Там где ангелы поют Арфы с гуслями играют
Нити солнечных детей
Феи в Путь Один сплетают
"Нюрнбергских мейстерзингеров" в нашей стране дают крайне редко. На этой неделе случаем присутствовать на концертном исполнении и услышать столь нечасто исполняемую таинственную оперу, как и увидеть впервые на сцене Зарядья практически полноценные постановки опер "Турандот" и "Макбет", Москва обязана коллективу Мариинского театра. Правда, что касается "Нюрнбергских мейстерзингеров", давали только третье действие. Может быть из-за того, в чём именно заключён истинный смысл этого действия, многие критики считают эту оперу самой важной у Рихарда Вагнера. Полная версия, тем не менее, прозвучит в новом здании театра на ул. Декабристов в Санкт-Петербурге уже пятого марта, так что Московское выступление - обкатка.
О создании оперы мы знаем, что поначалу Вагнер хотел написать комедию, по сути антагонистичную только что написанному им тогда "Тангейзеру". Но через двадцать два года появилось совсем не похожее на комедию сочинение. То, что Валерий Гергиев прикоснулся к прочтению "Нюрнбергских мейстерзингеров", а именно к третьему действию, являющемуся актом-ритуалом посвящения в певцов Муз высшей касты, как и те действа, которые происходят в алтарях храмов и к исполнению которых допущены лишь сановитые служители, даёт нам редчайшую возможность принять участие в таинстве. Инициация на сцене создаёт атмосферу инициации у в зале. Алхимический процесс превращения золота, как мы знаем, требует присутствия настоящего золота. Поэтому высокий слог, символические розы и кресты*(примечание 1), которые воспевают в своих турнирных песнях рыцари и мастера в день праздника Святого Иоанна (Крестителя) в вагнеровских ^Мейстерзингерах", пытаясь завоевать сердце прекрасной дамы, подобны тому золоту, которое инициирует превращение в золото чувств, воли, человеческих качеств у зрителей. Это ли не праздник, это ли не адреналин?! Наверное потому, что опера совсем не так проста, как может показаться из текста перевода не знающим истинного смысла герметических аллегорий, в зале были замечены первые лица мира оперного и в целом театрально-концертного, - директор Большого театра В.Урин, руководитель концертного зала им. Чайковского А.Шалашов, директоры и художественные руководители Академических и драматических театров, религиозные сановники, известные композиторы и дирижёры. Возможно, это дань уважения, а возможно принцип: "...нельзя изучать живую натуру вне её активности", - говорил Фулканелли. В любом случае, концертное исполнение, ожидаемое как исключительно культурное событие, очень для многих оказалось мероприятием в высшей степени знаковым. Но вернёмся в Нюрнберг.
Текст либретто композитор написал сам. Действие происходит на священной поляне у берегов реки Пегниц близ Нюрнберга. Сейчас это исторический заповедник Иррхайн на "Чесночном поле" Нюрнбергской земли Кноблаухланд в Баварии, оставшийся практически единственным местом с естественными природными лиственными, а не искусственно высаженными по всей Германии хвойными, лесами. Поэтический и певческий рыцарский турнир, или турнир Мастеров (что много важнее), как священнодейство, как религиозное таинство, Вагнер показал нам в виде слепка жизни и деяний реально существующего до наших дней с незапамятных времён своего основания в 1644 году Ордена Löblicher Hirten und Blumenorden an der Pignitsz, "Достохвального Пегницкого цветочного и пастушеского ордена". Общество ордена стало тогда литературным центром барочной поэзии. И в гравюре ордена, и в архитектуре, в арке при входе в аллею парка-заповедника, где накануне собраний для каждого "пастушка" с вымышленным именем ставили шалаш, мы тоже найдём стилистику барокко и орденскую символику. Как всякое серьёзное тайное общество, Блюменорден имеет свой герб и одной из своих задач видит сотворение литературных текстов с различными культурными смыслами, внедряемыми в сознание обывателей в разные времена. Отчего же в переломные моменты истории поэты и певцы муз собирались в тайные кружки, устанавливали правила для входа в них, хотя правила эти почти всегда были очень похожи, независимо от того, какие именно это были времена, - эпохи ли ренессанса в Италии, наполеоновских ли войн в Европе или революции в России? Уж давно канули в лету многие из этих литературных объединений, возникавшие в разных странах, ушли в мир иной их участники и основатели, - Зигмунд фон Бирген-Бетулиус, Георг Филипп Харсдёрффер, Джованни Баттиста Дети, Сумароков, Карамзин, Жуковский, Пушкин, Кюхельбекер, а позже, Гиппиус, Блок, Ахматова и многие-многие другие певцы серебряного века,- исчезла сама память о тех собраниях поэтов и певцов. И даже помазанники Божии, Монархи, со времён 16 века уже не обладают способностью соединять несоединимые в целое и излечивать страждущих, данную им по рождению*(примечание 1).
