Авторский блог Василий Шахов 21:16 31 декабря 2018
Липецковедение-65.Прародина А.С.Пушкина.Кореневщино.Лебедянь.Каликинский дистанц-центр краезнания.Из архива Липецкого Землячества (Вл.Шахов)
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
А. С. П У Ш К И Н.
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
С.А. Е С Е Н И Н.
Пройдёт моя весна, и этот день пройдёт. Но весело бродить и знать, что всё проходит. Меж тем как счастье жить вовеки не умрёт. Покуда над землёй заря зарю выводит и молодая жизнь родится в свой черёд… ИВАН Б У Н И Н.
Школьный звонок… На первый урок… Школьные звоны выпускные… Последние звонки в школьные классы Великороссии… Малиново-серебристые несказанно-волнующие перезвоны около школы, рядом со школой, в самих классах… Рослые выпускники на своих пусть пока ещё не богатырских, но уже вполне олимпийско-окрепших за годы учёбы отроческо-юношеских плечах несут обалдевших от доверительного счастья, ответственно-блаженствующих дошколяток и первоклашек с сиренево-соловьино заливающимися колокольчиками, с украшенными радужными ленточками сентиментально-призывно тренькающими звонками… Сами сознающие всю ответственность традиционно-неожиданной церемонии в ы п у с к н и к и и в ы п у с к н и цы, ведущие за руку будущих школьников-малышек, чрезвычайно довольных миссией нести букеты цветов… И, конечно же, - умилённые мамы и папы, взволнованные дедушки и бабушки, растроганные дяди и тёти, со слезами на глазах сознающие державно-интимную ответственность бытийного момента родные и близкие… Признательные взгляды и благодарственные улыбки – учителям, воспитателям, педагогам, всем школьным работникам… Бытийно-психологическая симфония растревоженных чувств; житейски-космическая диалектика смысла и предназначения судеб человеческих…
В людском празднично-торжественном множестве, в волнующе-мощном единении, которое вочеловечивает, скрепляет школьный звонок, - один из «виновников» духовно-бытийной церемонии - и н а ш Дима, Дмитрий… Последний школьный звонок…Школьные звоны выпускные Великороссии…
*************************************************************************
Лебедия – это Русская Русь.
Соавторы… Сопутники… Сотоварищи…
Краевед, ветеран Великой Отечественной, защитник Ленинграда СЕРГЕЙ ПАРФИРЬЕВИЧ ПАНЮШКИН… Участник многих (изданных Б.М. Шальневым и мною) альманахов, книг. Начиная работу над альманахом «Л е б е д я н ь», задумывая цикл лирических посвящений «жемчужине России», я шутливо предложил ему тему стихотворения «ЛЕБЕДИЯ, ЛЕБЕДЯНЬ, РОССИЯ». Тот вскоре читал уже написанное им (с посвящением мне, за что я ему признателен): «Лебедия, Лебедянь, Россия – Зоревая череда веков. Верю в светозарную мессию Родины – необветшалый кров. …С плеч летели головы людские, Словно наземь тополиный пух. Отхожу от сонной летаргии – Пошатнулся генофонд и дух. Ох, познала долю страстотерпца Русская святая простота! Настежь ворота для иноверца И – входил, лукавец, неспроста. Он, вещатель всяческих утопий, Баламутил души, поучал, Возжелал, чтоб я и совесть пропил И не помнил свой родной причал… Гегеля и Гоголя – не путал! – А корыстник этим попрекал. Марка с Марксом… видно бес попутал! – Разницы лукавства не сыскал… Есть о чём подумать мне живому, Чтоб копье Георгию вернуть, Упасти от веролома-грома Без кольчуги, ситцевую, грудь. Лебедия, Лебедянь, Россия – Женщина, лебёдушка в пути. Святотатство святость не осилит. Господи! Помилуй и прости».
Самобытный, всероссийски известный уже тогда ИВАН ЛЫСЦОВ (один из близких шальневских друзей) «вплёл» в поэтический венок древнему русскому городу свои «Лебедянские сады»: «Словно лебеди на долы Лебедяни Опускались по уходу холодов – Это в пене лепестковой лепетали Хороводы нахоложенных садов. Зрели ливни, наплывали облаками, Над садами провисали весело. Ах и яблоки ж сквозистыми боками Оборачивало прямо на село! И вели молву на севере и юге: «Только не было бы Родине беды, Заведём и мы такие же в округе Тихо веющие по ветру сады…» О, земля моя! Я снова воротился, Чтобы снова шли в росе мои следы И мохнатинками шелковыми бился Рыжий шмель о лебедянские сады. Чтоб, как лебеди, на долах Лебедяни Снеговели по уходу холодов И пургою лепестковой лепетали Хороводы нахоложенных садов!»
