В начале было Слово…
Евангелие от Иоанна
Предыстория к нашей истории
Строго по научному, журналистика – это сбор и распространение новостей (добавлю от себя: новостей, как правило, скоропортящихся). Из этого можно сделать вывод, что сей род человеческой деятельности возник в современном понятии и расцвёл с появлением бумаги и печатного станка, обрёл новые формы, когда появилось радио и телевидение. Само название одного из видов печатного периодического издания – журнал – подтверждает. Ибо на французском языке journal значит подённая записка. Если листы с такими записками не сшивать, а вкладывать один в другой или обойтись для лаконичной передачи новостей вообще одним листом, то, понятно, экземпляр подённой записки обойдётся любознательному покупателю значительно дешевле. Например, в Венеции XVI-XVII веков за него отдавали мелкую монету, которая называлась gazzetta. «Газетта, газетта!», - кричали мальчишки, бегая по площади Сан Марка и размахивая печатными листами. Со временем о кружочке из низкопробного серебра забыли, а название оцененного им товара разошлось по всему миру – газета.
А как обстояло дело с журналистикой до Гуттенберга? На Древнем Востоке, в Элладе капитальные, рассчитанные на «вечность» государственные постановления, вырезались на камне (Законы Хаммурапи, Солона, Ликурга и т.п.). Оповещение публики о делах преходящих, но по той или иной причине в данное время важных, производили от имени правящих лиц официальные глашатаи, обладавшие быстрыми ногами и лужёными глотками. Рукописные же вестники появились в императорском Риме. Именовались они актами (документами) - «от Сената», «публичными», др. Но это были, говоря современным языком, газеты одной статьи. Можно согласиться, средство информации, только не массовой. Гораздо ближе нашему пониманию СМИ устная народная газета. Она бессмертна, она существует с тех пор, как пещерное человечество овладело речью. Причём, изначально появились профессиональные информаторы (здесь первенство всегда оставалось за женщинами), предтечи современных журналистов. И, заметьте, «устные газеты», скажем, древнекаменного века, были (и есть!) не более лживы, чем бумажные или эфирные XXI в. от Р.Х.
Мне довелось лет эдак с 50 тому назад познакомится с выдающейся (говорю уверенно) журналисткой устного толка в глухом карпатском селении. Пани Магда занимала хату на отшибе. Мимо неё проходил просёлок, связывающий два соседних селения. Когда на дороге появлялся путник или медлительный воз, любознательная женщина распахивала створки окна с неизменным вопросом: «Що чуты?» (Что слышно?). Полученная информация присоединялась к добытой ранее, обрабатывалась, лишалась несущественных подробностей, сортировалась по темам, и к вечеру Перегинск получал яркое, в выпуклых, говорящих образах, представление о важнейших событиях в окружающем мирке, до которых не было интереса у районной газеты и местного радио.
Несравненная пани Магда навела меня на мысль, что Россия отнюдь не была отсталой страной в понятии журналистики. Видимо, наше Отечество давало устной передачей информации такую фору европейской журналистике, что не было необходимости переводить дефицитную бумагу на то, что у всех и так на слуху. Тем не менее, заморская новинка и нас соблазнила. Мы ведь неисправимые подражатели.
Кремлёвский дайджест для избранных
Уроки Смуты оказались полезными для кремлёвских сидельцев. В ближнем окружении молодого царя из новой династии пришли к мысли не полагаться только на международные слухи в интерпретации соотечественников. С 1621 года дьяки Посольского приказа посадили подячих за чтение и перевод статей из заграничных газет, которые поступали на Боровицкий холм от нанятых иностранных информаторов сначала время от времени, а с учреждением регулярной международной почты, полвека спустя, – бывало, еженедельно. Информация добывалась и через «расспросные речи», когда особые умельцы «заводили» иноземцев на откровения. Также вскрывалась частная переписка лиц, находящихся по разным сторонам рубежа.
