Сирийский конфликт, начавшийся в 2011 году, приближается к важному этапу. Всё меньше территории контролируют боевики исламистских террористических группировок, всё больше сирийских провинций и городов возвращается к мирной жизни, свободной от войны и лишений. Из уст российских властей звучат слова о скором завершении военной операции в Сирийской Арабской Республике в связи с ликвидацией террористической угрозы и сохранением конституционного режима. Российские и западные аналитики уже приступали к оценке результатов, достигнутых российско-сирийским военно-политическим союзом в борьбе с террористической угрозой. Какие геополитические перспективы открывает для России ликвидация террористической угрозы в Республике? С какими вызовами могут столкнуться Сирия и Россия? Какие шаги необходимо предпринять России для закрепления военного и политического успеха? На эти и другие вопросы мы попросили ответить Директора Центра военно-политических исследований МГИМО (у) МИД РФ Алексея Ивановича Подберёзкина.
- Алексей Иванович, можно ли охарактеризовать результат военной операции России в Сирии как военную и политическую победу, ведь удалось не только освободить большую часть территории Сирии от террористов, но и защитить власть легитимного политического руководства Республики?
- Безусловно для России это серьёзный военно-политический результат. Но не стоит его преувеличивать. Он имеет региональное значение. Да, с точки зрения глобального масштаба это серьезное общественно-политическое событие, которое свидетельствует о возвращении России в большую политику, из которой власти добровольно ушли в 90-гг. Но я бы не стал преувеличивать его с точки зрения других факторов.
Подразделения Воздушно-космических сил, Воздушно-космической обороны, а также военной полиции и Сил специальных операций, дислоцированные в Сирии и задействованные в антитеррористической операции, насчитывают каждый не более полка - это очень ограниченный контингент, которому тем не менее удалось изменить расстановку сил в регионе. Этот фактор имеет огромное военно-политическое значение, которое показало, что Россия обладает потенциалом для ведения ограниченной военной кампании в поддержку своих союзников на Ближнем Востоке. Есть и другие важные результаты. Одним из них стало испытание в реальных боевых условиях современных образцов вооружения и военной техники. Конечно, не все их них были испытаны в действии, как например С-300 и С-400, что могло резко повысить привлекательность этих систем для иностранных заказчиков. Но и тот результат, которого удалось достичь, имеет колоссальное значение, потому что боеспособны те армии, которые воюют. Армии, которые не воюют, как и «кабинетные» генералы, мало приспособлены для ведения реальных боевых действий. Мы испытали десятки образцов вооружения и военной техники, что позволило усовершенствовать некоторые их них. А также испытали и широкую номенклатуру боеприпасов. Кроме того, прошла боевую подготовку большая категория военнослужащих, получив необходимый опыт межвидового взаимодействия. К примеру, лётный состав ВВС практически в полном составе прошёл через военную операцию в Сирии. Конечно, я бы не стал преувеличивать значение этого фактора, так как речь идёт о локальном конфликте, а значит и об ограниченном военном контингенте, но и преуменьшать его значение также было бы неправильно.
- Какие геополитические перспективы и в Сирии, и на Ближнем Востоке открывает для России ликвидация террористической угрозы в Республике?
- Скорее речь идёт о том, что на двух важнейших стратегических направлениях - Кавказ и Закавказье, а также Средняя Азия - возникла реальная угроза со стороны хорошо подготовленных вооружённых организаций или вооружённых акторов. Эти силы, которые часто используются в качестве облачного противника стоящими за ними государствами, могли быть использованы для развязывания на указанных направлениях военных действий против России. Поэтому наша борьба с «Исламским государством» (деятельность запрещена на территории Российской Федерации) носила ещё и внутриполитический характер. Для нас было очень важным уничтожить инфраструктуру этой организации и боевиков, пришедших в его ряды из России.
Если какие-то террористическое организации на территории России получают материальную и организационную поддержку за рубежом, имеют возможность вести боевую подготовку, получать финансовые средства и военные ресурсы, это серьёзным образом усиливает их возможности. А для России задача внутриполитической стабильности крайне важна. Поэтому уничтожая боевиков в Сирии, мы уничтожаем силу, которая могла содействовать дестабилизации ситуации внутри России.
Вряд ли стоит ожидать, что Запад позволит ситуации развиваться по независимому от их позиции сценарию. С какими вызовами в ближайшем будущем может столкнуться свободная от гражданской войны Сирия и Россия как главный военный и политический союзник действующего сирийского руководства?