Вспоминается, как Борис Михайлович познакомил меня в Москве с талантливой поэтессой ТАМАРОЙ ПОНОМАРЁВОЙ. Она приезжала в Липецк на Пушкинские, Лермонтовские, Кольцовско-Никитинские, Левитовские торжества. Для задуманного нами альманаха она предложила свою песню «Лебедянь»: «Как лебедь, в просторы России вплыла ты, И белой метелью сады замела; И Лебедянью светло и крылато Людская молва этот край назвала. П р и п е в: Ах, Лебедянь, исцели добротою сердечной, Прикосновенья твои и теплы и легки; Пусть над землёй древне-Липецкой вечно Кружится пух лебедей или яблонь твоих лепестки». Акварельно-музыкально-вочеловеченное, музыкально-психологическое повествование: «Вовек не забыть эту вешнюю нежность Развесистых яблонь вдоль щедрых дорог; Красавиц участье, заботу и нежность – Любви нашей русской премудрый урок. В лихой круговерти легко заблудиться, Да только пора возвращаться назад; Шепчу я: «Прощай», но как мне проститься, Когда вслед лебяжьи мне клики летят».
Творчески сотрудничали мы с даровитым АРКАДИЕМ ПОЛЬШИНЫМ, написавшим поэму «Память» с посвящением»: «ЛЕБЕДЯНСКОМУ «НЕСТОРУ»-ЛЕТОПИСЦУ – А. КУРКОВУ». Исповедальное признание автобиографического героя-повествователя(«Где бы ни был, в какой стороне, - Возвращаюсь к родным берегам, Чтоб припасть к монастырской стене И увидеть на площади храм. Тут легенды витают вокруг, Чуя бремя ушедших времен, Примечаю, как смотрят на юг Православные лики знамен. Где-то там – в сердцевине степей Запрягают в кибитки коней. Скоро встретят ордынских гостей Святый Спас и гербы лебедей»). А. Курков(которому посвящена польшинская «Память») - знаменитый в Русском Подстепье краевед, регионовед, автор нескольких краеведческих книг. Лебедянские краеведы – целая просветительская дружина. В те далёкие теперь времена проводилось много творческих встреч с земляками. Земли родной минувшую судьбу на прародине А.С. Пушкина воссоздавал Аркадий Польшин («Ночь придёт и затупит мечи, А героев поднимет на щит. Слышишь, как колобродит в ночи Разудалый разбойничий свист? Это Тяпка с ватагой лихой Собирают кровавую дань. Поплывет она вешней водой Вместе с рыбами в Тьмутаракань. Помнят камни пожары и кровь, Стон и скорбь разоренных церквей. Но я верю: поднимутся вновь Купола и гербы лебедей…».
И когда ныне вскипают схоластические, часто беспредметные словопрения о том, КАК ПРЕПОДАВАТЬ ПРАВОСЛАВНУЮ КУЛЬТУРУ В СОВРЕМЕННОЙ ШКОЛЕ, не порекомендовать ли отрокам и отроковицам такие сочинения, как «Память» А. Польшина («И на Тяпкиной стоя горе, Помяну пушкарей и стрельцов. На соборном – базарном дворе Слышу гомон заезжих купцов. А с погоста малиновый звон, Это предков доносится хрип. Словно пики старинных знамен По «дворянской» маковки лип. И ничто и никто не забыт. До суда сколь отпущено дней? Долетает сквозь цокот копыт Молодеческий посвист с полей»… Земли родной минувшая судьба («Да ведают потомки православных»)… Движение жизни… Движение истории… Шаги Истории самой («Снова вижу у города рать, На казенном мосту лошадей. Снова будут тревогу играть Трубачи и гербы лебедей. Возродится былая краса – Куполами и звоном церквей, На портретах воскресший Иса, Вновь увидит простор площадей. В этот город я с детства влюблен. Был бы сыном раскольных годин, Я бы встал с обнаженным мечом Под знамена российских дружин. И, пронзенный травленой, Падших братьев пополнил ряды. Удалой атаман надо мной Поседел бы от отчей беды. Но не он, я стою под горой. Здесь покоится воина прах. «Атаман, породнил нас с тобой С лебедями поверженный стяг!».
