01:44 29 сентября 2021 Экономика

Фармацевтический рынок ЕС: проблемы конкуренции

Фото: ссылка

Согласно общепринятым представлениям, честная “совершенная” конкуренция предприятий способствует инновациям, экономии госрасходов, сдерживает рост цен. В теории такая конкуренция возникает при взаимодействии большого числа субъектов рынка, независимых друг от друга и не имеющих возможности оказывать значительное влияние на спрос и предложение. Она немыслима без совершенного рынка, который характеризуется открытостью и общедоступностью информации о ценах и ресурсах. На практике встает вопрос: дожидаться, пока совершенная конкурентная среда возникнет сама собой, или ее надо культивировать в интересах потребителей и экономического развития? Рассмотрим фактическую ситуацию на фармацевтическом рынке Европейского союза.

Конкуренция в ЕС

Послевоенная экономика Западной, а с конца 1990-х годов и Центральной Европы развивалась на основе теории социального рыночного хозяйства и конкурентного порядка. Первостепенное значение придавалось игре рыночных сил, свободному передвижению факторов экономической деятельности и ее результатов. При этом идеологи открытых рынков – Ф. Хайек, Л. Эрхард, В. Рëпке и др. – подчеркивали необходимость установления общих правил функционирования хозяйственного механизма. Практики европейской интеграции уделяли значительное внимание таким вопросам, как направления и масштабы регулирования поведения фирм на рынках. В соответствии с теорией М. Портера, регуляторы контролируют состояние межфирменной конкуренции, наличие товаров-заменителей или новых игроков, реакцию поставщиков и потребителей. В ЕС был сделан выбор в пользу малозатратного регулирования, нацеленного на создание условий, близких совершенной конкуренции и совершенному рынку. Главный принцип при принятии государственных решений – обеспечение свободного передвижения товаров, услуг, капиталов и труда. Функция регуляторов – облегчение доступа к рынку максимально большому числу хозяйствующих субъектов с целью активизации конкуренции. Параметры единого внутреннего рынка Европейского союза (открытость для большого числа участников, взаимное признание национальных стандартов государств-членов и т.п.) задают весьма жесткие условия конкурентной борьбы, близкие к совершенной конкуренции. Ожидалось, что это выведет ЕС на лидирующие позиции в мировой экономике и обеспечит потребителям получение товаров надлежащего качества по справедливым ценам. Тем не менее европейцы не удовлетворены результатами работы своего рынка. Помимо отсутствия ожидаемых темпов и качественных характеристик экономического прогресса, официально отмечено множество фактов злонамеренных манипуляций со стороны отдельных участников общеевропейского рынка.

Вопрос соотношения рыночных свобод и регулирования фундаментально изучен в российской экономической литературе. Подходы Евросоюза служат полезным руководством в том случае, когда Россия не имеет собственных аналогов. Однако уровень вмешательства наднациональных и национальных регуляторов в европейскую экономику видится недостаточным для обеспечения научно-технического прогресса, устойчивости роста и сбалансированности экономики. Накопленные сведения о масштабах злоупотреблений в пространстве единого внутреннего рынка ЕС позволяют выдвинуть гипотезу о неспособности большого рынка справиться со “злонамеренными” стратегиями бизнеса самостоятельно, без вмешательства регуляторов. Для ее проверки следует проанализировать их действия по статьям 101 (картельный сговор) и 102 (злоупотребление доминирующим положением) Договора о функционировании ЕС. Этим занимаются два регулирующих органа Евросоюза. Европейская комиссия (ЕК) контролирует действующих субъектов и оценивает макросреду единого внутреннего рынка на предмет ее соответствия совершенному рынку. Европейский суд контролирует единообразное толкование и надлежащее применение упомянутых статей Договора. Принятые ЕК меры по антимонопольным разбирательствам могут быть оспорены в суде первой инстанции – Европейском суде общей юрисдикции, а в случае неудачи – в высшей инстанции – Европейском суде, решения которого обжалованию не подлежат. Фармацевтический рынок ЕС – пример рынка, где востребованы основные ожидаемые результаты конкуренции – расширение разнообразия предложения, снижение издержек и цен, рост торговли и инноваций. Собранные авторами факты нарушения антимонопольного законодательства фармацевтическими компаниями и оценка результатов конкурентной политики ЕС согласуются с общей характеристикой современного развития мировой фармацевтической отрасли.

