А теперь поговорим о том, как обстоят дела на государственной и муниципальной службе

1. Федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба или правоохранительная деятельность, поразила эпидемия стяжательства.

Что ни день, то новые аресты высокопоставленных силовиков. Не хищение, так взятка. Или вымогательство. Но подоплёка – как под копирку. Деньги, деньги, деньги. Причём если раньше наименее поражёнными бациллой стяжательства считались чекисты, то теперь именно они, кажется, уходят в отрыв – этой весной разразилось сразу три громких скандала, фигурантами которых стали сотрудники ФСБ России. Впрочем, и в остальных федеральных органах исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба или правоохранительная деятельность, ситуация обстоит ничуть не лучше.

Почитаемый всеми нашими сотрудниками государственной безопасности Феликс Эдмундович Дзержинский настаивал, что у сотрудника правоохранительных органов в первую очередь должны быть чистые руки (а уж после – горячее сердце и холодная голова). Но могут ли загребущие руки оставаться чистыми? Пару недель назад в Москве арестовали полковника Анатолия Наумова – заместителя начальника управления капитального строительства ФСБ России. Трое осуждённых сочинских бизнесменов-строителей, Сергей Совертокин, Михаил Лягин и Андрей Симонов, уверяют, что он вымогал у них 7,4 млн. руб. за покровительство. Одновременно два старших следователя по особо важным делам Следственного управления ФСБ России, Сергей Белоусов и Алексей Колбов, загремели за вымогательство 1,5 млн. долл. в криптовалюте у предпринимателя Эраста Галумова. А полковник из «банковского отдела» управления «К» ФСБ России Кирилл Черкалин погорел на ещё более крупных взятках (предположительно, от 3 до 6 млн. долл.). Как-то уж слишком кучно пошло, впору говорить о тенденции, а не о частных случаях.

2. Полковника ФСБ К.В. Черкалина пока арестовали до конца июня 2019 года. Но вот что в этой связи сообщила российская ежедневная общественно-политическая газета с усиленным деловым блоком «Коммерсантъ-Daily»: «Черкалин был доверенным лицом генерала Ивана Ткачёва, начальника управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ». В связи с этим издание предполагает, что подозрения могут пасть и на И.И. Ткачёва. В связи с делом К.В. Черкалина из органов государственной безопасности уволили 27 его коллег. «Возможно, это будет второй Захарченко», – сообщает российское новостное интернет-издание «Lenta.ru». У К. Черкалина изъяли крупную сумму денег, коллекции часов и драгоценностей. Да Д.В. Захарченко по сравнению с К.В. Черкалиным – сынок. Сколько там изъяли у бывшего мента, 8,5 млрд.? Так вот, у К.В. Черкалина – целых 12 миллиардов. Рекорд.

А вот, кстати, о Д.В. Захарченко. Пару недель назад вокруг его персоны неожиданно оживился сюжет. Речь шла о бывшем шефе управления «Т» Главного управления экономической безопасности МВД России, у которого на квартире при обыске обнаружили 120 млн. долл. в «брикетах» Федеральной резервной системы США. Дело тянется с осени 2016 года, а на днях прокурор Милана Дигаева попросила суд приговорить Д.В. Захарченко к 15,5 года колонии строгого режима. Так вот, о «брикетах» ФРС. Чтобы сразу было понятно, материализовались они в квартире родственницы Д.В. Захарченко не по щучьему велению. Тут не обошлось без участия крупных банкиров, фамилии которых долгое время почему-то не называли – стеснялись, что ли? И вот наконец-то мы узнали их имена – Борис Ушерович, Валерий Маркелов, Иван Станкевич, Дмитрий Моторин, Герман Горбунцов, Владимир Антонов и Пётр Чувилин. Но, видать, банкирам показалось не с руки отдуваться самим, и они «спалили» всю контору. Как следует из показаний Г.В. Горбунцова, ежемесячно на «работу с силовиками», сиречь на их подкуп, выделялось от 5 до 10 млн. долл. А Д.В. Захарченко и его подельник из ФСБ России Дмитрий Сенин получали «на денежные взятки сотрудникам МВД и ФСБ несколько миллионов долларов». Как сообщает российское федеральное информационно-аналитическое агентство «Росбалт», «примерно такая же сумма перепадала так называемым решальщикам, работавшим с ФНС России, СК России и целым рядом федеральных органов исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба или правоохранительная деятельность. «В ходе расследования, – сообщает «Росбалт», – вопросы могут возникнуть к бывшему высоко­поставленному сотруднику СКР Михаилу Максименко». И не только к нему. «В список силовиков, которые могли иметь отношение к получению денег и подарков, входит почти 20 человек». К июлю 2019 года следствие обещает собрать достаточную доказательную базу, а затем, пророчит «Росбалт», начнутся «громкие задержания» высокопоставленных силовиков.