В раздел «ЛЕБЕДИЯ, ЛЕБЕДЯНЬ, РОССИЯ… Поэтический венок древнему русскому городу» вошло стихотворение А. ТАМБОВСКОЙ «Лебедянь»: «Дождь ветвями шумит Или белые вьюгм метут – Все мне душу томит, Будто где-то с тоской меня ждут. Выйду в звонкую рань – Надо мной, словно голос веков: «Лебедянь… Лебедянь…» - Колокольный напев колосков. Сердца слушаю стук – И опять, как в былые года, Колыбельный, младенческий звук: «Лебедянь… лебеда…».
Поэтесса Р. КОРОБКОВА по-своему «портретирует» родной город: «В окна поезда глянь: Там Россия раскинулась вся. «Лебедянь! Лебедянь!» - Голосами вагон занялся…». Одно из лучших – стихотворение СТАНИСЛАВА СЕРИКОВА «Лебедянь». Историко-философский сюжет. Вставало солнце над ковыльным полем, синели тучи на краю земли. В далекий город – в ханскую неволю дорогой пыльной девушек вели. Но не хотелось им, русоволосым, чужого неба желтого тепла; Донские волны над крутым утёсом В свои объятья приняли тела. Промчались мимо всадники, как ветер, И скрылись где-то в Золотой Орде. А полонянки юные под вечер Лебедушками плыли по воде… Финальные строфы маленькой поэмы: «Придя однажды в этот край весною (Ещё баскакам Русь платила дань), Славяне поселение родное Назвали гордым словом – Лебедянь. Пропахший чебрецом и медуницей, Над плесами гуляет ветерок. Неведомо куда исчезли птицы, Но сохранил названье городок. Шумят садами древние елани, Шумят хлебами рыжие поля, Над белыми домами Лебедяни Склоняются седые тополя. И облака над тихоструйным Доном – Как будто крылья белогрудых птиц, И кажется – по голубым затонам Вновь проплывает стая лебедиц. Так воскресает старое преданье, И лишних слов ты не прибавишь тут: Ведь неспроста все парни Лебедяни Лебедушками девушек зовут».
БОРИС ШАЛЬНЕВ опубликовал в этом памятном издании своеобразную т р и л о г и ю. Открывает её – тоже «Лебедянь»: «Клонилося лето к закату-уклону. Летела Лебедушка к синему Дону. Летела, трубила, а крылья устали, а молнии во поле диком блистали. Ой, ширь вековая, ой, Русское поле! То – даль тучевая, то – смертная доля…Летела лебёдушка к Дону навстречу. Судьба загляделась в Красивую Мечу. Склонилась, сроднилась, вовек не рассталась. То песней томилась, то в горе пласталась. Ой, русская доля без меры, без края: То вольному – воля, То скорбь вековая. То ярмарки вешней Наплыв из тумана, То вздох безутешный Скитальца Касьяна. Счастливы, кумиры, Свиданья, разлуки… Левитовской лиры Кандальные звуки… Река замутилась, Обрушились храмы. Ой, Черная Лебедь Замятинской драмы! Ой, русское сердце, Ой, рана сквозная!.. Вспомянем, что было, Что будет – узнаем»…
(продолжение следует)
«Лебедянь-лебёдушка С Дону рода-племени, Тихая сторонушка До поры до времени. Что ж война содеяла С тобой непокорная? Одно крыло - белое, А другое - чёрное…» - строки стихотворного поклона Б.Шальнева древнерусскому городу с нелегкой судьбой ратника и хлебороба. В памятной книге «Лебедянь», разделе «Эстафета подвига: Лебедянский район» альманаха «Липчане - Великой Победе» рассказывается о боевых подвигах, свершениях тружеников тыла. Уроженец села Шовское В.Газин 18 июля 1944 г. закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота; посмертно он стал Героем Советского Союза.Прославили свои имена Н. Ситников, И.Гришин, Н.Никольский, И.Жемчужников, А.Костин, А. Первушин, И.Плешивцев, А. Росляков, И. Сорокин. Четыре тысячи лебедянцев удостоились боевых наград, шесть тысяч - за доблестный труд в тылу. Ветеран войны Г.В. Копалин стал Героем Социалистического Труда.
«…Дорогой Максимилиан Александрович, пишу Вам из России –- самой настоящей, с черноземом, Доном, соломенными крышами, лаптями, яблоками. И кругом меня сейчас – яблоки. Воздух – как парча, - весь расшит запахами яблок разных сортов: пахнет аркадом, шелковкой, малокваской, лимонкой, анисом, боровинкой, грушовкой, китайкой – знаете вы такие сорта? Яблок здесь столько, что ими кормят коров…»
Евгений З а м я т и н - М. В о л о ш и н у (август 1924).
Евгений Замятин и Сергей Есенин… Каждый из них «резко и воистину индивидуален» (горьковские слова).