Тем более странным кажется даже сам факт сегодняшнего существования и продолжающегося активного участия в современной жизни ордена "мастеров пения" из Нюрнберга (у них даже сайт есть с девяностых годов прошлого века), почти двести лет назад вновь возвращённого к активной жизни великим немецким композитором*(примечание 2), наделившим своего рыцаря райской песней из ночного видения. Вагнер устами своих героев-мастеров ремёсел из немецкого городка средней руки составляет мозаику Великого делания. И несмотря на то, что в его обрядовости есть и пекарь, и скорняк, и мыловар, и медник, и оловянных дел мастер, и ртутных, и мастер дел золотых (отец Евы), и просто ученик Давид, партию которого, полную эмоциональных порывов, блестяще исполнил тенор Андрей Попов, мы понимаем, что не всё то золото, что блестит. Именно в процессе третьего акта оперы обнаруживается, что ни хорошей обученности делу, ни страстного желания победить, ни порывов алчности обладать золотым наследством, ни украденного текста слов, приснившихся Вальтеру (кражу совершает писарь Бекмессер, единственный комический персонаж в конечном варианте оперы, партию которого очень ярко исполнил и не по-концертному отыграл Роман Бурденко), ни даже долгого и глубокого чувства к Еве, как у Учителя-башмачника* (примечание 3), недостаточно. Ведь для того, чтобы произошло мистическое соединение, должны быть выполнены условия, главное из которых после прохождения инициации по Воле свыше и песенной победы то, что Ева тоже должна полюбить избранника или, если не сможет, - принять обет безбрачия. Не случайно здесь громогласным и благородным голосом Михаила Петренко Учитель -башмачник вспоминает о судьбе короля Марка из "Тристана и Изольды", когда оркестр по взмаху маэстро воспроизводит тревожную тему любви из другой оперы-мифа Вагнера. Ауфтакт руки Валерия Абисаловича уже через мгновение обрывает зазвучавшую тему и возвращает Ганса Сакса к неизбежному терпению и мудрости. Он знает, что судьба соединит чистую деву не с ним, а с Вальтером. Об этом свидетельствовал рассказанный ему накануне сон рыцаря. Сакс единственный из мастеров слышит в мелодии Вальтера музыку райского источника, сошедшую тому, кто предначертан дочери золотых дел мастера и не препятствует краже Бекмессером записанного во время исполнения текста стиха рыцаря. Вся сложная гамма переживаний Мастера Сакса великолепно отражена прославленным басом. Он нашёл множество красок для выражения гнетущих и тёплых чувств своего благородного героя. Пиано прозвучало вкрадчиво и отразило сомнения, которые испытывал Ганс когда решал не противиться естественному ходу событий. Переходя к меццо-форте Петренко утешает неугомонного ученика Давида, и уже более отчаянно голос звучит перед наступлением так называемого "Mystery conjunction", описанного в трактатах ордена и изображённого на гравюре герба. Когда всё решено и судьбы соединились, голос маститого Михаила вливается в торжественный гимн общего хора и летит над ним. Также, как рядом с ним взлетает ввысь музыка арии нового Мастера Вальтера, исполняемся Сергеем Скороходовым, хором и оркестром. Изумительной красоты партия Евы, воспевающей своего любимого - это вокальный шедевр, ничем не уступающий написанной Рихардом Вагнером тройной арии-песни рыцаря. Ирина Чурилова звучит в верхней тесситуре естественно, будто там и родилась. В дуэтах Скороходов-Вальтер и Чурилова-Ева прозвучали также гармонично. Их голосовое соответствие, слаженность звучания и спетость в недавно исполненном "Лоэнгрине" вошла в копилку лучших спектаклей Мариинского театра, а теперь самым лучшим образом отыгралась и в "Нюрнбергских мейстерзингерах". Об исполнении Сергея Скороходова стоит ещё разок сказать отдельно, - не каждый день можно услышать такого уникального тенора. Очень органично его голос, и сильный и мягкий, зазвучал красотой бельканто, будто сошедшей из того самого вагнеровского видения, сопровождаемый арфой и оркестром. Довольно редкое качество тембра, особенно для теноров, поющих главные партии в операх Вагнера в прославленных театрах мира, как Сергей, так мягко смыкать связки, не извлекать звуков в силовой агрессивной манере, вызывая беспокойство слушателей о том, попадёт ли в следующую ноту, но наполнять бархатом своего объёмного голоса все уголки зала. Это-то и подкупает, это -то и захватывает слушателя, уводя от технических деталей к наслаждению действием оперы.
