Беру в руки книгу Ю. Слёзкина «Эра Меркурия». Это очень интересная книга, начиная с её названия, которое в английском оригинале звучит «The Jewish century», что значит, насколько я могу судить, «еврейское столетие». Так что я даже долгое время не мог понять, что я ту же книгу, но под другим названием, уже читал по-английски. Такое изменение названия вызывает естественный вопрос: «Что же это за тема, для обсуждения которой Америка уже созрела, а нам её можно подавать лишь под более осторожным и обтекаемым заголовком? ». Ответ содержится во введении, где говорится: «Современная эра — еврейская эра, а XX век — еврейский век. Модернизация заключается в том, что все становятся подвижными, чистоплотными, грамотными, говорливыми, интеллектуально изощрёнными и профессионально пластичными горожанами… Модернизация — это когда все становятся евреями». Здесь и дальше я пользуюсь имеющимся печатным переводом, несмотря на отмеченное выше изменение заглавия. Дальше говорится: «У одних… получается лучше, у других — хуже, но никто не способен стать лучшим евреем, чем сами евреи». Ещё одна цитата: «Эта книга представляет собой попытку рассказать историю еврейского века и объяснить его истоки и значение». И, только дочитав книгу (её перевод), я осознал, что статья Радзиховского «Еврейское счастье», из которой мы узнали имена тех, кто тогда определял нашу судьбу, и была напечатана в американской же газете на русском, правда, языке.
Но ещё более поразительным, чем изменение названия в переводе, является противоположность картины, которая вырисовывается в начале книги (первая глава) и в её продолжении (вторая-четвертая главы).
Книга состоит из четырёх глав. Их названия такие: глава первая — «Сандалии Меркурия», подзаголовок — «Евреи и другие кочевники»; глава вторая — «Нос Свана: Евреи и другие европейцы»; глава третья — «Первая любовь Бабеля: Евреи и Русская революция»; глава четвертая — «Выбор Годл: Евреи и три Земли Обетованные». Смысл главы первой, как мне кажется, характеризуется уже её первой фразой: «В общественном и экономическом положении евреев средневековой и новой Европы не было ничего необычного». Дальше о концепции этой главы речь будет идти отдельно. Сейчас лишь отметим, что такая попытка доказать, что «исторически евреи ничем не отличались от других народов», не нова и обычно согласуется с «либерально-демократическими» взглядами. Наоборот, главы вторая-четвёртая содержат достаточно аргументированных (т. е. снабжённых ссылками) данных, чтобы объявить автора неполиткорректным или даже «экстремистом», «националистом» или «фашистом». Сейчас к этой категории относят обычно авторов, указывающих национальность тех или иных политических и экономических деятелей. А в отношении евреев это считается абсолютно недопустимым. Глава вторая именно посвящена фантастическому взлёту еврейского влияния в Европе XIX-XX вв. Так, автор сообщает: «В Вене времен fin de siecle 40% директоров публичных банков были евреями. И все банки, кроме одного, управлялись евреями под прикрытием аристократических Paradegoyim». Другая цитата: «В Будапеште 1921 года 87, 8% всех участников фондовой биржи и 91% членов Союза валютных маклеров составляли евреи». Следующая цитата: «В 1912 году 20% миллионеров Великобритании и Пруссии были евреями». Та же картина с образованием: «В 1880 году евреи составляли 3–4% населения Австрии, 17% студентов высших учебных заведений и треть студентов Венского университета. В Венгрии (5% населения) они составляли четвертую часть всех студентов и 43% студентов Будапештского технологического университета». Следующая цитата: «В Германии, Австрии и Венгрии начала XX в. издателями, редакторами и авторами большинства национальных газет, не являющихся специфически христианскими или антисемитскими, были евреи (впрочем, в Вене даже христианские и антисемитские газеты иногда издавались евреями) ». Автор приводит мнение одного исследователя, Стивена Беллера: «В век, когда пресса была единственным средством массовой информации, культурным или не очень, либеральная пресса была по-преимуществу еврейской». Автор делает следующую оговорку: «Современный век начался не с евреев. Они вступили в него поздно и имели мало отношения ко многим из важнейших его эпизодов (таким, как научная и промышленная революции) и с трудом приспособились к его многочисленным требованиям. Приспособились они лучше всех, и в результате преобразили весь мир, но при акте творения и при раннем распределении ролей они не присутствовали».