Их «сближают» не только «земляческие» биографические моменты. Лебедянь и Константиново, Ока синеокая и Тихий Дон… Революционные ураганы начала ХХ века… Лебедянский пассионарий и рязанский человеколюбец лелеют мечту о «преображении России».
«Горячо любимому другу Грише» посвятил своего «Поэта» (1912) Сергей Есенин («Тот поэт, врагов кто губит, Чья родная правда мать, Кто людей, как братьев, любит И готов за них страдать. Он все сделает свободно, Что другие не могли. Он поэт, поэт народный, Он поэт родной земли!»).
Евгений Замятин встревожен: «Умирает человек. Гордый homo erectus становится на четвереньки, обрастает клыками и шерстью, в человеке – побеждает зверь» («Завтра»). Тревожны предчувствия есенинского автобиографического героя: воистину прекрасны земля и на ней – человек, но кровавые бойни стремительно увеличивают число уродов, калек, несчастных («…сколько зароют в ямах и сколько зароют еще»). Замятин и его повествователь требовательно настаивают: «Время крикнуть: человек человеку – брат!» («Завтра»).
ПУШКИНСКАЯ ПРАРОДИНА:
КОРЕНЕВЩИНО, ЛЕБЕДЯНЬ, ЛЕБЕДИЯ
«По самой середине карты – кружочек: Л е б е д я н ь – та самая, о какой писали Толстой и Тургенев. В Лебедяни – родился…» Евгений З а м я т и н.
Словно лебеди на долы Лебедяни
Опускались по уходу холодов -
Это в пене лепестковой лепетали
Хороводы нахоложенных садов.
Зрели ливни, наплывали облаками,
Над садами провисали весело.
Ах и яблоки ж сквозистыми боками
Оборачивало прямо на село!
И вели молву на севере и юге:
«Только не было бы Родине беды,
Заведём и мы такие же в округе
Тихо веющие по ветру сады…»
О, земля! Я снова воротился,
Чтобы снова шли в росе мои следы
И мохнатинками шелковыми бился
Рыжий шмель о лебедянские сады.
Чтоб, как лебеди, на долах Лебедяни
Снеговели по уходу холодов
И пургою лепестковой лепетали
Хороводы нахоложенных садов!
Иван Л ы с ц о в. «Лебедянские сады».
Клонилося лето
К закату – уклону.
Летела Лебедушка
К синему Дону
Летела, трубила,
А крылья устали,
А молнии в Поле
Диком блистали…
Борис Шальнев. «Лебедянь».
В изданном в 1992 году альманахе «Лебедянь» липецкий художник-оформительИрина Чемякина на обложке запечатлела белоснежного лебедя на волнах Дона, на фоне великолепного Казанского собора. Когда Андрей Белый говорит о «пространствах», «окружающих Астапово» («и эти простанства – не лихие пространства: это я с н ы е, как день Божий, л у ч е з а р н ы е п о л я-
н ы»), он , несомненно, имеет в виду прежде всего «простанства», ближайшие к Астапову, каковы: Лебедянь, Данков, Елец, Ефремов, берега Дона, Красивой Мечи, Оки, Воронежа.
У талантливой поэтессы Тамары Пономарёвой есть положенное на музыку и ставшее песней стихотворение «Как лебедь, в просторы России вплыла ты…»
Поэт Станислав Сериков создал проникновенное стихотворе-
ние о древнем русском городе, его истории, его жителях, совре-
менных горизонтах и перспективах «Вставало солнце над ковы-
льным полем».
Стихотворение Бориса Шальнева «Лебедянь» по-своему воссо-
здаёт историю древнего русского селения, своеобразно раскры-
вает диалектику созидательного движения, драматическую про-
тиворечивость жизненных коллизий, обретений и утрат, упова-
ний и разочарований (« Клонилося лето//К закату - уклону.// Летела
Лебедушка //К синему Дону. //Летела, трубила, // А крылья устали,
// А молнии во Поле //Диком блистали. //Ой, ширь вековая, //Ой,
Русское поле! //То - даль тучевая, // То – смертная доля //Летела
Лебедушка // К Дону навстречу. //Судьба загляделась // В Краси-
вую Мечу. //Склонилась, сроднилась, //Вовек не рассталась. //То
песней томилась, //То в горе пласталась. //Ой, русская доля //Без
меры, без края: //То вольному - воля, //То - скорбь вековая.// о
ярмарки вешней //Наплыв из тумана, //То вздох безутешный //
Скитальца - Касьяна. //Счастливы, кумиры, //Свиданья, разлуки…
// Левитовской лиры //Кандальные звуки…// Река замутилась, //
Обрушились храмы. //Ой, Черная Лебедь //Замятинской
драмы! //Ой, русское сердце,// Ой, рана сквозная!..// Вспомянемчто
было, //Что будет – узнаем»).
