Сообщество «Форум» 06:00 14 января 2020

Бывает

Невероятно правдивая история из сборника рассказов «Путешествие на Брахмапутру»

Этот день для обитателей управы, давно затерянного и почти забытого сибирского городка, начался крайне удачно. Еще до звонка, извещающего о начале трудовой вахты, из большой приемной вылетела бодрящая новость и летним сквозняком зашелестела по старинному особняку, по его сводчатым коридорам и лепным кабинетам, вальяжным курилкам и хитрым подсобкам. Многоликий чиновный люд возликовал, передавая из уст в уста благую весть о том, что градоначальника, его заместителей и управленцев калибром помельче, не будет до обеда. Массовый исход отцов-командиров не был связан с прибытием столичных гостей, парализующих привычный ритм цитадели провинциальной власти, и тем более с коммерческими баталиями, регулярно накрывающими городскую администрацию, в этот раз все оказалось проще. На безликой окраине города, в неприметном углу спального района была завершена грандиозная стройка самого обычного фонтана. Строили фонтан долго, пожалуй, года два, или даже три. И всякий раз, из-за отсутствия питательных средств, техники и размашистых подписей, пуск фонтана откладывали, а затем на него вообще махнули рукой и списали в категорию долгостроев. Но этим летом все неожиданно срослось, фонтан довели до ума и когорте новых центурионов следовало прибыть парадным строем на открытие важного культурного объекта, на торжество прибудет Сам.

А началась эта история чуть раньше, еще по весне, когда хозяин города, готовясь к осенней схватке за свое кожаное кресло и дубовый стол, объявил беспощадную борьбу за красоту подотчетного города. Горожане предстоящим выборам удивились, ведь по своей наивности они были уверены, что городской глава, как холодильник в доме – надолго, если не на всегда, что поставлен над ними править и владеть откуда-то свыше, может даже с небес, а потому и достоинств у него, хоть отбавляй.

Во-первых, градоначальник был большой дока и каждую неделю выступал в телевизоре. На экране, как и в жизни, был он в неизменной кепке шестиклинке, всегда затейлив, весел и бодр. Никто не знает почему, но как-то так выходило, что хозяин кепки знал о всех потаенных городских событиях, а на любой каверзный вопрос придворной журналистки давал точный и остроумный ответ. Обыватель, отхлебывая чай, удивленно качал головой, – Ну, ты смотри какой умный, вот откуда он знает, что вчера Клавка с пятого участка свою дочь за хромого сапожника отдала? А кепка-то как ему идет, лишь бы он, отец-благодетель, голову не застудил!

Более того, в том же самом телевизоре, градоначальник всегда сыпал свежими анекдотами, цифрами и строил такие планы, что у всех дух захватывало. Все понимали, что с таким хозяином они не пропадут, а будут жить долго и счастливо, главное, чтобы не пропали хлеб, соль и спички.

Во-вторых, невзирая на чины и мундиры, городской глава устраивал своим подчиненным публичный разнос, что еще сильнее укрепляло его авторитет среди простых поселенцев.

– Так им и надо, щучьим детям! А то совсем разленились, особенно этот с большим пузом, – радовались поселяне и всё более убеждались в небесной силе градоначальника, да настолько, что уже поговаривали об установлении ему часовенки на главной аллее города.

Но это все любовь как проза, а вот в мистическую сущность отмерянного и взвешенного им градоначальника, горожане окончательно уверовали, когда узнали страшную тайну старинного особняка. Где-то на третий год правления, возникло странное природное явление – над городской управой перестали пролетать птицы, а всякий, кто проходил мимо здания, замечал, что в любое время суток, из-за бархатной занавески второго этажа за ним пристально наблюдает хозяин кабинета. Черт его знает, и как ему это удается, – чесал голову обыватель и прибавлял шаг. Именно так сложилась легенда, что хозяин маленького городка никогда не спит.

Но время шло и в этот раз под колесницу городской власти попал крупный булыжник. Дружной и вальяжно сидящей управленческой артели, наступила на пятки команда молодого и азартного героя нового времени – бывшего продавца из пивной лавки, а ныне надежды и опоры государства. Пивной король и вознамерился посадить в главное кресло города своего, как он выразился, послушного человечка. Предстояла борьба, ради которой строились хитроумные предвыборные конструкции, а в топку новых технологий брошены сотни закаленных городских чиновников. Ранней весной, в текучке боевых действий и состоялось неприметное заседание по искоренению культурных недостатков, которое стало тем самым ружьем в конце спектакля. На заседание актива были приглашены лучшие творческие силы города и даже завхоз филармонии, который преданно смотрел на начальство и что-то записывал в амбарную книгу. От животворящей силы творческого заседания многие чиновники хватались за левую половину грудной клетки и глотали холодящие рот таблетки.

