Россия и папизм
«От Троцкого до Римского…»
Если в 1927 году при действительной угрозе «новой войны вообще, войны против СССР в особенности» Сталин отмечал: «… теперь пойдёт повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Один угрожает ВКПб войной и интервенцией. Другие – расколом. Создаётся нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого». То десять лет спустя сложилась не менее причудливая антисоветская коалиция – от Троцкого до Римского (папы) вокруг вождя Берлинского.
Как всё это происходило и почему, мы и попробуем разобраться.
«Вокруг фюрера».
Напомним, что 1929 год – год «великого перелома» для страны Советов - ознаменовался изгнанием Троцкого из СССР, образованием государства Ватикан и началом мирового кризиса – «великой депрессии». Если о первых двух событиях мы уже говорили ранее, то о мировом кризисе надо кое-что разъяснить. Потому что это событие явилось ключевым моментом истории, предрешившим приход нацистов к власти. Конечно, германский фашизм не был первым, но он разительно отличался от итальянского «эксперимента» Муссолини.
Суть нацизма прекрасно изложил исследователь Юрий Воробьевский : «Приземлённое мессианство, которое обещает талмудистам мир из рыбы Левиафана, намазывали каждому немцу масло на его кусок хлеба…
Да мало ли всего: расизм и идея избранности; русофобия; происхождение из масонских лож; неарийский припев в крови многих руководителей Рейха… Все эти штрихи к знакомому портрету и нацизм предстаёт перед нами разновидностью извивающейся ереси жидовствующих». (Ю. Воробьевский «Третий акт»)
А вот знаменательное признание Гитлера из его разговора с Германом Раушнингом: «Я всегда учился у своих противников. Я изучал революционную технику Ленина, Троцкого, прочих марксистов. А у католической церкви, у масонов я приобрёл идеи, которые не мог найти ни у кого другого».
Кстати, здесь надо отметить, что подъём Гитлера к вершине власти не был бы возможен без получения денег с самых ранних пор его деятельности. Вот что по этому поводу написал Валерий Шамбаров в книге «Фашистская Европа»: «Одним из главных факторов в восхождении Гитлера… было то обстоятельство, что он, начиная с 1923 года, получал крупные суммы из-за границы. От кого? И через кого? Один из исследователей, М. Голд, в своей работе «Европа без денег», вышедшей в 1945 году в Нью-Йорке, указывал, что в этих операциях был замешан банкир Макс Варбург. Тот самый Варбург, через которого финансировалась революция в России». Но деньги нашлись и из источников более близких. Рядом с Гитлером появились Ялмар Шахт, Вильгельм Кепплер, Курт фон Шредер и другие немецкие толстосумы. Гитлер виделся им наследником идеологии кайзеровского рейха и плана «Великой Германии» - «Срединной Европы».
Из Соединённых Штатов всё виделось несколько по-другому, учитывая, что охвативший мир кризис 1929 года во многом был рукотворным. Но обо всём по порядку. Вновь обратимся к книге В. Шамбарова. «В намеченный день, - пишет Валерий, - «чёрный вторник» 23 октября 1929 года, один из главных финансовых китов Америки, Бернард Барух, лично приехал на нью-йоркскую биржу. Привёл с собой английского друга Уинстона Черчилля. О цели их визита не подозревали ни нью-йоркские брокеры, ни сопровождавшие лица, секретари, телохранители. Об этом знал только Барух. Он привёл Черчилля похвастаться своим могуществом. Показать, как на его глазах начнётся катастрофа мирового уровня… В этот день сеть брокеров нью-йоркской биржи получила указание своих хозяев пустить в ход тот самый пункт о немедленной выплате полной стоимости акций.
Требование было предъявлено одновременно ко многим держателям. Они ринулись продавать ценные бумаги. Массовый выброс вызвал резкое понижение стоимости. Переполошились другие владельцы акций, тоже кинулись продавать – и покатился обвал. Кстати, организаторы катастрофы не пострадали. Столпы финансовой элиты США – Барух, Варбурги, Диллон, Кеннеди и прочие – заблаговременно избавились от акций. Но для населения кризис оказался затяжным и очень тяжёлым».
Кризис был нужен для установления в США мировой банковской системы, некоего «сверхгосударства, управляемого международными банкирами и промышленниками, чтобы подчинить мир своей воле».
Но какое отношение имел кризис и интриги американской «закулисы» к истории фашизма? Да самое простое! Опять дадим слово В. Шамбарову: «Великая депрессия подорвала только-только наладившуюся стабильность в Европе. Опять закрывались заводы, росли очереди на биржах труда. Росла и напряжённость в обществе. Демонстрации протеста, стихийные возмущения. Богатую жатву собирали коммунисты, социалисты, анархисты. Но далеко не всех граждан прельщал коммунизм. А альтернативой ему был фашизм. Вроде бы и против капиталистов, и против коммунистов. Исследователи отмечают прямую закономерность: чем сильнее поразил кризис те или иные государства, тем отчётливее проявлялись в нём фашистские тенденции. Но существовала и иная взаимосвязь, тщательно скрываемая. Американская финансово-политическая «закулиса» не собиралась останавливаться на утверждении господства в США. Она намеревалась реализовать те самые планы, которые не удалось воплотить после Первой мировой войны. Планы строительства «нового мирового порядка», в котором будет доминировать Америка. Для этого требовалась новая большая война. Она позволяла подорвать позиции конкурентов – «старой» европейской закулисы, англичан и французов. А при этом ещё и сулила колоссальные прибыли! Для развязывания такой войны фашисты подходили как нельзя лучше». (В. Шамбаров «Фашистская Европа»)
4 января 1933 года на вилле банкира Курта фон Шредера состоялась секретная встреча Адольфа Гитлера с отставным канцлером Германии фон Папеном (там же, по данным Николаса Хаггера, присутствовал А. Даллес). В конце января Гитлер стал канцлером Германии и сразу же заговорил о враждебности к СССР. А в марте того же года рейхстаг предоставил Гитлеру неограниченные полномочия. Тогда же новоявленный диктатор заявил: «Я ставлю себе срок в 6-8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм». Чуть позже, в июле, Гитлер подписал конкордат с Ватиканом через статс-секретаря Святого престола Эудженио Пачелли.
