Итак, уши к бою. Уже во вступлении, занявшем восемьдесят крахмальных страниц, Харари говорит о трёх главных бедах, которые одолело человечество вопреки тысячелетиям монотеистического мракобесия и благодаря кратким векам Просвещения. Побеждены голод, мор и война… Голода почти нет, эпидемии находятся под контролем, ну а война – потеряла в современном мире всякий смысл. Она слишком разорительна, а потому всерьёз никому не нужна. Да и в повседневной жизни насилия стало гораздо меньше: «В 2012 году в мире умерло 56 миллионов человек; из них 620 тысяч – в результате насилия (120 тысяч – жертвы войны, 500 тысяч погибли от рук преступников). Для сравнения: 800 тысяч человек покончили с собой, а 1,5 миллиона умерли от диабета. В наши дни сахар стал опаснее пороха» (с. 23).
Разрешив три свои большие проблемы, человечество ставит перед собой три стратегические задачи: обретение бессмертия, блаженства и божественности. И кажется тут ничего удивительного нет. С ростом научно-технического могущества человечество обретает и смелость, так сказать, растут амбиции его благих порывов, устилающие наш светлый путь… Правда, при должном размышлении, появляются сначала вопросы, а после они дорастают до проблем, небеса которых всё ещё скрыты хмурыми тучами неразрешимости.
Что касается блаженства (вечного счастья), то «На протяжении несчётного числа поколений наша биохимическая система настраивалась на увеличение шансов на выживание и воспроизводство, но не на счастье. Те действия, которые способствуют выживанию и воспроизводству, биохимическая система вознаграждает приятными ощущениями. Но это лишь рекламная уловка» (с. 48).
Кто виноват, понятно уже из этого: природа. Но что же делать? Харари называет и предлагает первый единственно логичный ответ: «Если наука права и наше счастье определяется биохимической системой, значит, единственный способ достичь стабильной удовлетворённости – настройка этой системы. Забудьте об экономическом росте, социальных реформах и политических революциях: чтобы поднять уровень мирового счастья, мы должны управлять человеческой биохимией. Именно это мы и начали делать в последние десятилетия» (с. 50).
Здесь сделаю сноску. В тех местах, где трудно понять – смеётся автор или издевается, в местах, где из хитросплетений «научного» текста Харари торчат рыжие ушки пропагандиста, где, будь рядом серьёзные знатоки, они непременно бы прыскали в учёные кулачки (словно массовка на комик-шоу), - в таких местах я буду ставить восклицательные знаки, взятые в скобки. Дело ваше – замечать их, или нет. Идём дальше.
В своей всеохватной книге автор приводит красноречивые цифры всегда в целях своего дискурса. Однако сами по себе они достойны внимания:
«Погоня за биохимическим счастьем – это ещё и главная причина преступности в мире. Согласно статистическим исследованиям 2009 года, половина заключённых федеральных тюрем США попали туда из-за наркотиков; 38 процентов итальянских заключённых были осуждены за правонарушения, спровоцированные наркотиками…» (с. 51-52). В России эти цифры ничуть не меньше, они, пожалуй, ещё больше: в РФ меньше житейских вариантов. «Это, – говорит Харари, – реальная угроза социальному и экономическому порядку, поэтому правительства ведут с биохимической преступностью упорную, кровавую и безнадёжную борьбу» (с. 52).
Тем не менее, как отмечено выше, счастье будет манить человечество именно по этой дороге. И человечество должно будет идти по ней, сметая на пути досадные преграды – главная из которых – сама природа человека разумного.
О перспективах счастья это пока всё.
