Друзья!
Вернёмся к Вечной поэзии, которая радует Вечную душу...
А, может быть,
Душа - это и есть Вечная поэзия...
С Богом...
Послушайте среди мёртвых воплей шоу - бизнеса мою суфийскую балладу
" Вечерние коровы "...
И вспомним о вечной любви наших матерей...
Я БРЕДУ СИРОТОЮ ПО ДВУМ МОИМ РОДИНАМ
Песня дервиша
Я на Руси, как альбатрос в курятнике...
Я в Азии - как кит в арыке...
Я бреду сиротою по двум моим родинам -
По России глухо пьяно немой…
До дырявых плетней обворованной…
И по Таджикистану,
Затонувшему в слепом чадородии…
В чадолюбии , как в Потопе…
Я бреду, словно странник… дервиш… изгнанник…
Клоун… масхарабоз… мудрец… шут гороховый…
Словно пенный юродивый -
Среди блуда и лжи убоявшийся… позабывший о Правде Божией…
Я бреду, словно пророк неприкаянный…
Коему уж никто не внимает…
…Ну и век нам достался!..
Не нужны нам пророки…
А нужны нам шуты окаянные…
Да…
Воистину…
Я бреду сиротою по двум моим родинам -
И стучусь то в избу, голгофским гвоздём заколоченную…
То в глиняную кибитку – мазанку безысходную…
Голодными чадами исполненную… замороченную…
Да никто дверь не откроет… не улыбнётся…
Да не напоит меня травяным бедным ромашковым чаем…
Аль головокружительным самогоном
Из перебродивших черноплодных рябин
Да яблок антоновских…
Эй!..
Ай!..
Айда!..
Гуляй!..
Русь глухая родная моя!..
Таджикистан мой кишащий… родной… чадородный!..
Али гостю не рады…
А тогда придёт последняя гостья
С кладбища или мазара…
Да…
Родимые … ненаглядные …
Чужедальные сёстры да братья…
Так и бреду я сиротою по двум моим родинам…
По России,
Где лежит под крестом моя мать...
И уповает...
По Таджикистану,
Где лежит мой отец
В братской... безымянной... расстрельной яме...
И уповает...
Но я бреду,
Как цыган одинокий, а всё же певучий … раздольный…
Весёлый… бескрайний бродяга…
Гулящий…
Поющий даже средь ада…
…Хотя и без табора…
И без гитары…
И уповаю...
Но!..
Ждёт…
Манит меня
Третья Вечная Родина…
Многодальная…
Многорадостная…
Небесное Царство…
Небесное Царствие…
ПОЗДНЯЯ ПЕРЕСПЕЛАЯ ОСЕНЬ В ЗИМЧУРУДСКИХ ГОРАХ
Я уходил…
В предожидании зимы люто бездонной,
Оставив на Златой горе
Мой деревянный… хлипкий… летний домик
Среди лазоревых хладеющих нагорий,
Уже уж первыми снегами припорошенных…заворожённых…
Я уходил, оставив речку обмелевшую хрустальную
С форелями недвижными… уснулыми… замёрзшими…
Я уходил,
Оставив древнюю чинару, доселе изумрудную.. не облетевшую…
И старую орешину с орехами жемчужными … неподобранными…
И матовые жёлуди дуба,
Невесть когда из огненной Руси
На Азию дремливую откочевавшего…
Я уходил,
Оставив куст с гранатовыми розами
Безвинно… беззащитно обмороженными…
Я уходил,
Оставив стайку кишлачных курчавых детишек
Вечно весело голодных…
Я уходил,
Оставив диких собак и кошек,
На зимний голод безнадежно обречённых ,
То жалобно мяукающих…
То по - волчьи воющих…
О , Боже…
Да куда же я без вас?..
Один среди Вселенной…
Среди её нагорий первоснежных…
Неоглядно сладкогорьких…
О, Боже!
Да куда же я?..
О, Боже… Боже… Боже…
Иль не лучше
В родном летучем летнем домике тихо замёрзнуть,
Как богарной пшеницы
Позабытый золотистый колос…
О, Боже…
И пролежать… проспать,
Словно живой
До талых вод неугомонных,
Когда проснутся все тюльпаны…
Все подснежники…
Все муравьи…
Все журавли…
Все подорожники…
И я, быть может,
С ними…
Тоже…
Боже!..
Боже…
ЛИСТЬЯ ЗОЛОТЫЕ И ОРЕХИ СЕРЕБРЯНЫЕ
Дервиш сидит под осенним ореховым древом…
Листья золотые летят …
Падают серебряные орехи…
Осень поздняя… ползучая… падучая в горах…
Палые листья всё гуще…
Палые орехи всё реже…
А журавли сонно пролетели …
Скоро полетят снежные мухи…
Скоро уснут муравьи…пчёлы…
Рыбы… медведи…мыши…
Тарбаганы – суслики…
Дервиш, а что тебе не спится?..
В твоей одинокой… глиняной …
Забытой Богом и людьми мазанке – кибитке…
Иль чей –то плач… стон
В ночи слышится…
И тебе не спится…
Не живётся…
Не можется…
Не дышится…