Спустя год он расправился, приказав их казнить, со своими политическими противниками, в том числе и со старым соратником Ремом. Тогда то, 1 августа 1934 года, и родился Третий Рейх, а Веймарская республика канула в лету. Вскоре американская нефтяная компания Стандарт Ойл приобрела в Германии земли, на которых построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, снабжавшие нацистов топливом.
Итак, в середине 1934 года Германия стала Третьим Рейхом (империей). А что это такое? На этот вопрос Ю. Воробьевский отвечает так: «Да, тысячелетний рейх – немецкая вариация на тему мессианской эры и владычества избранных над народами». А задолго до него протоиерей Сергий Булгаков отчётливо увидел, что «германский расизм воспроизводит собой иудейский мессианизм, который является противником и соперником Христианства уже при самом его возникновении».
Скажем ещё об одном важном моменте: только на первом этапе подъёма нацизма «спонсоры мировой революции» (клан Ротшильдов) поддерживали Гитлера (через всё тот же банк «Кун, Лоэб и К»). А впоследствии их пути разошлись. Почему? И на этот вопрос прекрасно ответил в своей книге Ю. Воробьевский. Он написал следующее: «Но чем же тогда являлась схватка Третьего Рейха с мировым еврейством? И понимали ли нацисты: почему ненавистное им «жидовство» обрело такую глобальную власть над всем видимым? Такое богатство! Такая сила! Всё это было какой-то платой. Ведь именно еврейский народ, который должен был вести все языки ко Господу, изменив Истине, стал оккультным водителем отпавшего человечества.
Это шествие в бездну хотел возглавить и сам Третий Рейх».
Когда в 1935 году скончался Гиндербург, Гитлер получил неограниченную власть. Он стал полноценным «фюрером».
В 1936 году Рокфеллеры вступили в партнёрские отношения с ключевым институтом фашистского «экономического чуда» - Шредер банк оф Нью-Йорк (и с братьями Даллесами, состоявшими на службе у Шредера). Вообще же, как написал Н. Хаггер в книге «Синдикат», «с 1935 по 1939 год Синдикат перевёл в нацистскую Германию огромные суммы. Международные американские компании вплоть до 1942 года получали от военной программы Гитлера весьма серьёзные прибыли».
Но знала ли американская «закулиса» о сокровенных планах своего подопечного? На этот вопрос В. Шамбаров отвечает положительно. Он пишет: «Да, знала. Ведь эта закулиса имела своих эмиссаров в ближайшем окружении фюрера. Но его идеи в полной мере устраивали финансовых олигархов. В США начиналось установление «нового мирового порядка». А Европу прошерстить и расчистить для американского «порядка» предстояло Гитлеру. Нет, сам фюрер ни в коем случае не стал бы работать на США! Он пребывал в уверенности, что способен всех перехитрить, а закулисных партнёров использует, не более того. Но заказывали музыку те, кто платил деньги, и они то знали, кто кого использует».
«Наглый шпион Гитлера»
Оставив на время Гитлера, вернёмся к нашим «баранам», то бишь, конечно же, «льву» - «несостоявшемуся мессии» Льву Бронштейну-Троцкому. Именно его товарищ Сталин заклеймил в 1937 году вынесенным в заголовок нелицеприятным определением. За что же удостоился такой «печати» «отец перманентной революции»? - поясним.
Итак, в начале 1929 года Лев Давидович был выслан из СССР за свою подрывную деятельность. Прибыв в Турцию, нашёл прибежище на Принцевых островах (вплоть до 1933 года). Там изгнанник учредил новую штаб-квартиру заговора, сделав главным помощником собственного сына – Льва Седова. Это жилище Троцкого кишело авантюристами радикального толка, выходцами из России, Германии, Франции и других стран. Некоторых из них наш герой именовал своими «секретарями», они же и образовали новую «гвардию Троцкого». Вначале сию «гвардию» возглавлял Яков Блюмкин, а после его ликвидации ГПУ – француз Раймонд Молинье и американец Шелдон Харт.
Время от времени, естественно под покровом тайны, Троцкого посещали агенты английской Интеллидженс Сервис и другие загадочные личности.
О деятельности Троцкого той поры чётко высказался Уинстон Черчилль. В книге «Великие современники» он писал: «Троцкий… стремится мобилизовать всех подонков Европы для борьбы с русской армией». Надо признать, что это ему хорошо удавалось. «Троцкистское движение, - отмечал американский корреспондент Джон Гюнтер, - возникло в большей части Европы. В каждой стране есть ячейки троцкистских авантюристов. (…) Отдельные центральные комитеты связаны с международным центром в Берлине». Деятельность ячеек была полулегальной. Главной целью Троцкого на тот момент было «продержаться, а тем временем со всей энергией неустанно совершенствовать свою противокоммунистическую организацию за рубежом».