3. Ничуть не лучше обстоит дело и в субъектах Российской Федерации – там тоже один громкий скандал сменяется другим, ещё более громким. В Карачаево-Черкесии арестованы заместитель начальника СУ СК России по Карачаево-Черкесской Республике генерал-майор Казбек Булатов, его подчинённый Андрей Филиппов и глава центра противодействия экстремизму МВД России по Карачаево-Черкесской Республике Тимур Бетуганов. Все трое обвиняются в превышении должностных полномочий – фактически троица силовиков обслуживала интересы арестованного сенатора Р.Р. Арашукова и его семейства. А в Свердловской области не утихают страсти вокруг персоны начальника Управления ФСБ России по Свердловской области Александра Вяткина.

В апреле 2019 года его переназначили на новый срок, невзирая на то, что предельный срок службы генерал-лейтенанта – 60 лет, а А.П. Вяткину в мае 2019 года стукнуло 62 года. Примечательно, что изобличать А.П. Вяткина взялся его бывший коллега Владимир Зязев, возглавлявший отдел защиты конституционного строя в Управлении ФСБ по Свердловской области. В. Зязев обвинил своего бывшего шефа в получении взятки и злоупотреблении служебными полномочиями и, вероятно, не особо доверяясь свердловской Фемиде, обратился напрямую к Президенту Российской Федерации: «Прошу привлечь к уголовной ответственности по ст. 290 УК и ст. 285 УК генерал-лейтенанта Вяткина». В. Зязев обвинил А.П. Вяткина в манипуляциях, связанных со строительством, а заодно сообщил главе государства, что семейство А.П. Вяткиных «стало крупным лендлордом Пермского края – одной только земли в его собственности находится 135 гектаров, часть расположена в природоохранной зоне. Записаны эти богатства на 10-летнего внука генерала». Припомнил В. Зязев и скандал с «бандой чекистов», грабивших и убивавших людей в соседней Тюменской области. Как выясняется, двоих из них А.П. Вяткин якобы устраивал на работу.

«Банду чекистов» осудили в Екатеринбурге накануне новогодних праздников – приговор вынесли 20 декабря 2018 года, в День чекиста. Одного из главарей – лейтенанта ФСБ Алексея Короткова – приговорили к 24 годам заключения, другой – капитан ФСБ Владимир Гилев – до суда не дожил, покончил с собой в СИЗО. С этим В. Гилевым у А.П. Вяткина как-то вышла история. В середине 2000-ых годов, возвращаясь из командировки в Чеченскую Республику, В. Гилев прихватил с собой изрядное количество боеприпасов. И на выезде из Чеченской Республики его задержали. Так вот, А.П. Вяткин, возглавлявший на тот момент Управление ФСБ России по Тюменской области, отправил за подчинённым свою персональную машину с водителем. И В. Гилева отпустили восвояси – вместе с боеприпасами. В итоге В. Гилев отделался выговором, который в том же году и сняли. А сумка с боеприпасами, к слову, бесследно исчезла. Но зачем А.П. Вяткину понадобилось «впрягаться» за В. Гилева? Может, потому, что его накануне перевели в Тюмень с повышением, на генеральскую должность, а инцидент с В. Гилевым мог подмочить ему репутацию – и тогда «каюк» всей карьере и генеральским погонам? Или у покончившего с собой В. Гилева и А.П. Вяткина были какие-то особые отношения? Странное, к слову, это было самоубийство – якобы В. Гилев сам себе исполосовал бритвой горло.

Помнится, первый заместитель Председателя КГБ СССР Семён Кузьмич Цвигун – несостоявшийся преемник Л.И. Брежнева на высшем посту в государстве – покончил с собой из-за того, что высокопоставленные фигуранты одного громкого коррупционного уголовного дела указали на него как на возможного соучастника (это версия ныне покойного генерал-майора КГБ СССР Вячеслава Ервандовича Кеворкова, начальника 3-го отдела Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка), впоследствии начальника управления КГБ СССР. Хватило одного только подозрения. Но ныне времена уже не те, они меняются. Чекист нынче, видать, другой пошёл. Ещё в апреле 2019 года сослуживцы А.П. Вяткина полагали, что он уйдёт сам – и возраст поджимает, и нехороших историй вокруг него немало. Но А.П. Вяткин так никуда и не ушёл. И что здесь вспоминать про С.К. Цвигуна.

