С самых первых дней Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. нацистские оккупанты показали сущность своего режима, совершая преступления, квалифицировавшиеся советским правом военных и первых послевоенных лет «злодеяниями», а сегодня в Российской Федерации и Республике Беларусь — «геноцидом». Такая агрессивная и человеконенавистническая политика нацистов в отношении советских граждан регламентировалась целым рядом официальных планов, программ, директив, указаний, распоряжений и других документов, часто выходивших под грифом «секретно». Например, план «Ост» предусматривал уничтожение до 50 млн славян, проживавших в СССР. Много советских граждан (точное количество до сих пор установить не представляется возможным) умерли на оккупированных территориях от голода, что стало результатом реализации нацистами плана «Бакке» (план голода). Помимо физического уничтожения населения нацисты тотально грабили продовольственные склады, нещадно эксплуатировали гражданское население и советских военнопленных, выполняя план «Ольденбург» (план разграбления советских городов и сёл). Осуществление всех этих преступных планов привело к масштабным демографическим потерям Советского Союза, нанесло стране тяжелейший экономический ущерб.
В отечественной историографии вопросы реализации планов нацистского руководства и осуществления политики геноцида в отношении советских граждан изучены достаточно хорошо. Большой вклад в изучение данной темы внесли советские историки А.А. Галкин, М.М. Загорулько, В.С. Коваль, П.П. Брицкий, Т.С. Першина, В.Ф. Романовский. Однако многие проблемы нацистской оккупационной политики и геноцида советского народа всё же оставались засекреченными и слабо изученными в советский период. В постсоветский период стали появляться работы, восполнявшие эти пробелы. Проблема геноцида стала более глубоко рассматриваться как юристами, так и историками. Среди российских юристов, внёсших вклад в изучение политики геноцида и правовой ответственности за это преступление, можно выделить А.Г. Звягинцева, В.С. Христофорова, Е.Д. Панкратову, Г.Л. Москалева, Е.Н. Субботину, А.К. Князькину. В исторической науке тема геноцида советского народа, его последствий, а также деятельность советских правоохранительных органов по выявлению и наказанию нацистских военных преступников и их пособников широко представлены работами Б.Н. Ковалева, Е.Ф. Кринко, В.Г. Кикнадзе, О.В. Романько, С.Г. Веригина, Д.Ю. Асташкина, А.Р. Дюкова, Е.Н. Яковлева, С.И. Линец, А.С. Саенко и др. В последнее время данная тема приобретает всё большую актуальность и привлекает внимание исследователей благодаря реализации с 2018 года федерального проекта «Без срока давности», призванного сохранить память о жертвах нацистских преступлений в годы Великой Отечественной войны. В рамках проекта рассекречиваются архивные документы, проливающие свет на преступную деятельность нацистов в 1941—1945 гг. в отношении советских граждан.
В воевавшем против нацизма и фашизма Советском Союзе в январе 1942 года в составе Народного комиссариата внутренних дел появилось разведывательно-диверсионное 4-е Управление, имевшее свои региональные отделения. Его возглавил опытный разведчик, офицер спецслужб П.А. Судоплатов. Помимо решения основных задач, связанных со сбором разведданных, проникновением на оккупированные вермахтом территории, организацией диверсий, борьбой с вражескими спецслужбами, управление занималось допросами военнопленных, а также ликвидацией руководителей нацистских органов власти, карательных структур и коллаборантов. Образованию 4-го Управления НКВД СССР предшествовало создание в начале июля 1941 года Особой группы для борьбы с врагом за линией фронта. Необходимость создания этой группы была продиктована быстрым продвижением вермахта по территории Советского Союза. В состав подразделения вошли опытные сотрудники спецслужб, получившие навыки боевой работы в ходе Гражданской войны в Испании. Особая группа для решения поставленных задач имела свои вооружённые формирования. Спустя четыре месяца, в октябре того же года, приказом НКВД СССР № 001435 на базе Особой группы был сформирован 2-й отдел НКВД СССР, который в дальнейшем и стал 4-м Управлением.
За время Великой Отечественной войны 4-е Управление НКВД — НГКБ СССР подготовило и перебросило в нацистский тыл 244 опергруппы и оперотряда. В разведсводке № 70 4-го Управления НКВД СССР содержались сведения о карательных действиях нацистов в отношении гражданского населения на оккупированных территориях Советского Союза. Так, 27 марта 1942 года 4-й отдел Управления НКВД по Курской области докладывал в Москву о расстреле в с. Долгое девушки-комсомолки и 4 мужчин, повешении 6 человек в с. Теткино, аресте 60 жителей с. Глушково. В разведсводке также было отмечено, что нацисты призывали людей бороться с партизанами и содействовать установлению «нового порядка». Но местное население не оказывало особой поддержки нацистам.
