Вот и Ричарду Дэвиду Баху — 85… Без восклицательных знаков, но со всем возможным уважением к его жизни и творчеству. Этот человек, лётчик (в том числе — военный) и писатель, — пожалуй, один из последних, чьё имя занесено в титры фильма «Великая Америка» и чей автограф стоит на одноимённой 4D-картине, — артефактах мегакультуры, получивших всемирный успех и признание, растиражированных за прошедшие полвека в сотнях миллионов, если не в миллиардах индивидуальных версий. Но теперь окончательно становящихся достоянием истории. «Make America Great Again!», проект имени Дональда Трампа не получился, придать США новый импульс не удалось.
Конечно, для нас Ричард Бах — это, прежде всего, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «история с продолжением», написанная и опубликованная в конце 1960-х годов в небольшом специализированном журнале «Private pilot», а в 1970-м вышедшая отдельным изданием в известном тогда нью-йоркском издательстве Macmillan Publishing. Повесть-притча о морской чайке, которая всю жизнь посвятила «бескорыстному стремлению к совершенству» собственного полёта, к преодолению времени, пространства и самой смерти, полностью соответствовала заявленному пафосу программы Apollo и самим фактом своего существования подтверждала статус Соединённых Штатов как «исключительной нации» и «великого общества», воплощающих своими усилиями лучшие чаяния людей всех времён и народов.
Ричард Бах — наверное, неожиданно для самого себя — навсегда оказался в одной связке с высадкой американских астронавтов на Луну, со словами Нила (Нейла) Армстронга: «Это — маленький шаг для человека, но огромный — для всего человечества», и с общими ожиданиями светлого будущего, без войн, голода и нищеты. Теперь всё это кажется наивными мечтами, вызванными грандиозной фальсификацией, но виноват ли в этом Ричард Дэвид Бах? «Тьмы низких истин нам дороже / Нас возвышающий обман…»
В 1972 году «Чайку…» переиздал Readers Digest тиражом чуть ли не в два миллиона экземпляров (напомним, интернета тогда не было), через год появился снятый по этой книге фильм, а в декабре 1974 года журналом «Иностранная литература» был опубликован перевод на русский язык Юни Родман с послесловием Майи Туровской, который — при тираже 560 тысяч экземпляров — зачитывали буквально до дыр от Калининграда до Чукотки.
Это и понятно: где ещё тогда в Советском Союзе можно было «в свободном доступе» прочитать, например, такое: «Очевидна евангельская структура сюжета: изгнанничество и избранничество, смерть и воскресение, проповедь, чудеса, апостолы… Повторение известных евангельских ситуаций не кажется невыносимой банальностью лишь благодаря иронии и самопародии… Идеализм её (повести-притчи. — В.В.) изначально подорван, омрачен уроками истории и окружающей действительности. Он представляет собой нечто вроде иллюзии, сознающей свою иллюзорность»? Где ещё можно было узнать, что когда писатель пишет — это одно, а когда записывает некий Голос свыше — это совсем другое?
«Чайку…» на русский язык затем переводили не единожды. Но поздние переводы — пусть даже более близкие к оригиналу — явно утратили первозданный аромат «Чайки...», завязший в янтаре 70-х годов. Переводчица Елена Горобец: «Родмановский Ливингстон не может плюхнуться в море, он может туда лишь упасть, потому что плюхание лишит его той загадочности, притягательности, неземного света, который исходит от Джонатана с первой страницы до последней. Усечено все, что хоть как-то разрушает этот образ. Нет слов, прекрасное произведение, Ю. Родман восхитительно передала идею произведения — но не ту... Ричард Бах при жизни своей жаловался на то, что его произведения, в частности, «Чайку Джонатана Ливингстона», переводят плохо, искажают его мысли и в результате восхищаются чем-то совершенно не тем, что он хотел сказать…» Но, может быть, тем, что он хотел сказать, никто бы и не восхитился? И насколько сам автор понимает сказанное им? Или — повторенное вслед за Голосом?
Хоккейные суперсерии «СССР—Канада» 1972-1973 годов, свержение правительства Сальвадора Альенде в Чили и «война Судного дня», нефтяной кризис и отказ от «золотого доллара», встречи Брежнева с Никсоном и бегство американцев из Южного Вьетнама, полёт «Союз»—«Аполлон» (плюс одноименные сигареты с вирджинским табаком) и Хельсинкские соглашения — такими были памятные приметы той эпохи, эпохи «разрядки» и «мирного сосуществования (придумали же такое непростое словечко! да мало того, что придумали — сумели сделать его официальным штампом!) двух общественно-политических систем».
Идеалист и романтик, лётчик-профессионал Ричард Бах оказался прекрасным «клеем» для подобной конвергенции. Правда, успех «Чайки…» его самого явно выбил из привычной колеи — в том же, переломном для себя 1970 году он после 13 лет брака развёлся со своей первой женой Бетти Джин Франкс и оставил на неё шесть их общих детей. Можно сказать, купил себе свободу… От чего и для чего? «Я тонул в деньгах. Люди в окружающем мире читали книги, покупали экземпляры книг, которые я написал. Деньги от продажи каждой книги приходили ко мне из издательств. «Самолётами я могу управлять, — думал я, — но деньги действуют мне на нервы. Может ли быть с деньгами авария?» — описывал Бах свою ситуацию неожиданного, невероятного успеха в другой книге, «Мост через вечность», посвящённой поискам — нет, уже не бессмертия, но совершенной любви. Как впоследствии показала жизнь, недостижимой…
Автора «Чайки…» нередко называли «американским Экзюпери», но неизбывное стремление к совершенству, скорее, роднит его с Дон Кихотом. Да и далеко ли самолёты, с их крыльями-пропеллерами, улетели от ветряных мельниц? Первую и пока последнюю авиакатастрофу в своей жизни Ричард Бах пережил в 2012-м, 76 лет от роду. И чудом остался жив. После чего увидела свет четвёртая, ранее отложенная «в стол» часть «Чайки…» (2014) — о том, как ветшают в мире формы Истины, но сама она остаётся вечной жизнью… Тем самым Голосом, который иногда можно услышать — не столько в качестве награды, но как Дар.
Творчество юбиляра даёт хотя бы надежду на это.
