РУССКАЯ МУЗА НА БАРРИКАДАХ Октябрь-93: строки, рождённые в те дни...

РУССКАЯ МУЗА НА БАРРИКАДАХ Октябрь-93: строки, рождённые в те дни...
Юрий КУЗНЕЦОВ
ОСЕННЯЯ ГОДОВЩИНА
"Октябрь уж наступил..." А. Пушкин
С любовью к Октябрю Россия увядает,
Она жива сегодня, завтра нет.
Зажги свечу и плачь!.. Уж роща отряхает
Кровавые листы — их так любил поэт.
Народная слеза в осадок выпадает,
Народная тропа уходит на тот свет.
Татьяна ГЛУШКОВА
СОРОКОВИНЫ
Не в огненной клокочущей геенне,
не в пропастях бездонных и глухих,
не там, где стонут аспидные тени, —
их души водворятся во благих.
Снег забинтует раненую Пресню.
Смотри: кругом — бело, и ветер стих.
Больная совесть обмирает с песнью:
"Их души водворятся во благих!"
Так хор летит!.. И небеса отверсты
для слов любви, мольбы —
для слёз одних!
И внемлют облака, и слышат звезды:
"Их души водворятся во благих!"
Их души — во благих?.. Без покаянья
принявших смерть?..
Что знаем мы о них?
Светлы в купели чистого страданья,
их души водворятся во благих.
И вся Москва —
хладеющий Некрополь, —
как павший Рим, нетленна в этот миг.
Хрустальной кроной
вторит звонкий тополь:
"Прими их, Правый Отче, во благих!"
И сизари летят за длинным гробом,
Благая весть трепещет в клювах их.
И веруем в томлении глубоком:
"Грешны — а водворятся во благих!"
Всю смерть поправ
своею краткой смертью,
повергнув в гибель недругов лихих,
одну — под всей крутой
небесной твердью —
узрят они Россию во благих.
И ты молись, дитя в промерзлой шубке,
и ты, старик, — за правнуков своих:
в крови, во гладе, веткой на порубке —
воспрянем, воссияем во благих!..
Владимир ЦЫБИН
СПИСКИ
Ещё с праведной Трои
на Голгофе судьбы
умирают герои,
выживают рабы.
В Белом доме густые
поредели посты —
выживают Руцкие,
умирают бойцы.
Но лишь кончатся сроки,
оборвутся концы —
погибают пророки,
торжествуют слепцы.
Но стоит мир спасённый
для добра и любви
не на рабьей, казённой —
на закланной крови.
И как скорбные списки
непокорных имён,
храмы и обелиски
тем, кто был побеждён.
Лев КОТЮКОВ
4-е ОКТЯБРЯ 1993-ГО ГОДА
"Я не знаю, зачем и кому это нужно?.." А. Вертинский
Все безумнее сны.
Все темнее прозренья.
Остывают с закатом стволы батарей.
И не помнит Земля своего сотворенья,
И не знают погибшие смерти своей.
Но я знаю, зачем и кому это нужно!..
И от знания тайного жутко душе.
Меркнет солнце кровавое в каменных лужах,
И закат на последнем стоит этаже.
И со скоростью потустороннего света
Поглощает Россию последняя тьма.
Меркнет Солнце Земли.
Мне не надо ответа
В этом мире, до срока сошедшем с ума.
И роднятся навек души павших в потемках,
Чтоб с отчизной земною идти до конца.
И безумная женщина ищет с плачем ребенка,
От военного света не пряча лица.
"Я не знаю, зачем..."
Мне не надо ответа
На угрюмых углах
сумасшедшей страны.
И последняя тьма —
мать грядущего Света
Поглощает навек мертвый лик Сатаны.
Наталья ЕГОРОВА
***
Эти люди с глазами крыс,
Если им отдают приказ,
Эти люди с глазами крыс
Безоружных — стреляют нас.
Мы стоим уже много дней.
Защищая честь и закон,
Под сплошной полосой дождей,
Под дубиной твоей, ОМОН.
Много суток — кровавый смрад
На проспектах и в тьме больниц.
И медсестры отводят взгляд
От разрубленных наших лиц.
Но запомнил мой брат в крови:
Пусть и немощна наша плоть —
Много мужества и любви
Нам сегодня дает Господь.
Но запомнил убитый брат.
Как горит над Россией всей
Богородицы дивный Плат
В желтых листьях и тьме дождей.
Генерал-лейтенант Михаил ТИТОВ, защитник Дома Советов
***
Дом Советов почернел от боли,
Он расстрелян танками в упор.