Вагнер - новатор оркестра и сюжетов, это мы знаем. Но в чём именно, помимо состава и мифологий это новаторство заключено? Композитор в своём творчестве не думает о судьбе конкретного человека, его индивидуальных переживаниях и чувствах, как когда-то другой новатор драматического театра, условный Шекспир, о трактовке оперы которого тоже скажу несколько слов. Версию жизнеописания драматурга наиболее достоверно изложил в своей книге Гилилов, указывающий на герметику соединения и превращения в двуглавого феникса персоны, известной нам под именем Шекспира, и этот момент условно является объединяющим для двух этих опер (см. примечание 1). Его и вердиевскую драму "Макбет" в стильной английской постановке Д.Маквикара Мариинка представила нам во второй день и поразила исключительной выразительностью не только вокального прочтения материала своими ведущими солистами, но и высочайшим уровнем их актёрского мастерства. Почти полное отсутствие декораций, лишь стальные, под цвет камней британских крепостных стен по периметру вдоль задников backstage и рассевшиеся за пределами прочерченного на иссиня-сером полу сцены круга ведуньи-хористки в грязном серо-голубом льняном тряпье, движения которых больше напоминали декорации, чем сценографию, - все эти скупые средства выразительности только ещё более усиливали эффект воздействия на слушателей роскошных голосов. Екатерина Семенчук щёлкнула все сопрановые верхние ноты в первой же большой арии так, будто никакого напряжения не испытала бы, будь они и на терцию выше. И в тембровой окраске, присущей её роскошному меццо, ничуть не потеряла. Она звучала пронзительно, она была коварна и отвратительна, заставляя мужа идти на новые убийства и неизбежно ввергая и его, и себя в безумие страхов преследовавших их галлюцинаций и последовавшему за ними безумию. Мастерски была отработана партия Макбета Владиславом Сулимским. Глубокий, ровный, большой силы и красоты, с длинной поэтической фразировкой, его голос заставлял дрожать крепостные стены. Вслед за каждой новой сценой убийств он был ещё более трагичен и величествен в раскаянии. Герой Сулимского не был преступником, испытывающим наслаждение от душегубства, ведущего его на престол. Он не был и только малодушным трусом и предателем, каким написал его Шекспир. Владислав пропел голосом и показал всей могучей фигурой мучительные страдания, ставшие результатом адских замыслов леди Макбет и его самого. И его исполнение было очень убедительным. Большой Актёр, выдающийся баритон, крупнейший музыкант.