4. Сегодня в Екатеринбурге разгорается скандал с завозными активистами, устроившими шабаш вокруг строительства храма, а силовики на их акции по каким-то причинам не реагируют. Вероятно, местным силовикам это просто неинтересно, у них другие заботы. Начальника Управления ФСБ России по Свердловской области, как видно, больше интересуют лесные угодья или застройка. А бывших полицейских начальников майора Эдуарда Воронина и генерал-майора, заместителя начальника ГУ МВД России по Свердловской области – начальника полиции региона, Владимира Романюка больше волновало крышевание игрового бизнеса – как следует из обстоятельств их уголовного дела. Генерал-майору В.А. Романюку теперь, похоже, придётся отдуваться ещё и за миллионную взятку. Согласитесь, здесь не до уличных беспорядков – серьёзные люди заняты серьёзным делом, они зарабатывают деньги. Погоны им в бизнесе не помеха – напротив. Между тем депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Наталья Владимировна Поклонская убеждена, что в Екатеринбурге несистемная оппозиция «репетирует майдан», в то время как местным силовикам на это откровенно плевать.

Операцию в отношении «рекордсмена» К.В. Черкалина проводило Управление собственной безопасности ФСБ России во главе с Алексеем Комковым. И вот свежая новость: две недели назад А. Комкова назначили заместителем руководителя Службы военной контрразведки ФСБ России. Вроде бы повышение. Но на поверку – как сказать. Ходит такой слушок: А. Комкова убрали из-за того, что он слишком активно «копал» под своих, под чекистов. А «рекорды», подобные тому, что установил К.В. Черкалин, «конторе» ни к чему. И вот ведь скажите, какое совпадение: в тот день, когда стало известно о новом месте работы А. Комкова, информационные агентства «разогнали» новость об освобождении полковника управления «Т» СЭБ ФСБ России Д. Матвеева – суд счёл, что мера пресечения в виде заключения под стражу была избрана для него необоснованно. А арестовали Д. Матвеева, к слову, по подозрению в получении взятки (он якобы помог устроиться одному хорошему человеку в систему безопасности ОАО «РЖД» – за кругленькую сумму).

Да, а тут ещё эта неприятная история с контрразведчиками майором Сергеем Белоусовым и капитаном Алексеем Колбовым. Их-то самих арестовали. Но дело-то в том, что все без исключения 15 сотрудников 7-го отдела Следственного управления ФСБ России, ведающего преступлениями в сфере высоких технологий, входили в следственную группу по уголовному делу Эраста Галумова. «Формально все они, без исключения, должны быть как минимум отстранены от работы и пройти внеочередную проверку на благонадёжность», – полагает Владимир Семенцов, адвокат Э. Галумова. «Мы не можем доверять всему следственному управлению ФСБ! – горячится юрист. – Получается, либо генералы недоглядели, либо их обманули подчинённые, либо они в доле были!». Но «копать» под своих, похоже, больше некому – генерала А. Комкова-то «повысили»...

Как и в деле Д.В. Захарченко, в деле К.В. Черкалина налицо криминальные связи с банковским сектором. Но если банкиров в первом случае правоохранители «разглядели» лишь два года спустя, то в случае с контрразведчиком-рекордсменом прозрение наступило значительно раньше – как сообщает «Росбалт», «в оперативных материалах фигурируют три банка, которые могли платить крупные суммы, в том числе – ПАО «Национальный банк «Траст» и ПАО «Банк «Югра». Оба названных банка, правда, уже несуществующие (один недавно попал под санацию, а у другого – отозвали лицензию). А название треть­ей финансовой организации нам не называют. Наверное, потому, что его пока не прикрыли.

5. Средняя сумма взятки в нашей стране – порядка 500 тыс. руб., подсчитали в Генеральной прокуратуре Российской Федерации по итогам 2018 года. А общая сумма взяток по выявленным уголовным делам, возбуждённым по ст. 290 УК, за минувший год составила 1,8 млрд. руб. Половина – гражданским чиновникам, половина – силовикам в погонах. Но, судя по 12 млрд. К.В. Черкалина, реальное положение дел намного критичнее, чем представляет себе государственный надзор.

