Что означает согласие Дональда Трампа и Эммануэля Макрона на участие России в саммите «Большой семёрки» 2020 года?
Как сообщают западные масс-медиа, данное предложение в ходе телефонного разговора сделал французский президент, а его американский коллега в ответ ещё раз подтвердил свою давнюю позицию, что считает восстановление формата G8 «целесообразным». В общем, это фиксация геополитического поражения «коллективного Запада» в длившемся с 2014 года открытом конфликте с Россией и предложение заключить мир на «докрымских» условиях. Предложение «с барского плеча», как будто ничего за эти пять с лишним лет не происходило, а если что-то и произошло, то, так и быть, добрые и ответственные западные политики готовы простить «этих русских» и даже вернуть им статус своих младших партнёров, но не сейчас, а через год — если, «по умолчанию», Путин будет себя «хорошо вести»…
Честно говоря, это даже не смешно. Это абсурдно. С поправкой на современные реалии «гибридной войны», это как если бы Гитлер — даже не после битвы под Москвой, а после Курской дуги — предложил Сталину через год возобновить действие Договора о ненападении 1939 года: если только «кремлёвский горец» будет себя «хорошо вести» и, в ожидании всеми желанного мира, как минимум немедленно прекратит боевые действия на советско-германском фронте…
Интересно, что буквально пару дней назад та же тема поднималась в ходе недавнего визита Владимира Путина во Францию, и российский лидер тогда сказал буквально следующее: «Что касается «восьмёрки», о которой вы сказали, так её не существует… Это «семёрка», сегодня это «семёрка». Что касается возможного формата в рамках восьми государств, мы никогда ни от чего не отказываемся. Была очередь России провести «восьмёрку» в своё время, и наши партнёры не приехали. Пожалуйста, мы в любое время ждём в гости наших партнёров, уже в рамках «семёрки»… Но вообще существуют и другие международные организации, которые играют заметную, существенную роль в международных делах. Например, «двадцатка»…»
В этих словах, по сути, сформулирована целая программа дальнейшего взаимодействия России с «коллективным Западом», суть которой можно и, наверное, нужно изложить более развёрнуто, по пунктам, среди которых есть очевидные и подразумеваемые. Очевидных ровно три. Вот они.
Пункт первый. Россия не намерена возвращаться к статус-кво «докрымского» образца. В частности, к формату прежней «Большой восьмёрки», которая прекратила своё существование в 2014 году исключительно по инициативе США и их союзников.
Пункт второй. Россия больше не считает формат G8 сколько-нибудь приоритетным и важным для себя в плане международной политики, поскольку в его работе не предполагается участия ни КНР, ни Индии (которые являются сегодня крупнейшими экономиками мира и стратегическими партнёрами России).
Пункт третий. Несмотря на это, Россия не исключает возможности возобновления формата G8 — но только в том случае, если все лидеры «Большой семёрки» проделают свой «путь в Каноссу», и с официальной целью возобновления работы «восьмёрки» приедут в Россию, где их «ждут в гости» с 2014-го, надо понимать, года.
Неочевидных — гораздо больше, и пока далеко не все из них приобрели сколько-нибудь узнаваемые или даже определённые очертания. Но из того, что при наличии соответствующей оптики разглядеть всё-таки удаётся, отметим следующее.
Пункт четвёртый. Актуальная мировая «повестка дня» больше не определяется в Лондоне и Вашингтоне, а тем более — не может диктоваться оттуда всем другим акторам мировой политики и экономики. Прежде всего — России и Китаю. Стратегическая инициатива «коллективным Западом» утрачена.
Пункт пятый. Россия не считает себя зависимой и ведомой даже перед лицом совпадения интересов враждующих между собой основных группировок западной «элиты» и их совместных действий по отношению к нашей стране, как это произошло в случае с Трампом и Макроном, признавшими необходимость её «возвращения» в G8. Только вот Путина забыли спросить: а нужно ли это ему здесь и сейчас?
Пункт шестой. Россия дорого заплатила за поражение в «холодной войне» ХХ века: утратой значительной части своих территорий, населения, технологического и ресурсного потенциала. И если на Западе полагают, что поражение в «гибридной войне» XXI века окажется для них бесплатным — стоит только неизменно делать хорошую мину при плохой игре, — то они глубоко заблуждаются.
Пункт седьмой. Наконец, события 2014-2019 гг., когда Россия не только выстояла под давлением «коллективного Запада», но и нанесла ему ряд существенных поражений (воссоединение Крыма, победа над террористами в Сирии, блокада попыток государственного переворота в Венесуэле, конфликт США с Ираном и т.д.), резко повысили геостратегический статус нашей страны, которая сегодня не без оснований претендует на роль главного международного арбитра в военно-политических конфликтах любого уровня.
Пока всё это — не более чем оценки открытой и, понятное дело, весьма неполной информации. Но уже совсем скоро, 24-26 августа в Биаррице (Франция) пройдёт очередной, 45-й по счёту, саммит лидеров «Большой семёрки», на котором отношения с Россией наверняка окажутся в фокусе внимания, а в результате обсуждения, скорее всего, будет оформлена более-менее консолидированная позиция «коллективного Запада» по данной проблеме.