Но вернёмся ненадолго к "Мейстерзингерам" и универсалиям Вагнера, чтобы затем уделить внимание и Турандот. Даже когда композитор пишет любовную трагедию или драму, она взята им из мифологии. Его интересует судьба целого народа, ведомого нравственно чистым героем, прошедшим степени опуса. Или героиней, тоже ставшей универсальной и соединяющейся с супругом или любимым королевского либо Божественного происхождения. Вагнер скорее относит нас к греческому театру, где к календарным празднествам в афинском амфитеатре акрополя играли Элевзинские, Дельфийские или Дионисийские мистерии. Он вместе с кастой поэтов жаждет величия немецкого народа, потому хоровые и оркестровые сцены так жизнеутверждающи, в его обществе литераторы сражаются за поиск тайного языка корнесловия и возвышенность волшебных слов, обращённых к Природе, Даме, Музе или Богу, дающему напиться из святого родника и вдохновляющему нацию к цивилизационным победам. И оркестр излучает радость торжества, он фанфарно сияет в финале под руководством маэстро. Конечно, композитор не мыслил таких величественных процессов без мистики и вмешательства свыше, - отсюда поиск тайных смыслов. Отсюда и вдохновляющая музыка хора и оркестра, которая звучит, как гимн, одухотворяет торжественностью, когда к хору присоединяются голоса пятнадцати солистов. Каждый зритель будто принимает участие в этом действе, - не умом, так чувствами, воздействие на которые сравнимо с 1-м фортепианным концертом Чайковского или Одой Бетховена из финала 9-й симфонии "К радости".
Таинство посвящения мы находим ещё в нескольких произведениях музыкальной, художественной или поэтической культуры, мы становимся свидетелями мистерий инициаций в "Волшебной флейте" Моцарта, "Руслане и Людмиле" Глинки, обеих "Ифигениях..." и "Орфее" Глюка, "Сказке о царе Салтане" Римского-Корсакова). И если сказочный символизм нам с детства понятен и перевода не требует, - все русские дети прошли инициацию в детстве автоматически, слушая сказки бабушек, как, впрочем и мифологизированные греки, которым по той же причине психологи бывают не нужны, - произносимого солистами музыкального текста "Нюрнбергцев", тем не менее, так просто не осилить. При всей видимой открытости выведенного на панель перевода в бегущей строке, смысл остаётся загадкой почти для каждого из нас, а любой перевод оказывается профанацией. Франсуа Рабле, безусловно бывший человеком сведущим, в своём бессмертном романе устами Гаргантюа посмеиваясь говорит читателю, что "...мы живём в цивилизации греха, где любые манифестации напрасны..."* Примечание (4).
К "Нюрнбергским мейстерзингерам" вы тоже не сможете найти ни одного верного перевода-манифестации, как не сможете и понять из музыкальной критики, о чём же здесь речь. Всех переводчиков мира будто намеренно кто-то запутывал, заставляя из десяти подходящих синонимов выбрать не тот, который нужен. А если даже и тот, то обманывались уже в словосочетаниях и фразах, и было тут нипочём не восстановить полноты картины без руки провидения. Что же, не все переводчики этого мира являются посвящёнными в тайны герметики, не все музыканты, даже великие композиторы, смогли оказаться настолько близкими к источнику вдохновения, чтобы озарять затем знанием истин, поэзией и музыкой также, как тайный магический агент Гермеса-Трисмегиста, озаривший вагнеровского героя Вальтера накануне состязания претендентов на руку Евы мелодией и стихом песни, озаряет пытливого ищущего знанием недостающего элемента для получения гармоничного целого.
Финалом триумфальных трёхдневных московских выступлений Мариинки стал спектакль "Турандот" Пуччини с Анной Нетребко в партии китайской принцессы и Юсифом Эйвазовым в партии Калафа. На сцене Зарядья Анна впервые исполнила полную версию партии Турандот, сокращенную версию которой более года назад уже пела в Германии. Теперь же она ещё раз убедительно доказала, что её переход к партиям более драматическим очень своевременен и вполне оправдан тем, что подходит к её роскошному повзрослевшему голосу как нельзя лучше, - возможности как в низкой, грудной, так и в высокой тесситуре остаются феноменальными. Кроме того, ёё неподражаемый характерный тембр не оставляет выбора. Как бы вы ни относились к ней до встречи в спектаклях воочию, вы обязательно будете очарованы после и вам не захочется расставаться с магическим воздействием её голоса, эффект которого относит нас к воспоминанию о Соловье из известной восточной сказки и одноименной оперы Игоря Стравинского, того самого Соловья, пение которого одаривает счастьем. В этом секрет голоса Нетребко, похоже. Возможно, особое вдохновение и силы ей придаёт Калаф. Юсиф Эйвазов исполнял партию влюблённого юноши не впервые, она хорошо впета и звучит очень уверенно, он легко берёт верхнее, прописанное автором пунктиром ДО во втором действии, когда поёт в унисон с Турандот на два форте и долго держит неудобный позиционно СИ бекар в знаменитой арии, долго ровно настолько, чтобы быть убедительным, но не перейти границ хорошего вкуса. Партия Императора досталась В. Вихрову, а китайских мудрецов и магов Пинга-Панга-Понга исполнили А.Спехов-А.Тимченко-О.Балашов, которые справились с поставленной режиссёром задачей, - в каждом театре должны быть певцы для исполнения возрастных партий, без них настоящий театр нельзя считать полноценным.
