16. ТРОИЦК-КРАСНОПАХОРСКИЙ: ВЕЛИКИЕ ДНИ КРАСНОЙ ПАХРЫ
Великие дни Красной Пахры
…Теперь ли нам дремать в покое,
России верные сыны?!
Пойдём, сомкнёмся в ратном строе,
Пойдём – и в ужасах войны
Друзьям, отечеству, народу
Отыщем славу и свободу
Иль все падем в родных полях!
Что лучше: жизнь – где узы плена,
Иль смерть – где русские знамена?
В героях быть или в рабах?..
Уж близко, близко время грозно:
Для всех равно близка беда!
И всех, мне мнится, клятву внемлю:
Забав и радостей не знать,
Доколе враг святую землю
Престанет кровью обагрять!
Там друг зовет на битву друга,
Жена, рыдая, шлет супруга,
И матерь в бой своих сынов!
Жених не мыслит о невесте,
И громче труб на поле чести
Зовет к отечеству любовь.
Фёдор Глинка
Военная песнь, написанная во время
приближения неприятеля… 1812
Вынесенные в эпиграф строфы принадлежат перу одного из активных участников развёртывающихся военных действий Фёдора Николаевича Глинки(1786 – 1880). Его «Военная песнь…» - в числе самых первых лиро-публицистических откликов на нашествие вражеской армии. – «Раздался звук трубы военной, Гремит сквозь бури бранный гром: Народ, развратом воспоенный Грозит нам рабство и ярмом! Текут толпы, корыстью гладны, Ревут, как звери плотоядны, Алкая пить в России кровь. Идут. Сердца их - жесткий камень, В руках вращают меч и пламень На гибель весей и градов!» - Поэт-гражданин, поэт-трибун, поэт-воин и его лирический герой одухотворены жаждой справедливого возмездия; они понимают смертельную опасность вражеского удара, звериную ненасытность оккупантов («В крови омочены знамена Багреют в трепетных полях, Враги нам вьют вериги плена, Насилье грозно в их полках. Идут – влекомы жаждой дани. О страх! Срывают дерзки длани Со храмов божьих лепоту! Идут, и след их – пепл и степи! На старцев возлагают цепи, Влекут на муки красоту!»). Тревожно-набатные анафоры («Идут… Идут… Идут…») усиливают впечатление грядущей опасности.
«Военная песнь, написанная во время приближения неприятеля…» - это и пафосно-доверительное обращение к народу русскому, и психологическая констатация всей глубины бедствия, и страстный призыв к единению, спаянности, устремленности к победе над врагом («Исчезли мира дни счастливы, Пылает зарево войны. Простите, веси, паствы, нивы! К оружью, дети тишины! Теперь, сейчас же, мы, о други! Скуем в мечи серпы и плуги: На бой теперь – иль никогда! Замедлим час – и будет поздно! Уж близко, близко время грозно: Для всех равно близка беда!»).
* * *
Феномен Красной Пахры ещё предстоит осмыслить, в чём-то разгадать, в чём-то уточнить, выявить новые акценты и социально-психологические кульминации.
Неоспоримо только: Красная Пахра – один из важнейших (после Бородина, Тарутина, Красного, Малоярославца) рубежей, «краеугольных камней», судьбоносных позиций, приблизивших крах наполеоновского нашествия.
В Красной Пахре были подведены итоги Бородинского сражения. Прибывший из Санкт-Петербурга в лагерь Красную Пахру флигель-адъютант полковник Александр Иванович Чернышев передал Михаилу Илларионовичу документы и устные указания государя относительно дальнейших действий. Согласно плану Александра 1, наши войска, находящиеся в тылу по обе стороны пути наступления армии Наполеона, должны были опрокинуть оставленные перед ними заслоны и выйти на сообщения французской армии, преградив, таким образом, возможность отступления её из России».
В Красной Пахре было объявлено о наградах и поощрениях отличившихся в Бородинском сражении. Кутузов удостоен был звания генерал-фельдмаршала.
Был поставлен и основательно разрабатывался вопрос о сражении с Наполеоном именно под Красной Пахрой. Однако было решено продолжить движение в направлении Тарутино.
В Красной Пахре состоялся Военный совет, определивший перспективы и направления главных ударов по неприятельским полчищам, обозначивший специфику партизанского движения.
Под Красной Пахрой происходили серьёзные боевые столкновения с противником, наносившие значительный урон французам.
Красная Пахра представлена в эпистолярии, мемуарах, эссеистике, биографических заметках ведущих деятелей эпохи Отечественной войны (Александр 1 и члены императорской фамилии, Кутузов, Ростопчин, Ермолов, Барклай де Толли, Багратион, Милорадович, Беннигсен, Чернышев, Толь, Дурова, Кудашев). Большой интерес представляют собой упоминания о Красной Пахре во французских, английских, немецких источниках.