С наиболее болезненной для нас (то есть русских) ситуацией мы сталкиваемся, судя по названию, в главе третьей. Тут автор полностью выкладывает наиболее болезненные как с русской, так и, вероятно, с еврейской, точек зрения известные факты. Так, он пишет: «Красная Армия была единственной (…) во главе которой стоял еврей. Троцкий был не просто военачальником или даже пророком, он был живым воплощением искупительного насилия, мечом революционной справедливости и — в то же самое время — Львом Давидовичем Бронштейном, чьей первой школой был хедер Шуфера в Громоклее, Херсонской губернии». Далее перечисляются вожди большевиков, стоявшие в годы Гражданской войны ближе всего к Ленину — Г.Е. Зиновьев (Овсей-Герш Аронович Радомысльский), Л.Б. Каменев (Розенфельд) и Я.М. Свердлов. Автор рассматривает участие евреев в Русской революции как революцию внутри еврейства, разрыв поколений, который, с точки зрения младших, был отцеубийством (несколько, как мне кажется, в духе Фрейда). Он приводит цитату из «Конармии» Бабеля, где по поводу «галицийских местечек» говорится: «Повсюду царил вековой запах гнилой селедки и протухшей кислоты испражнений». Мне кажется, что этим объясняется лишь одна сторона пассионарного участия евреев в Русской революции. Да и сам автор цитирует лишь еврейских авторов — Бабеля, Багрицкого и т. д. Привлечение авторов, видевших ситуацию иначе, например, Шульгина, могло бы прояснить её лучше. Врочем, в рассказе Бабеля «История моей голубятни» рассказывается, как Бабель поступил в гимназию. По этому поводу у него дома было устроено празднество, на котором его учитель Торы «мсье Либерман» «…произнес на древнееврейском языке тост. Старик поздравил родителей в этом тосте и сказал, что я победил на экзамене всех врагов моих, я победил русских мальчиков с толстыми щеками и сыновей грубых наших богачей. Так в древние времена Давид, царь иудейский, победил Голиафа и, подобно тому, как я восторжествовал над Голиафом, так народ наш силой своего ума победит врагов, окруживших нас и ждущих нашей крови». Так что отношение к окружающему народу как к врагам существовало и вне зависимости от проблем «отцов и детей». Тем не менее, в книге сообщается, что «В апреле 1917 г. 10 из 24 (41, 7%) членов Бюро Петроградского Совета были евреями», что «На Первом Всероссийском съезде Советов в июне 1917 года по меньшей мере 31% делегатов большевиков (и 37% Объединенных социал-демократов) были евреями», и что «На совещании большевистского ЦК 23 октября 1917 г., проголосовавшего за начало вооруженного восстания, евреями были 5 из 12 присутствовавших. Евреями были и трое из семи членов Политбюро, возглавивших Октябрьское восстание (Троцкий, Зиновьев и Григорий Сокольников Бриллиант]) ». Приводится и состав ВЦИК, избранного на II съезде Советов, ратифицировавшего захват власти большевиками. В него «…вошло 62 большевика (из общего числа 101). Среди них было 23 еврея, 20 русских, 5 украинцев, 5 поляков, 4 »прибалта«, 3 грузина и 2 армянина. Первыми председателями ВЦИК (главами Советского государства) были Каменев и Свердлов. Свердлов также руководил административным аппаратом партии (как глава секретариата). Первыми большевистскими руководителями Москвы и Петрограда были Каменев и Зиновьев.
Зиновьев также являлся председателем Коммунистического Интернационала. Первыми большевистскими комендантами Зимнего дворца и Московского Кремля были Григорий Исаакович Чудновский и Емельян Ярославский (Миней Израилевич Губельман). Ярославский был также председателем Союза воинствующих безбожников. Советскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске возглавляли Адольф Иоффе и Лев Троцкий». Следующая цитата: «В 1919–21 годах доля евреев в Центральном Комитете партии сохранялась на уровне примерно одной четверти. В 1918 году евреи составляли около 54% »руководящих« партработников Петрограда, 45% всех партийных чиновников города и губернии и 36% комиссаров Северного округа. В 1919 году евреями были трое из семи членов президиума Петроградского совета профсоюзов, а в 1920-м — 13 из 36 членов Исполкома Петросовета. В Москве в 1923 году евреи составляли 29% »руководящих кадров« партии и 45% губернского собеса. Их доля в московской партийной организации (13, 5%) в три раза превышала их долю среди всего населения города. Почти половине из них было меньше двадцати четырех лет (43, 8% мужчин и 51, 1% женщин). 25, 4% всех большевичек Москвы были еврейского происхождения». Следующая: «В ЧК большевики еврейского происхождения выделялись — и продвигались наверх — благодаря редкому сочетанию идеологической преданности с высоким уровнем образования». В 1918 году 65, 5% всех сотрудников ЧК еврейской национальности были «ответственными работниками». Евреи составляли 19, 1% всех следователей центрального аппарата и 50% (6 из 12) — следователей из отдела по борьбе с контрреволюцией. Ко времени создания ОГПУ (преемника ЧК) в 1923 году на долю евреев приходилось 15, 5% всех руководящих сотрудников, 50% высшего руководства (4 из 8 членов Секретариата коллегии) «. Дальше: »Революционное перерождение сопровождалось революционным переименованием. В одном только Петрограде Дворцовая площадь, украшенная Натаном Альтманом, стала площадью Урицкого; дворец великого князя Сергея Александровича стал дворцом Нахамкеса; Литейный проспект стал проспектом Володарского; Адмиралтейская набережная и Адмиралтейский проспект были переименованы в честь Семёна Рошаля, Владимирская площадь и Владимирский проспект — в честь Семёна Нахимсона; а Новый Коммунистический Университет трудящихся (наряду с целым рядом улиц и городом Елизаветградом) был назван именем Зиновьева. Царские резиденции Павловск и Гатчина превратились в Слуцк и Троцк соответственно. Вера (Берта) Слуцкая была секретарем Василеостровского районного комитета партии«. Автор предоставляет громадную информацию, обычно умалчиваемую (вероятно, ввиду возможных аналогий и вопросов в связи с современностью). Выясняется, что Андреев, Бухарин, Ворошилов, Дзержинский, Киров, Косарев, Луначарский, Молотов и Рыков имели еврейских жен. Интересно, что список этот можно дополнить, и он тянется до военных времен. Так, маршал Жуков первым браком был женат на еврейке, и только во время войны посмел сочетаться вторым браком с русской.
Продолжение следует