Кантемировцы — предатели России,
Совершили гнусный приговор.
Боевую славу замарали,
Замарали честь своих отцов —
Кучка офицеров-наглецов,
Убивавших женщин и юнцов…
А в Кремле иуды хохотали.
Русской кровью наслаждались псы,
Пиррову победу пировали
Сытые подонки-подлецы!
Надежда БОНДАРЕНКО
МЫ ЗДЕСЬ!
Мы живы,
мы здесь,
мы пока еще здесь...
Мы живы —
и с нами расстрелянный Брест,
И белое пламя,
и траурный дым,
И Красное знамя
под небом седым.
Смотрите,
как низко кружит воронье!..
Кончаются диски —
и время мое...
Но, пот утирая, глотая свинец,
Я верю, я знаю, — еще не конец!
Граненые плечи,
горячая кровь...
Мы живы —
мы вечно рождаемся вновь!
Труба нас разбудит
в решительный час,
И все еще будет,
как было не раз:
Присяга на верность —
немеркнущий свет,
Последняя крепость —
Верховный Совет...
Кончаются диски,
немеет рука...
А счастье так близко,
а жизнь коротка!
В огне и опале,
не сдавшись врагам.
Мы жертвою пали —
завидуйте нам!
Мы живы, мы вечны.
И пламя горит...
Граненые плечи
одеты в гранит.
Но веет над миром
и городом весть:
Мы живы. Мы здесь.
Мы по-прежнему здесь!
Валентин СОРОКИН
КАСКА ОМОНОВЦА
День вешне-родниковый,
Полетно-голубиный,
А он, каскогловый,
Стоял в Москве с дубиной.
Стоял, дурак, махая —
Усердие нахала —
Дубинка неплохая
Толпу перепахала.
И трясся он от смеха
С наивностью глубинной,
Но вдруг ему заехал
Один смельчак дубиной.
Глаза перекосило
И залепились уши,
И вроде воздух, сила
Вся вытекла из туши.
Прилег он на гудроне
Посереди веселья,
Мычит, хрипит и стонет,
Обычное похмелье.
Позорная развязка.
Над ним вспорхнули птицы.
И покатилась каска
По мостовым столицы.
И так легко катилась,
И так хитро звенела,
Россия удивилась,
Европа каменела.
Хозяин же, дурило,
Не пивший и не евший,
Лежал, где уронило,
Тупой, отяжелевший.
Ну, вроде на экране,
Немножечко помпезный,
Лежал, дубинкой ранен,
А совершенно трезвый.
Лишь странный небожитель,
Сорвав с себя повязку,
Бежал, крича:
— Держите
Омоновскую каску!..
Евгений НЕФЁДОВ
ОКТЯБРЬ — 1993
Реформаторы, как по-крупному
Победили врагов реформы вы!
Пол-Москвы завалили трупами,
Пол-Москвы увезли в Лефортово...
А пока всю страну не вывезли —
Вы надсадно все эти годы
В приложения к телевизорам
Реформировали народы...
Реформируете без устали:
Честных — в нищих, ворье — в элиту,
Душу русскую — в антирусскую,
А теперь вот живых — в убитых!
Конституцию сытым скопищем
Изнасиловали — и рады.
Мы пришли к ней на крик о помощи.
Ну так кто ж из нас — демократы?!
Что там прения, что регламенты...
Ваши доводы — сверхречисты:
Бьете танками по парламенту!
Ну так кто же из нас — фашисты?..
С той землей, где взросли Иванами,
Мы родство разорвать — не в силе,
Вы ж всей плотью — за океанами.
Ну так кто же из нас — Россия?
...Она терпит и терпит, смирная.
Но когда-то остудит ваш пыл:
Кто с мечом к нам придет реформировать —
Тот историю позабыл.
Георгий СУДОВЦЕВ
КИТАЙ-ГОРОД
У стены пятнадцатого века,
вросшей в землю сотни лет назад,
снова дети, старики, калеки,
словно бы на паперти стоят.
Им бросают мелочь и бумажки,
но в глаза позору своему
не глядят, спешат скорее дальше,
запрещая сердцу и уму
видеть их картонные скрижали:
"Поля Куликова. 8 лет.
Мама умирла. А папы нет.
С братиком ночуим на вакзале.
Братику Сиреже скоро 6.
Памагите! Очинь хочем есть".
Дети есть хотят.
Расти.
И выжить.
Даже в подземелье. Без надежд.
