РАЗВЯЗКА

20(443)
Date: 14-05-2002
Author: Олег Пащенко, депутат Законодательного собрания Красноярского края от патриотического союза "НАШИ!"
РАЗВЯЗКА (Эхо страшного события)
По-человечески жалко Александра Лебедя и тех семерых, кого он ненароком подставил под косу смерти. Он был старшим в разбившемся вертолёте и нёс ответственность за живых. При этом Господь тоже по-своему его пожалел — отнял жизнь, чтобы освободить от ответственности и сохранить остатки чести.
Надо сказать, близкие нам товарищи в разное время тоже испытывали ужасы совместного полёта с этим властным любителем острых ощущений. Года два назад полетели из Красноярска 150 человек на хоккейный матч в Архангельск, который из-за непогоды не стал принимать красноярцев. Кружили над городом, и Лебедь был вне себя, требовал связаться с местным губернатором, говорил с ним и не убедил, а затем угрожающе потребовал у пилотов садиться. Чудом сели, вышли, а туман густой, говорят, трапа не видели в трёх шагах. А однажды не выпускал Норильск, и в аэропорту скопился десяток самолётов. И снова Лебедь: я приказываю лететь. Буквально наугад разбежались и взлетели — Богу известно, отчего и живы остались. После них ещё полсуток Норильск никого не выпускал. И таких случаев было больше чем достаточно. Так что когда-то, видимо, должна была переполниться чаша небесного терпения.
Обычно у свежей могилы не говорят худого о покойном, а вот правду — почему бы и нет. Правда не повредит ни покойному, ни нам, оставшимся. Да и Лебедь сам откровенно с плеча рубил и мог выслушивать, не пятясь.
Крупных и весомых перспектив в крае и стране Александр Иванович уже, понятно, не имел.
Это мы, красноярцы, знаем, а в Москве, например, или Воронеже, Хабаровске, Киеве или Минске, в других городах, наверное, удивятся, если им рассказать, что в крае он руководил устало и урывками и то лишь своей сборной администрацией и частично кадетскими корпусами. Иногда по районам летал, таскал за собой телевидение и охрану. Часто летал в Москву и обратно. Здешние авиаторы боялись Лебедя и нервничали, в воздухе мог запросто ткнуть пальцем вниз: сюда сядем! Организовывал красивые и шумные парады. Делал много заявлений, обещаний. Басил в микрофон и с трибуны, грозил и выражался. И как истинные военные в реальной экономике и финансовых хитросплетениях — ни бум-бум. А жизнь шла сама по себе. Край стабильно разбазаривался. Банкиры и воры пришлые, ругая местного Быкова, входили в доверие к Лебедю, набивали карманы и мешки, притаскивали своих подельников из дальних и ближних областей и краёв. Предприятия от красноярцев при его попустительстве переходили в руки столичного и иного сброда. Богатства (не его же!) здешнего природного не ценил, не жалел, спускал кому попало и по дешёвке.
Не представляют наши соседи и того, с какими неприятными проблемами он оставил Красноярье, с каким полуживым бюджетом и расстроенными отношениями в депутатской и хозяйственной элите, поскольку одних приближал и обласкивал, а других — отдалял и отталкивал. Кидал без объяснений вчерашних союзников, и тут же входил в союзнические отношения с уродами и предателями, был не брезглив, называл лавирование "военной хитростью". Из спаренного — "хлеба и зрелищ" — предпочитал "зрелища", творил "зрелища", а вот "хлеб", дескать, народец в основном пусть добывает сам. Точно будто бы древние римляне с Цезарем громоподобным. В золочёном мундире был издалека действительно представителен и обаятелен, и не чурался в простонародье выпятить свою значимость — это особенно удавалось на окраине и в глубинке.
В общем и целом в Красноярске народ — не так от Лебедя, как от его шараханий — быстро утомился и осерчал, и разгромным голосованием в ЗС (2001 г.) дал ясно понять: собирайся, губернатор, в Москву к семье, детям и внукам. Беды тебе не желаем, но и терпеть уже невыносимо.