Плохо и то, что взяточничество угнездилось в ФСБ России. До перестройки или даже до 1991 года (условно – до недавнего времени) это была одна из наиболее «чистых на руку» силовых структур, что признавали даже именитые правозащитники. Прошлым летом, комментируя новость о заключении под стражу за взятки сотрудников ФСБ России, по роду службы боровшихся с коррупцией во ФСИН России, исполнительный директор российского правозащитного общественного политического движения «За права человека» Лев Александрович Пономарёв признавал: «Эффективно расследовать коррупцию во ФСИН, да и в других силовых органах, может только ФСБ. Я плохо отношусь к этой структуре из-за её участия в политических процессах. Но ФСБ подавляет других зарвавшихся силовиков на самых высоких уровнях. А так-то все силовики подвержены коррупции». И вот теперь, похоже, у контрразведки то ли запал иссяк, то ли изменились приоритеты – сразу несколько громких коррупционных дел и антирекорд по наворованному добру: те самые 12 млрд. руб. К.В. Черкалина. И как бы случайно «повышенный» начальник Управления собственной безопасности ФСБ России. Всё же, справедливости ради, следует признать: ФСБ России действительно немало делает для того, чтобы прочие федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба или правоохранительная деятельность, слишком не зарывались и соблюдали законность. Да и сам факт того, что нарушения в контр­разведке вскрыли не сторонние силовики, а Управление собственной безопасности ФСБ России, свидетельствует о способности к самоочистке. Нельзя не признать и то, что Директор ФСБ России Александр Васильевич Бортников вносит немалый личный вклад в дело борьбы с коррупцией. Тем не менее, глядя на Екатеринбург с его шумными протестами и скачущими, как в Киеве на майдане, завозными «активистами», становится как-то тревожно за нашу страну.

Политолог Лев Вершинин утверждает: «Безобразие, конечно, что силовики погнались за длинным рублём, глядя на безнаказанность чиновников, которые тем же самым занимаются. И уходят, как правило, от ответственности. Но что делать? Поступить, как на Украине, – наплодить антикоррупционных ведомств? На Украине их целых три – Национальное бюро расследований, Специальная антикоррупционная прокуратура и Национальное антикоррупционное бюро. Штат, зарплаты – как в полиции или в прокуратуре. А толку – ноль. Я бы предложил действенную меру – вернуть смертную казнь. В Китае коррупцию этим не побороли, но обуз­дали изрядно. Вообще сам факт, что силовики стали больше брать взятки, – тревожный для власти маячок. «Мзды не беру, мне за державу обидно» – это, как видно, вчерашний день. А что будет завтра, страшно даже подумать. Но поводов для оптимизма я, честно признаться, не вижу».

6. Возникает вопрос, каким образом наше Отечество дошло до таких времён, о которых говорилось в одном приснопамятном анекдоте? Каким образом и когда стало возможно формировать ведомственные «общаки» (ведомственные «воровские кассы», ведомственные «котлы») – на уголовном жаргоне фонд взаимопомощи в среде преступного сообщества, пусть даже и ведомственного. Существуют две разновидности «общака» – в местах лишения свободы и вне мест лишения свободы. По «воровским законам», взносы в «общак» должны быть добровольными, хотя на практике это требование не всегда выполняется.

«Общак» находится под контролем авторитетного преступного лидера, пользующегося доверием преступников («вор в законе», «положенец» или «смотрящий»). Нарушения правил сбора, хранения и использования общака строго наказываются. Формирование «общаков» началось до начала XX века.

Надо полагать, что и ведомственные «общаки» подчиняются примерно тем же правилам уголовного мира с некоторыми изъятиями и дополнениями. Также надо полагать, что полковники МВД России и ФСБ России, о которых выше шла речь, – ведомственные «положенцы» или ведомственные «смотрящие» за этими ведомственными «общаками». Но есть ещё и ведомственные «воры в законе», звания которых, как мне кажется, иные.

7. А как же дошли наши государственная и муниципальная служба до такого состояния?

Ну, вначале были 1989 и 1990 годы. В 1989 году населению СССР был изображён и явлен (или представлен и дан в ощущение) полный хаос, который как оказалось несколько позднее ещё не был полным. В 1990 году, по словам одного апокрифа (как все понимают очень и очень информированного), значительная часть Государственного бюджета СССР и государственных бюджетов союзных республик была организованно разворована с участием топ-менеджмента тогдашних министерств и ведомств, что невозможно было осуществить без находящихся в их ведении государственных предприятий (объединений) и их топ-менеджмента, в свою очередь. Таким образом, создали ведомственные «общаки» для предстоящих процессов притворных приватизации и расгосударствления.