Состояние фармацевтической отрасли ЕС

По данным Евростата, в 2017 г. выпуск продукции фармацевтического сектора ЕС составил 265.9 млрд евро, занятость – 575 тыс. человек, или 1.87% всех работников обрабатывающей промышленности. Отрасль характеризуется одним из наиболее высоких уровней производительности труда: в 2016 г.– 169 тыс. евро валовой добавленной стоимости на одного работника при среднем значении в обрабатывающей промышленности в 63 тыс. евро. Во внешней торговле ЕС медицинская и фармацевтическая продукция также занимает важное место. По данным Евростата, ее доля в общем объеме экспорта составляет 3%, а импорта – 8.6%; в 2018 г. экспорт достиг 169 млрд евро, а импорт – 78 млрд. Устойчиво положительный торговый баланс, превысивший 90 млрд евро в 2018 г., указывает на экономическую мощь этого сектора. Наибольший вклад в экспорт вносит Германия – почти 40 млрд евро; в импорте лидирует Бельгия (14.3 млрд). В списке основных внешних партнеров доминируют развитые страны, в том числе главный мировой производитель – США (доля в экспорте и импорте – 34% и 37% соответственно). Тем не менее конкурентоспособность отрасли вызывает беспокойство европейских экономистов и чиновников. “Сектор, который когда-то был бастионом европейских инноваций и мировой аптекой, теперь находится под угрозой. Если в 1992 г. 6 из 10 главных лекарств разрабатывались в Европе, то в 2002 г. их число сократилось до 2”, – констатировал в 2005 г. вице-председатель Европейской комиссии Г. Ферхойген. Если в начале 1990-х годов фармацевтические рынки США и ЕС были фактически одинаковыми по размерам, то на рубеже веков первый в два раза превзошел второй. ЕС испытывает также возрастающее давление со стороны Китая, Индии и Сингапура. Сила американского, европейского, а также японского фармбизнеса – в его наукоемкости. Согласно данным о новых лекарственных средствах, в 2013–2017 гг. 77 созданы в ЕС, 100 – в США, 30 – в Японии, на весь остальной мир пришлось только 39 продуктов. В исследовании ЕК Industrial R&D Investment Scoreboard отмечается высокая степень концентрации НИОКР в ЕС: 97% всех затрат приходится на 578 фирм. Фармацевтические и другие медицинские производства находятся на втором месте (22.3%) после автомобилестроения (29.7%), оставляя на третьем сектор информационных технологий. По показателю затрат на НИОКР первые позиции занимают британская AstraZeneca (24.1% оборота, 4.5 млрд евро), немецкая Boehringer Sohn (17%, 3.1 млрд евро), французская Sanofi (15.5%, 5.5 млрд евро) и немецкая Merck (13.9%, 2.14 млрд евро).

двойной клик - редактировать изображение

Согласно данным Европейской федерации фармацевтической промышленности, разработка нового лекарства, включая клинические испытания, требует в среднем 10 лет. После этого 2–3 года продолжаются административные процедуры, такие как получение необходимых разрешений и включение в список компенсируемых медикаментов. В результате у компаний-инноваторов есть всего 7–8 лет патентной защиты и как максимум 5 лет действия сертификата дополнительной защиты (supplementary protection certificate, SPC). Чтобы оправдать высокие цены на свои лекарства, они указывают на огромные затраты по выведению продукта на рынок. Однако некоммерческие организации, в частности “Врачи без границ”, не соглашаются с таким доводом. Практика фармацевтической отрасли ЕС свидетельствует о множестве случаев не согласующейся с концептом совершенного рынка реакции фирм на конкуренцию: от нечестного поведения, задержки ввода в обращение более дешевых препаратов-заменителей (дженериков и биоаналогов), сговоров о разделе рынков до прямого ввода потребителей в заблуждение. Необходимость защиты прав европейских потребителей, с одной стороны, а также защиты рынка, конкуренции, престижа и роли отрасли, с другой стороны, оправдывают системное вмешательство надзорных органов.