Сведения о текущих делах за кордоном (или «Вестовые письма») заносились на узкие, длинные листы бумаги (т. н. «столбцы»). Называли их «Курантами», на французский манер («courant» – текущий), редакторов «еуропских вестей» - «курантельщиками». Позднее историки возвели это рукописное изделие в одном экземпляре в ранг «первой русской газеты». По моему мнению, безосновательно; да ладно не стану нарушать традицию. Сию «газету» чтец доводил до ушей царя, иногда ближних бояр по монаршей воле. Последний иногда делал пометки на столбцах. Информацию обсуждали (сохранились записи на полях уцелевших «Курантов»), делали выводы, принимали меры, если усматривался вред стране. Наибольший интерес представляли сведения о делах военных, дипломатических, о торговле, о небесных явлениях, эпидемиях. Не только простонародье, но и рядовые представители правящих сословий держались в неведении заморских событий. Вот такой «газетой» были эти «Куранты», пока на них не обратил критическое внимание пятый из правящих Романовых – Пётр Алексеевич. Он понимал важность широкой пропаганды дома и за рубежом своих преобразований. Для этого нужен был общедоступный печатный источник информации – настоящая газета.
Русская публичная газета. Начало
Царь Пётр был скор на мысль и на руку. 15 декабря 1702 он подписывает указ о создании печатной общедоступной газеты ради «всенародного объявления событий военных и политических» - Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах. А уже через день, после публикации указа, отпечатан первый, видимо, пробный номер. 27 декабря, отметил хронист, вышел номер, озаглавленный «Юрнал», с репортажем об осаде Нотебурга. До нас дошёл экземпляр, начитающийся сообщением «На Москве вновь ныне пушек медных гоубиц и мартиров вылито 400». И читатель радуется, ведь год назад разгромленная под Нарвой русская армия оставила Карле почти всю артиллерию. Патриот, понимающий важность преобразований, испытывает оптимизм и гордость, читая далее следующие лаконичные и талантливо подобранные сообщения: «Повелением его величества школы умножаются, и 45 человек слушают философию и уже диалектику окончили. В математической штюрманской школе больше 300 человек учатся и добре науку приемлют …Из Казани пишут: На реке Соку нашли много нефти и медной руды, из той руды медь выплавили изрядну, от чего чают немалую быть прибыль московскому государству». Этот номер газеты помечен 2 января 1703 г. Прибавьте сюда 11 дней для перевода на н.с. (для XVIII века). Получаем 13-е число. С праздником, дорогие соотечественники!
Название Петрова детища в области журналистики часто менялось. Спрашивает постоянный покупатель в книжной лавке, допустим, «Ведомости московские», а ему выкладывают на прилавок «Российские ведомости», а то «Экстракты» или «Реляции». Поэтому говорили кратко и общо: «Ведомости». Но всегда настороженно спрашивали, почём нынче. Ибо цена за отдельный номер, и без того кусачая (вот тебе и общедоступность!), скакала вначале будто блоха: от копейки до четырёх при том, что месячный заработок, к примеру, наборщика типографии составлял 1,5 копейки. Так что спрос был не велик, на него отзывался тираж - 150-300 экземпляров, от силы 1000 (бывали и десятки тысяч экземпляров и всего 30, как однажды, в 1724 г.) Наконец, расплатившись со вздохом, любознательный царский подданный уносил с собой книжечку в половину современной страницы для машинописи. Бывало, в книжечке насчитывалось и 2 и 22 страницы. То почти раз в неделю выпускалась она, как в в 1705 г., то… раз в год (1718).
О чём же писали в то время? Лев Пушкарёв подробно изучил вопрос: «На первом месте в «Ведомостях» публиковались военные известия (с 1700 по 1721 г. Россия вела напряженную Северную войну со Швецией). «Реляции» об успехах присылались начальствующими лицами прямо из военных походов… Там также публиковались сведения о «российских торговых и промышленных делах», строительстве каналов, возведении и открытии новых мануфактурных производств, пороховых и селитренных заводов. После переноса столицы в Петербург отдельная страничка «Ведомостей» посвящалась информации о прибывших судах, перечислялись привезенные ими товары. Петр I считал необходимым информировать подданных и о событиях европейской жизни – в Голландии, Германии, Англии, Италии, поэтому «Ведомости» нередко перепечатывали сведения из иностранных газет. По форме эти известия из дальних стран были прообразами будущей репортерской хроники и заметок «специальных корреспондентов». Вообще, в «Ведомостях» тематические рубрики отсутствовали. Номера представляли собой пеструю смесь самых разнообразных сведений - от описания морского сражения до рекламы целебных свойств олонецких вод, - свидетельствуют исследователи журнального дела.