Генерал и вправду многим здесь не пришелся ко двору. С весны 1998 года с ним если и считались, так скорей лишь за афганские войсковые заслуги и ещё за трубный глас, солидность, стать и осанку. В Красноярске поначалу вообще чем-то даже напоминал "повреждённый штурмовик" на ремонте — подлатают, дескать, и полечу обратно в Москву, а сюда не вернусь. Но — задержался у нас на четыре года. К чести его, мужественно принимал от оппозиции чувствительные уколы и удары. По опыту жизни, видимо, чувствовал, что не те "собаки" ему зла желают, которые открыто и громко "лают", а те зла желают, которые молча прыгают и кусают. В долгу и сам не оставался, не церемонился с оппозицией — баш на баш. Главные же укусы и удары приходилось сносить от правителей из Кремля, издевавшихся над генералом А.Лебедем порой в открытую. Оттуда они его сообща вытеснили, а здесь — не признали. Одинокий, загнанный и завязший в снегах Сибири. Естественно и закономерно, вместо Красноярского "края-донора" быстро при нём страна взвалила себе на хребтину "край-дотацию", вмиг как-то обнищали при несметных богатствах.
Декабрьское голосование в Заксобрание оскорбило, ударило по его самолюбию и душевному состоянию. Напомним, в городе Красноярске блок "За Лебедя!" набрал около 3-х процентов, а объединённая оппозиция ("НАШИ!" и быковцы) получили 63 процента. Лебедь заметно припух, сник, увял, стал приглушать армейский рык и сдерживать жестикуляцию. Стал в январе и феврале на какой-то период более доступным, человечным. В марте опять сорвался: бюджета нет, народ волнуется, а уголь в МДМ заложить депутаты местные не разрешают, и избиратели их в этом явно поддерживают.
Мог ощутимо его подкрепить приезд Путина. Но не подкрепил, поскольку был коротким и поверхностным до неприличия. Сравним: в Красноярском крае хмуро провояжил лишь неполные сутки, а в Иркутске на горных склонах весело обретался с неделю. Наверное, тогда и сообразил А.Лебедь, что срочно и позарез необходима своя лыжная трасса. Вообще стал задумчиво (в преддверии выборов на второй срок) прикидывать: чем лучше задобрить лыжника высокопоставленного? Наверное, ничего притягательнее в крае для Путина, чем трасса в Саянах, не найти. И повезет, если вдруг она получится лучше, круче и живописней, чем у самого Дерипаски. Положим, был бы В.Путин знатным металлургом — другое дело! — горячим металлом тогда заманивать бы его пришлось. И подался губернатор вместе с главным энергетиком Михаилом Кузичевым в Саяны осматривать эту будущую приманку для действующего президента.
Утром 28 апрелЯ в горах был, по обыкновению, туман, снегопад. Командир вертолёта лететь не решался, бледнел и отворачивался. И двигаться-то на эту базу проще было по дороге машинами. Нет же, обречённо взнялись и полетели. И приняли курс, будто крадучись, низко-низко и повдоль дороги. На подлёте зацепились за провода ЛЭП, оторвали хвост вертолёта и рухнули в снег с высоты 30 метров. Гробанулись. Поувечились... На похоронах молодец Алексей Лебедь, брат губернатора, обошёл родных и близких погибших — Гареева, Степанова, Пивоваровой, Чернова, Надежды Кольбы — и попросил прощения. Также заслуживают всяческой похвалы депутаты-лебедевцы И.Захаров и А.Шведов, которые вчера побывали в Ермаковском районе и почтили память разбившегося в этом вертолете главы района Василия Рогового.
Утверждают, что на миру и смерть красна. Это, может, и так. Но только всякая ли красна смерть? Губернатор, притупивший в себе чувство опасности, наяривал, спешил не роту десантников в горах спасать, не комбинат или ГЭС благословлять и запускать, не разоренному совхозу или руднику денег вёз для зарплаты, а лыжную пижонскую трассу поспешал оглядеть. Более пустякового объекта для поддержки духа трудно было и сыскать! И по привычке завлёк и насажал немало чиновников, журналистов и охранников на борт — числом двадцати душ.
