В росистое утро перед июльским зноем.
(Из летучих заметок)
Не хочется следовать нынешней моде и стращать народ аномальной жарой, которая и вправду накрыла Черноземье почти неслыханным зноем.
Говорят метеорологи, что давно такого не бывало. А мне вспоминается босое деревенское детство, когда идти по июльской пыльной дороге было невозможно. Идешь, бывало, как будто по золе, которая только что из печки, и норовишь попасть на обочину, на свежую травку, если она еще не сгорела. А путь далекий, на пастбище, несешь пастухам кушанье в глиняных кувшинчиках и крынках. Легкая рубаха пузырем от ветра, а ветер сухой и обжигает так, что не только кожа, но выдающиеся мослы и ребра черны, как будто присыпаны угольной пылью…
Нынешними днями прячусь от зноя в деревне. Мой деревенский домик врос в тень ракит и сливовых зарослей у самого края лугов Присвапья. У самого дома большая лужайка, скошенная уже не единожды, и на ней всегда ровная свежая трава, зеленая, прохладная от утренней росы и вчерашнего ливня. Раннее рассветное небо рассыпает на луга изумруд, и тот блестит радужно, весело, живо.
Тихо дремлющий ручей, перегороженный бобровой плотиной, широко набрался водой, и вспыхнувшая на востоке зорька бросила в дремлющую водную гладь ажурный невод – кружева лозняка и ракит. Зорька слегка улыбается, и её румяный лик светится неугасимой нежностью ко всему живому под ней.
Ветра как будто и нет, но на осинке листья всё-таки дрожат, тихо лопочут от неуловимого движения утреннего воздуха, и я, находясь на террасе, ловлю всем телом это движение, желая запастись прохладой на весь знойный день.
На лугах долго не тает туман. Хорошо, что я давно не сплю и ловлю прохладу возле себя, точнее, воспоминание о ней, когда разыграется по-настоящему зной. Он загонит меня в холодок деревенской хаты и не выпустит до самого вечера.
А пока я принимаю бодрость июльского утра, нежусь заповедной тишью, слушаю, как в тон мне, прощаясь со свежей ранью, едва внятно шелестят у ручья камыши.
Из-под калинового куста, из легкой затененности, смело, с юным кокетством глядят на меня пестрые и ароматные головки турецкой гвоздики. Они побаиваются прямых знойных лучей, купаются в росистой траве и кланяются моему присутствию. Цветы посажены внучкой, студенткой. Я смотрю на цветы как на привет от неё. В раннее утро гвоздики так разнообразны по насыщенности соцветий, что похожи на дивный ковер. Я ожидаю внучку здесь, у любимой хаты, где рассветы светлей, где небо ласковее и чище, где встретит её ветерок и в её маленькие ладони упадет прохлада, где по утрам тает сладостная грусть, где растворяются, белыми колонами восходя к небесам, туманы.