Результаты беспощадной борьбы за культуру населения не заставили себя долго ждать. Вначале ватага ушкуйников из управления по озеленению, с диким шумом и под рев филармонического оркестра, перекрыла главную магистраль города, спилила никому не мешающие клены и тут же воткнула в землю тощие стволы молодых берез. Через неделю прикупили вагон гипсовых скульптур и ночью при поддержке силовиков расставили у непокорных торговых точек. Из новостей горожане узнали, что в результате ударной операции родной город стал намного краше и по количеству малых архитектурных форм теперь не уступает своим крупным соседям.

Однако наверху рассудили, что проделанной работы недостаточно, и вновь собрали городской актив, но уже минуя бесполезных актеров, художников и музыкантов. В ходе обсуждения выяснилось, что казна пуста и на вторую ударную операцию по спасению культуры денег не хватит, а потому решили обойтись малой кровью. На совещании решили-постановили привести зеленое хозяйство города в надлежащий вид. Что это такое – надлежащий вид, никто толком не знал, но на следующий день, для выполнения грандиозной задачи, на городские газоны была брошена вся управленческая мелюзга. Пока подневольный люд покорно стриг мягкую травку, в пустынном здании на разные голоса верещали беспризорные телефоны. Вид ползающих чиновников жителей сбил с толку и сразу насторожил. И тут случилось невероятное, по городу пошло брожение – Самого вот-вот должны снять с должности.

Когда слухи дошли до тех, кому это знать положено, срочно был собран узкий круг. После рабочего дня, в уютном загородном доме попечителя о народном образовании собралось несколько доверенных лиц. Пока избранные собирались, мимоходом обсудили дела житейские – чего строят, кого женят, до чего докатился футбол и почем почтмейстер купил себе тульское ружье. За рюмкой доброго коньяку посетовали на темноту и дремучесть народа, не понимающего мудрой заботы отцов города, и лишь затем перешли к обсуждению запутанной административной ситуации.

Решение долго не находилось, получалось, что куда не кинь – везде клин. Наконец, один из замов предложил дельную мысль, мол неплохо до того, как грянет главное и бронебойное городское торжество – «День города», так, между прочим, организовать небольшой праздник. На нем собрать весь руководящий состав и продемонстрировать злопыхателям сплоченность и уверенность городской команды в завтрашнем дне. Вот тут-то и возникла идея сделать праздник по случаю открытия нового фонтана.

На следующий день к заброшенной чаше долгостроя подъехало с десяток черных машин, из которых вышло с десяток важных мужчин при галстуках и еще более важных дам в строгих костюмах. Далеко на подступах заботливые стражи порядка выставили ограждения и, зорко наблюдая за ничего не подозревающими прохожими, заняли оборонительные рубежи. Изредка шипящие рации концентрировали их на важном государственном деле, – Кедр! Кедр! Я бамбук, ответьте бамбуку!

Начальники гуськом обошли сооружение, брезгливо рассматривая городской мусор и изображая заинтересованность к объекту – пробуя ногтем штукатурку и замеряя пальцами размер кирпича. Заместитель Самого главного решительно шлепнул ладонью по бетонной кромке, зацепил грязный комок жевательной резинки и открыл совещание. Минут двадцать он вкратце обрисовывал текущую ситуацию и важность поставленного перед ними момента. Под воздействием привычного ритма жизни и, не понимая к чему ведет оратор, присутствующие обмякли и стали размышлять о своем, насущном, лишь изредка для демонстрации крайней заинтересованности одобрительно кивая. Закончив пламенную речь, заместитель откашлялся и вежливо попросил всех высказаться.

Это предложение быстро оживило опытную компанию. Соблюдая нигде не записанный порядок, участники совещания очень вежливо просили слово и выступали на заданную тему. Форма выступлений у каждого была своя, особенная. Некоторые ораторы, как говорится, сходу брали быка за рога, и, не выбирая выражений, клеймили отдельные недостатки, которые вроде есть, но где они и чьи, понять из выступления было совершенно невозможно. Иные, прекрасно владея ораторским искусством, говорили отточено и громко, а третьи по-восточному наплели таких узоров, что, в конце концов, сами забывали с чего начинали. Но как бы они ни выступали, какие бы цитаты и цифры ни приводили, все непременно подчеркивали – дело, предложенное заместителем, нужное и для города очень важное.

Пока отмечались штатные ораторы, неприметный начальник в рабочей куртке со строительной эмблемой на рукаве, прячась за спинами, тихо и никому не мешая просматривал толстую пачку документов.

– Ну, а ты что молчишь, как партизан? Цимбаларь!? – заместитель Самого по-дружески обратился к зазевавшемуся строителю. По рядам прокатился легкий смех.