В 2020 году Федеральной службой безопасности России были рассекречены документы, рассказывающие о внедрении зафронтового агента в карательную группу GFP-721, отметившуюся кровавыми следами на Юго-Западе СССР — в Ростовской, Харьковской, Черниговской, Сталинской (Донецкой) областях. Особой жестокостью среди карателей группы GFP-721 отличались выходцы из Западной Украины — А. Сидоренко и Л. Лурга, убившие 450 человек. Агент, внедрившийся в группу, отмечал, что наиболее жестоким был А. Сидоренко. Он с рвением выполнял поручения нацистской разведки и выдавал оккупантам подпольщиков, которых сам же затем и уничтожал, сбрасывая в шурфы шахт и сжигая заживо. Среди других коллаборантов, участвовавших в актах геноцида в составе группы GFP-721, были Фектистов и Шестопалов. Агент докладывал, что каждый из них расправился более чем с 200 советскими гражданами.
Особый интерес представляет оценка самим П.А. Судоплатовым украинских националистов. Известно, что он ещё до Великой Отечественной войны, в 1938 году, проводил операцию по ликвидации лидера украинских националистов Е.М. Коновальца и был хорошо знаком с их деятельностью. В сообщении заместителю начальника 3-го Управления НКВД СССР И.И. Илюшину в декабре 1942 года П.А. Судоплатов отмечал, что предательская деятельность украинских националистов в годы Великой Отечественной войны имела историческое прошлое. Еще до Октябрьской революции 1917 года на Днепропетровщине существовала организация «Просвiти», объединявшая украинскую молодёжь, попавшую под влияние «прожжённых националистов». В результате этой работы националистам тогда удалось сформировать две дивизии, которые вскоре были разбиты. С приходом гитлеровцев самые активные украинские националисты оказались на службе у немцев. В своём сообщении П.А. Судоплатов подчёркивал, что они встречали оккупантов хлебом-солью и оказывали им всяческое содействие. Фашисты от такой помощи не отказывались и использовали националистов для организации «нового порядка» на оккупированных территориях, назначая их на должности глав административных и муниципальных органов. Руками украинских националистов фашисты очищали территорию от всего советского. П.А. Судоплатов приводит факты злодеяний в отношении местных жителей оккупированной Днепропетровщины: весной 1942 года возле р. Днепр расстреляны 60 семей, в с. Китай-город — 45 семей, в с. Нехвороща — около 200, в с. Перещепино — около 100 и т.д. 31 Из регулярных разведсводок мы узнаём и об успешной деятельности отделов 4-го Управления НКВД СССР по ликвидации нацистских оккупантов и их пособников. Так, в с. Белые Берега Курской области в мае и июне 1942 года диверсионной группой были уничтожены три пособника нацистов — начальник полиции и его подчинённые. Ещё два полицейских были уничтожены в с. Верхние Соковницы. В последующие месяцы борьба с полицейскими, немецкими офицерами продолжалась.
Всего же в годы Великой Отечественной войны подразделениями 4-го Управления были уничтожены более 150 тыс. гитлеровцев, ликвидированы 87 высокопоставленных нацистских чиновников, разоблачены и обезврежены более 2000 агентурных групп противника.
27 апреля 1942 года нарком иностранных дел Советского Союза В.М. Молотов направил специальную ноту «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления» послам иностранных государств, не воевавших против СССР. В ней он отметил, что нацисты и их пособники не уйдут от ответственности и наказания за все совершённые злодеяния против советского народа. Впервые требование о привлечении к международному суду гитлеровских захватчиков и их пособников было высказано советским руководством 14 октября 1942 года. Для справедливого наказания виновников необходимо было собирать доказательную базу, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что советское руководство опирается на факты и возмездие осуществляется на основании действующего законодательства. С целью сбора такой доказательной базы в ноябре 1942 года указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года № 160/17 была образована Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК). «За все эти чудовищные преступления, совершаемые немецко-фашистскими захватчиками и их соучастниками, и за весь материальный ущерб, причинённый ими советским гражданам, колхозам, кооперативным и другим общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям Советского Союза, преступное гитлеровское правительство, командование германской армии и их сообщники несут всю полноту уголовной и материальной ответственности», — говорилось в указе.