С каждым днем и с каждым часом ближе
их расплата тем, кто в ложь и смерть
душу окунувши, веселится…
"Мене! Текел! Фарес!" на стене.
Красит кровь останкинские листья.
Слышен тихий разговор теней:
"Сквозь огонь, и воду, и по трубам
брошены до срока в мир иной,
мы у вас навеки — за спиной,
хоть вы и прошли по нашим трупам.
Здесь — начало поля Куликова:
наша дочка, Поля Куликова.
Наша правда обернется сталью,
ваша сила расточится в чад…"
"За Непрядвой лебеди кричали,
и опять, опять они кричат".
Марина СТРУКОВА
***
Мало тех, кто выйдет вон из строя
всей эпохи искупив вину…
Спите, трусы, вас спасут герои —
человека три на всю страну.
Вам легко — ваш путь к окну от двери.
А кому-то — от огня к огню.
Где-то в чистом поле воют звери,
и подходит Пересвет к коню.
Спите, трусы. Этой темной ночью
свечи загораются вдали.
Ваше знамя, порванное в клочья,
поднимает кто-то из пыли.
Там идет война за ваше завтра,
там кому-то вера дорога.
Видно — вами преданную правду
защищает кто-то от врага.
В вязком иле сытого покоя
вы навек застыли все равно.
Спите, трусы, вас спасут герои!
Вольным — воля, а спасенным — дно.
Сергей СУРНИН
***
Дайте мне автомат!
Поднимается клич из народа
Дайте мне автомат!
Стон набатный — не призрачный звон.
Дайте мне автомат!
Я готов умереть за Свободу!
Дайте мне автомат!
Я готов воевать за закон!
Дайте мне автомат!
Здесь сегодня с друзьями моими
Я в ответе за все,
За Россию, Союз, за страну.
Дайте мне автомат!
Я сегодня Пожарский и Минин!
Я сегодня пришел
На священную нашу войну!
Денис КОРОТАЕВ
НЕКРОЛОГ
(3-4 октября 1993 года)
Кто-то плачет над погибшими,
Кто-то празднует победу,
Пряча трупы неостывшие
В окровавленную Лету.
Кто-то жаждет новой оргии,
Холя новые искусы,
Кто-то кликает Георгия,
Кто-то молит Иисуса.
Вы, такие непохожие,
Дети русского народа,
Обручённые безбожием
Под названием "свобода",
Прокурорами надменными
Разделённые на группы:
Те, что слева — убиенные,
Те, что справа — просто трупы.
Вы, навылет поражённые
Анемией пьяной кучки,
Без суда приговорённые
Быстрым взмахом авторучки,
Приведённые в день памятный
На редуты улиц пыльных
То ли силою неправедной,
То ли правдою бессильной…
Октября следы кровавые
Проступают на аллеях.
Что с того, что правы правые,
Если левые подлее?
Не бывает в жизни лишнего.
Ночь — прелюдия к рассвету.
Кто-то плачет над погибшими.
Кто-то празднует — победу ль?
Ольга САПОЖНИКОВА
***
Неужели не страшно засыпать вечерами,
Господа "россияны" —
Ельцин и Горбачёв?
И не скрипнет внезапно оконная рама,
И на стенке не вспыхнет
свет от фар кумачом?
Неужели не ждёте, замирая от страха,
Что очнётся обобранный вами народ?
И не то что квартиру, не то что рубаху,
А семь шкур с ненавистных
ваших тушек сдерёт?
Вам придётся ответить
за былые злодейства,
За всё то, что, казалось, позабыто уже…
Господа "россияны"!
Вы впадаете в детство,
Если этого страха нету в вашей душе.
Ведь не те виноваты,
что по нам отстреляли,
Не солдаты, что нас
добивали в затылок —
Это вы допустили, господа "россияны",
Это вы заходили к безоружным нам с тыла!
Вы теперь, улыбаясь,
подставляете лица
Распалённым софитам,
восторженным блицам...
Вы не помните разве,
как копали могилы,
Как — живых вместе с мёртвыми —
нас хоронили?
И за тех, кто уже никогда не воскреснет,
И за тех, кто уже никогда не родится,
За несвитые гнёзда, за неспетые песни
Вам когда-то придётся,
господа, расплатиться!