…Лебедянь, лебедянцы, Лебедянский район, Лебедянский уезд…
Землякам есть о чём поразмышлять, есть о чём вспомнить… И
левитовское Доброе, и игумновское Шовское, и замятинская Куй-
мань, и те же селения Доброе, Каликино, Мокрое, Трубетчино
входили некогда в состав уезда Тамбовской губернии…
Какая-то особая музыка - в самих названиях сёл, деревушек,
речек, урочищ, дубрав, озёр, оврагов и родников на Лебедянщине…
Доброе, трепетное, задушевное слово о Лебедяни сказали многие
деятели отечественной культуры, вспоминая «малую» родину в
верховьях тихого Дона.Лебедянь… Дорого и близко с детства родное
это имя, одухотворённое крылатым волшебством легенд и сказаний.
Лебедянь… Лебедянка… Лебяжье… В самих названиях города, ок-
рестных селений, «избищ», заливных лугов, степных раздолий – пер-
натая красота из сиренево-вишневого поднебесья, от яблоневых со-
цветий, от радуги над Красивой Мечей, от цветомузыки лебедянских
зорь, закатов и рассветов.
Страницы истории… Воспитание историей… Иван Алексеевич Бу-
нин в своей автобиографии, повествуя о древнем бунинском роде, дав-
шем России многих мужей достойных, назвал и Василия Андреевича
Жуковского - сына Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки
Сальхи. «Незаконнорожденный» мальчик любовался в детстве весен-
ними лебедиными стаями, летевшими с юга, со стороны Дона и Воро-
нежа. Впоследствии эти впечатления выкристаллизуются, отольются в
хрустально-величавое, нежное, грустное (« Лебедь белогрудый, лебедь
белокрылый, Как же нелюдимо ты, отшельник хилый, здесь сидишь на
лоне вод уединенных! Спутников давнишних, прежней современных
Жизни, переживши, сетуя глубоко, Их ты понимаешь думой одино-
кой!»).
Вечная красота природы. Вечная таинственно-волшебная красота
мироздания. Звёздное небо над головой… Перелётные птицы в подне-
бесье… Белоснежные лебеди над Лебедянью, Мокрым, Куйманью,
Шовским, Каликином, Добрым… Чарующая грациозность пернатых
странниц на лоне донских, воронежских вод (« Лебеди младые голубое
лоно Озера тревожат плаваньем, плесканьем, Боем крыл могучих, бе-
лых шей купаньем; День они встречают звонко окликаясь, В зеркале
прозрачной влаги отражаясь, Длинной вереницей, белым флотом строй-
но Плавают в сиянье солнца по спокойной Озера лазури, ночью ж меж
звездами В небе, повторенном тихими водами, Облаком перловым, вод
не зыбля, реют Иль двойною тенью, дремля, в них белеют . А когда гу-
ляет месяц меж звездами, Влагу расшибая сильными крылами, В блеске
волн, зажженных месячным сияньем,Окружены брызгов огненных свер-
каньем, Кажутся волшебным призраков явленьем - Племя молодое, пол-
ное кипеньем Жизни своевольной»)…
«Пращур лебединый» помнит многое; «гимн свой лебединый» суждено
исполнить другим («вслед за быстрым мигом жизни настоящей»).
Лебедянь… Лебедия… Белоснежным пламенем полыхалди вечерние и
утренние зори… Радость и боль, много-много горя – лебединого и че-
ловеческого: от набегов, от ворогов, от насильников. Дождинками-сле-
зинками, льдинками-слезинками, снежинками-слезинками полнились ту-
чи над Мокрым, Лебедянью,Густым, Волчьем, Донским, Каликином, Бухо-
вым… Но - вновь рассеивалисьтревожные туманы, вновь одаривало теп-
лом каждоутреннее солнце… - «…В это утро вместе с солнышком Уж
из тех ли темных зарослей Выплывала, словно зоренька, Белоснежная ле-
бедушка. Позади ватагой стройною Продвигались лебежатушки, И дроби-
лась гладь зеркальная На колечки изумрудные… Как и стала звать лебеду-
шка Своих малых лебежатушек Погулять на луг пестреющий, Пощипать
траву душистую. Выходили лебежатушки Теребить траву-муравушку»)…
Школьники из Мокрого, Больших Избищ, Куймани, Доброго, Каликина,
Панина, Хомутцов вчитывались, вглядываплись в прекрасную есенинс-
Кую кую словесно-образную акварель: кругом цветы лазоревы; не спуская
глаз, дозорит лебедушка. Пролетал ли коршун, змея ли проползала – го-
готала тревожно белокрылая матушка.