Неконкурентное поведение и ответные меры регуляторов

Рассмотрим обнародованные в последнее десятилетие примеры неконкурентного поведения на пространстве единого фармацевтического рынка ЕС, а также вмешательства со стороны наднациональных и национальных регуляторов. Неформальное соглашение с конкурентами (сговор) – самый распространенный способ снижения конкурентного давления. В 2013 г. американская компания Johnson & Johnson и швейцарская Novartis вместе со своими нидерландскими дочками Janssen-Cilag и Sandoz были оштрафованы (соответственно на 10.8 и 5.5 млн евро) за договоренность о задержке вывода дженерикового болеутоляющего пластыря с фентанилом на пространство единого рынка ЕС. Еврокомиссия установила, что за задержку продаж компания Janssen-Cilag с 2005 г. выплачивала компенсацию компании Sandoz. Их сговор отсрочил появление на рынке более дешевого лекарства на 17 месяцев и искусственно сдерживал цены в Нидерландах, чем нанес ущерб пациентам и национальной системе здравоохранения. Сговор мог бы длиться и дольше, но был прерван благодаря тому, что третья сторона приступила к выпуску фентанила в Нидерландах. В том же 2013 г. ЕК оштрафовала датскую компанию Lundbeck и несколько компаний-производителей дженериков (соответственно на 93.8 и 52.2 млн евро) за аналогичные сговоры, предусматривающие задержку вывода в продажу дженериковых версий циталопрама (антидепрессант). Не менее распространена практика вступления фармацевтических компаний в формальные объединения путем слияний или поглощений. Нацеленная на экономию, концентрация производства и капитала может косвенно навредить рынку и обществу, снижая межфирменную конкуренцию и затраты на НИОКР в новых терапевтических областях. Когда консолидация напрямую ведет к ограничению перспективных альтернативных методов лечения, такая деятельность подлежит коррекции либо запрещается решением наднационального органа. Так, в 2016 г. в ходе проверки планов слияния двух крупнейших мировых производителей дженериков – израильской Teva и ирландской Allergan – Комиссия усмотрела проблему сохранения конкуренции. Поэтому ЕК обязала компанию Allergan, в частности, продать часть бизнеса в Великобритании и Ирландии независимому покупателю. В 2015 г. Европейская комиссия одобрила предлагаемое приобретение Hospira компанией Pfizer (обе компании базируются в США) при условии, что слияние не приведет к потере одной из параллельных разработок. Решено было, что наработки Pfizer не будут прекращены, а будут переданы другому независимому производителю. Им стала компания Novartis, которая в 2016 г. объявила о приобретении разработок.