Любил воздух, а тянуло к земле, и он бессознательно выбирал НЕКИЙ ПРОМЕЖУТОК, ЗАВИСАНИЕ НАД ЗЕМЛЁЙ — отсюда и болезненная его страсть к ЛЕТАЮЩИМ АППАРАТАМ. Ещё имел слабость к риску и острому словцу. Нельзя согласиться с теми, кто горюет, что генерал погиб не на "поле брани". Именно на "поле брани" он и погиб, если брать современное прочтение слова брань — ругань и мать-перемать. Это "поле брани" никому при жизни не уступил и ушёл в этом смысле непобеждённым. Да и мы хороши — сначала выберем генерала в губернаторы, а потом перебраниваемся, и вокруг зеваки потешаются и ждут: кто кого.
И кто же знал, что так получится? При погребальных и поминальных действиях в Красноярске и Москве звучали мужественные и сдержанные выступления порядочных и всё понимавших людей. Однако были и кликуши, и тупицы, звучало даже несуразное: "подвиг", "гражданский долг", "геройство". Не надо было так. Какой такой подвиг? Мы отбрасываем, как невозможный, слух о том, что Сам управлял вертолетом, хотя это и было в его духе. Ведь М.Кузичев, оставшийся в живых, обмолвился, что "Вася" (В.Роговой) стоял вроде бы в дверях пилотской кабины и подсказывал "где летим". И это, видимо, навело красноярцев на мысль, будто не пилотам подсказывал, а Самому. Люди вообще привычно не доверяют официальным версиям и заключениям. Так или иначе, А.Лебедь сам нелепо погиб и людей невинных вогнал в гроб — это ли гражданский долг? Выросших детей своих осиротил и внуков малых никогда не увидит больше, красавицу жену оставил в горе и одиночестве. И у людей, с ним погибших, — безутешные матери и отцы, жёны и сёстры, братья и мужья, дети, друзья, знакомые...
И ведь, казалось, были тайные знаки — пребывает Александр Иванович в душевном надрыве и растерянности. К примеру, нынче 20 апреля праздновали 25-летие красноярского симфонического оркестра, а одновременно, так совпало, — 52-летие А.И.Лебедя, который с уважаемой супругой Инной Александровной сидел в 6-м ряду по центру маленького и уютного зала. Слушали Штрауса и Листа. Прилетал на праздник знаменитый пианист Денис Мацуев. После перерыва поднялся на сцену для награждений генерал-губернатор, и зрители быстро погрузились в полушоковое состояние. Странное и вызывающее оторопь происходило на сцене: губернатор ходил взад-вперед и неуклюже шутил, не по делу был оживлён и развязен, перебивал выступавших, вставлял некстати слова и междометия... Люди стеснялись смотреть на супругу генерала, которая, казалось, окаменела в зале. Рядом с нею сидела и Надежда Кольба, понурая, с печатью безысходности на лице. Паника? А может, предчувствие? И он прощался с нами так своеобычно?
А, похоже, в очередной день рождения лишний раз отчётливо осознал, что в большой политике свой зенит миновал, поистратился, лавров на Енисее не стяжал. Впереди маячили лишь бесславие, возможный позор и забвение. Гордыня не смогла бы этого снести. Близкому человеку Лебедь в порыве откровения как-то признавался, что не хочет доживать до старости. Смерти будто желал и будто искал её. И нашёл, что искал.
И нашёл именно в горах — вровень с тучами, орлами и ветрами — это масштабно и совершенно в его характере. И люди на похоронах потому ещё горько и обильно заливали слезами тело генерала, что он "вот такой хороший человек, а ничего не смог сделать". Действительно, если уж Лебедь не смог, думают люди, так уж и никто ничего не сможет в этом бедламе "реформ" — горе нам, горе... Местные эксперты отмечают, однако, чуть ли не единственный позитив: красноярцы благодаря Лебедю быстро и полно, да и с картинками, постигли на себе науку: КАК НЕ НАДО УПРАВЛЯТЬ КРАЕМ. Останься В.Зубов, неумеха другого плана, на губернаторстве в 1998 году и по сей день, науку эту — как не надо управлять — мы бы, может, вяло и смутно до сих пор постигали. А с Лебедем — хватило два-три года, вправил он нам мозги. "Мы точно в Зазеркалье живём, — вздохнул Валерий, наш коллега из Канска, посмотрев картинки с телевизора, — губернатора впору было осудить за попущение развала, разграба и всяких злоупотреблений, а его, видишь, хоронят в Москве, да ещё и как геройски павшего". Сколько людей, столько и мнений.