Молодой орёл выследил шаловливую пернатую детвору
(«…лебедь белая Оглянула гладь зеркальную И на небе отра-
жавшемся Увидала крылья длинные. Встрепенулася лебедушка,
Закричала лебежатушкам, Собралися детки малые И под крылья
схоронилися. А орёл, взмахнувши крыльями, Как стрела на зем-
лю кинулся, И впилися когти острые Прямо в шею лебединую»)…
Поэтический сказ вбирает в себя боль, муку, страдание. Отто-
лкнула малых детушек. Побежали детки к озеру,Понеслись в Гус-
тые заросли, И из глаз родимой матери Покатились слезы горь-
кие. А орёл когтями острыми Раздирал ей тело нежное, И летели
перья белые, Словно брызги, во все стороны.Колыхалось тихо озе-
ро, Камыши, склонясь шепталися, А под кочками зелеными Хоро-
нились лебежатушки»)…
Древнерусскому городу Лебедяни тоже приходилось-случалось
испытать подобное; тихий Дон-Иванович и Красивая Меча вбира-
ли в себя не родники - слёзы человеческие.
Крымская, Турецкая, Японская, Германская…Войны-побоища…
Похоронки, утраты невосполнимые… С горечью видела Лебедянь,
с печалью наблюдали-сопереживали Мокрое, Черепянь, Куймань,
Избищи, Каменное, Махоново, Гудово, Каликино, Крутое, как че-
рствеют сердца людские, как бездумно, безжалостно человек «по-
коряет» природу.
«Липецкий Есенин» - Алексей Каменский-Липецкий своему сти-
хотворению «Смерть лебедя» предпослал эпиграф: «Любовь силь-
нее смерти».
Беда подстерегала пару молодых птиц, впервые улетавших вме-
сте со стаей лебединой за сине море. Внизу, «как жилки в мраморе,
голубели речки». Беспощадный выстрел прервал полёт юной лебеди.
«Без любимой нет пути пролетного, Без желанной счастья…», - и
из-под облаков к мертвой подруге пал её друг. Горьким сарказмом
пропитано финальное четверостишие(«А природы царь с душой тос-
кующей Дальше шел дорогою пустующей И своей подруге в дар лю-
бви Нес два трупа, стынущих в крови»)…
Всё чаще звучали смертоносные выстрелы. «Судьбоносное» время
изобретало всё более дьявольскую отраву и расправу. Таяли лебеди-
ные, журавлиные стаи… Над Мокрым, Лебедянью, Лукавкой, Вол-
чьим,, Вязовым, Березовкой, Урусовым, Кузьминкой пролетало всё
меньше пернатых странников…
Современный поэт пророчески предупреждал:
Земли не вечна благодать.
Когда далёкого потомка
Ты пустишь по миру с котомкой,
Ей будет нечего подать…
********************************************************
СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ,
СУДЬБЫ НАРОДНЫЕ…
«…На новых кумачевых фронтах за новую мужицкую
и рабочую власть опять разливным морем потекла
кровь. Горячими ручьями выплеснулась в самую
сердцевину мужицкой земли… Досыта насосались
донские степи, крымские седые солончаки, тамбовские
и воронежские чернозёмы человечьей и всяческой крови;
вместо штыка и сабли закачался на ожившей борозде,
поднявший без боязни голову, колос…»
Алексей Л и п е ц к и й
…Ой, русское сердце,
Ой, рана сквозная!.. –
Вспомянем, что было,
Что будет – узнаем…
Борис Шальнев. «Лебедянь».
«Cамая сердцевина мужицкой земли»… В «портрете на фоне
времени», конечно же, нельзя пройти мимо исторических реалий…
«Да ведают потомки православных Земли родной минувшую судь-
бу…».
Восстанавливая «движущуюся панораму» истории государства
Российского, прослеживая пути становления и развития отечест-
венного производства, анализируя противоречивые пути эволюции
предпринимательства. промыслов, народного хозяйства, мы с осо-
бым вниманием всматриваемся в периоды радикальных изменений,
революционных потрясений. В Центральной России эти события
имели свою специфику.
В памятной книге «Лебедянь» ( Липецк, 1992) уделено внимание
событиям 1917 и последующих годов. На революционных манифеста-
циях звучала песня, созданная Леонидом Петровичем Радиным (уро-
женцем с о с е д н е г о Раненбурга):
Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнув в борьбе,
В царство свободы дорогу
Грудью проложим себе.