Так как в начале 1930-х годов весь мир был настроен революционно, Троцкий сменил тактику и усовершенствовал технику пропаганды. Теперь этот «засланец» в ультралевых статьях и книгах атаковал советский режим, призывая к его свержению. Но не потому, что этот режим революционен, а потому, что он, по терминологии Троцкого, стал «контрреволюционным» и «реакционным». То есть троцкисты стали нападать на русскую революцию «слева». Первым крупным пропагандистским трудом нового толка стала полувымышленная биография Троцкого «Моя жизнь». «Биография», прочитав которую, Гитлер заявил своим собеседникам: «Меня эта книга научила многому научила, и вас она может научить».
В общем, книга «Моя жизнь» вскоре стала своеобразным пособием для разного рода антисоветских агентур.
А для внутреннего потребления в СССР Троцкий начал издавать официальный «Бюллетень оппозиции», печатавшийся за рубежом и контрабандно ввозимый в первое мире социалистическое государство. В этом «Бюллетене» глава антисоветского заговора открыто призывал недовольных к актам вредительства и насилия против советского правительства. Но особую надежду он возлагал, несомненно, на войну. «Поражение Советского Союза неизбежно, если новая война не вызовет новую революцию. Если теоретически допустить возможность войны без революции, то поражение Советского Союза неизбежно».
Для расширения международной антисоветской деятельности организации Троцкого готовы были предоставить своих агентов и денежные средства спецслужбы разных стран, ведущих свою игру.
Но самым важным фактором для троцкистов было сближение с немецкой военной разведкой, которая под руководством Вальтера Николаи сотрудничала с ведомством Генриха Гиммлера.
Что касается внутренней непримиримой оппозиции Сталину, то главным заместителем Троцкого в России в 1932 году стал Пятаков. К нему присоединился «колеблющийся» Радек. А осенью 1932 года успешно завершились переговоры по созданию «объединённых сил оппозиции для руководства организацией террора и вредительства в Советском Союзе». (Бухарин, Зиновьев, Каменев, Томский и другие) Это верховное командование получило наименование «право-троцкистского».
В начале 1933 года к власти в Германии пришёл Гитлер. Из этого германского «очага» по всей Европе распространялась фашистская «зараза» в виде переворотов, заговоров, путчей, убийств, актов саботажа и т.п. Там же создавались прогерманские «пятые колонны». В скрупулёзном труде «Загадка 1937 года» М. Сейерс и А. Кан написали об этом так: «Два человека руководили организацией этой «пятой колонны» и контролировали её деятельность, которая вскоре распространилась далеко за пределы Европы, охватив Соединённые Штаты, Латинскую Америку, Африку и, во взаимодействии с японской разведкой, весь район Дальнего Востока. Это были Альфред Розенберг и Рудольф Гесс.
Розенберг возглавлял внешнеполитический отдел национал-социалистической партии, в задачу которого входило руководство тысячами нацистских шпионских, вредительских и пропагандистских агентств во всём мире, в частности сконцентрированных в Восточной Европе и Советской России. Как заместитель Гитлера, Рудольф Гесс ведал всеми секретными внешними сношениями нацистского правительства. Альфред Розенберг, бывший эмигрант-монархист из России, первым установил от имени нацистов тайные отношения со Львом Троцким. Эти отношения закрепил Рудольф Гесс». (Что весьма «забавно», лет за десять до Троцкого А. Розенберг установил отношения, а затем курировал русских эмигрантов-монархистов из Карловацкого раскола.) …
Можно и дальше расписывать зарубежные поездки и встречи троцкистов крестинских, бессоновых, пятаковых и прочих со своим патроном, цитировать его указания заговорщикам и прочие деяния. Но лучше с этим ознакомиться, прочитав упомянутую здесь книгу М. Сейерса и А. Кана «Загадка 1937 года». А нам остаётся только усвоить, что, начиная с 1934 года, Троцкий главным образом уповал на войну Германии и СССР и готов был идти на любые уступки немцам, чтобы в итоге захватить власть в России.
Приведём ещё одну выдержку из книги Сейерса и Кана. Она касается поведанного Троцким в разговоре с Пятаковым в 1935 году договора с нацистами. Это соглашение появилось в результате длительных переговоров Льва Давидовича с заместителем председателя германской национал-социалистической партии – Гессом.
Итак, в обмен на помощь Германии, обещавшей поставить троцкистов у власти в России, Троцкий обязался:
1. Гарантировать общее благоприятное отношение к германскому правительству и необходимое сотрудничество с ним в важнейших вопросах международного характера.
2. Согласиться на территориальные уступки.
3. Допустить германских предпринимателей – в форме концессий или каких-либо других формах – к эксплуатации таких предприятий в СССР, которые являются необходимым экономическим дополнением к хозяйству Германии (речь шла о железной руде, марганце, нефти, золоте, лесе и т. д.).
4 Создать в СССР условия, благоприятные для деятельности германских частных предприятий.
5. Развернуть во время войны активную диверсионную работу на военных предприятиях и на фронте. Причём эта диверсионная работа должна проводиться по указаниям Троцкого, согласованным с германским генштабом.
Посему нельзя не согласиться с выводом Андрея Беглова из его статьи «Кто такие троцкисты и почему их любят либералы?»: «Троцкий и его сторонники перешли от внутриполитической борьбы к прямым подрывным действиям против СССР. По сути троцкисты – это иностранные агенты влияния, скатившиеся до прямого шпионажа и диверсий».
