Ветер. На всем этом страшном свете – ветер. И безумие.
(Летучая заметка о залетевшем в душу ощущении)
Первые дни сентября горячи и сухи. Даже порывистый ветер, гуляющий по деревенскому околотку с востока на запад, не способен остудить долетающий с далеких сухостойных степей полыхающий жар, от которого нет спасения даже в тени.
Ветры не утихают ни днем, ни вечером, ни ночью. И с низин не дождешься вечерней прохлады: горячее дуновение с востока – преграда для неё. Тягуче-багряным отблеском наполняется за сизыми холмами закат. А над закатом зловеще полыхают в его блеске облачка. Старинным, тягуче-мертвенным настоем пахнет хвоя близкого к деревне бора. Этот удушающий сосенный настой хватает ветер и заносит его в каждый закоулок деревенского околотка. Он застревает в пустынном саду, смешиваясь с перегаром павших сливовых плодов.
Хозяйничают здесь ветры, шумя в заброшенных садах даже по ночам; пенно-густые острова туманов ложатся по канавам, лугам и заросшей речке, оставляя на утро целые горсти серебряной росы в листьях лопуха. Но и это не спасает. Вон и старый малинник поддался суховею, листья его пожухли и сердито шипят на ветру. На них ни капельки росы.
В моем саду и на лужайке вокруг дома трава скошена и стала сухим сеном. Сено, взъерошившись на ветру, тонко свистит, и от него исходит сладковатое тление, тянет прелью.
На ветру иссушаются луговые дикоросы. Они высоки, местами выше человеческого роста. Я с опаской слышу их жесткое шуршание. Ветер с далеких донских степей шалит в них, и мне кажется, что в шуршащем дурнотравье пахнет густой гарью. Не дай Бог, какая-нибудь беспечность курящих людей! Бросит кто-нибудь непотушенную сигарету, обронит спичку – и полыхнет пламя до самых небес. И бежать будет некуда: ведь кругом непроходимые заросли сухой дикой травы!
Я вслушиваюсь в жаркие порывы ветра. Они как пламя. И как ни было мне всё мило в природе, как ни радовали меня покойная заброшенность и отрешенность здешних мест от суетного мира, становится как-то не по себе и даже страшно от бессилия человеческого перед огневой стихией, когда сам человек рождает своею беспечностью то, что происходит во всей стране…
Ветер, пожары, ураганы, смерчи, наводнения... И угрозы со всех сторон бытия: события в Белоруссии, отравления, судебные шоу…
Ветер. На всем этом страшном свете – ветер. И безумие.
Давно живу на этом свете, но впервые за всю свою жизнь с явной очевидностью ощутил свою незащищенность, если вдруг что…