Еще один вариант нечестного поведения – введение в заблуждение или предоставление неполной информации. Пример – поведение компании Reckitt Benckiser, производителя гевискона (препарата от изжоги), которая исключила название препарата из базы данных лекарственных средств, после того как на него закончилась патентная защита. Как следствие, потребитель либо провизор, разыскивая гевискон или его дженерики, находил Gaviscon Advance Liquid – дорогой препарат, на тот момент все еще защищенный патентом; врач же, по итогам поиска, выписывал не открытый рецепт с общим названием, а оригинальный препарат. В 2010 г. британское надзорное ведомство выписало компании штраф в размере 10.2 млн фунтов. Во Франции в 2013 г. после жалобы от производителя дженериков Teva Santé национальное антимонопольное ведомство наложило штраф в размере 40.6 млн евро на Sanofi-Aventis. Поведение компании было расценено как злоупотребление доминирующим положением. Одним из его проявлений стало распространение среди фармацевтов и врачей предубеждений относительно побочных реакций дженериковых версий фирменного препарата плавикс (профилактика сердечной недостаточности). Представители Sanofi-Aventis утверждали, что из-за использования дженериков-конкурентов возникнут проблемы, которые могут привести к ответственности медицинских работников, и убеждали врачей включать в рецепт на плавикс пометку “незаменяемый”. Компанию обвинили в злоупотреблении доверием специалистов здравоохранения. Обвинения были доказаны в суде графиками, отражающими нетипичный процесс: резкий рост продаж дженериков с последующим устойчивым снижением, а также неоправданно высокую долю рынка, в четыре раза превышающую долю лекарств-заменителей. Показательно также расследование неконкурентного поведения компаний Hoffmann-La Roche и Novartis, проведенное конкурентным ведомством Италии. По его результатам каждая из них была наказана в 2014 г. штрафом на сумму более 90 млн евро. Предприятия пошли на сговор о разделе рынков и введении потребителей в заблуждение, результатом чего стало смещение спроса от дешевого препарата авастин (путем введения в заблуждение относительно его свойств) в пользу препарата луцентис. Фактически оба лекарственных средства были эквивалентны и одобрены Европейским лекарственным агентством: луцентис – специально для лечения заболеваний глаз, а авастин – для лечения всевозможных опухолевых заболеваний, однако часто используемый от глазных болезней. Сговор обернулся увеличением расходов итальянской службы здравоохранения столь необходимы потребителям. Как подчеркнуто в одном из сообщений ЕК в рамках программы “Горизонт 2020”, “несмотря на успехи биомедицинских исследований, по 6000–8000 редким заболеваниям ощущается нехватка методов диагностики и лечения”. Цель штрафов – не столько наказать, сколько предотвратить. При их расчете в первую очередь учитываются продажи товаров, затронутых нарушением, за последний полный год. Размер штрафа может достигать 30% полученного дохода. В случае картелей речь идет о 15–20%, но не более, дабы не разорить компании, а лишь изъять прибыль, полученную в результате манипуляций. Полученная сумма умножается на количество лет (или месяцев), в которые нарушение продолжалось. Конечный результат может быть увеличен или уменьшен в зависимости от дополнительных обстоятельств, таких как рецидив и степень вовлечения конкретной организации. Предусмотрено освобождение от штрафа организаций, сообщивших Комиссии о своем нарушении до начала расследования, а также его сокращение в случае заключения соглашения между Комиссией и нарушителем о содействии в раскрытии сговора. Штраф может быть снижен, если компании удастся доказать, что он угрожает ее выживаемости