И ещё одна цитата из А. Беглова: «В этой связи для тех, кто свободно читает по-английски, хотел бы порекомендовать статью Гровера Ферра под названием «Доказательства сотрудничества Троцкого с Германией и милитаристской Японией», опубликованной в 2009 году в американском марксистском журнале «Cultural Logic». Гровер Ферр подробно разбирает существующие доказательства сотрудничества Троцкого и его пособников с фашистской Германией и милитаристской Японией и приходит к выводу, что обвинения в адрес Троцкого и его пособников (включая Бухарина, Тухачевского и прочих фигурантов московских открытых процессов 1936-38 годов) имеют под собой самые серьёзные основания».
Благодаря контрударам Сталина, начавшимся в ответ на убийство Кирова в 1934 году, земля начала гореть под ногами Троцкого и его компаньонов. В 1936 году он вынужден был скрыться в Мексике. Окончательным провалом заговора троцкистов стал арест и расстрел летом 1937 года «последнего козыря» в долгой игре Льва Давидовича – «красного Бонапарта» Тухачевского. Вскоре после этого Троцкий перестал быть интересен не только Гитлеру, но и пестовавшей его «закулисе» из финансистов-космополитов. Из «рыкающего льва» к концу жизни он превратился в «тявкающего пса»…
«Не всё так просто и однозначно»
За год до начала Второй Мировой товарищу Сталину удалось «зачистить» сформированную заговорщиками-троцкистами «пятую колонну». Конечно, не получилось всё держать под контролем, поэтому не обошлось без «перегибов» и ненужных жертв, но в целом ситуацию нормализовали. В 1936 году была принята новая Конституция, усиленно шла индустриализация и перевооружение Красной Армии, крепла советская власть и поддержка со стороны народа, рос авторитет вождя – «отца народов».
А изменилось ли что-то по сути за двадцать лет после Октябрьской революции? К чему всё пришло в итоге? Ответы на эти вопросы весьма важны для нашего исследования. Интересно выслушать и сравнить мнения людей той эпохи, прошедших сквозь гущу событий, но на тот момент покинувших Россию. Предоставим слово представителям двух разных лагерей: первому критику и врагу «советского режима» Л. Троцкому и самобытному философу-белоэмигранту Г. Федотову.
Но предварительно ознакомимся с двумя нетривиальными мнениями о той поре.
Вначале - строчки из книги-активки (2007год) Антона Баумгартена «Третья Барбаросса»: «… общая граница с Германией была также мечтой Коминтерна Ленина-Троцкого и, как я утверждал выше, антисталинского вектора в Красной Армии и партии в 1930-х. А устранение Гитлера и Сталина ещё больше бы способствовали «балансу сил» и миру в Европе. Получается, что в середине 1930-х у политиков «Круглого стола» группы Милнера - Лотиана и круга Тухачевского – Бухарина – Радека, а возможно и Троцкого, совпадали геополитические интересы, пусть и по очень разным причинам».
А теперь – что думал в 1936-37 годах о «новом курсе» Иосифа Сталина бывший глава Временного правительства Александр Керенский. По его мнению, «Советский Союз снова стал Россией» (то есть Империей со всеми вытекающими…). Даже эсеры поддерживали его вывод, что «в России происходит национализация революции». Также Керенский утверждал, что сталинская конституция – демократическая и ведёт к фашизации. «Пусть не думают, что в фашизации сталинской диктатуры, в превращении её из классово-пролетарской в народную плебисцитарно-цезаристскую я не вижу ничего положительного. Наоборот. Признание нации, народа, государства как единства, связанного общим прошлым, общей территорией, единством психологического склада, обязало во имя укрепления своей личной диктатуры Сталина перестроить весь каркас государства сверху донизу на новых общенародных началах», - писал Керенский в журнале «Новая Россия». С Александром Фёдоровичем соглашались и меньшевики, считавшие, что фашизм в СССР – лучше диктатуры пролетариата, а ещё фашизм – это возвращение страны от космополитизма и американского технократизма в лоно европейской цивилизации…
А вот, как думал Троцкий и какие выводы делал(парадоксальные только на первый взгляд).
«Нынешний политический режим СССР есть режим «советского» (или антисоветского) бонапартизма, по типу своему ближе к империи, чем к консульству».
«Через посредство Коминтерна сталинизм стал худшим тормозом мировой революции. Без Сталина не было бы Гитлера». (Бюллетень оппозиции, 12 ноября 1935 года)
«Сталин диктатуру партии заменил диктатурой бюрократии».
Очень важное признание Льва Давидовича: «Пораженчество, саботаж и измена гнездятся в опричнине Сталина. Обер-пораженцем является «отец народов», он же их палач. Обеспечить оборону страны нельзя иначе как разогнав самодержавную клику саботажников и пораженцев. Лозунг советского патриотизма звучит так: долой тоталитарных пораженцев! Вон Сталина и его опричнину! («Бюллетень оппозиции», сентябрь 1938 года)
Потерпевший поражение на всех фронтах «перманентный революционер» всю свою злобу и ненависть космополита к русской традиции – «реакционности», великодержавности, цезаризму, укоренённой вере, семейным ценностям и т.п. – выплеснул в книгу «Преданная революция» (1937год). Книгу, которая обнажила его интеллектуальное банкротство и бессилие, подвела черту его кипучей деятельности. Благодаря ей стало понятно, что всё у нашего «трибуна» в прошлом.
