В рамках Модерна существуют две модели взаимодействия Государства и Общества. Одна, ныне доминирующая – либеральная, она предполагает подчинение Государства – Обществу. Другая, быстро, но ярко сгоревшая – тоталитарная. В её рамках Общество должно было подчиняться Государству.
Рассмотрим сначала либеральную модель. Понятно, что в реальности власть принадлежит лишь некоей, наиболее продвинутой части Общества, которой является крупный капитал (плутократы, магнаты и т. д.). Но правят они не напрямую, а опосредованно – через бюрократов и партийных политиков, находящихся у них на содержании. Всё-таки, Общество и Государство – это разные сферы, можно даже сказать – миры. Поэтому представители первого не могут напрямую управлять вторым. Для управления потребны бюрократы, которые и под него и «заточены». Они получают приказ и выполняют его.
Но тут необходим некий противовес, который не позволяет бюрократам слишком уж зарываться, замыкаться на себе, превращаясь в некую всесильную касту. Таковым противовесом является партийно-политический класс, контролирующий бюрократов. Сами партийные политики конкурируют друг с другом – для того, чтобы избежать стагнации. Можно сказать, что политики – это некая пограничная группа. Одной ногой они стоят в Обществе, а другой – в Государстве, обеспечивая преобладание общественной верхушки (крупного капитала) – при помощи партийных механизмов.
Понятно, что рулит всем магнаты, но они мобилизуют все общественные слои для давления на Государство. Этим слоям («широким массам») внушается мысль о том, что именно они направляют ход государственной жизни. А представителей госаппарата вынуждают к прозрачности, к заигрыванию перед массами. К этому же вынуждают и пограничную, партийную «страту». Госаппарат эти самые массы частенько обманывает, но всё-таки вынужден раскланиваться перед ними, то есть, он, в определенном плане, от них зависим.
Общество, под руководством своей верхушки, как бы переделывает Государство под себя. Слой государственных управленцев всё больше походит на общественный класс, государственные структуры приземлены, а представители аппарата стараются всячески подчеркнуть свою неотличимость от социальных слоёв. Государство потеряло весь свой сакральный ореол, оно уже и Государством во многом быть перестало, о чём писал Ю. Эвола в своей замечательной работе «Оседлать тигра»:
«В современную эпоху не существует государства, которое по самой его природе можно было бы признать носителем того или иного принципа подлинного и неотчуждаемого авторитета. Более того, сегодня, по сути, бессмысленно говорить о государстве в подлинном, традиционном понимании этого слова. Сегодня существуют исключительно «представительские» и административные системы, первичным элементом которых является уже не государство, понимаемое как самодостаточная сущность, как воплощение высшей идеи и верховной власти, но «общество», в той или иной степени опирающееся на «демократические» принципы»<
Процесс должен дойти до своего логического конца, ещё немного и Государство растворится в Обществе, его отменят – в пользу «мирового правительства» транснациональных корпораций (ТНК). Безусловно, это будет квазиправительство, просто верхушка Общества (крупный капитал) провозгласит своё открытое господство и попытается властвовать непосредственно. Она будет выстраивать пирамиду самодостаточного безгосударственного Общества, представляющее жесточайшую иерархию социальных слоёв (классов). И если раньше противоречия между этими слоями (классами)сглаживало Государство, с его функцией надклассового регулирования, то после отмены начнётся кровопролитная и беспощадная война всех против всех. Развернётся она и внутри самой верхушки, где продвинутые элитарии уничтожат, сожрут друг друга. Останется только один, самый продвинутый, который и провозгласит себя Мессией, чье владычество продлится недолго. Получается, что порабощая и убивая Государство, верхушка Общества (вместе со всем Обществом) убивает саму себе. Змей кусает себя за хвост, пожирая собственное тело («Всепожирающий Космос»)
Теперь о модели тоталитарной. Здесь бюрократия подчинила себе Общество, то есть, произошло то, чего всегда опасалась либеральная плутократия. При этом, бюрократы использовали всю ту же самую пограничную группу партийных политиков. Только партия была одна, в чём сказалось извечное стремление бюрократов упрощать сложные процессы. (В этом сказывается его природа, ведь бюрократию создавали для того, чтобы она выполняла приказы, принятые в группах с иным, стратегическим мышлением.) Тем самым политический класс был избавлен от необходимости вести открытую конкурентную борьбу и обречен на застой. Его намертво привязали к бюрократии, что также ограничило свободу реализации. Кроме того, из системы социально-государственных отношений была исключена буржуазия (её функции взяла бюрократия, распоряжающаяся общенародной собственностью). Это также примитивизировало саму систему, хотя и дало, на первых порах, впечатляющий мобилизационный эффект. Между тем, буржуазия могла бы играть роль противовеса партийным политикам (подобно тому, как сами эти политики играют роль противовеса бюрократам – в рамках западной либеральной системы.) Кстати, именно такую, более сложную комбинацию создали в «социалистическом» Китае, что и обусловило живучесть тамошнего госкапитализма – намного более эффективного, чем «советский» госкапитализм.