И теперь, если откровенно: не позавидуешь тяжкому кресту очередного губернатора Красноярья. Сегодня край в руинах и раздрае. Даже на фоне небогатых соседних регионов наш край в довольно унизительном состоянии. Просим в Минфине 3,5 млрд. рублей в виде субвенций, а Минфин, в свою очередь, просит снизить бюджетные расходы на 3 млрд. руб. А ведь скоро отпускные затребуют учителя... Как поднимать уровень жизни в крае и с кем поднимать? Даже, предположим, сутками станет пластаться новый губернатор с преданной командой исполнителей, всё равно чёрные языки не упустят съязвить: это не то и не так, мол, вот Лебедь был и голосистее, и плечистее. Забудут, что именно генерал здесь крушил и как именно чудил. Простят ему всё за его красивый и трагический уход. Память о нём уже окутывается вымыслами и легендами. Складываются бойкие куплеты и развязные байки. Вот — посмертная судьба неординарных личностей.
А тем временем отдельные его чиновники и деляги спешно жгут ночами уличающие их документы, стирают файлы из компьютеров, не отвечают на звонки из прокуратуры и прячутся от телекамер, прикупают билеты на Москву, до побеления в глазах читают газеты и просиживают у телевизоров, пытаясь вовремя прочувствовать момент бегов, когда оставлять квартиры, выпрошенные у Лебедя, когда бросать машины, подаренные или закупленные просто так... И ещё красноярцам небезынтересно: чем же полезным теперь займутся в крае пролебедевские силы — движение и газета "Честь и Родина", его уполномоченные по всем районам, его депутатская фракция "За Лебедя!"? Если говорить вполне серьёзно — есть у народа дело Ленина и дело Сталина, но нет дела Лебедя и продолжать в веках нечего. "Учения не создал, учеников разбазарил", — печалился известный персонаж. У Лебедя тоже не сложилось "учение" и не состоялись "ученики", вернее — числящие себя как бы его учениками. Они завтра разбредутся кто куда. И организации, созданные под его громкое имя, растают и испарятся завтра же, как их и не было вовсе.
Правда, явных жуликов и комбинаторов в команде покойного губернатора было не большинство, а всего лишь десяток, допустим, или два десятка. А так — обычные служивые люди, способные автоматически выполнять поручения и задания от следующего уже губернатора. Да и у оппозиции, даже такой непримиримой, как "НАШИ!", нет пока и малейшего желания бить наотмашь, пользуясь трагическим исходом, или психологически прессовать тех, кто приехал и работал с генералом. Надо ли прессовать для острастки? Четыре года "с Лебедем" — это для красноярцев как-никак порядочный кусок жизни, пласт свежих людей в крае и спектр непривычных взглядов и предложений.
И витает по народу смутная надежда, что (кто бы ни пришёл!) — Александр Усс или Петр Пимашков, буде один из них одобрен федеральным центром и лично президентом В.Путиным и утверждён краевым электоратом, сможет объединить силы, а затем и обратиться к тем СМИ, которые вознамерятся "разыгрывать" и дальше тему "губернатор" и "оппозиция", предупредить, что подобные действия для них добром не кончатся, поскольку интересы всего края дороже интересов клановых, групповых и личностных... Если, конечно, избирать станем в губернаторы наконец-то нашего — КРАСНОЯРЦА. А то ведь не исключено: опять Москва выдавит из себя очередного оранжевого "спасателя", навяжет нам избрать этого "спасателя" — и будут красноярцы снова в оппозиции к губернатору. Это уже всем приелось.