В заключении скажу, что все три гастрольных дня Мариинского театра в Москве прошли под шквальные аплодисменты публики и приём был таким, какого Москва давно не знала. Мариинка привезла своих самых выдающихся и прославленных солистов, голоса и актёрское дарование которых три дня подряд восхищало нас в цикле опер, условно объединённых одной темой. Голоса баса Михаила Петренко, тенора Сергея Скороходова, сопрано Ирины Чуриловой, баритона Романа Бурденко, тенора Андрея Попова в "Мейстерзингерах", баритона Владислава Сулимского, меццо-сопрано Екатерины Семенчук, баса Ильдара Абдразакова и тенора Миграна Агаджаняна в вердиевском "Макбете", Анны Нетребко, Ирины Чуриловой и Юсифа Эйвазова в "Турандот" Пуччини были великолепны. Уровень вокальной техники и звуковедения мастеровитыми солистами и владения техникой дирижирования оркестром и хором маэстро продемонстрирован такой, каким и должен быть в главном театре великой державы. Кроме того, на сцене Зарядья впервые разыграно настоящее театральное действо и мы узнали о новых возможностях зала. А заодно маэстро Гергиев напомнил нам всем, что могут позволить себе вокалисты высшей касты при таком управлении оркестром, когда в сторону дирижёра смотреть нет необходимости, потому что дирижёр даёт возможность солистам думать об образах и отыгрывать материал так, как они только способны это сделать, ловя их темпы, следуя за их дыханием и моментально реагируя динамикой оркестра в зависимости от динамики, выбранной солистами.
Единственное, чего, как мне кажется, не хватило зрителям, это продолжения праздника, подаренного Мариинкой.
Примечания:
1): Речь идёт о расположенном слева от цветка на гербе ордена косом кресте, символически по вертикали изображающим линию течения вдоль меридиана реки Иордан, а по горизонтали параллели, охватывающие 33 градуса, символизирующие линию мест, где в соответствии со Священным писанием, родился, жил, и был распят Спаситель.
2): Речь идёт о способности, данной жезлом, с помощью которого Монарх обладает свойством гармонично соединять несоединимое в целое и производить превращения, подобно тому, как шедший по пустыне Аполлон вырвал из плена раздора боровшихся змей, обвивших в итоге его жезл и ставших Одним, превратившись в двуглавого феникса.
3): Также, как когда-то французский поэт Теофиль Готье дал новую полноценную жизнь "Джоконде" Да Винчи*, до того не имевшей большой ценности, справедливости ради стоит добавить, что этому способствовал и некий итальянский служитель Лувра, Винченсо Перуджа, укравший Джоконду ради возвращения шедевра в родную Италию, чего не произошло.
4): пусть вас не обманывает кажущаяся простота профессии Учителя. Вспомним, что и Сын Божий при Тайной вечере омывал ноги ученикам, и Папы делают это, публично произнося сопровождающий библейский текст священнописания, и в некоторых религиозных верованиях, древнеанглийском, например, принято было на гроб покойного ставить обувь, чтобы человек входя в мир иной мог надеть её и пройти мытарства, а в иудейском, символика брошенной перевёрнутой подошвой обуви очень выразительна и крайне негативна)
5): Франсуа Рабле продолжает "... ибо все сокровища не стоят того, чтобы из-за них волновалось сердце и приходили в смятение наши чувства..."
Илл. Уильям Джеймс Уэбб. Белая сова
