Вообще демократические общества – это очень слабые общества. Дословно демократические общества. Вообще демократии пробуют строить только самые настоящие идиоты. Во взрослых странах обычно строят демократический спектакль. Там обычно довольно качественно создается иллюзия народовластия. Неизбывная и всепроникающая коррупция там скрыта от глаз. Медиа создают иллюзию многоголосья и разномыслия в четко и строго определенном коридоре допустимого. Например, сегодняшний либеральный мейнстрим работает строго и неумолимо. Все инаковое эффективно и технологично маргинализируется. Управление демократическим спектаклем происходит откуда-то из-за кулис на этапе формирования повестки, партитуры. Впрочем это повод к долгому и вдумчивому разговору. Причём экспертного, без обильно эмоционирующей и уже неспособной сосредоточиться широкой публики.
А в 90-е годы наши властители всего этого не понимали, а потому страна с коряво и дословно строящейся «демократией» (со всей родовой ложью и прочим неизбывным) оказалась очень слабой и беззащитной.
Тем более жутким было вступление такой разобранной и расхристанной страны в маленькую, «победоносную» горячую гражданскую войну, которая породила и унижение, и разлад в обществе, и множество частных, семейных бед, и акты терроризма.
Захват роддома в Будённовске стал событием ошарашивающим, оглушающим. Вообще террористическая война с нами во второй половине 1990-х – первой половине 2000-х годов была страшной по своему событийному дизайну и по чувствительности для нашего общества.
Как это ни парадоксально, даже терроризм имеет какие-то правила. Если посмотреть на феномен терроризма трезво и операционно насколько это возможно, то нельзя не увидеть в терроризме коммуникационную составляющую. И терроризм тогда доносил до нас следующий тезис, следующее подразумевание – в борьбе с вами нет никаких правил, в борьбе с вами допустимо всё что угодно, потому что разрешенное кем-то террористическое сафари, развернутое против вас, имеет конечной целью ваше полное уничтожение. От громких террактов того времени отчетливо веяло апокалипсисом, небытием. И первым таким приговором самой нашей цивилизации стал теракт в Будённовске. И Будённовск оказался прародителем не менее страшных Беслана и Норд-Оста, стал первым в этом страшном и противоестественном ряду.
Терроризм также покоится на очень важном когнитивном основании. Терроризму свойственно и знание, допущение, предположении о реакциях объекта. Терроризму даже свойственно и некоторое узнавание, познание системы, которую он взламывает. И теракт в Будённовске обнаружил совершенно слабую, неуправляемую, самоубивающуюся страну с очень трусливой и зависимой властью. Будённовск открыл ящик Пандоры, который мы потом с кровью и слезами закрывали все первое десятилетие ХХI века.
