НОМЕР 12 (800) ОТ 18 МАРТА 2009 г. Введите условия поиска Отправить форму поиска zavtra.ru Web
Денис Тукмаков
ECCE HOMO
Человек беспредельно свободен. По обе стороны от его смерти нет ничего, что могло бы сковать его и подчинить, и принудить, и запрячь в ярмо.
Человек свободен от гнёта физических законов и немощей собственного тела. Он может сделать то, на что не отважатся ни боги, ни камни — свести счеты с этой грубой плотью, мешающей ему летать или жить безгрешно. Яблокам всемирного тяготения не повредить его могучий дух.
Человек свободен от правил и общественных установлений. Если он и соблюдает их, то лишь из своего великодушия. В любой момент он может восстать против кем-то выдуманного "порядка", и дальше всё решит сила его воображения. Но и самый приземлённый из людей способен схватить отцовскую "беретту" и перестрелять, точно воробьев, тех, кто покушался на его свободу. "А если он — в оковах, в узилище, перед расстрельным рвом, какая же тут свобода?!" Да всё та же, конечно. Даже в самой поганой ситуации наша "беретта" лежит под подушкой, заряжена.
Человек свободен от вышестоящих: семьи, "наставников", государства. Никому и ничего он не должен. Ложью является мысль, будто человек кому-то обязан своим становлением. Он сам стал тем, кто он есть: ведь никакие "учителя" не способны ни на йоту повлиять на "ученика". Учителя не учат, наставники не наставляют, власти не властвуют. Человек может, конечно, воздать им должное — он может даже принести себя в жертву государству, но не из чувства долга, а от своей великой любви.
Вообще, идея, будто человек является "глиной", из которой внешние обстоятельства в лице родителей, преподавателей или властей лепят на свой вкус очередного своего адепта, — одно из наиболее дурных заблуждений. Человек — не глина, но цветок в этой глине. Он растёт из собственного ядрышка — растет вверх, наливаясь силой и раскрывая бутон — и никакие "селекционеры" не в силах изменить цвет его лепестков.
Человек свободен и от тех, кто якобы зависит от него, — от его детей. Максимум, что может он им передать, — это собственные черты лица. Всё остальное, включая пищу и кров, ценности и заповеди, те возьмут от мира сами, если так сложится их судьба.
Но даже от судьбы своей человек свободен. Всё, что с ним совершается и свершится ещё, диктуется не внешними обстоятельствами, а скорее внутренним произвольным складом его характера.
Человек свободен от "смыслов жизни". Любой из вопросов о "предназначении человека" подразумевает, будто он — лишь инструмент и средство чьей-то воли, персонифицированной или нет. Но величие человека заключается хотя бы в том, что он способен любую уготованную для него мессианскую роль разбить о стену собственного высокомерного пренебрежения: "А зачем это? Дальше-то что?" Если задавать этот вопрос достаточно долго (впрочем, для экономии времени достаточно двух "контрольных точек": смерти Солнца и гибели Вселенной), ответы иссякнут, и последует грозный окрик: "Ну-ка, замолкни сейчас же!"
Какие есть максимы из наиболее известных? "Спасти Вселенную"? "Победить Смерть"? "Побороть Зло и приблизить Царствие Небесное"? "Прервать цепь страданий"? Ну или "Послужить пищей для плесени и вирусов"? Все прочие, более мелкие цели ("Продлить свой род", "Послужить людям", "Достичь совершенства") так или иначе сводятся к подобным метафизическим максимам...
— А зачем? А дальше что? — И в конце концов последует оскорбительный для человеческого духа ответ: "Дальше — ничего. Затем, что так уж получилось". И тогда человек посылает этих "предназначенцев" к чёрту, понимая, что он волен жить ради чего угодно — лишь бы не быть чьим-то средством.
И любовь, и красоту, и даже несуществующую справедливость человек творит и принимает свободно. Иначе-то с ними и не совладать. Рабу неведома любовь, скованным глазом не охватить красоту, и справедливость человек может явить, лишь уйдя "по ту сторону" от смешных условностей и установлений, вроде конституций или партий.
Свобода — это отсутствие страха потерять. Но человеку ничего не принадлежит в этом мире, кроме него самого, поэтому по-настоящему потерять что-либо невозможно. Да и в последующем мире нет ничего, что человек мог бы назвать своей собственностью. Так чего же бояться?
Бессмысленен вопрос "Для чего же нужна такая свобода?" Свобода — это не молоток, чтобы ею вбивать гвозди. Если чем-то человек и отличается от облаков, зверей и звёзд, так это тем, что он свободен, а они — нет. Человек знает, что мир вокруг него любой на выбор, и единственным из всех здесь является Творцом. Он творит себя, а значит, сотворяет и весь мир вокруг.
Когда Сан Хуан де ла Крус написал:
Своими милостями щедро одаряя,
Он торопливо над листвой дерев скользнул.
Все твари замерли, взирая.
Под их благоговейный гул
Он обликом своим весь мир обволокнул,
— он написал про человека.
1.0x