–Ты-то что скажешь?

Строитель слегка замешкал, как мог сложил чертежи и документы, вышел вперед, по-кавалеристски махнув рукой, и решительно начал, – А, чего тут говорить? И так все ясно. То, что предлагает наша руководство, дело нужное, я бы сказал, государственное. Мы все, можно сказать, для того здесь и назначены, чтобы служить интересам народа и выполнять распоряжения нашего начальства.

– Да погоди ты, – заместитель болезненно поморщился, – это мы и без тебя знаем. Ты нам лучше скажи, когда вы объект обязуетесь сдать?

– Какой объект?

– Какой, какой! Фонтан вот этот, – заместитель усмехнулся и носком лакированного штиблета пнул шершавую кромку.

– Ну, учитывая сложность международной обстановки и культурную значимость для страны, думаю, что в октябре, самое позднее в декабре объект будет представлен в лучшем виде, – энергично выдохнул строитель, ожидая услышать похвалу за усердие и смекалку.

– Что-то я не понял, о каком октябре идет речь?

– Учитывая важность момента, уже будущего года.

Председатель эпохального собрания на минуту опешил, – Как следующего года, когда фонтан нам нужен в пятницу?! То есть послезавтра!

Пришло время удивляться строителю, – Как в пятницу? В эту пятницу?!

– Да, в эту пятницу фонтан должен работать, – не допуская возражений, ответил заместитель, – и не дай тебе божок сорвать сроки!

– Да как же так! К объекту даже коммуникации не подведены.

– Ну, а это дорогой мой, уже твои заботы. Для младшего комсостава подчеркиваю – большая стрелка вверх, маленькая вниз.

Подчиненные вновь верноподданнически засмеялись. Седой капитан, отвечающий за силовое прикрытие, встрепенулся, – А, что мы? Порядок всегда организуем, разгоним всех к чертовой матери.

– Да погоди ты, – заместитель Самого главного недовольно его оборвал, – не о вас речь. Еще раз подчеркиваю, объект должен быть готов через два дня. Если нужна помощь, ты проси, мы поможем. Поможем?

– Поможем, – дружно раздалось со всех сторон.

– Каких два дня!? Мы полдня только международное положение изучали, – закипятился строитель.

– Так вот и не тяни кота за хвост. В общем, тебе все карты в руки, а иначе, – в голосе начальника зазвучал металл, – мы будем делать оргвыводы. Открытие фонтана назначено на эту пятницу. Всем быть обязательно, на торжество прибудет Сам. А теперь всё, нечего здесь прохлаждаться, у всех дел полно.

Совещание закончилось. Переговариваясь на ходу, начальники разбрелись по своим машинам, сверкая карнавальными огнями уехала верная охрана. На площадке остался удрученный строитель. Обойдя заброшенное сооружение, он присел на грязную скамейку, закурил и тяжело вздыхая между затяжками удрученно повторял, – За грехи отцов заплатят дети…

Успокоившись и придя в себя, руководитель в спецовке сделал пару звонков и вскоре к фонтану подъехала помятая летучка. Хлопнула дверь и наружу высыпали закаленные в боях ветераны городских строек. Коротко передав суть, главный строитель подавленно спросил, – Ну, и что будем делать?

Подчиненные наперебой принялись доказывать, что построить фонтан за два дня просто не реально.

– Это для тебя не реально, а для них, – главный кивнул головой вверх, – все реально.

Все зашумели, между присутствующими возник странный спор о метафизической сущности вышестоящих указаний. По общему мнению, выходило, что там, наверху, окончательно сошли с ума, и поэтому предлагалось послать градоначальника с его фантазиями, куда подальше.

– Задача понятна, – спокойно подвел итог главный строитель, – посылаем всех и едем в Москву на шабашку.

В воздухе повисла гнетущая тишина.

– В общем, так. Детей кормить надо, да и жить по-прежнему хочется, а значит давайте думать, как из этой ситуации будем выкручиваться, или придется строить фонтан...

Зарождающийся бунт строителей против городской власти, под влиянием житейской мудрости не успев разгореться, тут же потух. Все замолчали.

– Как его строить? Ведь у нас даже проекта нет, – кто-то тяжело вздохнул и погрузился в размышления. Начальник, сначала пропустил реплику, а затем оживился, широко улыбнулся и шепотом повторил, – Нет проекта!!!

Глаза его радостно заблестели, и он быстро набрал известный ему номер.

– Фрол Кузьмич! Это Цимбаларь беспокоит. Мы сейчас после вашего совещания планерочку свою провели, чтобы порешать все вопросы. Фрол Кузьмич! Мы тут всё обсудили. Хочу вам сказать, что мы готовы всё сделать в лучшем виде, вы же нас знаете...