Предоставим читателям некоторые отрывки из этого труда «мексиканского приживальщика».
«Цезаризм возник в условиях потрясённого внутренней борьбой рабского общества. Бонапартизм есть одно из политических орудий капиталистического режима в его критические периоды. Сталинизм есть разновидность той же системы, но на фундаменте рабочего государства, раздираемого антагонизмом между вооружённой советской аристократией и безоружными трудящимися массами. (…) Сталинизм и Фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга». По поводу бонапартизма и сталинизма спорить не будем, а по поводу «симметричности» сталинизма и фашизма кое-что разъясним. Во-первых, и тот и другой возникли как «реакции» на национальное унижение и - для преодоления революционного хаоса. Во-вторых, и тот и другой предлагали и реализовывали практически модели, альтернативные как капитализму, так и коммунизму/космополитизму. А «убийственно» они похожи друг на друга тем, что оба категорически отвергали претензии племени троцких на «исключительность» и «мессианское избранничество». (Именно поэтому сегодня крикливые наследники Троцкого пытаются приравнять сталинизм к нацизму и осудить на новом Трибунале.)
О Сталине и Коминтерне.
«Мелкобуржуазный кругозор нового правящего слоя был его собственным кругозором. Он глубоко уверовал, что задача построения социализма имеет национальный и административный характер. К Коминтерну он относился как к неизбежному злу, которое надо по возможности использовать в целях внешней политики. Собственно, партия сохраняла в его глазах ценность лишь как покорная опора аппарата».
О перерождении советской власти.
«А так как резиденцией власти является Кремль, и периферия вынуждена равняться по центру, то бюрократизм неизбежно принимает великодержавный, русификаторский оттенок, предоставляя другим национальностям единственное и бесспорное право: славить арбитра на своём языке». Это не плохо, а просто-таки здорово!
О внешней политике.
«… на смену «войне классов» пришла доктрина «коллективной безопасности»; перспектива мировой революции уступила место обоготворению статус-кво».
Для Троцкого и его друзей – «перманентных переворотчиков» - такое положение дел весьма плачевно, ибо лишает перспектив. А для остального человечества – несомненное благо!
О Конституции 1936 года.
«11 июня 1936 года ЦИКом одобрен проект Новой советской Конституции, которая, по заявлению Сталина, ежедневно повторяющемуся всей прессой, будет «самой демократической в мире». (…) Представляя собою огромный шаг назад, от социалистических принципов к буржуазным, новая конституция, скроенная и сшитая по мерке правящего слоя, идёт по той же исторической линии, что и отказ от мировой революции в пользу Лиги наций. Реставрация мелкобуржуазной семьи, замена милиции казарменной армией, восстановление чинов и орденов и рост неравенства. Юридически закрепляя абсолютизм «внеклассовой» бюрократии, новая конституция создаёт политические предпосылки для возрождения нового имущего класса».
«Демократичность» советской Конституции 1936 года не оспаривал в мире никто, кроме Троцкого. Ну а возврат к своей «исторической линии» - благо для всех граждан Советской России, кроме, опять же, Троцкого и его «безродных» сотоварищей.
А вот возражения «разрушителя и ниспровергателя» по поводу роли семьи в обществе, положения женщин и авторитету родителей, то есть против возврата к старым «заповедям».
«Термидорианское законодательство отступает к буржуазным образцам, прикрывая отступление фальшивыми речами о святости «новой» семьи. Социалистическая несостоятельность в этом вопросе прикрывается ханженской респектабельностью».
Сторонник «общности жён» и апологет абортов не может сдержать своего раздражения, его просто несёт: «Торжественная реабилитация семьи, происходящая одновременно, - какое провиденциальное совпадение, - с реабилитацией рубля, порождена материальной и культурной несостоятельностью государства. … вожди заставляют не только склеивать заново черепки разбитой семьи, но и считают её, под страхом лишения огня и воды, священной ячейкой победоносного социализма. Трудно измерить глазом размах преступления! (…) Азбука коммунизма объявлена «левацким загибом». (…) Так как благородная страсть проповедничества растёт вместе с ростом пороков, то седьмая заповедь (не прелюбодействуй, авт.) приобретает в правящем слое большую популярность. Советским марксистам приходится лишь слегка обновлять фразеологию. Открыт поход против слишком частых и лёгких разводов». (Не видим в этом ничего плохого, даже наоборот.)
Человеконенавистник Бронштейн-Троцкий ополчается и на пятую евангельскую заповедь: почитай отца и мать. Он пишет: «Когда была жива надежда сосредоточить воспитание новых поколений в руках государства, власть не только не заботилась о поддержании авторитета «старших», в частности отца с матерью, наоборот, стремилась отделить детей от семьи. (…) Ныне в этой немаловажной области произошёл крутой поворот: наряду с седьмой пятая заповедь полностью восстановлена в правах, правда, ещё без ссылки на бога; но и французская школа обходится без этого абсурда, что не мешает ей с успехом насаждать консерватизм и рутину».
Но самое интересное из уст богоборца, не так давно возглавлявшего церковный погром в России, - его оценка состояния дел в борьбе с религией и веры вообще.
«Забота об авторитете старших повела уже, впрочем, к изменению политики в отношении религии. Отрицание бога, его помощников и его чудес являлось наиболее острым клином из всех, какие революционная власть вгоняла между детьми и отцами. (…) Ныне штурм небес, как и штурм семьи, приостановлен. Озабоченная репутацией своей солидности бюрократия приказала молодым безбожникам сдать боевые доспехи и засесть за книжки. По отношению к религии устанавливается постепенно режим иронического нейтралитета. Но это только первый этап. Не трудно было бы предсказать второй и третий, если б ход событий зависел только от предержащих властей».
