политических симпатий качнулся влево. Пока еще не к коммунизму и не к коммунистам, но уже люди ностальгируют по советскому времени, и хотя еще не Ленин в душе у людей, а Сталин, причем Сталин не революционер, а всего лишь «эффективный менеджер», но это уже показатель недовольства современными порядками, уже стремление к переменам. Но маятник на полдороге остановиться не может. Начавшее «полевение» взглядов, несомненно приведет общество к стремлению к социальной справедливости.

Александр ЛОБАНОВ