Все более частые и настойчивые заявления высокопоставленных функционеров НАТО и Евросоюза о том, что внутри этих институтов необходимо изменить «порядок, основанный на правилах», а конкретно — перейти от принятия решений консенсусом к принятию решений большинством голосов — казалось бы, касаются второстепенной регламентной процедуры, но на деле означают системный кризис и существенное ослабление данных институтов коллективного Запада (что, кстати, было точно и быстро от имени МИДа РФ зафиксировано Марией Захаровой). Но попытаемся расшифровать эту ситуацию более подробно.
Это, прежде всего, статусный кризис: если ранее всем без исключения государствам, входящим в Североатлантическую военную организацию и в «единую Европу» предоставлялось — хотя бы формально — гарантированное право вето, позволяющее их руководству чувствовать себя «на равной ноге» с такими державами, как США, Великобритания, Франция и Германия, а также в любом случае рассчитывать на учёт своих национальных (в крайнем случае — групповых и личных) интересов, то в случае перехода к «решениям по большинству», простому или даже квалифицированному, эти гарантии — пусть даже самые фиктивные и формальные — отменяются.
Казалось бы, в реальности от этого мало что изменится — ведь и ранее, и всегда пресловутый консенсус достигался методами коррупции и шантажа правящих кругов той или иной страны державами-заправилами НАТО, прежде всего США. По тому бизнес-принципу (а политика Запада — это прежде всего бизнес-политика), что купить или запугать одного человека обычно проще и дешевле, чем группу людей, а группу людей — проще и дешевле, чем несколько групп, и так далее. «Чтобы контролировать компанию, не надо скупать её акции — достаточно купить её топ-менеджеров». Это и происходило на уровне НАТО и ЕС, где консенсус оплачивался «мешками долларов», а в «запущенных» случаях, когда этот «пряник» не работал — «кнутом» медиаскандалов, отставок, тюремных сроков и внезапных смертей. Те же образовательные программы Сороса, вплоть до подготовки «лидеров будущего» — это просто скупка людей оптом и по дешёвке, еще в качестве заготовок и полуфабрикатов, а не готового товара, оказывающего услуги. Но теперь эта схема больше не работает с должной эффективностью (что наглядно показали провалы «цветных революций» в Венесуэле и Беларуси) — вследствие ресурсного кризиса, т.е. банальной нехватки ресурсов. Что и потребовало оптимизации всей бизнес-схемы. Ведь у оппонентов США и их союзников теперь тоже есть возможность использовать ресурсные аргументы, и, например, Россия их достаточно активно использует (например, в случаях Венгрии и Турции). О Китае, все более уверенно доминирующем в мировой экономике и торговле, даже говорить не приходится.
Наконец, налицо и кризис рисков: как внешних, связанных с ростом и усилением «развивающихся стран», «третьего мира», находящегося за границами коллективного Запада; так и внутренних, связанных с нехваткой ресурсов для обеспечения даже собственного населения набором товаров и услуг на привычном уровне потребления (жизни). Поэтому генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг по итогам встречи с главой Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен и заявил, что настало время подписать новую декларацию о сотрудничестве с Евросоюзом, в рамках которой ЕС должен получить собственную военную составляющую (силы быстрого реагирования), а государства-члены Североатлантического альянса — возможность использовать свои вооружённые силы самостоятельно, без согласования с командованием НАТО. Это типичный момент разделения и распределения рисков: ведь понятно, что не согласованные официально на уровне НАТО военные операции — личная проблема каждой страны, ведущей такие операции.
Кроме того и прежде всего, это также — кризис времени: у коллективного Запада сейчас даже в конфликте против России нет стратегической инициативы, то есть системных действий на опережение. По стратегическим проблемам «Альянс демократий» всегда вынужден отвечать и всегда запаздывает с ответом. Причем запаздывание становится всё более существенным, неадекватным и непоправимым: достаточно в этом отношении сравнить уничтожение малайзийского «боинга» рейса МН-17 17 июля 2014 года как ответ на воссоединение Крыма с Россией и «свежий» подрыв «Северных потоков» как ответ на начало специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины. Конечно, принимать решения большинством голосов будет проще и быстрее, чем консенсусом, но ведь главная проблема — вовсе не в процедуре, а в существе принимаемых решений. Как гласит известный афоризм Фрэнсиса Бэкона, «Безногий, ковыляющий по верной дороге, обгонит всадника, скачущего не туда». Здесь у коллективного Запада, объявившего себя «альянсом демократий», что-то может измениться?
Илл. www.nato.int