Возможность правовой защиты компаний

Расследования антиконкурентного поведения, как правило, занимают много времени, поскольку требуют тщательного изучения фактов, а также их всеобъемлющей правовой оценки и экономического анализа. Значительное количество доказанных фактов нарушений (в которых фигурировали как компании Евросоюза, так и зарегистрированные вне его границ) – свидетельство высокого уровня подготовки европейских чиновников и эффективности регулирования. Важно, что решения, которые принимает ЕК, могут быть обжалованы в суде. Хотя более чем в 90% случаев суды подтверждают решения Еврокомиссии, в 10% они были скорректированы. Так, снижением штрафа завершилось дело против французской компании Servier и производителей дженериков Niche/Unichem, Matrix, Teva, Krka и Lupine. Суд подтвердил выводы Комиссии о наличии сговора по ограждению препарата для контроля артериального давления периндоприла от конкуренции в период с 2005 по 2007 г., однако аннулировал заключение ЕК о наличии доминирующего положения. Поэтому первоначальное решение 2014 г. о наложении штрафа на общую сумму 427.7 млн евро было пересмотрено в сторону его снижения до 315 млн. Еще одно разбирательство, в итоге которого регулятор проиграл апелляцию, заключалось в следующем. В начале десятилетия компания Pfizer, продав компании Flynn Pharma права на распространение в Великобритании противоэпилептического препарата эпанутин, одновременно значительно повысила цену на него. Flynn Pharma также продавала продукт британским аптекам по ценам на 2300–2600% выше тех, которые они ранее платили за препарат. Как заключили в британском антимонопольном ведомстве, компании воспользовались тем, что пациентам с эпилепсией не следует переходить на препараты других производителей из-за риска потери контроля над припадками; и потребители были вынуждены соглашаться с любым повышением цен на привычный препарат. Опираясь на это заключение, Управление по защите конкуренции и рынкам (Competition and Markets Authority, CMA) оштрафовало Pfizer и Flynn Pharma на 90 млн ф.ст. за завышенные цены. Тем не менее в июне 2018 г. Апелляционный трибунал по вопросам конкуренции (Competition Appeal Tribunal, CAT) счел ошибочным подход Управления к оценке справедливости цен на данное лекарство и полностью отменил штрафы, отказавшись при этом вынести решение относительно наличия или отсутствия нарушения. В более поздних решениях трибунал подтвердил передачу дела на повторное рассмотрение в CMA и право антимонопольного управления на апелляцию по решению 2018 г. в Апелляционный суд Англии и Уэльса. Другим важным свидетельством состязательности антимонопольного расследования можно считать упомянутое выше дело Lundbeck. Ключевым в нем был вопрос, можно ли считать платежи за задержку вывода препарата соглашением, ограничивающим конкуренцию, в ситуации, когда основной патент истек, но патентная защита смежных процессов еще действовала (Lundbeck вел 35 патентных споров с оппонентами в 9 странах). С точки зрения Еврокомиссии целью было ограничение конкуренции, так как они сменили неопределенность относительно возможной патентной тяжбы на уверенность, что дженерики не выйдут на рынок. В итоге Lundbeck получил штраф 94 млн евро, а его контрагенты – 54 млн евро. Такая аргументация ЕК не могла не привести к подаче апелляции, но Европейский суд общей юрисдикции ее отклонил. Это был первый случай, когда суд посчитал целью платежей за задержку вы вода препарата ограничение конкуренции. Специалисты в области европейского права с интересом наблюдают за исходом разбирательства в Суде ЕС, поскольку в случае сохранения в силе решения ЕК произойдет дальнейшее расширение понятия “соглашение с целью ограничения конкуренции”. Важно отметить также, что пострадавшие от антиконкурентного поведения государства и лица имеют право на компенсацию причиненного ущерба. Директива 2014/104/EU предусматривает для этого возможность подачи иска в национальные суды. Так, после упомянутого выше решения Еврокомиссии по “Гевискону” органы здравоохранения Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии подали гражданские иски о возмещении ущерба. Иски были удовлетворены (суммы компенсаций по ним не раскрыты).

Проверка гипотезы о неспособности больших рынков самостоятельно справляться с нечестной конкуренцией, обеспечивать разнообразие, достаточное качество и разумные цены на товары и услуги на примере фармрынка ЕС подводит к следующему выводу. Судя по количеству раскрытых случаев нечестного поведения фирм, пространство единого внутреннего рынка ЕС по-прежнему нуждается в национальном и надгосударственном регулировании. Ни размеры рынка, ни число его участников, ни современные возможности раскрытия информации не могут исключить злоупотребления отдельными фирмами своим доминирующим положением. Регулирование фармацевтического рынка ЕС осуществляется посредством сбалансированной поддержки конкурирующих групп – фирминноваторов и производителей дженериков (или биоаналогов). Инноваторы поддерживаются элитарным спросом, государственными субсидиями, патентной защитой. Однако такая помощь небесконечна и небезусловна. Истечение срока патента – способ поддержки дженериковых компаний, увеличения разнообразия на рынке и снижения цен на оригинальное лекарство. Компании, внедряющие нечестные стратегии для продления коммерческой жизни старых лекарств, искусственно ограничивающие предложение на рынке и вводящие в заблуждение потребителей, караются штрафными санкциями. Конкурентное давление создаваемое аутсайдерами – производителями заменителей, – ключевой фактор для начала новых НИОКР, экономии средств систем здравоохранения, расширения доступа рядовых пациентов к лекарствам. Опыт ЕС подсказывает, что при создании единого фармацевтического рынка ЕАЭС усилия регуляторов важно сконцентрировать на защите пациентов, мобилизации усилий по запуску новых препаратов, экономии средств национальных систем здравоохранения при сохранении параллельных НИОКР для создания наиболее эффективных медикаментов.

Кондратьева Наталия Борисовна, кандидат экономических наук, Институт Европы РАН

Хромаков Дмитрий Олегович, аспирант, Институт Европы РАН

Источник: журнал « Мировая экономика и международные отношения» том 64, № 2 2020

Комментарии Написать свой комментарий

К этой статье пока нет комментариев, но вы можете оставить свой

1.0x