Не стоит питать иллюзий на этот счёт. Запад и прежде всего Соединённые Штаты Америки сознательно создавали эти террористические организации и будут поддерживать их в дальнейшем. Они не позволят уничтожить их окончательно. А если по какой-то причине часть из них будет ликвидирована, то будут созданы новые. Поэтому и лагеря, и финансирование, и организационная поддержка террористических организаций останется. Боле того, этот процесс уже сегодня приобретает не узкопрофессиональную основу в виде кураторов из ЦРУ, а обширную организационно-материальную базу сил специального назначения Министерства обороны США. Это совсем другая стратегия, которая получила наименование «стратегия силового принуждения» («the power to coerce»), которая предполагает, что вас могут принуждать разными военными способами, из которых самым выгодным с экономической точки зрения является террористический. Грубо говоря, подготовка одного террориста занимает не много времени и денег, тогда как эффект может быть очень большим. Это хорошо понимают на Западе и используют вышеназванную стратегию в массовом порядке. При том, что мы наблюдаем эскалацию силового давления на Россию, необходимо понимать, что эти средства также будут использоваться в ближайшем будущем. Я убежден, что международный терроризм получит очередной толчок, но не в связи с внутренними причинами, а после поддержки со стороны западных спецслужб и военных организаций.
- Стоит ли ожидать на этом фоне усиления политического и экономического давления на Россию?
- Я считаю, что к этому необходимо готовиться. Более того, это неизбежно, и в ближайшие годы процесс будет только усиливаться. Реальность показывает, что нет такой красной черты, через которую Запад боялся бы переступить. Давление будет усиливаться, переходя далеко за грань политических, экономических или информационных средств, и постепенно приближаясь к средствам военного характера. На первом этапе могут быть использованы третьи стороны. Как показывает история, в годы Первой мировой войны и Второй мировой войны США, потратив минимальное количество ресурсов, добились блестящих политических результатов. Не исключено, что аналогичного результата они пытаются добиться и сегодня.
Если представить себе общий потенциал бывших советских республик, стран Восточной Европы и Прибалтики, то он будет примерно сопоставим с военным потенциалом России. Если эти два потенциала столкнуть лбами, оказав поддержку, к примеру, со стороны Германии, то США могут получить неплохой результат. В настоящий момент Дональд Трамп оказывает давление на ФРГ, требуя увеличить военный бюджет республики до 2% ВВП, что сделает её расходы на оборону равными российским.
Мы привыкли сравнивать военный бюджет России и США, наблюдая разницу в десять раз. А если учесть всех союзников США по коалиции, в которую входят не только европейские страны, но и такие государства как Саудовская Аравия, Япония, Австралия и др., то общий объём военных расходов этой объединённой коалиции превысит российский военный бюджет более чем в 30-35 раз. Расчёт делается на то, что силовое принуждение поставит Россию в такие условия, в которых мы не сможем противоборствовать в военно-силовом плане сразу на нескольких стратегических направлениях. Если одно из стратегических направлений, к примеру, европейское, ещё может быть по силам России, то силовое давление в Европе, Закавказье и Средней Азии мы не сможем побороть.
- Какие шаги необходимо предпринять России для закрепления военного и политического успеха и дальнейшего продвижения национальных интересов в глобальном масштабе?
- В первую очередь, необходимо понять, что времени у России практически нет. Неотложность этого понимания требует мобилизации. Под мобилизацией я предполагаю главным образом её политико-идеологический компонент. Необходимо признать, что ситуация тяжёлая, что мы находимся фактически в состоянии войны, и действовать исходя из этих обстоятельств. Прежде всего с точки зрения превращения нашей государственной военной организации в эффективную общенациональную военную организацию. В принципе, это то, что есть в Соединенных Штатах, где кроме государственных силовых институтов в военную организацию входят и не силовые государственные национальные институты: человеческий потенциал, люди. Мы можем выбраться из сложившейся тяжёлой ситуации только в том случае, если нация будет отмобилизована, прежде всего морально-психологически и политически, когда качество человеческого потенциала будет очень быстро увеличиваться. Мы не можем резко увеличить численность населения России со 150 до условных 300 миллионов, мы не можем в краткосрочной перспективе повысить ВВП в 3-4 раза, но мы можем увеличить качество человеческого потенциала. То есть увеличить его образованность, его политическое единство, усилить эффективность управления. Этих мобилизационных мер сотни, они крайне эффективны и их необходимо реализовывать уже сейчас. Например, принять меры по дальнейшему ограничению оттока капиталов за границу, резко ограничить возможности для коррупционной деятельности, ликвидировать жуткое социальное расслоение и т.д.
За последние тридцать лет мы не построили ни одного крупного военного судна. В российском бюджете нет средств на ракетный крейсер. Мы модернизировали ТАРК «Пётр Великий», а два других корабля этого проекта стоят в доках. Вот реальная ситуация.
Нужна серьёзная национальная мобилизация. Если она будет проведена быстро и эффективно, она даст необходимый эффект. Даже те не очень ловкие усилия последних лет, в частности в военной политике с точки зрения гособоронзаказа, дали свои результаты. Но они носят ограниченный характер. Мы смогли модернизировать старые советские системы на хорошем уровне, а всё, что касается НИОКР и передовых технологий, существенно отстаёт от Запада. Именно в этой области и будет основное соревнование. А у нас осталось всего несколько лет для того, чтобы подготовится к военно-силовому противоборству.
Беседовал Симутов Михаил
