ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ

| | | | |
Андрей Фефелов
ВИХРИ ВРАЖДЕБНЫЕ

Если мы говорим о "полицейщине", о полицейских мерах как таковых, то имеем в виду ситуацию, когда государство при помощи насилия пытается сохранить некий статус-кво, защитить себя от обструкции социальных (национальных) слоев или групп заговорщиков, посягающих на основы строя. Полицейские меры предупреждают и отодвигают опасность, но никогда не ведут к устранению ее источника. Бесперспективность таких мер подтверждается многими примерами, взятыми из мировой истории, и обусловлена отсутствием у полицейского государства адекватного видения будущего, желанием вечно пребывать в "настоящем". Идеология такого государства выражается в одном слове — "стабильность". Причем неважно, ради чего и какой ценой эта стабильность достигается.
Понятно, что любое развитие, пусть в рамках так называемого тоталитарного общества, не предполагает никакой стабильности в принципе… Поэтому-то динамичный во всех смыслах сталинский СССР, с его мощнейшим репрессивным аппаратом, никто и никогда не назовет "полицейским государством". В отличие от России времен Путина, где признаки полицейщины налицо. В полицейском государстве имеется своего рода гиперфункция инстинкта самосохранения, при полном отмирании инстинкта продолжения рода. И наш народ в таких случаях говорит: "Сколь веревочка ни вейся…".
Однако это общие слова. Ситуация, сложившаяся в нашей стране к столетнему юбилею Декабрьского восстания в Москве, заслуживает специального исследования.
Прежде чем анализировать причины ужесточения режима, следует оговориться: большинство людей, живущих в России, недовольны текущим моментом, но настроены политически нейтрально, то есть готовы поддержать любую инициативу, направленную на изменение порядка вещей (и неважно, от кого такая инициатива исходит — от власти или от оппозиции).
Власть при помощи телевидения на всю страну декларирует свои благие намерения, но в силу своей природы не хочет и не может ничего принципиально менять.
Патриотическая оппозиция, при всей своей разнородности, рыхлости и "системности", имеет в активе образ будущего, располагает общим идеалом, который можно условно определить как "социализм с русским лицом" на базе суверенной российской державы.
Такое положение дел могло продолжаться довольно долго: власть имитирует поступательное движение (воруя лозунги у оппозиции), оппозиция же совершает медитативные действия против власти.
Но вот беда, за пятнадцать лет, помимо подконтрольных власти и прозрачных для ее агентов оппозиционных организаций, возникла обширная, мощная и сложная оппозиционная среда, имеющая предпосылки для роста и огромный потенциал самоорганизации. В 2005 году начался опаснейший для власти неконтролируемый процесс кристаллизации этой среды в самостоятельную политическую структуру (ведь "среда", в отличие от "тусовки", представляет из себя живой организм, способный развиваться).
Логику власти, включившей механизмы подавления оппозиции, можно понять. Кремлевская тусовка совершенно справедливо рассудила: опасность надо давить в зародыше. Однако в результате государство своими руками начало формировать внесистемную, радикальную оппозицию.
Помиловать нельзя — так как логика политического процесса требует немедленных действий, но и казнить невозможно, так как тотальная зачистка оппозиции неприемлема для Запада, частью которого стремится стать сегодняшний истеблишмент.
Очевидно, что Путин шантажирует Запад угрозой "красно-коричневого" реванша, идущего на смену нынешней власти. Но и Запад управляет Путиным при помощи "оранжевой опасности". Плачевный итог режима Кучмы до сих пор стоит перед глазами путинской команды.
Власти ничего не остается делать, как тупо обороняться, вернее, огрызаться. "Звериный оскал полицейского государства" предваряет вовсе не диктатуру, как может показаться многим, но смену власти. Действовать в социальной и политической сфере по принципу "найти и обезвредить" можно в течение довольно короткого промежутка времени, причем в условиях безусловной поддержки и доверия со стороны подавляющей части населения.
Ельцинский "либерализм" хотя и был подкреплен танковыми залпами по парламенту, представлял себой нечто гибкое и жизнестойкое. Парламентский гедонизм-плюрализм растлевал оппозиционные партии и создавал условия для "выпуска пара". Жесткость, с которой сегодня расчищается властью политический пейзаж, неизбежно приведет к её краху.
"Вихри враждебные", которые ныне реют над оппозицией, силой своего жгучего воздействия создадут подлинный протестный субъект, способный взять на себя ответственность за страну.