Предисловие к настоящей публикации
Недавно опубликованная здесь моя серия о Великом Кобзаре выявила небольшой, но активный ряд знатоков мировой поэзии. Естественно, правофланговым в этом ряду оказался наш С.У., поддержанный Л.Ф. По их мнению любой поэт может быть и свиньёй, и кое-кем похуже. Главное, чтобы его лира была златострунной. Отказывая в "златострунности" герою названных очерков, я отнюдь не исхожу из антиукраинских побуждений. Пример тому - герой настоящей статьи, признанный поэт закатного периода советской эпохи Дмытро Павлычко. Уж он-то, в отличие от "крипака", его благородия Т. Шевченко, наделён блистательным талантом безмерно. Кто не помнит песню на его стихи "Рушнык" (Ридна маты моя, ты ночэй не доспала...И т.д.)! К сожалению, за пазухой у современного гения была другая лира, о которой здесь и поговорим.
К слову, я был убеждён, что названного поэта, родившегося в 1929 году, давно нет на свете. Убеждение моё питало его глухое молчание последние десять лет. Будучи некоторое время главным библиотекарем БУЛ в Москве, я обнаружил в читальном зале этой либерии один из гнуснейших сборников пасквилей в адрес России с названием "За нас". (Разговор об этом сборнике отдельный). Но начало этого пасквилянтства имеет корни. С них и начну.
Жизнь, будто смерть и плач, и смех, -
Дарована судьбою,
Та улица скорбит о тех,
Кто был убит Москвою,
- написал поэт в пору своего позднего цветения родной ему мовой (перевод мой.- С.С.) по случаю переименования во Львове улицы Лермонтова в улицу Джохара Дудаева. Для любознательных: раннее цветение таланта пришлось на советскую эпоху, когда он столь же вдохновенно, талантливо прославлял рiдну комунiстичну партiю в мощном согласном хоре земляков-кобзарей, воспевавших «большевистскую эру» (из П.Тычины) - «оспiвував наше сьогодення», по крылатому выражению другого труженика писательского цеха УССР М. Лубкивского, который, придёт время, будет каяться, что переводил на украинский язык Пушкина. Время неожиданно пришло. И наш скорбящий (вместе с той улицей) поэт обрёл унавоженную москвофобами почву для нового цветения, увы, позднего.
Судьба к Павлычко была благосклонной – он не попал в число «убитых Москвою». Более того, Москва выручила без вины арестованного в Станиславе юнака и во сто крат увеличила шанс вырваться за пределы убогого круга жизни уроженцу малоземельной семьи, долгое время жившей в конюшне и кормящейся с картофельного поля в селе Стопчатiв под каменным боком Карпат. Ведь местные русины, «быдло», во мнении шляхетных хозяев, иноверцев, вплоть до прихода сюда Красной Армии, за 600, без малого, лет «европейской интеграции», уступило города полякам и евреям, армянам и немцам, и редким удачникам из своих, как правило, ополяченных до неузнаваемости. Можно было пристроиться возле них – обслугой, мелким ремесленником, но чтобы стать вровень с ними, сохраняя язык и веру предков, необходимо было иметь семь пядей во лбу, как, например, Иван Франко, или ждать благосклонности Фортуны.
Умом юный стопчатовец с задатками поэта не был обделён. До нападения гитлеровцев на Речь Посполитую стал посещать польскоязычную школу в соседнем селе («мужицька балачка» и на переменах была запрещена), потом – в ближнем городке - гимназию, где панувала с времён незабвенного Франца-Иосифа немецкая речь. Рiдна мова для героя настоящей работы зазвучала в школьных классах, потом на филологическом факультете Львовского университета уже при советской власти, когда с востока пришли «московськi окупанти»... Они же заселили опустевшие в войну города Галиции по преимуществу выходцами из окрестных сёл, распространив этнонимическую кличку «украинцы» на упразднённых окончательно русинов. И до сих пор даже Львов, центр Галиции, наполнен специфическим селянским духом. Только об этом лучше не говорить вслух. Очень неуютно становится в «свiдомих» головах. Как тут не вспомнить дальновидного Достоевского, предупреждавшего о недолговечности «братских» чувств со стороны тех, кто тебе обязан многим! Тяжёлая это, знать, ноша, быть благодарным.