Это было в полном смысле Петровская газета. Царь то забывал о ней за другими державными заботами – и она хирела: нарушалась периодичность выпуска, резко падал тираж. Она становилась по словам Б.Волкова «меморией для гисториков». То вдруг вспоминал, делал нагоняй редакции за «нерадение». После «государева внушения» газета начинала выходить и три раза в неделю, вновь вызывала интерес читателей.
Особенности российской журналистики 300 лет назад
Из особенностей первой российской газеты назову, на свой взгляд, наиболее отличительные.
- Одним из активнейших корреспондентов первой (и долгое время единственной) русской газеты был сам царь (с 1721 г. – император). Например, торопливый репортаж с поля Полтавской битвы (№ 11 «Ведомости», 1709 г.), писан рукой Петра, только что сжимавшей рукоять шпаги. Он положил начало стойкой традиции, по которой авторами СМИ в своё время стали некоторые из его наследников, притом, владеющих пером, такие как Екатенина II, Николай I. Вездесущий Пётр Алексеевич составлял «реляции», правил других авторов, отбирал материал для номера, редактировал. Его примеру следовали видный дипломат, генерал-фельдмаршал Ф.Головин, кабинет-секретарь императора А.Макаров. Донесения из-за границы поставляли послы Шафиров - из Турции, Бестужев – из Пруссии, Долгорукий – из Дании. Среди первых русских журналистов видим директора Печатного двора в Москве литератора Ф. Поликарпова и директора Петербургской типографии М.Аврамова, переводчиков-полиглотов Б.Волкова и Я.Синявича (последний – от Коллегии иностранных дел); всех не перечесть.
- «Ведомости» не грешили искусственным «газетным» языком. В них звучала сочная, повседневная речь военного люда, простонародья, торговых рядов, ремесленных слобод, духовенства. Неизбежные термины чужих языков сопровождались переводами. В то время, как и сейчас, иноязычные слова массово осыпали лексикон русского языка, но эксклюзивных интервью никто не давал. Догадайтесь почему…
- Для выделения в тексте важных событий использовали достижения полиграфии. Так, первый абзац репортажа о русской виктории под Полтавой был напечатан киноварью.
- И, наконец, первые годы газета печаталась церковным шрифтом. Знаменательно, что эта особенность осталась на Московском печатном дворе. Пётр не любил боярский город; он был для него символом ветхой старины, цепляющейся за сонное прошлое. Перебираясь в новую столицу, царь как бы вытряхнул из газеты пыль веков, а вместе с нею – затёртые шрифты деда, чьи руки не знали иного труда, кроме как осенять себя крестным знамением. В голове царя-реформатора давно вызревало новое начертание букв.
Важный объединитель соотечественников
Два года назад, в конце января как-то малозаметно для Русского мира в немногих отечественных, возможно, зарубежных изданиях отметили 300-летие гражданского алфавита России. А ведь этот алфавит – один из важнейших объединителей русских людей, давних граждан мира. Тем более, нынешних обитателей России и диаспоры. Последняя увеличилась за последнее двадцатилетие многократно в результате распада единой страны. Бессмысленно оспаривать истину, что язык объединяет нацию. Алфавит же – средство закрепления языка на бумаге и прочих носителях человеческой речи. Мы привыкли к нему, как Богом данному, но ведь это высокое обретение духа имеет в своих истоках вполне земную человеческую фигуру, преобразователя России во всех сферах бытия, какой ни коснись.