Закончив с Троцким, дадим несколько цитат, для сравнения, из книги «социального богослова», профессора истории Георгия Петровича Федотова «Судьба и грехи России».
« А в России история особенно любит зигзаги… Но, со всеми этими оговорками, нужно решиться на новый моментальный снимок России – к 1 января 1936 года.
Общее впечатление – лёд тронулся. Огромные глыбы, давившие Россию семнадцать лет своей тяжестью, подтаяли и рушатся одна за другой. Это настоящая контрреволюция, проводимая сверху. Так как она не затрагивает основ ни политического, ни социального слоя, то её можно назвать бытовой котрреволюцией. Бытовой и вместе с тем духовной, идеологической. (…) Право беспартийных дышать и говорить, не клянясь Марксом, право юношей на любовь и девушек на семью, право родителей на детей и на приличную школу, право всех на «весёлую жизнь», - означает для России восстание из мёртвых».
Вот очень важный вывод учёного относительно судьбы революции в России: «“ Эволюция революции” в сторону политической демократии была бы настоящим чудом. Но как же слепы те антиэволюционисты, которые не хотят видеть в России монархического перерождения республики. Революция в России умерла. Троцкий наделал много ошибок, но в одном он был прав. Он понял, что его личное падение было русским «термидором». Режим, который сейчас установился в России, это уже не термидорианский режим. Это режим Бонапарта. (…) Пятилетка сделала невозможной буржуазную реставрацию и предопределила характер будущей России».
О марксизме Георгий Петрович писал: «Борьба с марксизмом ведётся не только по организационно-политической линии. Она сказывается во всей культурной политике. (…) Издевательство над марксистским методом сделалось прямо признаком хорошего тона в советской прессе. (…) Сталин и вся его группа никогда, быть может, не были настоящими марксистами. Читал ли Сталин Маркса, в высшей степени сомнительно. (…) Сталин с 1925 года работает над размалыванием Ленинского гранита. К 1933 году он может считать свою задачу оконченной. (…) Он хочет быть не вождём партии (каким был Ленин), а вождём страны».
Важное замечание: « Так в эволюции сталинизма подтверждается опыт всех «великих» революций: главный смысл их состоит в смене правящего слоя, образовании новой аристократии означает объективное завершение революции».
И напоследок: «Сталин и есть «красный царь», каким бы не был Ленин. Его режим вполне заслуживает название монархии, хотя бы эта монархия не была наследственной, и не нашла подходящего титула.(…) Сталин должен быть величайшим гением, чтобы иметь право не считаться с догмами Маркса и заветами Ленина».
Выводы делайте сами…
«Заплутавшие под знаменем Истины»
Поговорим о крайне правом фланге антибольшевистского фронта, сформировавшегося вокруг Гитлера к концу 1930-х годов. Кроме небольшого количества «истинно православных» (катакомбников), он был представлен паствой Карловчан – РПЦЗ. Не обида проигрыша, чисто политического, не ущемлённое самолюбие и собственные нераскаянные грехи, даже не ложно истолкованные ими (применительно к советской власти) знаменитые «Протоколы Сионских мудрецов» и жажда реванша любой ценой, а пресловутая Декларация митрополита Сергия (1927год) и его заявление журналистам (1930 год), отрицающее гонение на религию в СССР явились, якобы, причиной «невиданного доселе церковного раскола». Тут, как говорится, с больной головы на здоровую. В том же ключе надо рассматривать и объявление митрополита Антония (Храповицкого) и его Синода, что, мол, не они, а митрополит Сергий и митрополит Евлогий отпали от церковного общения.
В ответ на такую «наглость» Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) и Временный при нём Патриарший Синод вновь распустил Карловацкий Синод (май 1928 года). А по прошествии пяти лет, видя, что карловчане продолжают свою беззаконную деятельность и поддерживают наших отечественных раскольников, в июне 1934 года запретил в служении восемь руководителей схизмы во главе с митрополитом Антонием. И предупредил всех их последователей за нарушение церковного мира.
К сожалению, эти вразумляющие Постановления митрополита Сергия и Временного Патриаршего Синода не смирили, а ещё больше раззадорили отщепенцев. «Карловчане, конечно же, не признали наложенных на них запрещений, что и было провозглашено 10 сентября 1934 года на архиерейском Соборе в Карловцах». С этого момента зарубежники фактически ушли в раскол.
А силой, которая сможет помочь им в «праведной» борьбе с красной «антихристовой звездой», они считали немцев, и уповали на победу этих «истинных арийцев» над советскими «безбожниками». С первых же шагов РПЦЗ поддерживала Гитлера и пользовалась его покровительством. Хотя курировавший монархистов зарубежья Альфред Розенберг в начале 30-х в них разочаровался…
Отнюдь не грешил против истины митрополит Сергий (Страгородский), когда заявлял, что в Советском Союзе репрессиям подвергаются священнослужители и миряне вовсе не за исповедание веры, а за «разные противоправительственные деяния», в том числе и за политическую агитацию в пользу далеко не доброжелателей России. Ну а что было делать с теми «верующими», к примеру, кто не только мысленно были с изложенным в Послании митрополита Антония (1930 год), но и действовали согласно его призыву, не гнушаясь при этом никакими средствами? А призывал он действовать против советской власти жёстко и бескомпромиссно. Вот строки из его «послания»: «Православные христиане! Вставайте все против красного Антихриста! Не слушайте ничьих призывов примириться с ним, от кого бы они ни исходили! Нет мира между Христом и Сатаною. (…) Отпускаю грехи всем, кто в рядах повстанческих дружин или одиноким народным мстителем сложит голову за русскую и Христово дело».