Трудно сказать, во что вылился бы фашистский и нацистский тоталитаризм, совершивший этакий милитаристский суицид. (Любопытно, что буржуазия была там одним из трех ведущих групп, хотя находилась в подчинении у бюрократии.) Мы можем проследить весь процесс раскрытия сути тоталитаризма на примере «советского» госкапитализма. Сам он отнюдь не провозглашал примат Государства над Обществом, и даже был ориентирован (в идеологическом плане) на «отмирание» всех государственных структур с заменой их тотальным общественным самоуправлением. И в этом его несомненное сходство с либерализмом, который тоже идёт все к тому же «отмиранию».
Однако, на практике, коммунисты СССР и стран-сателлитов проводили политику жёсткого этатизма, направленную на подчинение Общества. Данный парадокс объясняется тем, что коммунисты захотели стать ещё более радикальными модернистами, чем сами либералы. Поэтому они и задались целью предложить некую альтернативу западному капитализму. А это логически вело к отрицанию базового уровня, точнее к его «переворачиванию» – на словах Государство подчинялось Обществу («пролетариату», «трудящимся», «народу»), на практике Общество подчинялось Государству. При этом, суть оставалась всё та же, хоть и в «перевернутом», если так можно выразиться, проявлении. И либерализм, и тоталитаризм предполагали порабощение, и в конечном итоге, уничтожение какой-либо из реалий – Государства или Общества.
Тоталитарное Государство попыталось включить в себя Общество и сделать всех людей этакими функционерами партийно-государственного аппарата. Во многом это удалось, но сама задача была всё-таки недостижима. Существование Государства не имеет смысла без Общества, которому оно сообщает некие высшие смыслы. Замкнутое на себе Государство лишается почвы, земной опоры и падает в тартарары, что и произошло с СССР и «социалистическими» странами-сателлитами. Такая же судьба ожидает и западное (точнее, глобальное) Общество, существование которого также не имеет смысла без Государства.
В традиционной оптике Государство и Общество выступают как самостоятельные и самобытные реальности, не пытающиеся поработить и пожрать друг друга. Государство допускает существование самоуправляемых общин (республик в монархии), Общество не претендует на власть. Конечно, это, во многом, идеальная «схема», в реальности часто бывали и узурпаторские поползновения верхушки, и абсолютистские выходки правителей. Но это было именно нарушение Принципа, которое как бы прообразовывало грядущие извращения Модерна.
Государство стремилось поддерживать равновесие между всеми социальными группами, не давая одной из них слишком возвыситься над другими. Здесь Общество выступало как тотальная Община – союз разных общин под скипетром Государя. Такая Община есть мир, понимаемый и как некая оформленная вселенная, и как отсутствие вражды (в данном плане – социальной). Для человека Традиции, в отличии от кичливого «современного человека», было совершенно очевидно, что Государство и Общество – это две разные самобытные сферы, требующие разной «организации». Общество – это множество людей, поэтому ему потребна демократия, понимаемая как самоуправление общин. Собственно говоря, настоящая, реальная демократия, отличная от «великой лжи нашего времени», возможна только в условиях небольшого коллектива, где все хорошо знают друг друга. Но коль скоро Общество (Община) это Множество, то Государство – это Единица (была у меня статья на эту тему в «Вопросах национализма»).
Собственно говоря, традиционное Государство – это и есть Государь, Царь, Монарх, тогда как современное Государство – это множество управленцев («бюрократов»). В оптике Модерна нет никакой особой разницы между Государством и Обществом, вот почему они и пытаются пожрать другу друга, символизируя тем самым разрушение бытия, погружение его в первобытный хаос недобытия – того состояния, о котором сообщается в Священном Писании: Земля была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над водою». Из этого хаоса плутократическая верхушка Общества планирует создать свой «новый мировой порядок», в котором плутократы станут всемогущими и даже физически бессмертными «богами». (Показательно, что вода символизирует изначальный хаос, и это позволяет по особому взглянуть и на «атлантизм» и на ликвидность Капитала. Сам капитализм представляет собой некую магическую работу с хаосом. Собственно, само многобожие и возникло из устремлений древних элитариев, выродившихся стражей, которые считали себя достойными божественного статуса. Они представляли собой некое множество – отсюда и сама идея множественности богов.
Напротив, традиционное Государство в Лице Государя воспроизводит творение, как бы превращая бесформенную, «безвидную и пустую» аморфную массу в оформленную Землю. Причем, эта социальная Земля символизирует Землю Райскую, и сам Рай, о котором Плотин писал: «Все там - красота. Это не внешняя и не плотская красота, это - красота умопостигаемая, соединяющая все и вся с ее источником Богом. Там нет никакого разделения, как на Земле, там - единство в любви и Целое выражает частное, а частное выражает Целое». (Характерно, что епископ Василий (Родзянко), автор замечательно труда «Распад вселенной и Вера Отцов», писал: «одно из самых замечательных описаний «иного мира» дает не христианский, а языческий философ – Плотин».) Таким образом, Земля Мира Традиции есть Община (и союз общин), символизирующая Рай и нерасчлененного, тотального Субъекта. Земля же Модерна есть совокупность космических осколков, которые отчуждены друг от друга, но одновременно друг друга и пожирают.