Среди задач ЧГК Положение о деятельности комиссии, принятое постановлением СНК СССР от 16 марта 1943 года, определяло «установление во всех случаях, где это представится возможным, личностей немецко-фашистских преступников, виновных в организации или совершении злодеяний на оккупированной советской территории, с целью предания этих преступников суду и их сурового наказания». 16 марта 1943 года постановлением Совета народных комиссаров № 2299 на освобождённых территориях создавались республиканские, краевые и областные комиссии, а к составлению актов комиссий привлекались представители общественных организаций, церкви, рабочие, служащие, медики, военнослужащие и т.д. Итогом работы ЧГК стало составление 54 тыс. актов, на основании которых был установлен ущерб, причинённый Советскому Союзу немецко-фашистскими захватчиками. Акты ЧГК стали одним из основных документов, позволивших проводить судебные процессы над нацистскими военными преступниками и их пособниками. Такие судебные процессы стали юридическим оформлением выявленных злодеяний и дали им правовую оценку.
С целью законной реализации судебных решений в отношении нацистских оккупантов и их пособников 19 апреля 1943 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников». Указ предусматривал введение смертной казни через повешение для военных преступников, а также ссылку пособников нацистов на каторгу сроком от 15 до 20 лет. Рассмотрение таких дел указ возлагал на военно-полевые суды, а осуществление смертной казни предписывалось проводить публично.
Спустя три месяца после подписания указа№ 39, 14—17 июля 1943 года, в Краснодаре состоялся первый в мире открытый судебный процесс над пособниками нацистов. Подсудимыми на этом процессе были 11 карателей зондеркоманды СС «10а», участвовавших в убийстве 13 тыс. краснодарцев. Четырёх подсудимых обвиняли по статье 58-1«а», остальных семерых — по статье 58«б» УК РСФСР. Во время процесса помимо обвиняемых допросили 22 свидетеля. Восемь из подсудимых получили высшую меру наказания, трое были приговорены к 20 годам лишения свободы. Проведению Краснодарского процесса предшествовала большая работа, которую проводили ЧГК и местные правоохранительные органы. Так, в феврале—марте 1943 года в результате выявления скрывавшегося преступного контингента были задержаны несколько сотен человек. В поиске коллаборантов участвовали партизаны отряда Красногвардейского района города. С февраля по август 1943 года общее количество арестованных составило 13 495 человек, среди которых 4233 человека в оккупационный период служили полицейскими, следователями, участвовали в расправах над местным населением. 2149 арестованных занимали руководящие должности в оккупационных органах власти в регионе. Всего же за пособничество нацистам в Краснодарском крае были осуждены 6680 человек, 972 из них приговорены к высшей мере наказания.
Следом за Краснодарским процессом 15—18 августа 1943 года состоялся Краснодонский закрытый процесс над пособниками нацистов — предателями подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». Члены этой организации после пыток были расстреляны и сброшены в шурф шахты № 5. Однако советским правоохранительным органам удалось задержать только трёх причастных к предательству организации (М.Е. Кулешов, Г.П. Почепцов, В.Г. Громов). Пять месяцев длилось следствие по данному делу. Согласно решению трибунала в присутствии 5000 краснодонцев трое предателей, признанных виновными, были расстреляны. 15 декабря 1943 года в военном трибунале 4-го Украинского фронта в Харькове начался первый в мире открытый процесс уже не только над пособниками оккупантов, по и над самими нацистскими преступниками. В числе обвиняемых были трое нацистских карателей: капитан В. Ландхельд, унтерштурмфюрер СС Г. Риц, старший ефрейтор тайной полевой полиции Р. Рецлав, а также их приспешник водитель газвагена М.П. Буланов. 18 декабря согласно ч. 1 указа № 39 все обвиняемые были признаны виновными. Они были повешены на следующий день в присутствии более 40 тыс. человек в символическом месте — на Благовещенском рынке, где нацисты в период оккупации сами же устраивали казни советских граждан. Харьковский процесс создал важный правовой прецедент и чётко дал понять, что приказ не освобождает от ответственности. Этот принцип позже будет закреплён по итогам Нюрнбергского процесса 1945—1946 гг.