Лебедянцы, как и липчане, данковчане, грязинцы, усманцы, ельча-
не, были убеждены, что «час искупленья пробил» («Время за дело при-
няться, В бой поспешим поскорей, Нашей ли рати бояться Призрачной
силы царей!»).
4 марта 1917 года в Лебедянь из Москвы приедут два студента,
один прапорщик с командой солдат и разоружат всех чинов полиции,
городо- вых, стражников. В театре «Модерн» всколыхнётся «Марсель-
езой» собрание. В соседнем Липецке тоже многоголосо грянет «Маар-
сельеза», понесут черный гроб с надписью : «Вечное проклятие дому
Романовых!»
Октябрь в Лебедяни, окрестных селениях. Запасной пехотный полк
перейдет на сторону ещё одного переворота. Гражданская. Мамонтов.
Шкуро. Белоказаки. Будённый. Клим Ворошилов. Поэт и драматург А.А.
Вермишев. Какого цвета правда? Красного, белого, зелёного?
Пошаливали в окрестностях шайки Дятлова и Хрюкина. Бронелетуч-
еки подсобляли лебедянцам, астаповцам, раненбуржцам.
Утверждалось новое. Звонко, задорно звучали названия близлежащих
коллективных хозяйств: «Красная деревня», «Труженик», «Косарь»,
«Звезда». «Заря», «Свобода», «Раннее утро», «Труд», даже - «Соловей».
«Радость». Был даже «Инициатор»…
Над смыслом грозных, решающих событий 1917-го размышлял Евге-
ний Замятин:
- Назови мне последнее число верхнее, самое большое.
- Но это же нелепо! Раз число чисел бесконечно, какое же
последнее?
- А какую же ты хочешь последнюю революцию! Последней нет,
- революции - бесконечны…
Уроженец лебедянской земли, художник-философ и публицист стре-
мится постичь содержание и суть происходящего:
«Спросит вплотную: что такое революция?
Ответят луи-каторзно: революция - это мы; ответят календарно:
месяц и число; ответят по азбуке. Если же от азбуки перейти к складам,
то вот: Две мертвых темных звезды сталкиваются с неслышным, оглу-
шительным грохотом и зажигают новую звезду: это революция. Моле-
кула срывается со своей орбиты и, вторгшись в соседнюю атомическую
вселенную, рождает новый химический элемент: это революция. Лоба-
чевский одной книгой раскалывает стены тысячелетнего эвклидового
мира, чтобы открыть путь в бесчисленные неэвклидовы пространства:
это революция.
Революция - всюду, во всем; она бесконечна, последней революции
нет, нет последнего числа. Революция социальная - только одно из
бесчисленных чисел: закон революции не социальный, а неизмеримо
больше - космический, универсальный закон… такой же, как за-
кон сохранения энергии, вырождения энергии (энтропии). Когда-
нибудь установлена будет точная формула закона революции. И
в этой формуле - числовые величины: нации, классы, молекулы,
звезды - и книги».
Мы ещё только на пороге познания, осмысления, анализа того,
что было, что определяло «могучее клубление сил». «неслыханные
перемены, невиданные мятежи», судьбу России, «кровью умы-
той».Заслуживаюет переоценки плехановское предостережение о
том. что в России ещё не смолото столько муки, чтобы «выпечь»
хлеб социализма. Возвращая из «зарубежья» имена и книги, вместе
с собранием сочинений Ивана Бунина, мы вчитываемся и в его ожес-
точенные мукой сомнения и боли «Окаянные дни».
Автор «Деревни», «Суходола», «Антоновских яблок», «Господи-
на из Сан_франциско» со всё возрастающей тревогой следил за раз-
витием непредсказуемых событий.Удивлялся, содрогался, негодовал.
Одна из записей тех лет: «Революции не делаются в белых перчатках»
Что ж возмущаться, что контрреволюции делаются в ежовых рукави-
цах…»
Бунинские края… Бунинская Россия… «Опять всем нутром своим
ощутил я эту самую Русь… опять сильно почувствовал, как огромна,
дика, пустынна, сложна, ужасна и хороша она…»
Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел,
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.
Синий ворон пьёт глазки до донышка,
Собирает по косточкам дань.
Сторона ли моя, сторонушка,
Вековая моя глухомань!
Опубликованы письма В.Короленко; стали достоянием ши-
рокого круга читателей «Несвоевременные мысли» М.Горького.
В этом контексте более понятен скепсис, сарказм «Окаянных
дней», бунинское недоумение: «Не верится, чтобы Ленины не
знали и не учитывали всего этого!»