...А русский народ в самом деле отзывчив и отходчив. 29 апреля лежал в огромном концертном зале среди венков и цветов покрасивевший и беззащитный мужичина — русский воин, генерал в отставке, губернатор, некогда третье (после Ельцина и Зюганова) вознесённое лицо на выборах в России. Необычайно колоритная и запоминающаяся фактура, незаурядное чувство юмора, недюжинность и непосредственность в выражениях чувств... Ещё раз подчеркнём: как человека, генерала жаль безмерно. Можно посочувствовать, что годы губернаторства его мало радовали, он нервничал, замыкался, чернел, был недоволен собой. Должно быть, товарищ генерал в отставке по-настоящему не вмещался в штатском строю — система мер у штатских подходяща лишь для молчаливо послушных и прогибчивых. Приходилось ему, понятно, слушаться и прогибаться, но при этом срывался. Случались и весьма симпатичные поступки. Вот один из них: флаг Красноярского края — КРАСНЫЙ — после напряжённого депутатского обсуждения и голосования с удовольствием утвердил именно губернатор А.И.Лебедь — отдадим должное.
И ведь это же Лебедя (как, впрочем, других СОВЕТСКИХ, КРАСНЫХ генералов) попытались с 1991 года организованно и в рамках приличий приспособить к полудикому капитализму. Это как если бы полный соков и движений тугой черенок вдруг вознамерились бы прививать к трухлявому и нежизнеспособному пню — не те мичуринцы и не та платформа вообще. Вместе с другими генералами невольно корячился — одной ногой в твердыне Советов, а другой — здесь, в топком болоте, и в конце концов сел как бы на шпагат, тяжело крякнув. Вы перечитайте программы его самодельных "Честь и Родина" и РНРП. Нет, не сказать, что это "ни Богу свечка, ни чёрту кочерга", а именно непродуктивная попытка этот тугой черенок будущей жизни привить к пню отжившему — и поэтому топтание на месте. Образно говоря, неповоротливых советских генералов как бы снаряжали новые хозяева жизни пройти вдаль "по-микояновски": в ливень и не замочиться. Помните? Микояну говорят: "Анастас Иванович, куда же вы в дождь без зонтика?" И он, подмигнувши, отвечал: "А я, товарищи, между струек, между струек". За прошедшее десятилетие избранным умельцам из бывшего советского генералитета худо-бедно удавался этот позорный демарш — между струек, хотя и мокрые с головы до ног.
Вот и Лебедь, к сожалению, на виду у всех лавировал и вращался между патриотами и демократами, между рогозинским КРО и Ельциным, законтачил с еврейскими магнатами типа Березовского, задружил с Чубайсом и другими олигархами, будучи губернатором ставил свечи у Владыки Антония в Благовещенском соборе и одновременно приголубливал секты — всяческих мормонов, пятидесятников, не гнушался принимать у себя в резиденции самозваных "епископов"... А главное, никогда уже не забыть тысячам и тысячам обманутых патриотов-соотечественников, как Александр Иванович Лебедь в 1996 году учудил на выборах президента: голоса своих избирателей ссыпал к ногам погубителя державы Ельцина — этого люди не смогли простить. Жестоко ошиблись в генерале А.Лебеде, думали — новый Сталин, мощный вождь, а оказался искусно "ряженый" под вождя. Скорее всего, немало одарённый от рождения, был он всё же обделён надёжными рулями и ветрилами и по жизни опору в себе пробовал искать — не нашёл. Это уже человеческая трагедия.
И ещё всем ясная беда: сонмище необученных помощников скапливалось в администрации у генерал-губернатора, немощное, способное лишь к разрушению и растаскиванию обломков. Основную ставку сделал, как известно, на иногородних, каковым являлся и сам, живя здесь временно — без прописки и без семьи. Тем же аборигенам-красноярцам, кто с умыслом и лестью к нему примкнул и тайно присягнул, он немного цены давал, не доверял и, наверное, был прав. Типичная командирская слабинка: кого случай послал — с теми и прём в конфузию, а подбирать и расставлять кадры отцы-командиры не учатся.