Василий АЛЕКСАНДРОВ
ОКТЯБРЁНОК
Я имел при себе дробовой пистолет
Я напялил под куртку бронежилет
И 4-го в ночь я бессонно стоял
И от мглистого утра ответа я ждал
Началось очень просто
чик-чик-чик автомат
Я увидел фигурки бегущих солдат
А потом засвистели пули вокруг
На бордюр завалился по восстанию друг
Я смекнул,
что не шутки пришли к нам шутить
И что жизнью придется за все заплатить
И волчком рикошета
пуля крутится здесь
И свой жизненный путь
вспомнил сразу я весь
Захватил я на память эту пульку с собой
И ушёл я дворами, в переулках был бой
А потом понял я,
в красный факел смотря
Что есть черная ночь моего Октября
Андрей КАССИРОВ
***
В полусонной Москве,
в полумертвой России,
В царстве блеклых теней
расплывается след.
В отлетевшей душе, что звезду погасила,
Больше нету надежд, лишь печали завет.
Запорошит снежок
чей-то след незнакомый,
Очертания тел заслонит пеленой,
В отпечатанных ликах размыто-лиловый
Оттиск смерти прошел голубою волной.
Растворились во тьме,
разлетелись пенаты.
Нету больше окна
в тот божественный мир,
Где мы жили с тобой, а сегодня солдаты
Из недавнего прошлого сделали тир…
Не скули и не вой, что Европа клокочет.
Их мирки им даны в ощущеньях иных.
А наш гроб сиротливый почти заколочен.
Потеряли мы жизнь —
что кивать на других...
Но в тиши полумрака избы пятистенной
Еле слышно бумага шуршит на столе:
Мальчик пишет стихи
о душе незабвенной,
Видя даль и весь мир,
распростертый в окне!
Владимир ЛЕЩЕНКО
ЧЕТВЁРТОЕ ОКТЯБРЯ
Мы выходили со слезами,
А в стыдно поднятых руках
Не билось гордой славы знамя,
Но и не жался в дрожи страх.
Влачилась горечь побеждённых
С неустоявших рубежей
По коридорам обожжённых,
Свинцом продутых этажей.
Ещё нет в мыслях, чтоб — сначала.
Ещё не вылилась в слова
Обида с гневом: ведь смолчала
Врага признавшая Москва.
Ещё гудит над нами пламя,
И всё не к месту вспомнить тут,
Что мы подняли наше знамя
Под предводительством иуд.
Своею лишь виной печалясь —
Что нам до чьей-то там вины! —
Ведь это мы не удержались,
Ведь это мы побеждены.
Потом уж мы себя простили,
Нашли удобные слова:
Не мы же продали Россию,
Не нами отдана Москва,
А там скупой слезой печали
С не нами сданных этажей
Всходила клятва о начале —
С иных, победных, рубежей...
Владимир ЗЯНЧУРИН
ЧАС ИСТИНЫ
Кулак "гаранта" приподнялся —
Уже не в бровь он бьет, а в глаз,
Так, чтоб никто не сомневался:
Кто "прав" в России в этот раз…
Но это только темный вечер,
А ночь еще — вся впереди.
Вон танки двинутся навстречу,
Людей сметая на пути…
И льется, льется кровь невинных.
"Анафема!" — хоть закричись…
Дешевле "шпал" и "баксов" длинных
Вся человеческая жизнь.
Кругом Америка — хозяйка,
Грачат и ерятся штабы.
В России снова "чрезвычайка":
Обман, расстрелы и гробы...
Надежда УТКИНА
ЧЕРНОЕ СОЛНЦЕ
Это печально и дико.
Сколько России терпеть?
Ляжет на камни гвоздика,
Грянет заученно медь.
Будет торжественно-строгим
Пафос звучащих речей,
И для последней дороги
Сотни зажженных свечей.
И на ветру одичалом,
Жертв вспоминая число,
В небе увидишь, пожалуй —
Черное солнце взошло.
Вячеслав ДАШКОВ
ЭХО
Ваши души еще не покинули этих ходов,
И неслышное эхо
уходит в подземные залы.
То ли звуки невнятных шагов,
то ли стежки следов:
— Это что, к "Полежаевской"? — Нет.
— К "Баррикадной".
К "Смоленской". К вокзалу...
Ваши тени ложатся
на кровью пропитанный пол
И на кафельный пол,
где постелями были бушлаты.
Где на Сотом объекте
полег Добровольческий полк
И за Солнце России
в бою полегли "баркашата".
Время трепа прошло.
Это строгий, но праведный час.
"Кто же, если не я?" —
стало ныне источником силы.
Мы не будем никак называться.
Мы помним о вас.
Мы молились за вас.
Помолитесь и вы за Россию.