Мне кажется, пора уже задуматься о новой Декларации прав человека. Времена меняются. Уже изменились. Перед человеком встают новые вызовы. Необходима какая-то новая по дискурсу и словарю Декларация прав сегодняшнего, наличного, уже разоблаченного человека. Хватит прикрываться в говорении о фундаментальных свободах, используя наукообразный словарь, который раньше побрасывал дрова в костер легитимности говорения о придуманном человеке. Этого человека больше нет. Его никогда и не было, но сейчас уже точно его нет, и не будет никогда. Пора черпать словарь в говорении, а если повезет, и в большой общественной дискуссии о новой Декларации прав человека, из частной жизни, из житейского опыта.
До сих пор же мы имеем дело с «правами» и «свободами», рожденными в далёкую эпоху Просвещения. Стандартные «права и свободы» человека и бесконечные камлания на их счет в медиа и экспертной среде являются сегодня скорее дымовой завесой, прикрывающей наступление новой и очень жёсткой нормативности и дисциплинарности, которая и не снилась ни красным режимам, ни старым либеральным, ни тем более старым и новым имперским.
Сегодняшний человек разоблачённый участвует в современном мире в таком количестве этических и даже цивилизационных сделок, что он, как человек, как представитель человеческого вида, нуждается в защите. Просто необходимо понимать ограниченность ресурса человеческого внимания, а также констатировать неспособность человека осознать, понять те управленческие техники, которые используются для управления им. Человек бессилен в том сеансе одновременной игры в быстрые шахматы, в которой он вынужден участвовать.
Полем битвы сегодня являются глубинное и фундаментальное социальное. Под ударом оказались габитус, техники тела, поведенческие паттерны, потребительские фреймы, первичные способы социального агрегирования, репертуар старых и не очень социальностей.
Сегодняшнего человека последовательно лишают точки опоры. Текучая современность размягчает то прочное и надежное, которое позволяло человеку реализовывать свое фундаментальное, как выясняется сегодня, право на усталость, право и возможность эдакого социального сна и автопилота. Раньше у человека был шанс оказаться бенефициарием собственной биографической траектории, своей частной истории, своей социальной активности. Человек имел шанс стать бенефициарием своей операционной, с маленькой буквы, судьбы.
Самое главное – человека лишают ряда институтов, которые ему обеспечивали это право на усталость. Анонимные, наличные, ликвидные и безусловные деньги – сокровище - позволяли ему социально затаиться, реализовать эдакий пусть и микро, но кейс Монте-Кристо. Совсем скоро это будет невозможно. Институт лавки помогал открыть что-либо свое на ниве малого бизнеса, позволял человеку капитализировать свое право на неновационность, капитализировать свое право паразитировать на многовековой институциональной инерции. Лавке уже не одно тысячелетие. И всегда можно было как-то отыскать свою нишу.
Человек мог и пока ещё может реализовать свое право на неновационность. И такое право у человека обязательно должно быть. Однако уже сегодня такое право человеку необходимо отстаивать. Есть страны, в которых незарегистрированность на онлайновых площадках государственного сервиса наказывается или совсем скоро будет наказываться. Постепенно происходит принуждение к новационности, к смене собственного жизненного уклада, к обретению новых компетенций. Вовсю складывается новая дисциплинарность, дополняемая новой и не такой безобидной биоэтикой и прочими нормативными продуктами. Некритично воспринимавшаяся когда-то имманентная, априорная хорошесть таких понятий, как «новационность» и «прогресс», живших в книжках, вдруг переродилась в довольно жесткую дисциплинарность и нормативность.
Уже несколько лет практикуемая в некоторых странах отрицательная процентная ставка для банковских депозитов ставит под вопрос и институт «ренты». А ведь долгое время «рантье» - это была идеальная, чаемая участь для тех, кто пытался реализовать свое право на усталость, не погружаясь в джунгли и почти казино частного, портфельного инвестирования.
Всё меньше у человека остается прав на обладание собственным телом. Не удивлюсь тому, что совсем скоро будет непросто не вести «здоровый образ жизни», не такой безобидный, как кажется, со многими вшитыми в него неизвестными, что будет обеспечивать чаемое «здоровье», а скорее участие в качестве агента экономических отношений как бы помимо нас, помимо нашей воли. У нас отнимают собственное тело. И этот процесс будет стремительно усугубляться. Совсем скоро мы можем потерять право не быть здоровыми, точнее, право не обращаться за медицинской помощью.
Постепенно совершенно невозможными становятся для человека сценарии эскапизма. Диджитальные навигация и слежение уже исключают возможность спрятаться, затаиться, ускользнуть.
Не стоит обольщаться перспективой безусловного дохода. Безусловно он не будет долговременно и стратегически безусловным. Его безусловность будет обрастать самыми разными условиями и условностями, нормативного и дисциплинарного свойства.
Необходимо обозначить еще одну проблему – обладает ли человек фундаментальным правом не быть пошлым?
Нам сегодня просто необходима большая дискуссия о новой Декларации прав человека. Пока мы ещё в себе. Пока мы еще способны что-то понимать и формулировать, проблематизировать и помнить. Мне иногда кажется, что на нас неумолимо надвигается какой-то зловещий коллективный Альцгеймер. Нам надо успевать привести в порядок свои дела перед погружением в овощное социальное состояние. Мы пока ещё что-то можем сделать. Совсем скоро уже мы будем непоправимо бессильны.