Строитель замолчал, прислушиваясь к голосу на том конце провода, изредка кивая головой и жизнерадостно подхохатывая.

– Нет, Фрол Кузьмич! Мы не сачкуем, вы же нас знаете, когда было, чтоб мы родную администрацию подставляли, но тут такое дело, из архитектуры нам проект так и не пришел.

Цимбаларь замолчал, жизнерадостная улыбка сползла с его лица.

– Так как же строить без проекта? А если они придут и всю стройку остановят? Не остановят. А если придут? Послать? Куда? Ну, понял, – главный строитель отключил телефон, и устало посмотрел на своих подчиненных.

– Все! Отступать некуда, позади фонтан, – выдохнул Цимбаларь. – Теперь давайте думать, как строить будем.

Дальнейшее заседание на свежем воздухе приобрело практическую направленность. Часть людей была отпущена на свободу, другим даны конкретные указания, а основной комсостав сосредоточился на главном. Ближе к вечеру в районе боевых действий прибыли подсобки, подъемный кран, компрессор, пара бульдозеров и экскаватор. Еще чуть позже стали прибывать разрозненные группы строительных пехотинцев. Указаний пока никто не давал, а потому скучающая ударная группа разбила походный лагерь на городском газоне и под горячий кулеш послышались боевые строительные песни.

Штаб напротив переместился в прокуренный прорабский вагончик для решающего совета в далеких сибирских Филях. До глубокой ночи из его чрева доносились и ожесточенные споры, и заискивающий телефонный шепот, и дружный фронтовой смех. Часа в три ночи дверь распахнулась, наружу вышел уставший, но довольный полководец, за его спиной дружно стоял весь генеральный штаб. Обойдя боевые порядки и вглядываясь в обветренные лица ветеранов, командующий коротко приказал, – Начинайте! И, не заставляя себя ждать, застучали отбойные молотки, заухали экскаваторы и, с верой в царя и отечество, принялись за дело рядовые строители. В окнах спящих домов зажглись огни. Напуганные жильцы подслеповато всматривались в происходящее.

В зажигательных перепалках с жильцами окрестных домов прошел остаток ночи и весь последующий день. К вечеру на строительную площадку вновь приехал заместитель Самого главного. Остановив машину за городской поликлиникой, он тайной тропой вынырнул из-за панельки, намереваясь издалека осмотреть ход строительства. Увиденное привело его в ужас. Вместо готового фонтана, у которого он ожидал встретить последних, наводящих глянец маляров, были обнаружены пирамиды песка и вавилоны строительных материалов. Большой начальник, не разбирая дороги, тараном пошел в эпицентр, где и встретил главного строителя.

– Фрол Кузьмич, здравствуйте, а мы вас завтра поутру ждали.

– Ну, как ваши дела? Не устали? – сдерживая себя невероятным усилием воли, с сарказмом спросил заместитель.

– Нет, что вы. Все идет по плану!

– По какому плану? – заорал Фрол Кузьмич, не имея сил больше сдерживаться, – ты фонтан до ума доводишь, или дворец съездов строишь, тебя же просили, только покрасить!

– Как вы приказали, – с детской непосредственностью ответил строитель, – доводим фонтан до нужного городу уровня.

– А вот это все по-твоему, что такое? Это по-твоему, уровень?

– Это всё – окончательная доводка объекта!

Дальнейший разговор был заглушен работающим компрессором, и собеседники вынуждены были остановиться. Первым затянувшейся паузы не выдержал Фрол Кузьмич:

– Да выключи ты его!

– Сейчас выключу, – начальник строительства усмехнулся и щелкнул пальцами.

Компрессор недовольно чихнул, выпустил струю ядовитого дыма и замолк. Заместитель, не выбирая выражений, вновь принялся пояснять все, что он думает по поводу странной стройки и её руководящего состава.

– Да не волнуйтесь вы, Фрол Кузьмич. Я же говорю, все будет в лучшем виде, фонтан мы построим. Не было еще случая, чтобы Цимбаларь своего слова не сдержал. Давайте орлы разбегайтесь!

Народ разошелся. Понимая, что от него сейчас ничего не зависит и никакие планерки уже не помогут, грозный зам обмяк, и, покоряясь обстоятельствам, грустно добавил, – Ну, в общем, так Володя! Или грудь в кустах или голова в крестах. Если фонтан к утру не сделаешь, не сносить нам с тобой этой самой головы. Ты и так у нас в пролете за свое вольнодумство.

– Да, ладно Фрол! Не суетись раньше времени. Все будет в лучшем виде. Вот если только помощь небольшую окажешь, все будет на уровне.

Поникший зам поднял голову и сделал стойку, – Правда, сделаешь?

– Правдивей не бывает.

– Ну, тогда спрашивай, чего кота за хвост тянешь.

