Этим летом в наших городах много говорили и спорили о самокатах напрокат, ставших важным фактором уличного движения в больших городах. Уже предпринимаются решения об ограничении скорости для самокатов. Активно обсуждается необходимость регулирования и обособления движения самокатов, велосипедов, моноциклов и прочих новых средств передвижения, которые все чаще попадают в сводки о дорожных происшествиях, часто трагических. И скорее всего какая-то система безопасного и комфортного присутствия такого транспорта в наших городах сложится. А вот о кое-чем ином, гораздо более глубоком и значимом, нам стоит задуматься уже сейчас.
На наших глазах стремительно складывается то, что называют sharing economy. Для нас уже вполне привычны каршеринг, шеринг самокатов и велосипедов. Многие уже путешествуют, используя шеринг-ресурсы. Работодатели тоже вовсю шерят прекариев и фрилансеров, а эксплуатируемые шерят корпорации и государства. Можно даже говорить о том, что появляется особенное шеринговое сознание, некая культура безответственности, универсум абсолютного, без малейшей рефлексии и критики, пользования. Всё приносится на алтарь не отрефлексированной, кем-то придуманной и не подвергающейся критике эффективности. Это суетливое и технически хорошо оснащенное пользование во имя эффективности во многом напоминает компьютерное и программное юзерство. Миллионы социальных юзеров утрачивают даже способность к житейской экспертизе во взаимоотношениях с людьми и вещами. И этого всего довольно долгоиграющие последствия:
- шеринг убивает все возможные привязанности – к месту, к стране, к своему дому, к социальным группам – от семьи до человечества; складывается инфраструктура, даже среда для атомизированных людей-номад, современных дикарей-кочевников – начинается эдакий контр-неолит, анти-неолит, убиение оседлости, которая в архаичные времена привела к взрывному прогрессу;
- не исключено, что шеринг убьет в нас собственнический инстинкт, на смену возможности обладания приходит обладание возможностью – совсем скоро таким же бросовым средством передвижения станут и автомобили, например;
- катастрофически сужается горизонт видения и планирования собственной жизни простым, ординарным человеком.
По сути, мы сейчас наблюдаем складывание психотипа современных, почти эталонных овец, не способных к оседлости и ответственности, институционному существованию и накоплению знания. Такими пугливыми и быстро передвигающимся в пространстве овцами очень удобно управлять. И у этих овец уже есть пастухи. Ведь кто-то же должен будет уметь создавать даже эти примитивные самокаты. Или создать тот принтер, который напечатает эти самокаты. Или создать тот принтер, которые напечатает тот принтер, который напечатает эти самокаты. И эти пастухи живут и будут жить очень по-старомодному.
И в наше время складывания новой сословности перед многими, кто еще способен хоть как-то и чем-то думать, встаёт только один выбор – быть овцой или пастухом. Грустно оказаться перед таким простеньким выбором в ХХI веке. Мне казалось, что выбор будет поинтереснее.