Таким образом, 1943 год стал достаточно важным и переломным в создании юридической базы для наказания нацистских военных преступников и их пособников. После Краснодарского, Краснодонского и Харьковского судебных процессов 1943 года в СССР последовал целый ряд других судебных разбирательств, которые продолжались на протяжении всего последующего периода существования Советского Союза. Такие процессы в первые послевоенные годы состоялись в 7 городах РСФСР (Смоленск, Брянск, Ленинград, Великие Луки, Севастополь, Новгород, Хабаровск), 5 городах Украинской ССР (Киев, Сталино (ныне Донецк), Николаев, Чернигов, Полтава), 4 городах Белорусской ССР (Минск, Бобруйск, Витебск, Гомель), а также в Молдавской ССР (Кишинёв) и Латвийской ССР (Рига). Всего состоялись 18 открытых судебных процессов, проходивших в 1945—1949 гг. Отдельно важно отметить Хабаровский процесс над японскими военными преступниками из отряда № 731, проводившими медицинские эксперименты на людях. В оккупированной Маньчжурии они создали бактериологическую лабораторию, в которой велись исследования по использованию инфекционных заболеваний в военных целях. По своему значению данный процесс может стоять в одном ряду в международными военными трибуналами в Нюрнберге и Токио. Хабаровский процесс завершил советские открытые судебные процессы над иностранными военными преступниками. Всего по указу № 39 с 1943 по 1949 год были публично осуждены 252 иностранных военных преступника и несколько пособников нацистов из числа советских граждан.
Можно выделить ряд особенностей судебных процессов над нацистами и их пособниками, проходивших в СССР и РСФСР в частности. 1. Во время судебных процессов не проводилось чёткой связи между немецкими военными преступниками, выступавшими в качестве организаторов репрессивных действий, и коллаборантами, выполнявшими роль исполнителей. 2. Материалы всех судебных процессов подлежали засекречиванию. 3. По политическим причинам судебные процессы над пособниками нацистов проводились достаточно спешно и в закрытом формате, что сказывалось на их эффективности. Имена виновников из числа советских граждан оставались неизвестными широкой общественности. Только в 1960-е годы такие судебные процессы над коллаборантами стали открытыми. Первым послевоенным судебным процессом в РСФСР стал Смоленский процесс, который состоялся 15—20 декабря 1945 года. Обвиняемыми на нём были 10 нацистов, которые ещё на этапе следствия признались в совершённых преступлениях против мирного населения и советских военнопленных. Поскольку Смоленский процесс начался параллельно с Нюрнбергским, между ними проводили некоторые параллели, что было символично. Смоленский процесс освещался ведущими средствами массовой информации того времени — газетами «Правда», «Известия», New York Times, региональными периодическими изданиями, а также нашёл отражение в фильме «Судебный процесс в Смоленске» (1946). Итогом Смоленского судебного процесса 1945 года стало вынесение семи смертных приговоров через повешение, ещё трое виновных были приговорены к 20, 15 и 12 годам каторжных работ.
Общим итогом судебных процессов 1945—1949 гг. на территории РСФСР стало вынесение 34 смертных приговоров, ещё 43 преступника были приговорены к каторжным работам на различные сроки (см. таблицу).
двойной клик - редактировать изображение
Как уже отмечалось выше, процессы над пособниками нацистов, изменниками Родины проводились в закрытом формате. Следственные документы по многим из них до сих пор остаются засекреченными и недоступными широкому кругу исследователей. Однако некоторые из них стали достоянием гласности. Так, одним из самых известных и вместе с тем малоизученных является процесс над командирами Русской освободительной армии, воевавшей на стороне вермахта, и их сообщниками. 30 июля — 1 августа 1946 года Военной коллегией Верховного суда СССР проводилось судебное следствие в отношении предателя А.А. Власова и 11 его приспешников. Их обвиняли по статьям 58-1«б» (измена Родине), 58-8 (совершение терактов), 58-9 (разрушения, повреждения, взрывы, поджоги путей сообщения, связи, государственного имущества и т.д. с контрреволюционной целью), 58-10, ч. 2 (антисоветская агитация и пропаганда) и 58-11 (контрреволюционные преступления) УК РСФСР. Итогом судебного разбирательства стало признание подсудимыми своей вины по всем пунктам обвинения. Суд приговорил их к смертной казни через повешение в соответствии с ч. 1 указа № 39.