В отличие от таких «радетелей» за «русское и Христово дело» (по сути – антибольшевизм) были священники, которые, пройдя через мытарства, в конце концов пришли к осознанию своей неправоты, в том числе и перед митрополитом Сергием. Например, сосланный в Сибирь в 1928 году за открытое несогласие с Декларацией митрополита Сергия протоиерей Валентин Свенцицкий. В 1930 году этот подвижник тяжко заболел почечно-каменной болезнью, которую переносил смиренно. А незадолго до своей кончины он написал митрополиту Сергию покаянное письмо. Приведём этот документ:
«Ваше Высокопреосвященство, Всемилостивейший Архипастырь и Отец. Я умираю. Уже давно меня тревожит совесть, что я тяжко согрешил перед Святой Церковью, и перед лицом смерти мне это стало несомненно.
Я умоляю Вас простить мой грех и воссоединить меня со святой Православной Церковью. Я приношу покаяние, что возымел гордость, вопреки святым канонам, не признавать Вас законным первым епископом, поставив личный разум и личное чувство выше соборного разума Церкви, я дерзнул не подчиниться святым канонам. Моя вина особенно страшна тем, что я вовлёк в заблуждение многие человеческие души. Мне ничего не нужно: ни свободы, ни изменения внешних условий, ибо сейчас я жду своей кончины, но ради Христа примите моё покаяние и дайте умереть в единении со Святой Православной Церковью.
11/IX – 1931 г. Валентин Свенцицкий»
В конце 1936 года пришла скорбная весть о кончине в ссылке Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). В Москве Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий возлагает на себя звание Патриаршего Местоблюстителя. Ввиду непризнания последнего со стороны РПЦЗ, последняя связь (поминовение имени Местоблюстителя) между РПЦЗ и Московской Патриархией рвётся.
Во время Второй Мировой архиепископ Берлинский и Германский (Серафим Лядэ) и некоторые другие клирики РПЦЗ поддержали «освободительный поход» вермахта против СССР, полагая коммунистический режим в Стране Советов гораздо большим злом для России, чем нацизм. Впрочем, об этом поговорим чуть позже.
А сейчас приведём выдержку из Благодарственного Адреса митрополита Анастасия (Грибановского) Адольфу Гитлеру по поводу освящения Берлинского Соборного храма (12 июня 1938 года)
«Высокочтимый Господин Рейхсканцлер! … наша мысль с искренней и сердечной благодарностью, прежде всего, к Вам, как к действительному его создателю. (…) Моления о Вас будут возноситься не только в сём новопостроенном храме и в пределах Германии, но и во всех православных церквах. Ибо не один только германский народ поминает Вас с горячей любовью и преданностью перед Престолом Всевышнего: лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в вас вождя в мировой борьбе за мир и правду». И так далее, и тому подобное - и всё в том же верноподданническом духе и «елейном» холуяже.
Православные архиереи не только клялись в «горячей любви» к фюреру – борцу, якобы, «за мир и правду», но и молились «во всех православных церквах» о послании «благословения Небесного Владыки» и даровании многих лет - одержимому оккультисту («зверю из бездны», по выражению Г. Раушнинга), замахнувшемуся на мировое господство. Как такое было возможно? Они что, «не ведали, что творят»? Оставим ответ на этот вопрос на другое время и для отдельного разговора.
Здесь же для нас важно другое: в итоге «карловчане» оказались в возглавляемой Гитлером антисоветской коалиции наряду с прочими «подонками Европы!..
«Папизм и фашизм в 1930-е годы»
С начала 1930 года и до своей кончины в 1939 году Римский Папа Пий XI неизменно придерживался откровенно враждебной позиции к СССР. «Союз с фашизмом против коммунизма в политике, попустительство ему в его преступлениях и антикоммунизм в «теории», в социальной программе – таков основной мотив понтификата папы Пия XI», - писал М. Шейман в книге «От Пия IX до Иоанна XXIII».
Началось всё с объявления «крестового похода» - клеветнической кампании – против СССР под предлогом «защиты религии», а закончилось открытой поддержкой наиболее оголтелого типа фашизма – германского нацизма.
Бесспорно то, что фашизм итальянский и его дуче Муссолини были более близки Римскому папе, чем языческий гитлеризм с его расистской составляющей и антисемитизмом. Как-то Муссолини заявил, что Пий XI лично ему высказал такое мнение: «В системе фашистского учения , делающего упор на принципы порядка, авторитета и дисциплины, ч не вижу ничего, что могло бы противостоять католическому учению». Кроме всего прочего, Муссолини был для католической церкви надёжным оплотом в борьбе против большевизма. Вот что ещё важно отметить: «Примечательно, что папа говорил о том, что существует только одна по-настоящему тоталитарная организация – это римско-католическая церковь. И любого, кто её не признавал, нужно было наставлять на путь истины». (Александр Швабе «Ватикан и фашизм»)
Но такое «сродство» католицизма и итальянского фашизма всё же перевешивалось интересами большой политики, в которой договор с нацистами значил больше, чем конкордат с Муссолини и даже Латеранские соглашения 1929 года. Ради политической власти папа ПийXI жертвовал христианскими ценностями. Особенно ярко это проявилось после заключения конкордата с Гитлером в 1933 году.
