Возможна ли демократия вообще?
Она – условность даже в обществах, называющих себя демократическими, ибо большинству попросту нет дела до управления и власти, варится оно, большинство, в своём жизненном бульоне – лишь бы не мешали…
Дань либеральному комплексу идей отдав в молодости, К. Победоносцев постепенно дрейфовал к идеям иного плана - консервативно-охранительным, и была в этом дрейфе естественная любовь к России, с пониманием, что чрезмерность распространения либерализма чревата: кухарка никогда не научится ничем управлять, её дело –обеды готовить; впрочем, до кухарки этой символической было ещё далеко.
Церковь и веру почитая основами государства, Победоносцев словно видел вариант развития общество в интеллектуальном стремление, руководимом верой…
И другого не признавал.
Был скрытен.
Флоровский писал: есть что-то призрачное и загадочное во всём духовном образе Победоносцева.
От народа и почвы, сиречь от народничества и почвеничества было нечто в комплексе мироощущения Победоносцева, и, сблизившись, казалось бы, с Достоевским, оставался чужд и его безднам горения.
Очевидно искренний в своём горение за Россию, Победоносцев остаётся фигурой двойственной: проявлялось нечто сухо-пергаментное в его деятельности; но истовость, которая руководила им в интересе защиты России, была столь подлинной, что и пергамент, мнится, плавился на её огне…
Алексей Каренин – с его сухостью, правильностью, специфической речью, своеобразной духовной аскезой – есть вариант Победоносцева в литературе.
…которая, являясь частью истории, сохраняет – на больших временных промежутках – только то, что стоит сохранить.
