Рассказ "Весна"

Он и она, как Адам и Ева. Она так ждала его. Казалось. сердце не выдержит этой разлуки. Она замирала от каждого телефонного звонка, от каждого ночного стука двери. Ей чудилось, что он вернётся ночью. Но оттуда многие не возвращаются. Там война. Рвутся бомбы, снаряды, стреляют снайперы. Мёртвые мальчики падают на землю и никогда больше не встают. Вдруг не встанет и он?
Она верила, что если он вернётся с этой ужасной войны, то они будут жить очень счастливо, может не богато, но счастливо.
И вот однажды утром он вернулся. “Оля, я вернулся”, - сказал он, входя в её квартиру. Она кинулась к нему, повисла у него на шее. Так они и стояли долго-долго.
Когда она разняла руки, то увидела слезу у него на щеке. “Я думал, что не свидимся”, - проговорил он как-то грустно-грустно. “Свиделись”, - ответила Ольга. Она повела его на кухню и начала поить и кормить, и всё время щебетала о чём--то, как птица у весеннего гнезда. Он же смотрел на неё как-то непонятно, незнакомым ей взглядом. Словно он был чужой. И скоро ушёл к другу. Вернулся лишь поздно вечером. И вернулся ещё более чужим.
“Как хорошо, что ты пришёл”, - сказала Ольга. Но он молчал, только как-то странно провёл рукой по её волосам.
“Ну, как там Саша?” - поинтересовалась она о его друге. ”Саша?” - переспросил он. И вдруг она услышала отборную матерную брань. И брань эту он закончил словом:”Прости”.
“Прости, - ещё раз повторил он, - я не должен был так при тебе, но думал - вернусь, поженимся, родим детей… А тут что… Саша уже пять месяцев зарплату не получает, побирается, бутылки собирает. А он учёный, наука для него - это святое…
Виктор в фирмачи подался, залез в афёры, сейчас наркоту курит.
Андрей, с его талантом к живописи, в охранники подался, религиозных картин писать не хочет, а семью кормить надо.
А учитель мой Павел Сергеевич умер - денег не было на операцию и лекарства. Бедный мой, Павел Сергеевич, хороший человек был, себе лишней копейки не брал, всё только для людей, для людей…
Будь я здесь, разве я бы допустил, чтоб он умер!
Я бы своё последнее за него отдал.
А сестра моя, моя сестра! Саша сказал, из дому ушла, живёт у старика какого-то. Ей двадцать, ему шестьдесят. Купил он её…
Счастье какое, что мать с отчимом не дожили…”, - закончил он свой рассказ.
“Успокойся, - сказала она, - я же с тобой. Мы же вместе”.
“Мы вместе… Да, да”, - сказал он как-то неуверенно.
И продолжил: “Знаешь, давай завтра заявление в ЗАГС подадим, ты же столько меня ждала…”.
“Странно ты как-то предложение делаешь, - немного обиделась Ольга. -Ну, ждала я тебя, а ты-то любишь меня?”.
“Ты же знаешь”, - ответил он, но слово “люблю” так и не произнёс.
На следующий день они встретились у ЗАГСа, он подарил ей большую красивую розовую розу. Но снова был молчалив.
Они вошли в здание ЗАГСа и оформили документы. Им назначили день. “Свадьба должна быть чудесной, потому что будет она 15 мая. А это весна, тепло, солнце”, - подумала Ольга.
Когда они выходили из здания, он сказал: “Ты самая лучшая девушка на свете” и поцеловал ей руку. Слова были такие хорошие, но радости и счастья в его голосе не было.
Дни шли за днями. Он приходил к ней, ведь мужчина и женщина должны быть вместе, они, как две половинки яблока, они, как земля и небо. А если они любят друг друга, то им и дышать друг без друга трудно.
Близился день свадьбы, но он был всё таким же грустным, как и в день приезда.
Это случилось за десять дней до свадьбы. Он позвонил, что придёт, но почему-то не пришёл. И Ольга, словно чувствуя беду, сама пошла к нему.
Она позвонила в дверь - он открыл.
“Что случилось?” - спросила она.
“Убили моего друга”, - сказал он. “Там?” - спросила она. “Там”, - ответил он. И попросил: “Помянем!”.Они выпили. И он вдруг заплакал.
Ольга подошла к нему, и гладя его по голове, стала приговаривать, словно не невеста его, а мать: “Ты поплачь, поплачь, лучше станет”. “Что лучше?” - вдруг резко спросил он. И с яростью в голосе продолжил: “Профуфырыли мы свою страну. Помнишь, дружба народов была, страна Советов. А потом, эта сволочь Ельцин, с другой сволочью нефть не поделили. И русских, и чеченских мальчиков друг на друга натравили. Им денег не хватало, этим Ельциным, а на людские судьбы наплевать! Кто ответит за эту бессмысленную войну? Зачем она? Ну, вот ты скажи, тебе лучше оттого, что чеченцы и русские друг друга убивают?”. Ольга только развела плечами.
Когда она думала об этой войне, она боялась только за своего любимого, боялась, что он не вернётся.
“Мы там друг друга убивали, знаешь, как это страшно, а вам здесь, что лучше от этого стало, таким простым трудягам, как твой отец, например. Нет, лучше не стало. На гроши живёт. А Ельцин, Березовский и Гусинские жируют. Выпили они, вампиры эти, грозненскую нефть, также и наши жизни выпили, и слёзы наши, Сашиной матери слёзы. И что мы сейчас можем изменить в своей стране, мы даже не можем прекратить эту бойню на Кавказе. Короче, слабаки мы. Где он путь, где выход?” - с непередаваемой болью в голосе почти прокричал он. И вышел из кухни, где они сидели.
Она вышла за ним в комнату, и вдруг увидела у него в руке пистолет. “Нет,” - только и успела крикнуть она, и стала выхватывать ужасную вещь из его рук.
Раздался выстрел и непонятно каким образом из её руки потекла кровь. Она оцепенела на минуту. А когда пришла в себя, то услышала второй выстрел. И его не стало.
А она не успела сказать ему, что выход есть. “Как же я не успела сказать ему, как же не успела объяснить”, - повторяла она сквозь слёзы на похоронах.
Прошла неделя и наступил тот день, когда должна была быть их свадьба.
Весна расцвела невиданно. Зелёные листья покрывали все стволы деревьев, солнце было похожим на июльское.Ольга ехала в автобусе и смотрела на влюблённых. Они были везде, они были всюду. И слёзы снова полились из её глаз, когда она подумала, что не будет у них сыночка Ванечки, как они когда-то мечтали, и вообще ничего не будет, и любви такой уже больше не будет, такой, когда любишь всем существом своим.
Ольга вышла из автобуса и пошла по весенней улице. Из открытого окна неслась песня: “Весна, весна, приде”. И весна-то пришла, да только зачем? Ведь “Адама” нет в живых.
Вот и вся история об Адаме и Еве. Еву звали Ольга, а Адаму я не дала имени. У него слишком много имён, слишком много.
03.08.2000