Указ об утверждении гражданской азбуки и о печатании книг новым шрифтом император Пётр I издал 29 января 1710 года. В нашей прессе как-то однообразно, будто все сочинения на эту тему излагаются по одному шаблону, пишется на эту тему. Дескать, до названной даты в официальных изданиях и в обиходе пользовались старославянскими (или церковнославянскими) начертаниями букв. В церковной практике он поныне. Из моих выписок: «Пётр I самолично вычеркнул из азбуки буквы-дублеты. Это были "пси", "омега". Вместо "юс малый" была введена буква "я", и азбука была дополнена буквой "э". Пётр самолично ввёл заглавные и прописные буквы, арабские цифры, отменил надстрочные знаки (титлы). Буквы, ориентированные на греческий шрифт, исчезли».
Тогда русская жизнь обновлялась и преображалась по европейскому образцу не «валом», не подражанием всему «заморскому» только потому, что это «не наше», а исходя из военных, экономических, просветительских нужд государства, дерзко заявившего о своём равноправии с великими державами и отстоявшего это мнение участием в общеевропейских кровавых делах. Начали выходить газеты, появилась почта, люди стали активно вести деловую и частную переписку. Письмо и чтение стали не только богоугодным делом, а необходимостью соответствовать духу времени. Цыфирьные школы не могли пользоваться старым алфавитом.
Ещё в январе 1707 года Пётр нарисовал эскизы, по которым чертёжник и рисовальщик Куленбах, служивший при штабе армии для начертании карт и диспозиций, сделал рисунки тридцати двух строчных букв нового алфавита, а также четырёх прописных букв «А», «Д», «Е» и «Т». Кто был автором остальных – неизвестно. Но то, что соавтором всего проекта был Пётр Романов, сомневаться не приходится. Зная нетерпение его рук к любой работе, можно достоверно предположить, что ни одна буква не миновала его редакторского пера. К слову, есть документ с царскими вычёркиванием и вписыванием букв. И не только в конкретном деле проявил себя реформатор. Он зачал своей волей и своим личным трудом все языковые реформы века, носящего его имя, а значит, вообще весь этот ряд.
Новый шрифт и «Ведомости»
Первый комплект нового шрифта был отлит в Голландии, отчего его иногда называли "Амстердамский". В гражданский шрифт, повторю, не вошли некоторые греческие буквы. Они оказались лишними для передачи русской речи. Начертание букв упростилось, благодаря чему стало проще набирать текст, а главное, читать его. Первый номер "Ведомостей", напечатанный гражданским шрифтом, вышел уже 1 февраля 1710 года в Петербурге. Арабские цифры сменили старые буквенные обозначения. Первую страницу «Ведомостей» стали украшать гравюрой. На ней был изображен вид Петербурга с Невой и Петропавловской крепостью, а над ними – летящий с трубой и жезлом Меркурий, римский бог-покровитель торговли, искусств и ремесел. Регулярно петербургские «Ведомости», повторяя московские, начинают выходить с мая 1715 года, когда окончательно вытесняется древний шрифт. И только 4 года спустя Москва уступает первенство новой столице, позволяя себе выпускать лишь отдельные номера.
Эпилог как пролог к «другой истории»
После смерти неспокойного преобразователя России, ленивые наследники отписали «Ведомости» Академии наук. Там всеми делами заправляли немцы во главе с Г.Миллером, отцом «норманнской теории». Тот на языке хозяев страны ни «бе», ни «ме», поэтому газета стала печататься на диалекте его фатерлянда. Спрос на неё упал до нуля. Слава Богу, в 1728 году безродный князь Меншиков, правивщий за несчастного мальчика-императора Петра II, спохватился. Преемником Петровских «Ведомостей» стали «Санктпетербургские ведомости», просуществовавшие 190 лет. Газету, вновь русскую, стали развозить подписчикам по «почтовым дням» - два раза в неделю. Хочется написать о научно-популярном приложении к ней, о знаменитых авторах, в т.ч. о М.Ломоносове, составившем кодекс поведения журналиста. Но это уже совсем другая история.
