«МЫ СОРВАЛИ ИХ ЗАКАЗ»

| | | | |
Лариса Романова:
«МЫ СОРВАЛИ ИХ ЗАКАЗ»

Лариса! От имени участников проекта Зек поздравляем вас с возвращением. Вы одна из первых политзечек, кто в современной России сел "всерьез и надолго". Что вы чувствуете сейчас, непосредственно после освобождения?
— Небольшой исторический экскурс: это возвращение уже второе, или можно сказать, третье. Первый арест был связан с Краснодарским делом, но, конечно, последний срок оказался гораздо более длительным. У меня нет чувства подавленности и нет чувства бесцельно прожитых лет, пускай даже в неволе. Потому что жизнь есть везде, и это тоже своеобразный опыт. Когда я всерьез избрала для себя революционный путь, я как-то внутренне себя готовила к тому, что арест возможен, хотя бы потому, что сила действия равна силе противодействия. Нет чувства глобальной потери, но есть, конечно, некоторая растерянность в чисто бытовых моментах. И некоторое отставание от современных реалий.
— Лариса, в современной российской истории ваше имя связано с деятельностью некой "Новой Революционной Альтернативы", по утверждению ФСБ, одной из самых опасных и глубоко законспирированных организаций левоэкстремистского толка. Однако человеку, мало-мальски здравомыслящему, читать некоторые моменты обвинения по вашему делу просто смешно. Есть мнение, что ситуация создана искусственно, а обвинение — навет. Так ли это?
— Очень не люблю этот вопрос. Новая Революционная Альтернатива была в 90-е годы левацким революционным мифом. Пускай таковым и остается. Вообще, в перспективе, если говорить о революции сознания, то Новая Революционная Альтернатива должна зарождаться внутри каждого человека. С 1996 по 2000г.г в СМИ появлялись загадочные заявления НРА (было их около 7) с взятием ответственности за символические взрывы в ночное время в безлюдных местах на таких объектах, как, например, Главная военная прокуратура, одно из отделений милиции, и, самый нашумевший, взрыв приемной ФСБ 4 апреля 1999 года. Понятно, что ни одно из этих дел в тот период так и не было раскрыто. К моменту усиления тоталитаризма в стране, приходу к власти Путина, разворачивается борьба с любым инакомыслием, реальной оппозицией, в том числе под видом борьбы с молодежным экстремизмом. На базе нераскрытых дел НРА спецслужбы устраивают "охоту на ведьм", начинаются политические преследования, обыски, угрозы, изъятия оргтехники, литературы. И аресты активистов самых различных движений левого толка. Характерно, что наибольшее давление ГБ испытали те, кто тогда только начинал выстраивать работу по противодействию политическим репрессиям и защите политических заключенных.
— Другими словами, дело НРА — это миф? По этому делу были привлечены и посажены совершенно другие люди, а сами преступления остались не расследованными?
— Строго говоря, в нашем обвинении содержится обвинение только в одном взрыве за ответственностью НРА. Это 4 апреля 1999 года. Другой эпизод — взрыв памятника Николаю II в Подольске — по СМИ прошел за ответственностью Революционные партизанские группы. И еще один эпизод, единственный, касающийся лично меня, — это взрыв приемной ФСБ в 1998 году, который не был известен никому. Дело по этому взрыву было поднято из архива в период начала арестов левых радикалов. По всем остальным эпизодам за ответственностью НРА уголовное преследование обвиняемых было прекращено. Также отмечу, что в период следствия Саша Бирюков был оправдан по эпизоду 4 апреля, я и Ракс в период суда были оправданы по статье "Изготовление взрывчатых веществ", я была в Кассационной инстанции оправдана по эпизоду в Подольске. То есть, очевидно, что если в системе нашего беспредельного правосудия обвинение развалилось на 90 процентов, то чего стоят остальные 10. И по оставшимся эпизодам спецслужбам пришлось всерьез задействовать рычаги фальсификации дел. Четверо из обвиняемых, которые реально находились, а двое и сейчас находятся в местах лишения свободы, т.е я, Ракс, Невская и Бирюков, не признаем свою вину, в данный момент обжалуем приговор в Европейском суде по правам человека в Страсбурге. Признала вину, раскаялась в своих убеждениях и поддержала позицию обвинения только одна из фигурантов по делу — Татьяна Нехорошева. За это она получила по приговору суда условный срок. То есть изначально власти спустили слецслужбе ФСБ заказ на публичное покаяние молодых леворадикалов, чтоб другим неповадно было. Нам этот вопрос ставили напрямую. Этот заказ мы сорвали, поэтому процесс был закрытым, и мы получили реальные сроки.
В настоящее время Лариса Романова возобновила свою правозащитную деятельность. Теперь — в составе Международного Движения в защиту политзаключённых.
Подготовил Сергей Загатин