Дадим слово венгерскому исследователю Е. Гергею: «Гитлер пришёл к власти 30 января 1933 года и сразу же предложил папе заключить имперский конкордат. Предложение было благосклонно воспринято в Риме. Весенние события в Германии 1933 года убедили курию в том, что нацисты и Гитлер являются непримиримыми противниками большевизма, а католицизм не затрагивают, скорее даже желают сотрудничать с ним.
Переговоры о конкордате со стороны Германии вёл вице-канцлер Папен, а со стороны Ватикана – кардинал Пачелли, который также учитывал советы прелата Кааса, бывшего руководителя партии Центра. Соглашение было достигнуто весьма быстро. 20 июня 1933 года Папен и Пачелли уже подписали имперский конкордат. Таким образом, церковь признала нацистский режим, обеспечивая тем самым права немецкой католической церкви. (…) Имперское правительство было щедрым на уступки – бумага всё стерпит; Пачелли был германофилом, а ватиканская дипломатия ещё не встречалась с такой утилитаристской машиной, как нацистская администрация. Конкордат явился большим успехом Гитлера в области внутренней и внешней политики, но в то же время и трагическим заблуждением Пия XI и его государственного секретаря! С помощью конкордата Гитлер сломил сопротивление католиков внутри страны, с чем Бисмарку пришлось сражаться на протяжении десятилетий, а за пределами страны конкордат представил новый режим в пристойном виде. Немецкие католики с помощью папы стали лояльными подданными Гитлера.
В период между 1934 и 1937 годом Ватикан старался заставить Гитлера соблюдать договор, но без малейшего успеха. А когда наступил черёд ликвидации школ, католической печати и организаций религиозно-морального характера – главным образом молодёжного движения – Пию XI ничего не оставалось, как выступить с публичным и торжественным протестом».
Однако существенно отношения с фашизмом это не изменило.
Незадолго до своей кончины Пий XI составил новую энциклику. По этому поводу Эрик Фраттини написал: «Тогда Пий XI приготовил другой текст, который намеревался огласить в десятую годовщину подписания двустороннего договора в присутствии всех итальянских и немецких епископов. Но этот проблемный документ так и не был зачитан: понтифик скончался незадолго до означенной даты. Текст документа не был опубликован вплоть до восхождения на Святой престол папы Иоанна XXIII» . (Э. Фраттини «Священный альянс»)
Итак, несмотря ни на что, Ватикан не хотел доводить до разрыва с Германией. А главным своим врагом продолжал видеть коммунизм, с которым у католической церкви «не может быть компромисса». Что и было отражено в энциклике от 19 марта 1937 года – «Дивини редомиторист» - против коммунизма. «В новой энциклике Пий XI писал о «великой угрозе и огромной опасности, идущей от большевистского атеистического коммунизма», который стремится ниспровергнуть общественный строй и подорвать самые основы христианской цивилизации. Он выражал сожаление по поводу того, что коммунизм «соблазняет даже более культурные умы». Коммунизму папа противопоставлял католическое учение об обществе, восхвалял церковную благотворительность. Папа поучал: надо помнить, что никогда не удастся уничтожить в этом мире несчастия, страдания, мучения, которым подвергаются даже люди по виду своему кажущиеся наиболее счастливыми. И поэтому всем нужно «быть терпеливыми, обладать тем христианским терпением, которое облегчает сердце в надежде на божественное вечного блаженства». Категорически требовал папа от католиков ни в какой области не сотрудничать с коммунистами. Это было направлено на то, чтобы помешать созданию народного фронта против фашизма и опасности войны». (М. Шейман «От Пия IX до Иоанна XXIII»)
То есть, папство выступило таким же «поджигателем войны». В подтверждение этой мысли приведём цитату из книги Е. Гергея о папстве: «Главными силами мировой борьбы против коммунизма Ватикан считал фашистские диктатуры и в первую очередь Германию. И прежде всего ради этого он был готов предоставить моральную и идеологическую поддержку со стороны церкви. Такой основной общностью интересов можно объяснить одобрение папой агрессии в Абиссинии, итальянской и германской фашистской агрессии в Испании и, наконец, молчаливое одобрение в марте 1938 года нацистского аншлюса Австрии, желающей осуществить концепцию « Quadragesimo anno». На евхаристическом конгрессе 1938 года в Будапеште легат Пачелли провозгласил дух примирения в интересах готовящегося мюнхенского соглашения, что в той ситуации лишь ободрило агрессоров. Мюнхенское соглашение в Ватикане восприняли как средство избежать войны. Однако новое разочарование уже не постигло Пия XI. Когда папа лежал на катафалке, сапоги солдат вермахта уже гулко стучали по мощёным улицам Праги».
***
Подытожим всё сказанное. По сути, борьба с коммунизмом - от объявления его главным врагом до создания единого фронта – была борьбой с распространением большевизма, или русского национального социализма. Ведь и Коминтерн, как считал Троцкий сотоварищи, в итоге стал служить не мировой революции, а имперским интересам СССР – перелицованному III Риму, то есть Катехону! Вот против чего на самом деле объединяли усилия правые и левые, фашисты и космополиты; противники объединялись на основе неизбывной ненависти к России как таковой.
Неформальный союз их стал возможным ещё и потому, что и богоборческий троцкизм, и языческий нацизм, и «христолюбивый» папизм были круто замешаны на оккультизме.
Александр Огородников, 5 ноября 2019 года.
