«ТЮРЬМА-МАТУШКА» И ЕЁ СЫН ХОДОРКОВСКИЙ

| | | | |
Александр Проханов
«ТЮРЬМА-МАТУШКА» И ЕЁ СЫН ХОДОРКОВСКИЙ

Вновь раздался голос из каземата, где сидит самый богатый узник планеты. Трактат Ходорковского "Левый поворот" свидетельствует не только о виражах общественного настроения, но и о крупных сдвигах в мировоззрении "зэка"-интеллектуала, пребывающего в мировоззренческом поиске. Суть постулатов — окончательный слом либерального вектора, который обломался, упершись в недальновидность и алчность либералов и в монолит лево-патриотической страны, истерзанной "реформами смерти". Тупик режима, вся неодухотво- ренная энергия которого направлена не на общественное благо, а на самовоспроизводство через манипуляции и бесчестные выборы. Страна на перепутье между разрушительным восстанием или "левым" социал-демократическим поворотом, где главными локомотивами могут стать партии КПРФ и "Родина".
В стане либералов, чья психика отличается нестойкостью, разразилась истерика. Ходорковского обвиняют в измене идеалам, видят в нем помешанного, подозревают, что трактат написан под пыткой, когда висящий на дыбе узник при виде раскаленных клещей подписал текст измученной рукой.
Власть, устами платных кликуш, откликнулась ядовитыми воплями. Продолжает чернить заключенного, готовит ему новый процесс, видит в нём всё более крепнущего конкурента, который из темницы тянется к бурлящему протестному слою.
Оппозиция выжидает. Не торопится принять к себе новоявленного "левого" лидера, чья воля, интеллект, финансовые возможности и роль мученика дают несомненные преимущества перед многими "бархатными" вождями.
И никто не высказал предположения, что эволюция взглядов Ходорковского обусловлена не политической выгодой, не давлением "жестоких обстоятельств", а тем глубинным воздействием на духовные основы личности, какое производит тюрьма.
"Тюрьма-матушка" вскармливает в человеке подлинные ценности, раскрывает сущностное содержание, обнажает в душе основной ток жизни. Так постепенно проступает на стене храма исконная фреска, покрытая поздними наслоениями, вульгарной известкой, грубыми малеваниями. Тюрьма с ее бесчеловечной жестокостью является великой школой духа, когда у сильных творческих личностей открывается "теменное око", наступает прозрение, происходит чудо преображения. Так, например, революционер Достоевский, пройдя через каторгу, стал великим консерватором, монархистом, православным мистиком. Отец Дмитрий Дудко, до самой смерти окормлявший газету "Завтра", начинал с непримиримого церковного диссидентства, воевал с "безбожной властью", а, испытав заточение, пришел к просветлению, в котором благословлял гонителей, проповедовал единство "красных" и "белых" мучеников, Пересвета и Александра Матросова, отдавших жизни за ненаглядную Родину.
Михаил Ходорковский, которому власть предписала девять лет тюрьмы, находится в самом начале своей "тюремной эволюции". Его "левый поворот" — лишь один из первых изгибов на спирали духовного восхождения, в чем нас будут убеждать последующие статьи. Их следует рассматривать как репортажи духовного созревания, итог которого непредсказуем.
Судьба Ходорковского описывает график резких изломов, как полет пули, ударяющейся о невидимые преграды. Незаметный комсомольский вожак, он вдруг стал собственником несметных советских богатств, брошенных бежавшими из власти коммунистами. Получив разгромленные нефтяные поля и обезлюдевшие северные города, он создал из них великолепную нефтяную империю, процветавшую среди руин ельцинизма. Находясь в выгодном союзе с властью, вступил с ней в идейную схватку, предложив иной проект государства — воинственный либерализм, в котором отводил себе властную роль. Почувствовав обжигающее дыхание кремлевского дракона, не уехал из России, как это сделали Гусинский, Березовский и Невзлин, а теперь, кажется, собирается сделать Касьянов. Почти добровольно отдал себя в руки тюремщиков. В тюрьме обрел в себе мужество отказаться от "либеральных прельщений", написав знаменитое "покаянное письмо". Пережил ужасный суд, жестокий приговор, крах корпорации. Именно эти удары высекли из него "Левый поворот" — изделие тюремной кузницы. Будем ждать новых поковок.
Что касается социал-демократии, которую сквозь тюремное окно силится разглядеть Ходорковский, то ее в России не существует. Уповать на нее — всё равно, что ждать цветения фиников в Заполярье. В лютой русской стуже гибнет раздетый либералами народ — теряет по миллиону в год, утрачивает территории, выпадает из истории, находится в цепких щупальцах кремлевского вампира, который высасывает из России последние соки. В таких условиях народ прибегает к крайнему средству. К национально-освободительной борьбе, надсословной, надклассовой, где объединяются олигарх и бомж, "левый" и "правый", православный и мусульманин. Эта борьба, которую вели Ганди, Нельсон Мандела, Арафат, принимает у разных народов разные формы. В России она будет проходить под знаменем общенационального "Проекта сбережения народа и территории". Такой проект осмысленно консолидирует общество, направляет энергию сопротивления не в слепой фокус бунта, разрушающего остатки страны, а в творческое созидание. Жертв не избежать, но они будут искупительными.
Известно, что в камеру Ходорковскому "подселили" полковника Квачкова. Их первый день прошел в схватке. Но потом у них было время объясниться, и они расстались друзьями.
Пример того, как национально-освободительная борьба сплачивает людей.