О ком речь? – предвижу нетерпеливый вопрос. Но продолжу ещё интригу – нравится мне томить читателя загадками. Кто может назвать нашего современника, ныне живущего, который переписывался бы с Лермонтовым? Нет, не о долгожителе Мафусаилова рода идёт речь, хотя ведь живут, есть сведения, некоторые горцы до 170-ти лет. Почтовый собеседник Лермонтова тоже почти горец, но уже 70 годков как сменил экологически чистый воздух долины Лючки на бензиновый смрад городов. Притом, ответа на посланное поручику Лермонтову письмо его собрат по пиитическому перу не дождался, но, надеемся, Бог продлит плодотворную земную жизнь – и дождётся.
А пока надеемся, заглянем в то письмо, попавшее в печать, упуская некоторые лирические реверансы стопчатовского рапсода:
«Глубокоуважаемый Михаил Юрьевич!
… Улица Джохара Дудаева во Львове носила Ваше имя… Вашим именем пользовались колонизаторы, желание которых состояло в русификации Украины ( здесь и далее выделено мною.– С.С.)… горсовет Львова, переименовывая улицу, не преследовал цели унизить Вас. Наоборот, отцы города хотели подчеркнуть, что в бессмертном имени и подвижническом восстании Джохара Дудаева опять явил Ваш повстанческий гениальный дух, направленный против «страны рабов», которая стремится сохранить построенную и на Вашей крови империю. Ваше творчество – это же часть борьбы кавказских народов за свою государственную свободу (??? – С. С.). Я убеждён, что та Россия, которую представляете Вы, восстанет из неимоверных страданий. Она не будет претендовать на чужие территории… и Ваше имя не станет больше служить имперской политике, оно засветится на многих улицах планеты не как реклама «немытой России»… С поклоном к Вам, Ваш Дмытро Павлычко».
Вот и названо имя поэта! Дождались? Ну, не стоит благодарности! Позволю себе некоторые комментарии к письму. В нём, в частности, речь идёт о «русификаторах», которые дали возможность ученику польской школы и немецкой гимназии наконец-то учиться на рiднiй мовi. Под «страной рабов» Павлычко, видимо, подразумевает СССР, который лишил украинского поэта приятной возможности жить в конюшне, дал ему школьное и высшее образование на родном языке, снисходительно смотрел зоркими «органами» на лирическое фрондирование между обильными славословиями в адрес власти; а также подразумевается РФ - правопреемница Империи и Советского Союза. Что касается якобы «претензий» нынешней России на «чужие территории», то нам бы, русским, свои бы, исконно русские земли вернуть, что роздали «братьям» во имя «дружбы народов» при преступном «беловежском переделе».
Говорят, Дмытро Васильевич – умный и порядочный человек. Сомневаюсь. И лукав, ох как лукав стопчатовец! Он прекрасно понимает, почему «отцы города» приняли решение дать имя Дудаева именно улице Лермонтова, а не какого-нибудь безызвестного Огурцова, что в том же Львове. Ибо москаль Лермонтов в их безумно-мстительном сознании - один из заметных (благодаря имени) покорителей Кавказа, который населяли, если верить Тарасу Шевченко, «лицарi великi, богом не забутi», из поэмы «Кавказ». Турнуть прилюдно Лермонтова даже на безопасном расстоянии от Москвы – значит, в первую очередь, именно унизить москалей, кои отобрали у Польши и присоединили к Украине значительный во всех отношениях город. И в отличие от «отцов» города, которые знают лишь христоматийного Кобзаря, ведает ведь Павлычко, что «лицари вэлыки» у эпистолярного Тараса легко превращаются во «вражьих черкесов» и «прэскурвовив сынив», то есть ... (понятно!) (читайте письма Кобзаря атаману Кухаренко). Должен же был предвидеть признанный «ум», что рано или поздно найдётся дотошный насмешник и пойдёт гулять по Украине синоним улицы Джохара Дудаева - «вулыця...» (простите, цензор не пропустит).