В 60—80-е годы ХХ века советские правоохранительные органы продолжали поиск и аресты пособников нацистов. Так, спустя более 20 лет после Краснодарского процесса здесь же 22—24 октября 1963 года состоялся суд над девятью эсэсовцами из зондеркоманды «10а», арестованными Управлением КГБ по Краснодарскому краю в разных городах Советского Союза. Все представшие перед судом участвовали в расправах над мирным населением. Решением Военного трибунала Северо-Кавказского военного округа они были приговорены к высшей мере наказания. Здесь же, на Северном Кавказе, в Минеральных Водах, с 31 января по 12 февраля 1966 года состоялся ещё один процесс над шестью выявленными бывшими полицейскими — пособниками нацистских оккупантов. Следователями были опрошены несколько сотен свидетелей, проработаны несколько тысяч документов, подтверждавших факты преступлений, которые были представлены в 29 томах уголовного дела. В обвинение им ставилось участие в убийстве 1—9 сентября 1942 года в районе стекольного завода около 10 тыс. евреев. Подсудимый Е.Ф. Заводский, бывший начальник управления полиции Минеральных Вод, по поручению коменданта подготовил списки 500 евреев, проживавших в городе. Другой подсудимый — Г.П. Божко проводил регистрацию евреев. Умерщвление полицейские производили в газвагенах. Именно здесь, на Ставрополье, нацисты впервые применили эти «душегубки» для массового уничтожения мирных жителей. Ещё один подсудимый — М.П. Габ лично расстреливал безоружных людей. Кроме того, всем обвиняемым предъявлялось участие в облавах на советских граждан, их арестах и военных преступлениях. Во время процесса не все обвиняемые признали свою вину. Только трое покаялись в совершённых преступлениях. Некоторые пытались переложить вину за массовые убийства на нацистских оккупантов, заявляя о своей непричастности. Трое обвиняемых, не признававших вину, не смогли убедить суд в своей невиновности. Даже их супруги выступили свидетелями, заявив, что мужья стали полицейскими добровольно, несмотря на то, что члены семей возражали против этого. Жена одного из обвиняемых в качестве доказательства передала следователям украшения, которые её супруг в 1942 году снял с казнённых и присвоил себе.
Проведение процесса в Минеральных Водах вызвало огромный резонанс у местных жителей, которые сотнями присутствовали на каждом судебном заседании, проходившем в здании клуба «Авиаработник» аэропорта Минеральных Вод. Чтобы все желавшие, не поместившиеся в зале, могли слышать, что происходило во время процесса, на площади перед зданием установили громкоговорители, транслировавшие всё происходившее. Во время оглашения приговора суда 12 февраля 1966 года присутствовали более 2000 человек. Пятеро подсудимых были признаны виновными и приговорены к высшей мере наказания через расстрел. Ещё один, также признанный виновным, был приговорён к лишению свободы сроком на 15 лет. Судебный процесс 1966 года в Минеральных Водах стал первым таким процессом в Ставропольском крае.
Подобные процессы проходили и в остальных регионах РСФСР, которые в период Великой Отечественной войны были оккупированы. Сценарий всех был схож. Одним из последних процессов, проходивших в РСФСР, был суд над карателем из Смоленской области в 1987 году. Перед судом предстал предатель Родины В. Тараканов — участник акта геноцида в отношении жителей деревни Гуторово. Согласно показаниям очевидцев каратели расстреливали людей в избах, расправлялись с детьми, бросая их в огонь. За содеянные преступления В. Тараканов был приговорён к высшей мере наказания. Таким образом, советскими правоохранительными органами как в период Великой Отечественной войны, так и после неё проводилась большая работа по выявлению в лагерях военнопленных нацистских преступников, поиску и задержанию пособников фашистов. Все арестованные при наличии доказательств, подтверждавших их причастность к военным преступлениям, становились фигурантами уголовных дел и несли заслуженное наказание в соответствии с советским законодательством. В Советском Союзе, понёсшем самые большие потери в годы Великой Отечественной войны как среди солдат Красной армии, так и среди гражданского населения, вопрос наказания военных преступников был одним из приоритетных.
Юридическая, судебно-правовая оценка военных преступлений, совершённых нацистами и их пособниками в годы Великой Отечественной войны, в 1940— 1980-е годы стала важным шагом в дальнейшем осуждении нацизма как человеконенавистнической идеологии. Следственные и правоохранительные органы раскрыли имена самых ужасных преступников XX века и показали, что преступления против мира и человечности не имеют срока давности и должны быть справедливо осуждены. Нет сомнения, что такая же участь постигнет и сегодняшних неонацистов, при поддержке Запада творящих жестокие злодеяния на Украине и в Российской Федерации.
Вержбицкий Юрий Юрьевич — соискатель учёной степени «кандидат исторических наук» Военного университета имени князя Александра Невского
Источник: журнал «Военно-исторический журнал» № 5 2025