В одном из номеров «Аргументов и фактов» состоялся диалог
с читателем Г.Пряхиным из Мурманска. Среди жертв сталинских
репрессий есть имя известного полководца времен гражданской
войны М.Тухачевского, напоминал мурманчанин и интересовал-
ся, известно ли кому-нибудь, что он впервые в те годы применил
химическое оружие против мирного населения.
«АиФ», на основании рассекреченных только что документов
из Российского государственного архива, приоткрывает завесу над
событиями лета 1921 года, когда вышеназванный «пламенный ре-
волюционер» был назначен командующим «Тамбовской армией по
борьбе с бандитизмом». Тухачевский лично отдал оперативно-сек-
ретный приказ от 12 июня 1921 года за № 116: «Остатки разбитых
банд, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть,
собираются в лесах… Для немедленной очистки этих лесов прика-
зываю: Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами,
чтобы облако распространялось по всему лесу, уничтожая всё, что
там пряталось…»
Леденящие душу подробности: 250 баллонов с боевым хлором
марки Е -56; концентрационные лагеря с 50 тысячами тамбовчан.
Против безоружных - боевой газ. Под командованием Тухачевского
- 45 тысяч бойцов, 768 пулемётов, 103 орудия, 5 бронепоездов, 21
бронеавтомобиль, 18 самолётов. В сторону мирного села Кипец од-
на из батарей в августе того же 21-го года выпустила 49 гранат и 59
химических снарядов. Ряд тамбовских с елений с малыми и старыми
был уничтожен…
Писатель Артём Весёлый назовёт свой роман о гражданской войне
- «Россия, кровью умытая».Наш земляк - Алексей Каменский (А.Ли-
пецкий) тоже создал глубоко трагедийное эпическое полвествование
о событиях в родных краях («На новых кумачевых фронтах за новую
мужицкую и рабочую власть опять разливным морем потекла кровь.
Горячими ручьями выплеснулась в самую сердцевину мужицкой зе-
мли»).Но драматизм и трагедийность отнюдь не исключают оптимис-
тической перспективы(«Досыта насосались донские степи, крымские
седые солончаки, тамбовские и воронежские чернозёмы человечьей
и всяческой крови; вместо штыка и сабли закачался на ожившей боро-
зде, поднявший без боязни голову колос…»).
Михаил Пришвин в дневниковой записи 1918 фиксирует: «Многие
в провинции спрашивали меня, видел ли я когда-нибудь Ленина и по-
том - какой он из себя и что он за человек.Пусть Ленин всё равно ка-
кой, мне нужен в Ленине человек убеждённый, честный, сильный.
Узнав моё мнение о Ленине, мне говорят: а не могу ли я о всём по-
том Ленину рассказать, не вникнет ли он в положение по человечес-
тву. Я еду, и мне кажется, я что-то везу в себе Ленину, я начал думать
о том, что чекловек перестрадал, о будущем и что я могу сказать Ле-
нину».
Из записей Пришвина того же периода: «Пламя пожара России так
велико, что свет его, как солнца свет утреннюю луну закрывает, так
невидим становится свет всякого нашего личного творчества, и напи-
ши теперь автор подлинно гениальную картину, она будет как бледная
утренняя луна, бессильная, лишняя».
Сегодня всё «переворотилось» в осмыслении событий 1917 года и
последующих лет. Что было? Что делалось? Кто виноват? Кто прав?
И здесь трудно переоценить такие правдивые, искренние свидетельст-
ва, как дневниковые исповедальные записи Пришвина. «…одно и то
же солнце светит нам при Рамзесе и Ленине», - сказал Пришвин.
Начало самой жизни ранней» талантливого лирика Ярослава Сме-
лякова тоже прошло в «краю зеленом, голубом». Он «жил как раз в
самой Рязани, губернском городе большом». Ярослав Смеляков хоро-
шо знал о том, что происходило в Данкове и Лебедяни, Раненбурге
и Михайлове, Ряжске и Астапове. В своих «Рязанских Маратах» он
скажет:
Когда-нибудь, пускай предвзято
обязан будет вспомнить свет
всех вас, рязанские Мараты
далёких дней, двадцатых лет.
Вы с беспощадностью предельной
ломали жизнь на новый лад
в краю ячеек и молелен,
средь бескорыстья и растрат.
И гибли вы не в серной ванне,
не от надушенной руки.
Крещенской ночью в черной бане
вас убивали кулаки.
Вы нынче спите величаво,
уйдя от санкций и забот,
и гул забвения и славы
над вашим кладбищем плывёт.