Лжив в корне приписанный автором письма Лермонтову «повстанческий гениальный дух, направленный против «страны рабов». Потомок русских и шотландских аристократов был патриотом России-Российской империи, честно и доблестно ей служил, как офицер Е.И.В., согласно присяге и личным убеждениям, не раз представлялся к наградам за виртуозную рубку голов у вольнолюбивых сынов Кавказа. Кстати, служил той самой империи, которую верноподданно строили совместными усилиями себе на пользу собственно русские и малороссы и «всяк сущие в ней языки» и без которой, перекрашенной в красный цвет в ХХ веке, в русинском селе Стопчатов не появилось бы украинской школы, а в польско-еврейском Львове – украинского университета, и внуки и правнуки Дмытра Павлычко вспоминали бы отдельные слова из родной мовы разве что на конюшне и на картофельных грядках (украинский прозаик О. Бузина пишет: «Это была и наша империя... стыдится своего имперского прошлого у нас нет смысла. Оно было прекрасно»). Российская империя в своём трудном, бранном строительстве, увы, к сожалению, не воспользовалась «кровью Лермонтова». Он пролил её, бессмысленно расставшись с жизнью, на совершенно глупой дуэли по ничтожному поводу. Защита оскорблённой чести, как ранее у Пушкина, здесь, у подножия горы Машук, начисто отсутствовала. Была мальчишеская драка с трагическим концом. Лермонтов гений, но истина дороже, перефразирую известное изречение.
Может быть империя, как таковая, не вызывала бы у Павлычко и у других её неблагодарных выкормышей столь глубокую неприязнь, если бы за ней стояла не «ордынская», варварская Москва, а цивилизованная Вена, а ещё лучше якэсь мэрыканшькэ мiсто. Поинтересуйтесь, как в сегодняшнем Львове трепетно восстанавливают следы Габсбургов (загляните хотя бы в кофейню «Цысарська кава»), проявляют «политкорректность» к польскому наследию в виде воинских захоронений жолнёров пана Пилсудского и решительно избавляются от всего русского, советского, даже от солдатских могил. Толпы народные, известно, следуют за поэтами, словно овцы за баранами-провокаторами. И, посудите сами, как в конкретном случае не пойти – и до ненавистной Москвы карающей, мстительной ратью сiчовикiв не дойти, если блеется, например, такая вот агитка (цитирую в личном переводе стихотворение «Чечня» - от вдохновенного пера Дмытра Павлычко):
Вновь Москва распинает народ,
Что восстал за державу свою,
Вновь прикрытых бронёй чужаков
Встретил храбрый чеченец в бою.
В оба клюва двуглавый орёл
Пьёт чеченцев горячую кровь!
Ну а мы всё молчим, как рабы.
Что боятся вчерашних оков.
Это лживая честь и обман
И фальшивой свободы мораль.
Ведь придёт, как сломает Чечню,
В нашу хату нахальный москаль.
Прометей, ты защиты не жди
Из Парижа. Иллюзий не строй!
Только парень из наших пойцов
Охладит твои раны водой.
А Европа, та к...а стара *,
Рожу скорчит тебе издали,
Как наполнится кровью Кура,
А за нею – все реки земли.
Чтобы порох не выел глаза,
Опускает Европа вуаль,
Да напрасно. Придёт и в Париж
Из Чечни обнаглевший москаль.
Там – огонь, а в огне – Прометей!**
Люди, гляньте, в горах – палачи!
Я кричу, я зову, но в ответ
Только сытое брюхо урчит***.