Далее, наступил 1991 год, который начался с того, что не оказалось нормального для всех предыдущих лет Государственного бюджета СССР на 1991 год, что стало возможным из-за развернувшейся в 1990 году «войны законов» (Законов СССР и специально принимаемых противоречащими им Законов РСФСР, прежде всего). Так, без участия в прежнем объёме Государственного бюджета РСФСР не мог быть сформирован Государственный бюджет СССР, но были приняты Закон СССР от 1 июля 1991 года № 2278-I «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий» (http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&cacheid=0F61702B07610D2E3AC72AD11E6D51EE&SORTTYPE=0&BASENODE=41&ts=2662512180555262988797677&base=ESU&n=7795&rnd=5DC708D7648E43C87C05E2F69DBB88C8#ltl0wrhdd) и Закон РСФСР от 3 июля 1991 года № 1531-I «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» (http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&n=97&base=LAW&page=esse&from=13731-0&rnd=0.22255533876129602#009380386314135897), которые должны были «объяснить» советскому народу неэффективность государственной собственности в СССР и всё такое прочее.

Ведомственные «общаки» к тому времени уже были сформированы познесоветской элитой и стали ею же передаваться в руки тогда ещё будущих, а теперь – нынешних, олигархов, многие из которых в настоящее время покинули пределы бывшего СССР, а иногда – и этот мир.

Никаких полковников МВД СССР, МВД РСФСР, КГБ СССР, КГБ РСФСР, а также других органов государственной власти и управления с тремя квартирами, набитыми бумажными купюрами иностранной валюты, тогда ещё не было. Их даже трудно было себе представить.

Одновременно с течением процессов притворных приватизации и расгосударствления якобы сам распался великий СССР, из органов государственной власти и управления уже ставшего бывшим СССР его государственные служащие изгонялись на улицу подобно евреям в гитлеровской Германии. Новая российская власть гнала их с прежней государственной службы СССР не на федеральную государственную службу, не на государственную службу субъектов Российской Федерации, не на муниципальную службу и не на какую-либо достойную работу строящейся «новой России», а в челноки и на «блошиные» рынки, а также в криминал, как банальный, так и беловоротничковый (но это только для избранных, а выбирали члены Клуба «Проект К-17»).

Таким образом, изгонялись наиболее советские по своему духу и наиболее принципиальные люди, которых выбрасывали на обочину жизни строящейся «новой России».

Начиная с 1999 года началась вторая волна изгнаний. Теперь с федеральной государственной службы, государственной службы субъектов Российской Федерации и муниципальной службы изгоняли тех относительно немногих людей, которые имели опыт работы в органах государственной власти и управления бывшего СССР. Стоит вспомнить чистку, например, в Главном следственном управлении Генеральной прокуратуры Российской Федерации, начавшейся уже во второй половине 1999 года.

Третья волна изгнаний с федеральной государственной службы, государственной службы субъектов Российской Федерации и муниципальной службы была осуществлена в 2004 году. Она якобы касалась тех лиц, которые были заподозрены в близости к олигархическим «грибницам» и симпатиях Б.Н. Ельцину, но на поверку была направлена против наиболее стойких и принципиальных противников процессов приватизации и расгосударствления, а также шедшими параллельно вместе с ними коррупцией и злоупотреблением служебными полномочиями. Кстати, многие либералы и рыночники всех мастей в этот период никоим образом не пострадали, а в 2018 году стали должностными лицами Российской Федерации.

Четвёртая волна изгнаний с федеральной государственной службы, государственной службы субъектов Российской Федерации и муниципальной службы была осуществлена в 2011 – 2013 годах. Она якобы касалась тех лиц, которые были заподозрены в близости к новым олигархическим «грибницам» и симпатиях Д.А. Медведеву, но на поверку опять был повтор борьбы с наиболее стойкими и принципиальными противниками процессов приватизации и расгосударствления, а также шедшими параллельно вместе с ними коррупцией и злоупотреблением служебными полномочиями. И опять, в очередной раз, это не коснулось наиболее одиозных «личностей новой госслужебной волны», условно «прославившихся» на скандальных историях масштабных проектов потёмкинских деревень, что уже в 2018 году позволило им вернуться на федеральную государственную службу в новом качестве.

Так, с федеральной государственной службы, государственной службы субъектов Российской Федерации и муниципальной службы были изгнаны без каких-либо объективных причин мужчины, достигшие 45-летнего возраста, и женщины, достигшие 40-летнего возраста, у которых не было найдено ни огромных состояний вообще, ни имущества за пределами Российской Федерации. Всегда оставались на федеральной государственной службе, государственной службе субъектов Российской Федерации и муниципальной службе те, кто вызывал наиболее устойчивое неприятие со стороны своих коллег, порядочных людей, осуществлявших слежение Закону и собственному народу.

Вот так шёл процесс строительства мышероссии.