Эту историю я прослушал от словоохотливого пенсионера Дмитрия -компанейского соседа по гаражу тогда, когда летний дождь-ливень заблокировал меня в его гараже. Началось с того, что кто-то позвонил Дмитрию и его мобильник проиграл музыку куплета интернационала. Когда Дмитрий закончил разговор, я пошутил сказав, что он может поставить рекорд оригинальности. Шли девяностые годы. Коммунистов многие ещё полоскали как и чем не попадя и такая мелодия резала слух своей явной провокацонностью.
В ответ на мою шутку, Дмитрий насупился, погрустнел и объяснил – Ты знаешь музыка у меня не для фасона, а в память о старшем брате. Редко говорю об этом, Тебе расскажу.
Был у меня старший брат Василий - простой работяга. Коммунистом он был, наверное, больше чем секретарь парткома завода где он работал. Если бы все восемнадцать миллионов наших коммунистов были такими, то на километр не подпустили бы к власти этих перевёртышей. Я тоже был и есть партийный, но таких преданных делу мужиков больше не встречал. Помню еще приходя из школы он долбал нас словами «Мы не рабы, рабы не мы», а потом прочитав «Как закалялась сталь», сказал что продолжит дело Павки Корчагина. Загорелся как фитиль и всю жизнь не изменил обещанию. В войну на фронте вступил в партию, всё время на передовой, был дважды ранен, с войны привёз кучу орденов, на своём заводе доработал до пенсии в должности заместителя начальника и парторга цеха. Очень любил революционные песни про паровоз летящий к коммуне, смело мы в бой пойдём, другие , но была у него песня, которую он любил больше чем все остальные вместе взятые – интернационал. Слова песни-гимна он считал напрямую относящимися к нему и подлежащими только чёткому исполнению. Если сказать поразмашистей, то пролетарский гимн он считал личным гимном своей жизни.
Когда я бывал у него в гостях, а жил он после войны по месту жительства жены в другом городе, то слушал его рассказы об истории написания гимна. Эту историю он изучил досконально. Оказывается первый текст гимна был написан в 1871 году французом Эженом Потье и переведённым на русский язык попал к нам в 1902 году, с 1918 по 1944 был государственным гимном РСФСР и СССР. В 1937 году русский текст был значительно изменён и в этом виде до сего времени является гимном коммунистической партии. Тексты французского и русского вариантов переведены почти на все языки мира. Вот такое серьёзное хобби, лучше сказать кредо жизни было у моего брата, земля ему пухом.
Мы помолчали. Дождь ослабел, но продолжал стучать по крыше монотонной мелкой дробью. Я задал законный вопрос – А что было потом с твоим братом?
Дмитрий ещё минуту продлил паузу и начал рассказ дальше.
Дальше ничего хорошего не было. Сначала умерла его жена. Детей у них не было. Так получилось. Василий не выдержал этой передряги и где-то сорвался, в 1993 году получил обширный инфаркт. Работать не мог. Да и куда работать когда перевалило за восемьдесят. Жил на пенсию, продавал ценные вещи. В общем жил как и все одинокие старики. Когда Василий окочательно слёг, заходили помочь ему соседи, иногда за деньги случайные люди. Мне он написал о своём бедствии только тогда когда эти случайные люди украли его ордена и он получил второй инфаркт.
Приехал я к нему накормил, сменил бельё, поговорил, но было уже поздно. На третий день мы оба поняли, что косая уже здесь, рядом. Я спросил чего бы он ещё хотел и слабым голосом он попросил поставить на проигрыватель пластинку с записью интернационала. Помню меня охватила дрожь от такой трагической и торжественной просьбы , Зазвучали слова и мелодия от старенького хриповатого проигрывателя и несколько минут мы внимали звуки, каждый по своему. Он не моргая, уставившись в потолок, как солдат по стойке смирно, я отвернувшись, чтобы скрыть беззвучные, но рвущие грудь изнутри рыдания от сознания того, что брат слушает любимый гимн в последний раз.
А звуки не мощью силы, а значением слов под ударные ритмы главных значащих слов, наполняли пространство комнаты и звали как набат к борьбе, борьбе и ещё раз к борьбе. Виноват перед читателем. Я может быть добавляю чего-то к рассказу Дмитрия от себя, но чувствую, что более простыми словами Дмитрий хотед сказать именно это.
Дождь на улице закончился. Я молча крепко пожал руку Дмитрию и по дороге домой подумал о том, что наверное, под звуки интернационала следовало бы хоронить настоящих коммунистов , заверяя их души в том, что борьба за справедливость в мире будет продолжаться и не закончится до победного конца. А затем, молча про себя, я стал пропевать слова вечного гимна зовущего людей к справедливости. Вот эти слова.
Вставай проклятьем заклеймённый
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был никем — тот станет всем!
Припев:
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
II
Никто не даст нам избавленья:
Ни Бог, ни царь и не герой —
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро, —
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!
Припев.
III
Довольно кровь сосать, вампиры,
Тюрьмой, налогом, нищетой!
У вас — вся власть, все блага мира,
А наше право — звук пустой!
Мы жизнь построим по-иному —
И вот наш лозунг боевой:
Вся власть народу трудовому!
А дармоедов всех долой!
Припев.
IV
Презренны вы в своём богатстве,
Угля и стали короли!
Вы ваши троны, тунеядцы,
На наших спинах возвели.
Заводы, фабрики, палаты —
Всё нашим создано трудом.
Пора! Мы требуем возврата
Того, что взято грабежом.
Припев.
V
Довольно королям в угоду
Дурманить нас в чаду войны!
Война тиранам! Мир Народу!
Бастуйте, армии сыны!
Когда ж тираны нас заставят
В бою геройски пасть за них —
Убийцы, в вас тогда направим
Мы жерла пушек боевых!
Припев.
VI
Лишь мы, работники всемирной
Великой армии труда
Владеть землёй имеем право,
Но паразиты — никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас всё также солнце станет
Сиять огнём своих лучей.
Припев:
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
