В знойные дни деревенского июня.
Совсем недавно все земледельцы нашего околотка почем зря ругали сумасшедший дождь, который лил без конца и такой сильный, что небольшой ручей, тихо журчавший родниковой водицей, вдруг превратился в бурный поток. А по огородам долго стояли целые озера воды. Ливни основательно примяли вспаханную землю, и после схода воды поля стали похожи на дно высохшего пруда. Владельцы усадеб, чертыхаясь на коварную погоду, с трудом мотыжили взявшиеся коркой картофельные квадраты полей и бахчу.
Но вот уже более двух недель ни дождинки. Грозы гремят рядом, тучи ползут ближе к рудному карьеру, обходя наш околоток, на который не выпало ни капли дождя.
Теперь все обитатели деревни, стали поругивать засуху и постоянные восточные или юго-восточные ветры, которые несли не прохладу, а жаркое, не видимое глазу пламя. От зноя все запирались в прохладных деревенских хатах. Выскакивали на огороды только в раннее утро или тенистым вечером.
Мой пёс Жорка изнывал от зноя, прятался в тень, но и та не спасала.
Все ждали дождя. Он каждую вторую половину дня лил за дальними лугами и речкой Свапой и по-прежнему шел мимо нашего околотка. У города Дмитриева-Льговского будто из ничего возникала туча и сваливалась куда-то на северо-запад, к брянским лесам. А над нашими хатами висла та же знойная синева с редкими облаками, похожими на куски ваты.
Но однажды из отяжелевших от влаги облачков, низ которых становился серым и даже лиловым, внезапно при свете солнца полились золотые жгуты веселой воды. Они гремели по жестяной крыше террасы с таким устрашающим звоном, что пёс Жорка забился ко мне под ноги: он за всю свою жизнь не слышал ничего подобного.
Но дождь прошумел и затих внезапно, будто кто сверху перекрыл кран. Зато вся жизнь вокруг повеселела, зелень заблестела, а земля на грядках стала черной и блестела как антрацит.
Возродился к жизни и Жорка. Он подошел к краю террасы. По грядке с луком, между рядами прыгал небольшой черно-серый комочек. Он был неуклюж и совсем не был похож на птицу. Комочек тяжело взлетал и шлепался на сырую почву. В псе проснулось звериное любопытство. Он так стремительно слетел по ступенькам вниз, что мы, обитатели деревенского домика, не успели его упредить. Когда странный комочек прыгнул не в сторону от Жорки, а к его морде, мы все оторопели. Эта была земляная жаба. Жаркий зной и нагретая земля выгнали её вон из норы. На грядке жаба успела охладиться под дождем, но могла попасть в лапы невиданного зверя, каким был для неё пес Жорка. Жорка принял прыжки серого комочка за игру, которую ежедневно предлагали ему. Только эта игра была с мячиком. Мячик бросали на луг, и Жорка во весь дух бежал за ним, задрав кверху передние лапы.
Но никогда мячик не прыгал ему на морду. Поэтому он сначала оторопел от такой «наглости» мячика. Но всё это пса только раззадорило, и он по укоренившейся привычке хотел изловить этот странный мячик, схватить зубами и принести его хозяевам для продолжения игры.
Жабья нора оказалась рядом. «Мячик» нырнул в неё, и Жорка, как ни рылся, найти предмет своей игры не смог. Он вскочил на террасу, лег у моих ног, стыдливо подрагивая и слегка скуля. Ему было совестно за свою нелепую промашку, и он, подметая хвостом пол, просил у всех нас прощения.