Рассказывают, в Ульяновске тоже сейчас правит боевой генерал в выцветшем камуфляже. И там, по рассказам, почти сходная картина — кадровая неразбериха и "ломание хребтов", мигалки, охрана, шеренги и колонны, свои зарубы, вернеры и гуровы, и петрушко с генераловыми, и также любит самолёты и вертолёты, обожает строевой шаг и команды типа: "Эй, стой там и иди сюда!" А как человек — тоже добрый и гостеприимный, старательный. Но — генерал! И этим всё сказано. Нельзя прирождённых вояк выбирать в губернаторы. К ним не подступись. И никого не слушают. И сами рискуют, и людьми рискуют. Ведь говорят, примерно с той же бравадой лет сорок назад погиб видный военачальник Неделин при испытании ракеты — ему вежливо внушали, что надо бы срочно в укрытие, а он отмахивался, и люди, ему подчинённые, остались рядом со стартом, и последовал взрыв, огонь, крики, вопли, кровь и обугленные головешки только что живших и дышавших тел... Не зря в армии угрюмо шутят: генерал — это не звание, это счастье, а большое или маленькое счастье — кому как повезёт.
Слово РАЗВЯЗКА вообще имеет в русском языке смысл двоякий: КАК КОНЕЦ И КАК ОСВОБОЖДЕНИЕ. Трагическая развязка в снежных Саянах была ещё и вполне ожидаема, к сожалению. Можно даже рассматривать гибель своенравного губернатора как концентрированное и символическое воплощение его четырёхгодичного правления Красноярским краем: действовал навскидку и с размахом, вслепую и наобум, не придерживаясь выверенных маршрутов, не просчитывая рисков, ломился сам и волок людей за собой, не считаясь с возможными жертвами... Кто-то, пожалуй, тут и восхитится: экий русский и картинный характер, но вот последствия от этого "наобум" и "вслепую" бывают ужасны и предсказуемы от начала.
И невольно думаешь: нам беречь бы на миру простых людей от вольных прихотей известных генералов. Беречь и самих генералов от их внутреннего дискомфорта и куража. И каждому из нас — НЕ НУЖНО ЗАНИМАТЬСЯ НЕ СВОИМ ДЕЛОМ. Вообще беречь и жалеть друг друга. Русских всё меньше и меньше на этой земле. И ещё есть в России живые генералы, журналисты, охранники и вертолёты. Как свежий воздух и как бальзам, обществу нужна спасительная установка на РУССКИЙ СОЦИАЛИЗМ, где коллективизм, порядок, бескорыстие и справедливость будут во главе угла, а то ныне задыхаются и гибнут везде и бесславно наши соотечественники.
Особенно обидно за фронтовое поколение. В годы тупого и безжалостного правления Горбачёва, Ельцина, Гайдара, Черномырдина, Кириенко, Степашина, Путина, а здесь — Зубова и Лебедя, нарыто тысячи и тысячи могил, куда снесены и сложены тела наших скромных и терпеливых стариков. У них у всех был свой "гроб-вертолёт" — нехватка лекарств, обиды, бараки, истощение… Это генералов пышно провожают в мир иной. А наших рядовых — стеснительно и торопливо, речей не произносят, салюты если и дают, так жидкие, по телевизору не показывают. Хотя бы 9 Мая вспомнить всех добрым словом да без показухи и телекамер навестить бы доживающих в госпиталях и домах престарелых. Вдруг опять полыхнёт — героических стариков не воскресим, а найдём ли сил отстаивать Родину, как они, — это большой вопрос.
…Тихая скорбь и вечная память и Александру Ивановичу Лебедю и ещё семерым, безвременно почившим и ушедшим 28 апреля из этого порядком запутанного, неумолимого и неурочного, и не ко всем равно благосклонного мира. Поправим свежие венки на их могилах, помолчим и поднимем голову. Живым, как говорится, надо продолжать жить и продолжать в меру сил исполнять свои гражданские и служебные обязанности — ТАК НАДО — не мы первые и не мы последние.