– Видите ли, Фрол Кузьмич, – строитель опять перешел на официальный тон, – архитекторы фонтан-то не утвердили, и на данный момент у нас нет самого главного. Заместитель опять сник, – Как самого главного?

– Да, у нас нет самого главного. У нас нет скульптуры на макушку.

– Скульптуры! Всего-то! – заместитель радостно похлопал собеседника по плечу, – да этого добра у нас еще богато.

Голос его окреп и вновь принял начальственные нотки, – В общем, так. Пулей посылай своих орлов ко мне на коттедж. Знаешь, где он находится?

– Знаю, конечно, – хмыкнул строитель.

– Ах да, конечно. Ну все равно, быстро поезжайте и выберите на что глаз ляжет. У нас там после благоустройства немного осталось, я и взял, не пропадать же добру.

– И то, правда. Чего ему пропадать. Доброму хозяину все сгодится.

На такой оптимистичной ноте собеседники разошлись. Заместитель поехал в свою городскую квартиру, принять пару капель и отсыпаться перед предстоящим мероприятием, а опытный строитель доделывать то, что пообещал большому начальству.

Для доставки скульптуры была организована мобильная группа. Повинуясь привычному ритму стройки, Цимбаларь отправил в дорогу свободную бригаду бетонщиков. Бригада быстро запрыгнула в телегу старого «Беларуся» и, пользуясь временным отдыхом, смачно закурила. Сам бригадир вторым номером разместился в узкой, промасленной кабине. Перед отъездом начальник стройки подошел к трактору, открыл дверь и, перекрывая шум двигателя, выдал последние инструкции, – Ты, Анатолий Михайлович, чего попадя не хватай. Обстоятельно посмотри и выбери скульптуру толковую, классическую, чтобы всем понятно было.

– Да, ты не беспокойся Владимир Иванович, если я чего-то понимаю в укладке бетона – искусство-то вечно, а жизнь строителя, коротка.

– Это точно. Езжайте, – благословил начальник подкованного в искусстве бригадира.

Трактор, прерывисто чихая, растворился в сумерках. Петляя по загруженным вечерним улицам, бригада бетонщиков-искусствоведов выбралась за город. Минут через тридцать, они свернули на неприметную, хорошо асфальтированную дорогу и въехали в небольшой, дачного вида поселок. По обе стороны единственной улицы мимо них проплывали карликовые дворцы и замки. Тракторист посигналил, сделал крутой вираж и остановился у добротного кирпичного дома с множеством игрушечных флигельков и башенок. Засидевшаяся команда дружно высыпала из кузова. Застучали металлические затворы, и в желтом пятне механического света появился настороженный охранник.

– Привет воин. Открывай ворота, статую грузить будем, – быстро установил контакт бригадир.

Признав своих, охранник, радуясь возможности встряхнуться от надоевшей спячки, открыл ворота.

– Вот! Выбирай, ребята, на что душа ляжет, – сторож сделал широкий жест рукой. Ватага ввалилась во двор и от неожиданности остановилась. По всему пространству просторного двора, как на городском кладбище, были густо расставлены гипсовые скульптуры.

– Матка боска, – выдохнул бетонщик Капуста, – как у костела.

– Не робей ребята, – приободрил сторож, – выбирай, чего надо. Если хотите животных, то шагай сюда. Ну а если людей, то пошли за мной. Все люди у нас возле бани разместились.

– Веди сразу к людям, – бригадир слегка подтолкнул сторожа, – давай, шевели мослами.

Табунок сосредоточенных людей обогнул дом, и вышел на обширную площадку, где у добротно срубленной бани скульптур оказалось еще больше. Составлены они были как на митинге – плотно. Молчание вновь нарушил поляк Капуста:

– Прошу прощения пана. А у вас, чего-нибудь нейтрального, есть?

– Чего нет, того нет, – добродушно ответил сторож. – Вот тут, с пяток мужиков с пивной кружкой, вот тут капитаны, тут всякая всячина – русалки и лешие, а вот тут Венеры.

Все подошли поближе. Действительно за плотными рядами скульптур особняком стояла группа одинаковых, сверкающих гипсовой наготой женщин. Бетонщики в изумлении рассматривали изваяния.

– Вай! Какой красивый девка! Жаль только халат потерял и руки где-то оставил, – восхищенно заметил строитель Муратик.

– Твой хозяин часом бахчисарайский фонтан строить не собирается, – хмыкнул бригадир.

– Нет, зачем ему фонтан, когда у нас бассейн есть, – непонимающе улыбнулся сторож. Для города купили, а ставить не решились, вот барин после баньки под ними и сидит, причащается.

– Командир! А может бабенку и возьмем, – предложил кто-то.