Костёр на берегу Пахры
Подмосковные просторы,
Чистота реки Пахры,
И гипюровым узором
Кроны сосен меж коры.
Лентой речка тихо вьется,
Обогнув древнейший храм,
С придорожного колодца
Я святой воды подам.
Ты испей водицы, путник,
Сердца жажду утоли.
Жизнь пускай тебя не крутит,
И судьба не жжет в угли.
Над душистою сиренью
Распоётся соловей,
Не придам тебя забвенью,
Образ Родины моей…
Людмила Ларкина
«Подмосковные просторы, чистота реки Пахры…»
Потрескивал костёр. Сухого валежника было много в прибрежном березняке и ельнике; собрать его не составляло труда; причём, в заготовке веток для костра вполне демократично принимали «посильное» участие не только аспиранты и «эмэнэсы», младшие научные сотрудники, но и «примкнувшие» к ним академики.
Был и достаточный повод для одного из тостов: успешная защита кандидатской диссертации грузином-коллегой. Кто-то с чуточку хмельной задушевностью и воодушевлённостью затянул песню про чаровницу Сулико; потом потасковали-погрустили о несказанно прекрасном Тбилиси; затем, после очередной чарки, снова блаженно унеслись в песенном раздумье к кавказским берегам, омываемым самым синим в мире Чёрным морем…
Слово за слово, - обратились к истории территории той самой Пахры, берега которой, отороченные красноталами и ракитами, так гостеприимно приютили научных сотрудников, решивших немного отдохнуть от трудов праведных на лоне окрестной природы. Среди имевших быть присутствовавшими нашлись подлинные знатоки-краезнатцы. Оказалось, что местность эта некогда пожалована была грузинскому царевичу Александру Арчиловичу – сверстнику и другу самого Петра Великого.
Новоиспечённый кандидат физико-технических наук, весьма польщённый столь сенсационно прозвучавшими сведениями о славном сыне Грузии, дополнил эти сведения всё более интриговавшими слушателей историческими фактами. Грузия, принявшая христианство в 1У веке, естественным союзником в окружении мусульманских стран видела великую Россию. Ещё в 1658 году царь Теймураз Первый присылал к царю Алексею Михайловичу своего сына Ираклия с солидной свитой для установления более тесных контактов с могучим соседом. В 1685 году в белокаменную столицу прибыл царь Арчил. Три года провёл он в Московии. Сын же его Александр остался при дворе и был товарищем детства Петра Первого. В 1687 году Александр женился на дочери Ивана Милославского (родственника царевны Софьи). Александр Арчилович сопровождал русского императора в «большом европейском походе»; старательно штудировал артиллерийские науки в Гааге и Амстердаме.
Это было время, «когда Россия молодая мужала с гением Петра». «Птенцы гнезда Петрова» (среди них – имеретинский царевич) способствовали-споспешествовали дерзновенным деяниям русского венценосца. За серьёзные успехи и достижения Александр Арчилович был назначен первым генерал-фельдцейхсмейстером русской артиллерии. В военных походах он отличался беззаветной храбростью и недюжинным умением. Под Нарвой он попал в плен. Пётр Первый пытался вызволить его из неволи. Но Карл Х11 выдвинул жёсткое, практически невыполнимое, требование: выплаты в качестве компенсации за свободу за столь важного узника целых «десяти бочонков золота». Ни грузинский царь Арчил, ни имеретинский царевич Александр Арчилович не дали согласие на разорительную для казны выплату. Из плена царевич Александр Арчилович писал: «Не только словом, но и в помысле своём не думали мы причинить ущерб Отечеству. На то мы и званы – терпеть и умереть за интересы Государя и Отчизны». Мужественно и достойно переносивший муки неволи имеретинский царевич скончался в 1711 году на острове Питео.
… У новоиспечённого кандидата физико-технических наук обнаружился неплохой баритон, к тому же столь уместно проявившиеся познания как в гражданской истории, так и в художественно-лирической классике. Над Красной Пахрой зазвучало пушкинское, светлопечальное о том, как на холмы Грузии легла ночная тень…
Краеведческий диалог позволил установить, что в Красной Пахре бывал Михаил Илларионович Кутузов. Старинный Калужский тракт помнил о легендарных событиях Отечественной войны 1812 года. Вспоминали, что на Бородинском поле похоронен Пётр Иванович Багратиони (Багратион). В Отечественной войне 1818 года, кстати сказать, участвовало 12 грузинских генералов; среди них - братья П. и Р. Багратиони, братья Л. и Я. Яшвили, братья И. и С. Панчулидзе, братья И. и Ф. Джавахишвили.