Примечания: *сие определение я оставил в подлиннике, чтобы не повторяться поэтической матерщиной; **титан Прометей в огне не горел, по воле богов орёл клевал его печень за похищение на Олимпе огня, что Павлычко, видимо, пропустил мимо ушей в немецкой гимназии; ***Д. Павлычко не уточняет, чьё брюхо – авторское или общечеловеческое.
Я бы впечатлился накалом протестной страсти, благородной гражданской позицией инженера человеческой души с трепетным поэтическим сознанием, если бы за последние 30 лет услышал хоть один протест авторитетного «серед своих» Павлычко, когда его земляки и единомышленники, воспеваемые им «парни из организации националистов» (см. выше) из года в год громили Русский культурный центр во Львове, рушили памятники Пушкину, стирали имена других русских писателей с городских улиц Западной Украины, лишали жителей нежданно обретённых Украиной колоний – Крыма и Пудкарпатской Руси, - также русскоязычных городов центра страны, всей Новороссии и Донбасса права на родной язык, закрывали детские сады и общеобразовательные школы с русским языком обучения (в Галиции, например, из 400 таких школ осталось всего 5), участвовали в неоправданных карательных операциях своих новых атлантических суверенов в многострадальном Ираке, поставляли смертоносное для моих сограждан оружие другой американской марионетке – Саакашвили. В этом свете значительная часть публичной творческой жизни стопчатовского самородка не что иное, как цинизм и двуличие, свойственное худшим представителям австроукраинства; скрытая поддержка этноцида и откровенная москвофобия, что должно учитываться принимающей стороной при его наездах в Россию.
Вот я и подошёл к тому, ради чего написана эта статья. Процитированное выше стихотворение «Чечня» взято из сборника стихов Д. Павлычко «За нас», обнаруженного мной в читальном зале, как я писал выше, БУЛ, на выставке произведений «живого классика» (именно так украинский поэт был охарактеризован на некоторых страницах нашей прессы). Сборник-брошюра на украинском языке, 10х13,5 см, 36 страниц, в тонкокартонном переплёте под зелёный цвет окровавленного флага Дудаевской Чечни, издана в 1995 г. Издательством «Рада», Киев. В малом сборнике 11 фотоиллюстраций – индивидуальные и групповые портреты Д. Дудаева, его ближайшего окружения, вооружённых горских «пастухов» и «крестьян», детей, членов украинских формирований, воевавших на стороне бандитов. Под крышкой переплёта эпиграфы: «Всё русскому мечу подвластно». О. Пушкiн; «Россия – государство не торговое и не земледельческое, а военное. И призвание его быть грозою света». Микола I. Раздел «От автора» выдержан в крайнем антирусском, в антигосударственном РФ стиле. Вот образец из него в моём переводе с украинского: «Московские «портные» хорошо набили руку на перекраивании чужих земель и овладели виртуозным умением приписывать свой агрессивный национализм тем, кто желает для своего народа такой же национальной свободы, которую имеют русские. К слову, эти «портные» нынешнюю Украину «выкроили» из земель, отобранных у вековых захватчиков. Вельмишановный пан Павлычко, запамятовали?
Разумеется, изданные произведения подобного рода должны быть в наших библиотечных собраниях, ибо откровенных врагов России, образ их мыслей необходимо знать. Также, все без исключения книги по адресной заявке читателей должны выдаваться на руки, это принцип демократической открытости. Но выставлять подобные экземпляры на всеобщее обозрение, привлекать к ним внимание читателей, рекламировать их недопустимо. Получается, мы сами способствуем воспитанию в юном сознании наших соотечественников враждебного по отношении к России мировоззрения.
Какой же вывод напрашивается? Каждый волен найти ответ. Что касается меня, потянуло на обобщение загадок русского национального характера. Может быть, все наши исторические враги – плод позднейшего вымысла неисправимых великодержавных шовинистов?
Шутка! Посмеёмся всем православным миром.
А Павлычко, которому, кажется, пошёл 92-ой год, пусть живёт на даче. Радуется солнцу и пишет о "тихой украинской ночи".