– Начальник! Правда, давай девка возьмем. Очень красивый он, скучаю, – жалостно поддержал таджик-строитель.

– Разговорчики в строю. Мы с этим фонтаном и так лиха хватили. Вы хотите, чтоб поутру они проснулись и нам руки оторвали? Ищите братцы нейтральное, награда ждет героя.

Строители разбрелись по площадке. Когда поиски на свежем воздухе закончились неудачей, бригадир нервно закурил. Откровенный ширпотреб на скульптуру для идеологического фонтана явно не тянул, а возвращаться обратно с пустыми руками было смерти подобно.

– Ну, что, так и не выбрали? – с пониманием спросил сторож.

– Катастрофа, брат. Как говорится и рабочему труба и крестьянину труба. Статуй много, а людей нет. Может у хозяина заначка какая есть, в доме там, или в подвале.

–– Больше ничего нет. В доме у нас евроремонт. Так, что сам понимаешь. Хотя погоди, погоди. За сараем у нас еще Меркурий валяется.

– А почему за сараем?

– Да барин, как-то с Петровичем из автодора после бани повздорил, так тот его головой к ластам и приложил. Вот и приказал, с глаз долой из сердца вон.

– Понятно. А в газетах писали, что подвергся нападению хулиганов. Так, что же ты стоишь? Веди к Меркурию, – заорал бригадир.

Сторож испуганно попятился. Команда быстро нырнула за хозяйственный блок. На земле, среди досок и обрезков металла они обнаружили бронзового Меркурия. Тело опального бога быстро очистили от строительного хлама, уложили на пару брусков и как раненого бойца понесли к выходу. В просторном кузове расстелили старую мешковину, загрузили, толкая друг друга расселись и тронулись в обратный путь.

На строительной площадке бетонщиков уже с нетерпением ожидали. К возвращению искателей фонтан был готов, не хватало только последнего штриха. Скульптуру сняли, бережно поставили на землю и несколько минут при полном молчании разглядывали приобретение. В плотном кольце людей, едва касаясь земли крылатыми сандалиями, парил бронзовый бог торговли. Благородная скульптура понравилась всем. Со всех сторон послышались одобрительные замечания. Молчавший до этого Цимбаларь, принимая важное решение и отрезая путь к отступлению, громко вздохнул, – Меркурий значит. Бог торговли. Пожалуй, символично. Ну, что ж, и так вся власть из прикупа ушла...

Примерно часов в пять утра в квартире заместителя градоначальника раздался звонок. Полусонный хозяин, тихо ругаясь, поднял трубку и раздраженно ответил, – На проводе, слушаю.

В трубке зазвучал, чей-то усталый голос. Изредка Фрол Кузьмич поддакивал, – Да, да и так, так. Окончательно проснувшись и поняв, что это не дежурный по городу докладывает об очередном происшествии на водопроводных магистралях, большой начальник широко улыбнулся, – Значит, все сделали! Ну, молодцы. Ну, здорово, – На этих словах он вновь посуровел, – значит все готово. Все, понял, сейчас доложу дежурному.

И чуть проклюнулось утро, понеслись звонки, объявляющие общий сбор городского руководства.

В начале рабочего дня, забежав в управу, чтобы подписать срочные бумаги, все начальники легким аллюром умчались к месту торжественного собрания, а бесхозные подчиненные, радуясь предоставленной свободе, занялись своими делами.

В положенное время, на месте события количество мужчин при галстуках и женщин в неброских костюмах, достигло критической массы. Разбившись на парочки и небольшие группки, они неспешно прогуливались, с интересом рассматривая новый городской объект культурного назначения. Изящное кольцо фонтанной чаши в современном материале гармонично вписывалось в окружающую среду, общую интригу создавала покрытая плотной материей скульптура. Изрядную долю положительных эмоций внесли густо прибывающие телевизионщики с массивными камерами и широкими треногами. Прохожие, случайно оказавшиеся на месте торжества, не отгонялись, но и близко не подпускались. Недалеко от импровизированной сцены, особняком стояла специальная группа «простых горожан». Наконец, по рядам прошло волнение, над головами пронеслось едва заметное – Едут!

И действительно, с той стороны, которая примыкала к проезжей части, бесшумно причалили две вороные машины. Из обшитых дорогой кожей салонов вышла группа уставших от забот людей, в центре шел самый уставший. Демократично, но вяло, чиновник подставлял руку направо и налево. Закончив ритуал, он с парой-тройкой приближенных лиц спрятался под заботливо установленный пляжный зонтик, где в тенёчке Фрол Кузьмич принялся описывать кружевные тонкости завершенной стройки. Самый главный спокойно его слушал, поправлял кепку и изредка задавал уточняющие вопросы. При обсуждении каких-то деталей, он неожиданно спросил:

– Фрол! А на постаменте у тебя, чего?

