Бессмысленно радоваться вслед за А.В. Бузгалиным и Сергеем Хапровым, что цифровизация якобы «приближает коммунизм». Для этого необходима власть трудящихся, а глобальные корпорации внедряют новые технологии лишь для повышения своих прибылей и конкурентоспособности.
Тщету упований учёных-гуманистов на то, что технический прогресс сам по себе сделает мир лучше, блестяще разоблачил ещё Карл Маркс. В «Математических рукописях» он показал: «сверхточные» математики легко впадают в мистицизм даже в таком простом вопросе, как объяснение дифференциального исчисления. Что же тогда говорить о неизмеримо более сложных информационных и социальных процессах, тесно переплетенных с классовыми интересами.
Действительно, система автоматизированного машинного производства, по К. Марксу, является адекватной материально-технической базой коммунизма. В наше время обобществление производства уверенно вышло на транснациональный уровень, технологические цепочки всё теснее связывают разные континенты. Универсальная цифровизация производства и быта − новый, более высокий уровень применения информационно-коммуникационных технологий.
Однако этот процесс сейчас является ничем иным, как расширенным воспроизводством глобальной частной собственности на средства производства и политической власти ставленников капитала. В схожих целях в России Президент РФ В.В. Путин дал поручения повсеместно внедрять искусственный интеллект.
Прокладывая почти вручную с товарищами узкоколейку, литературный герой Павка Корчагин строил социализм, производя новые производственные отношения. Обладая неизмеримо меньшим производственным потенциалом, граждане КНДР расширенно воспроизводят чучхейский социализм, демонстрируя высшую продуктивность.
Бесплатный цифровой контент − такая же «заря коммунизма», как и скидки цен по акциям в гипермаркетах. Или как пока бесплатный воздух. Без власти трудящихся, завоёванной в результате классовой борьбы, «цифровизация» так же не может привести к коммунизму, как и внедрение любой другой новой техники.
Источник: Hi-Hume Journal
