26. Первосентябрьское. СЕРПУХОВ, КОЛОМНА, РЯЗАНЬ И КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
……………………………………..
«Трубы трубят в Коломне, бубны бьют в Серпухове, веют стяги у Дона Великого на берегу…
…………………………………………………………………………………
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль…
И нет конца! Мелькают версты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь. А. Б л о к. На поле Куликовом.
………………………………………………………………………………
Крупный рязанский знаток древностей Л.В. Чекурин в книге «Историческое краеведение. Историография и источниковедение» ( Москва, изд-во Московского института культуры, 1991) главу вторую назвал «Летописная и литературная традиции освещения московско-рязанских отношений». Исследователь напоминает, что Рязань лежала на пути татар в северо-восточную Русь; полтора века Рязанская земля граничила с Литвой и в союзе с Москвой участвовала в борьбе за возвращение западных русских земель. Отношения Москвы и Рязани сложны и полны противоречий.
Не все летописцы, подобно пушкинскому Пимену из Чудова монастыря, спокойно, мудро, без предвзятости излагали события. В ряде летописей и литературных источников проглядывает «неистовая» тенденциозность. Всё, что не было выгодно московским князьям, изображалось с откровенной негативностью. Тех же рязанцев аттестовывали необъективные авторы как «полоумных, безумных людищ, аки чудовищ» («Падоша мертвые как снопы, аки свиньи заклане бывша»).
Л.В. Чекурин констатирует: «Олег Иванович был яркой, но сложной и противоречивой политической фигурой. Он не раз ставил интересы своей вотчины Великого князя Рязанского выше интересов русской земли… В московском летописании, отражавшем общерусскую точку зрения, линия поведения Олега не могла не вызвать осуждения. В «Сказании о Мамаевом побоище» он рисуется только черной краской, отождествляется с враждебным отношением к русской земле. Но как бы ярко не была нарисована его фигура, усобицы с его участием, их зримое осуждение не должны заслонить объективного процесса объединения Руси, которое шло далеко не гладко, той роли, которую сыграла на протяжении ряда десятилетий Рязанская земля, выполняя роль щита Северо-Восточной Руси».
Современный рязанский учёный обращается к «Задонщине», где в числе погибших названы семьдесят рязанских бояр ( больше, чем бояр других земель).
Процитируем наиболее примечательную аргументацию исследователя: « Историки и литературоведы не раз обращали внимание на вопрос: почему рязанских бояр, которым летописи вообще отказывают в участии в битве, оказалось всего больше среди жертв, понесенных Русью. Автор «Задонщины» выше княжеских усобиц. Перед взором человека, умудренного опытом, глубоко знающего современность и историю, стояла разоренная русская земля. Прежде всего его родная земля. Каждые 10-15 лет, а в отдельные десятилетия и чаще сжигались и возрождались вновь Переяславль, Рязань, Пронск. Не один татарский набег бесславно заканчивался в рязанских землях. Если бы историки сумели подсчитать, где погибло больше всего народа в период татарского ига, ответ был бы однозначный: в пограничной со степью Рязанской земле. Как же не упомянуть земли, столь много пролившей крови, в поэме о великой битве и победе над татарами. Вот и появились, как бы продолжая сюжет о великой борьбе с татарами в заключительных строках повести 70 рязанских бояр. Семьдесят в повести - число не конкретное, это поэтический образ. Это число повторяется в повести трижды: «семьдесят бояр» и отважные князья назначены воеводами в войске московского князя, царь Мамай с девятью ордами и семидесятью князьями пришёл на Русскую землю. 70 тысяч латников привели на поле москвичи, 70 тысяч - новгородцы. Семьдесят бояр погибло и рязанских. Очевидно, этим реальным числом автор подчеркивал просто большое количество. Кстати, 70 витязей погибло и на Калке, среди которых был выходец из Рязани русский богатырь Добрыня Золотой пояс».
Напомним читателям-землякам об участии в Куликовской битве ельчан, дружины князя Фёдора Елецкого (Елецкая земля входила тогда в состав великого княжества Рязанского).