Заместитель запнулся, повернул голову в сторону накрытой скульптуры в надежде угадать, но не смог и густо покраснел.

– Сейчас. Минуту. Цимбаларь!?

И сразу же над головами вновь полетело тихое эхо, – Цимбала-а-арь!

Из-за спин вышел хозяин стройки.

– Звали, Фрол Кузьмич?

– Звали. Ты вот, что нам скажи. Народ знать хочет, что у тебя там под покрывалом?

– Фрол Кузьмич! Так это, что вы дали, то и поставили.

– Так это твоя задумка! Молодец! – размышляя о своем, прервал разговор Самый-Самый.

– Моя! – расплескал улыбку заместитель, – сюрприз для родного города.

– Ну, что ж. Чего тогда кота за хвост тянуть, начинай.

И не успел большой начальник закончить фразу, как к микрофону вышел изящно одетый молодой человек. С великим пафосом, будто речь шла об открытии коксовой батареи, он сообщил о начале церемонии по случаю пуска важного объекта социально-культурного назначения. Присутствующие с воодушевлением и преданностью захлопали в ладоши. Подождав пока аплодисменты стихнут, молодой человек объявил, – Сейчас, я приглашаю на эту импровизированную сцену...

И он в строгом порядке, со всеми регалиями и человеческими достоинствами пригласил две персоны: градоначальника и его заместителя – Фрола Кузьмича. Начальник стройки в этом списке не значился. Ведущий выдержал паузу и сдержано предоставил слово Самому главному. Хозяин города неспешно подошел к микрофону, кашлянул в кулак и сразу же перешел к выступлению.

Говорил он легко, как бусины на нитку, нанизывая сюжет за сюжетом. Вначале была затронута близкая и родная тема коммунального хозяйства. Городские котельные уступили место бордюрному камню и уложенному асфальту. Как опытный оратор, Самый-Самый незаметно закончил с прозой и погрузился в мир возвышенный. Как ни крути, а выходило так, что городская власть днем и ночью трудилась на культурном фронте, и открытие нового фонтана является тому весомым тому доказательством.

После речи Самого главного, его заместитель выступил уже не так развернуто, но не менее интересно. Он очень тонко подметил, что основная заслуга в постройке фонтана принадлежит лично руководителю города и так ловко повернул дело, что у неискушенной публики могло сложиться весьма странное впечатление что, вооружившись мастерком и циркулем, Самый-Самый своими натруженными руками возвел эту красотищу. Большой начальник изредка отшучивался и отвечал, что основная заслуга принадлежит вовсе не ему, а всем добропорядочным горожанам, а он лишь во главе колонны. Наконец хозяин торжества неохотно сдался и признался, что строительство фонтана все-таки его личная заслуга. Зрители бурно аплодировали. Завершая выступление, заместитель Самого зачем-то прочел новогоднее стихотворение. Наступила долгожданная минута, из больших динамиков передвижной агитационной летучки полилась зажигательная песня. Отцы города не торопясь подошли к новой культурной точке. Самый-Самый дернул за капроновый шнурок, покрывало упало, открывая зрителям загадочное содержание.

На изящном постаменте парил бог торговли. Его крылатые сандалии ярко блестели на солнце, сильно контрастируя с темным бронзовым телом. Какое-то время публика сосредоточено молчала, а затем, как по команде, вновь разразилась бурными, продолжительными аплодисментами. Задуманный праздник удался.

Фрол Кузьмич суетился около своего хозяина, который эффектно позировал то на фоне скульптуры, то на фоне благодарных горожан. Насытившись торжеством, руководство вернулось на сцену. Главный подошел к микрофону и от лица всего народа стал требовать, как он выразился – дать воду. Переходя на фальцет, он зачем-то закричал, – Давай! За зданием поликлиники, водитель поливальной машины повернул кран, внутри фонтана что-то зашуршало и на Меркурия хлынули струи воды. Все было просто великолепно. Неизвестно откуда появилось шампанское и легкие пластиковые стаканчики. Публика окончательно смешалась, и торжество полностью перешло в неформальную обстановку.

В этот момент к большому начальству причалил старик-ветеран. Житель улицы Нагорной, Сергей Николаевич Прохоров длительное время был желанным гостем на подобных мероприятиях. В войну служил он в полковой разведке, как говорится, прошел от Москвы до Бреста. Однако родная улица его звала по-простому – Серега-разведчик, за добрый нрав, за то, что иногда любил он приврать, а на майские, надев ордена, чуть перебирал, смешно шумел и куражился. На городские мероприятия власть его как-то находила и приглашала за умение говорить, ввернуть фронтовую байку, где надо засмеяться, а где и слезу пустить. Однажды Серега Прохоров притащил с собой еще одного жителя, дядю Васю – бывшего моряка тихоокеанского флота. На первом же испытании старшина второй статьи экзамен провалил. Он имел неосторожность публично классифицировать одного из заместителей не совсем по-научному, за что из списков доверенных лиц был вычеркнут и навечно лишен почетной обязанности говорить городу и миру от имени ветеранов. После этого случая тучи нависли и над карьерой Сереги Прохорова.