В Красной же Пахре останавливались на отдых русские войска, направляясь к Тарутину, где произошло победоносное сражение, предопределившее окончательное изгнание из пределов Отечества вражеских полчищ.
«Главная квартира селения Красная Пахра»
Година страшных испытаний
На вас ниспослана, россияне, судьбой!
Но изнеможете ль во брани,
Врагу торжествовать дадите ль над собой?
Нет, нет. Еще у вас оружемощны длани,
И грудь геройская устремлена на бой.
И до конца вы устоите,
Домов своих и жен и милых чад к защите;
И угнетенной днесь Европы племенам
Со смертью изверга свободу подарите:
Свой мстительный п ерун вручает небо вам…
А.Х. Востоков. К россиянам
Октябрь 1812
«Погружение» в эпоху, отделенную от нашего времени двумя столетиями, таит в себе немало таинственного, даже мистического; через «наслоения» нескольких поколений проступают суровые контуры военного лихолетья; растревоженному «потревоженными тенями» воображению предстают сумрачно-тревожные лики отчичей и дедичей; историческое эхо со своей пернатой, молниево-буревой «музыкой» пленяет сердце и душу несказанным озарением. Особая философско-психологическая миссия – у художественных жанров, созданных в «гуще» событий, отразивших «могучее клубление» противоборствующих сил. То же пафосно-романтическое обращение «К россиянам» вобрало в себя болевое, сокровенно-трагедийное; здесь и горевое предчувствие, и зов, и благословение, и надежда, и уверенность в конечной победе правого дела, святого дела («Мы оскверненную от них очистим землю, И возвратим себе и всем народам мир.Трясыйся, хощет пасть страшивший их кумир, Я звук его паденья внемлю! Для слуха моего сладчайший лир! С падением его подъемлется Россия, Венчана славою. Как солнце, после бурь Яснее озарив небесную лазурь, Прострет на всё свои влияния благие: Растенья нову жизнь в лучах его пиют, Стада выходят в луг и птички вновь поют; Так оживем мы все, гремя победы песни И прославляя мир – благое божество. Тогда разделят все россиян торжество, Тогда и ты, Москва, священный град, воскресни, Как Феникс златокрыл, из праха своего!»).
…«Главная квартира селения Красная Пахра» - таково официальное название ставки Михаила Илларионовича Кутузова
С 9 по15 сентября старого стиля (с 21 по 27-ое н.с.) Красная Пахра оказалась в эпицентре событий поистине судьбоносных.
Напомним о том, что предшествовало «главной квартире селения Красная Пахра».
После прохода главных сил русской армии через Подольск ставка главнокомандующего размещалась в деревне Кутузово в трёх верстах по Серпуховской дороге. Две ночи (5 – 7 сентября) предшествовали скрытому маневру следования на запад вдоль реки Пахры: решалась важная задача, а именно – прикрыть от неприятеля Калужскую дорогу.
Особую ценность для регионоведов и краеведов представляет военная переписка тех дней. Полковник Толь (главный квартирмейстер армии), по заданию Главнокомандующего, 6 сентября в сверхсекретной информации («в собственные руки») генералу Милорадовичу сообщает о возможных действиях – «легко может быть, что Армия завтрашнего числа двинется на Калужскую дорогу к деревне Красной Пахре, но о сем еще приказания нет…». Начальник Главного штаба генерал-майор Ермолов доводит до сведения Милорадовича, что генерал-майору Дорохову с его отрядом «во избежание излишнего марша предписано из занимаемого расположения следовать прямо на завтрашний при селении КРАСНАЯ ПАХРА (выделено самим Ермоловым – В. Ш.), лагерь». В предписании есть важное замечание: «Движение сие начнет он в четыре часа утра. Не благоугодно ли будет, дабы не вдруг сделалось приметным его отсутствие, приказать некоторой части казаков остаться на его месте».
Подготовка велась самым тщательным образом. Того же седьмого числа сентября утверждена «Диспозиция Армии». Подписавшие декларацию Толь и Кайсаров уточнили и детализировали план перехода 8 сентября к Красной Пахре: «Армия выступает в 5 часов пополудни фланговым маршем слева и двумя колоннами к деревне Красная Пахра. 1-я колонна, под командованием генерала от инфантерии Дохтурова… идет левым флангом через село Дубровину, деревню Луковню, деревню Власьева, деревнб Пыхчево к Красной Пахре… Квартиргеры полков… отправятся на новое лагерное место с прапорщиком Глазьевым, где явятся к полковнику Гартингу, который назначит и место для главной квартиры».
Отошлю читателя к добротной статье Я.Н. Щапова «Фельдмаршал Кутузов в Главной квартире русской армии в Красной Пахре в сентябре 1812 г.».