– Ну, что нравится нашей не стареющей гвардии работа городской власти? – спросил глава города.

– Конечно нравится! Как же такая красота и может не нравиться, – старик кивнул головой и посмотрел в сторону сооружения, – только настоящий хозяин мог такое и сотворить!

Самый-самый заботливо похлопал ветерана по плечу. От причастности к власти и снятия опалы, ветеран поправил ордена, приосанился и пошутил, – Всем хороша статуя. Вот только плохо, что нагишом стоит и струи ему не туда, куда надо попадают.

Самый-самый громко рассмеялся, – все по старинке живете Сергей Николаевич. Время-то давно вперед ушло. Сейчас это народу нравится...

Тут к ним подошел оператор с видеокамерой.

– … а слово народа для нас закон, – с выражением закончил начальник.

– Да, нет, – начал оправдываться старик. – Я разве против чего там имею. Мы ветераны завсегда готовы, если, что. Старый разведчик на секунду сбился, не зная, как выправить ситуацию, затем зло сплюнул и лукаво посмотрел на фонтан.

– Разве в другом городе такое вот увидишь? Вон и статуя на нашего президента как похожа. Просто вылитый!

Музыка оборвалась, мгновенно исчез шум говорящей публики. В полной тишине Самый-Самый медленно повернулся к скульптуре. Глаза его широко раскрылись. Добродушная улыбка исчезла. Хозяин города наклонился к своему заместителю и зловеще прошептал, – Сюрприз говоришь? Под меня копаешь, гад!

Хозяин города бросил стаканчик, в полной тишине подбежал к машине и шустро нырнул в салон. Чиновники растворились и на площадке остался осиротевший народ. Подготовленные смешались с неподготовленными, в искреннем незнании что делать. Древний бог, отдавая сочинским загаром, парил над нашими головами.

– А что, похож, – раздался чей-то голос, – вы посмотрите даже…

Закончить фразу ему не дали. Где-то за спинами загрохотало, как грохочут тысячи пустых кастрюль под проливным дождем.

– Граждане! Приказываю всем разойтись. За несанкционированный митинг вас ожидает административное наказание...

За спинами горожан из ниоткуда выросла плотная стена людей в камуфляже с широкими алюминиевыми щитами. Не дождавшись ответа на свою просьбу, они тут же и приступили к этому самому наказанию. Мы побежали.

Пока городская милиция наводила положенный, конституционный порядок, Самый-Самый подъехал к зданию городской администрации, выскочил из служебной машины и не отвечая на приветствия залетел в приемную.

– Меня ни для кого нет, – скомандовал он на ходу опытной секретарше и хлопнув массивной дверью, скрылся в кабинете. Очутившись в родном кресле, хозяин снял кепку и откинулся на мягкую спинку. Раздалась тихая трель. Трясущимися руками хозяин кепки поднял трубку черного телефона с золотым орлом.

– Ну что? – встретил его мягкий голос, – рассказывай, что за митинг ты там устроил? Президент тебе наш не нравится?

– Да, это не я. Это мой зам со строителями.

– Значит, у нас теперь шабашники городами управляют? А ты у нас для чего поставлен, или наша невестка все трескает? В общем, так. Чтобы вечером был здесь, разговор будет, – на том конце послышались короткие гудки.

Дверь бесшумно приоткрылась, в кабинет вошла секретарша, неся в изящных руках маленький поднос со стаканом воды и горкой цветных таблеток. Высыпав таблетки в рот и запив водой, хозяин кабинета погладил полированную поверхность, встал и бесшумно вышел, оставив на столе пустой стакан и кепку шестиклинку. Больше в городе его никто не видел.

Вечером, когда горожане включили свои телевизоры, в местных новостях об открытии фонтана не было сказано ни слова, зато центральный канал мимоходом показал минутный сюжет на коммунальную тему. Сначала диктор приятным голосом сообщил, что за ослабление подготовки к зиме снят с работы глава маленького сибирского города и местная прокуратура завела на него уголовное дело. В подтверждении этому, на экране появилось упитанное и розовощекое тело прокурора.

– М-м. Э. Так, значит, живем мы-на. В демократическом государстве-на. И никто нам не позволит-на, стоять на страже интересов нашего, понимаешь, народа. На!

январь 2004г.

Иллюстрация П. Широва

8 марта 2024
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
Cообщество
«Форум»
1.0x