Россия,Европа,Китай: провидчество Данилевского
Минпрос и Минкульт - высшей школе России
РОССИЯ, ЕВРОПА, КИТАЙ:
ПРОВИДЧЕСТВО ДАНИЛЕВСКОГО
«Если бы имелись точные цифры о количестве производительности
китайского труда, то перед ними, может быть, побледнели бы цифры
английской и американской промышленности и торговли, хотя китайская
торговля почти вся внутренняя /.../ Науки и знания нигде в мире не пользуются
таким высоким уважением и влиянием, как в Китае»
… Китай есть столь же законное и поучительное явление, как греко-римский мир или гордая Европа…
Н. Я. Д А Н И Л Е В С К И Й.
….Сбываются пророческие слова Ф.М. Достоевского, что книга "Россия и Европа" Николая Яковлевича Данилевского - настольная книга каждого русского. Л.Н. Толстой (как "чтец хороший") читал ещё журнальные варианты "России и Европы". Автора "России и Европы" называли "солью земли русской".
Непременно почитайте гениальный, энциклопедически-фундаментальный труд Н.Я. Данилевского... Актуально, злободневно, тем более эстетически, философски-психологически, эмоционально полноценно, духоподъёмно... "Нацеленные" названия глав и эссе: "Почему Европа враждебна России?", "Россия не есть завоевательное государство", "Россия не есть гасительница света и свободы", "Либерализм России не уменьшает вражды к ней", "Невежество Европы относительно России", "Европа не признает нас своими".
"Р о в" имени Обамы, Порошенко, Меркель, Оланда... Границы государственные... Границы человеческие... По сему поводу у Николая Яковлевича Данилевского есть остроумно-полемические размышления: "Но может ли быть признано за Европой значение части света - даже в смысле искусственного деления, основанное единственно на расчленении моря и суши, - на взаимно ограничивающих друг друга очертаниях жидкого и твердого? Америка есть остров; Азия вместе с Европой также будет почти островом. С какой же стати это цельное тело, этот огромный кусок суши, как и все прочие куски, окруженные со всех или почти со всех сторон, разделять на две части на основании совершенно иного принципа? Положена ли тут природой какая-нибудь граница?.."
Ответа на заданный Николаем Яковлевичем Данилевским вопрос ждали "чтецы хорошие", как то: Фёдор Достоевский, Лев Толстой, Фёдор Тютчев, Афанасий Фет... Очередной номер журнала... - "...Положена ли тут природой какая-нибудь граница? Уральский хребет занимает около половины этой границы. Но какие же имеет он особые качества для того, чтобы изо всех хребтов земного шара одному ему присвоивать честь служить границею между двумя частями света, честь, которая во всех прочих случаях признается только за океанами и редко за морями? Хребет этот по высоте своей - один из самых ничтожнейших, по переходимости - один из удобнейших; в средней его части, около Екатеринбурга, переваливают через него, как через знаменитую Алаунскую возвышенность и Валдайские горы, спрашивая у ямщика: да где же, братец, горы?"
Конечно, немного обидно за горы Уральские... Но тысячелетия настаивают: друг-то друг, а Истина дороже... Цитируем далее "Россию и Европу" Данилевского: "Если Урал отделяет две части света, то что же отделять после того Альпам, Кавказу или Гималаю? Ежели Урал обращает Европу в часть света, то почему же не считать за часть света Индию? Ведь она с двух сторон окружена морем, а с третьей горами - не Уралу чета; да и всяких физических отличий (от сопредельной части Азии) в Индии гораздо больше, чем в Европе". - Данилевский метафорически "конкретизирует", поясняет свою мысль: "Но хребет Уральский, по крайней мере, - нечто; далее же честь служить границей двух миров падает на реку Урал, которая уже совершенное ничто. Узенькая речка, при устье в четверть Невы ширины, с совершенно одинаковыми по ту и другую сторону берегами. Особенно изхваестно за ней только то, что она очень рыбна, но трудно понять, что общего в рыбности с честью разграничивать две части света. Где нет действительных границ, там можно выбирать их тысячу лет, Так и тут, обязанность служить границею Азии с Европой возлагалась, вместо Урала, то на Волгу, то на Волгу, Сарну и Маныч, то на Волгу с Доном; почему же не Западную Двину и Днепр, как бы желали поляки, или на Вислу и Днестр, как бы поляки не желали? Можно ухитриться и на Обь перенести границу..."
Перечитайте Данилевского... Много поучительного... Для тех, кто желает поглубже вникнуть в проблему, творческая группа "Учебная книга России" подготовила видеолекцию "ФЕНОМЕН ДАНИЛЕВСКОГО" (vvshakhov.journal. com)/
*****************************************************************
Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою,- для того чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий,составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.
Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие,- когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу
Более обстоятельного рассмотрения и разъяснения требует, в частности, третий закон культурно-исторического развития. История древнейших культурно-исторических типов - Египта, Китая, Индии, Ирана, Ассирии и Вавилона - слишком мало известна в своих подробностях, чтобы можно было подвергнуть наше положение критике самих событий из истории этих цивилизаций, но сами результаты этой истории вполне его подтверждают. Не видно, чтобы у какого-либо народа неегипетского происхождения принялась египетская культура; индийская цивилизация ограничилась народами, которые говорили языками санскритского корня. К древнесемитическому культурному типу принадлежали, правда, финикияне и карфагеняне, но первые были народом того же корня с вавилонянами, а последние - колонией финикиян; цивилизация же Карфагена не передалась нумидянам и другим аборигенам Африки. Китайская цивилизация распространена между китайцами и японцами - первоначально, вероятно, переселенцами из Китая же. Евреи не передали своей культуры ни одному из окружавших или одновременно живших с ними народов
******************************************************************
Автор «России и Европы» констатирует, что История говорит то же самое о народах: и они нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют, умирают - и умирают не от внешних только причин. Внешние причины, как и у отдельных лиц, по большей части только ускоряют смерть больного и расслабленного тела, которое в состоянии крепости сил, в пору юношества или мужества, очень хорошо перенесло бы их вредоносное влияние. Внешние причины помогают также разложению после смерти - как растительных и животных, так и политических организмов. Однако иногда, хотя в редких случаях, потому ли, что вредоносные внешние влияния действуют слабо, или организм успешно им противится, умирает он тем, что называется естественной смертью или старческой немочью. Китай представляет именно такой редкий случай. Тело столь однородно и плотно, так разрослось в тиши и уединении, что скопило огромную силу противодействия, как те старики, про которых говорят, что они чужой век заживают, что смерть их забыла. Живая, свежая деятельность давно заснула в них, но животная жизненность, или, скорее, растительная прозябаемость,- осталась. Что же удивительного, что в таких организмах остыл огонь юности, иссякла сила прогресса? И что дает право предполагать, что с ними всегда так было, вопреки очевидному свидетельству результатов трудов, некогда совершенных старцами? В таком же дряхлеющем состоянии находится и теперь Индия, находились долгое время Египет и Византия, прежде чем иноземные вторжения и вообще внешние влияния их доконали и разложили самые составные части их умершего тела.
Страны эти (замечает Данилевский) находились более или менее на «перепутье народов», да и не составляли таких огромных, плотных, компактных масс, как Китай, и поэтому процесс совершался скорее, и место одряхлевшего занимал новый, свежий народ. Только эта преемственность замещения одних племен другими придает истории более прогрессивный вид на Западе, чем на Востоке, а не какое-либо особенное свойство духа, которое давало бы западным народам монополию исторического движения. Прогресс, следовательно, не составляет исключительной привилегии Запада, или Европы, а застой исключительного клейма Востока, или Азии; тот и другой суть только характеристические признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он ни жил, где бы ни развивалась его гражданственность, к какому бы племени он ни принадлежал. Следовательно, если бы и в самом деле Азия и Европа, Восток и Запад составляли самостоятельные, резко определенные целые, то и тогда принадлежность к Востоку и Азии не могла бы считаться какой-то «печатью отвержения».
Другая же и важнейшая причина, по которой отвергается мысль о какой-либо самостоятельной цивилизации вне германо-романских, или европейских, форм культуры, принимаемых за общечеловеческие, выработанные всей предыдущей историей, заключается (по мысли Данилевского) в неправильном понимании самых общих начал исторического процесса и в неясном, туманном представлении об историческом явлении, называемом прогрессом.
Дело в том, что во всех частях света есть страны очень способные, менее способные и вовсе не способные к гражданскому развитию человеческих обществ, что европейский полуостров в этом отношении весьма хорошо наделен, хотя не обделена и остальная Азия, которая абсолютно имеет больше годных для культуры стран, чем ее западный полуостров, и только в смысле относительном (ко всему пространству) должна ему уступить. Везде же, где только гражданственность и культура могли развиться, они имели тот же прогрессивный характер, как и в Европе. Возьмем самый тип застоя и коснения - Китай, выставляемый как наисильнейший контраст прогрессивной Европе. В этой стране живет около 400 миллионов народа в гражданском благоустройстве. Если бы имелись точные цифры о количестве производительности китайского труда, то перед ними, может быть, побледнели бы цифры английской и американской промышленности и торговли, хотя китайская торговля почти вся внутренняя. Многие отрасли китайской промышленности находятся до сих пор на недосягаемой для европейских мануфактур степени совершенства, как, например, краски, окрашивание тканей, фарфор, многие шелковые материи, лаковые изделия и т. д. Китайское земледелие занимает, бесспорно, первое место на земном шаре. Это единственное рациональное земледелие, ибо только оно одно возвращает почве все, что извлекается из нее жатвами, не прибегая притом ко ввозу удобрений из-за границы, что также должно, без сомнения, считаться земледельческим хищением. Китайское садоводство также едва ли не первое в свете. Китайские садовники делают с растением то, что английские фермеры с породами рогатого скота, то есть дают растению ту форму, которую считают наиболее выгодной или приятной для известной цели,- заставляют его приносить изобильные цветы и плоды, не давая увеличиваться его росту и т. д. В разведении садов китайцы достигли замечательных результатов, даже в отношении изящества, к которому этот народ вообще оказывает мало склонности. Ландшафтные сады их составляют, по словам путешественников, верх прелести и разнообразия. Китайская фармация обладает, вероятно, драгоценными веществами, и только гордость или странная невнимательность европейской науки до сих пор еще не воспользовалась ими. Искусственное рыбоводство давно известно Китаю и производится в громадных размерах. Едва ли могут другие страны представить, по громадности размеров, что-либо подобное китайским каналам. Во многих отношениях китайская жизнь удобствами не уступает европейской, особливо - если сравнить ее не с настоящим временем, а хоть с первой четвертью нынешнего столетия.
Порох, книгопечатание, компас, писчая бумага давно уже известны китайцам и, вероятно, даже от них занесены в Европу. Китайцы имеют громадную литературу, своеобразную философию, весьма, правда, несовершенную в космологическом отношении, но представляющую здравую и возвышенную, для языческого народа, систему этики. Когда на древних греков кометы наводили еще суеверный страх, китайские астрономы, говорит Гумбольдт, наблюдали уже научным образом эти небесные тела. Науки и знания нигде в мире не пользуются таким высоким уважением и влиянием, как в Китае. Неужели же эта высокая степень гражданского, промышленного и в некотором отношении даже научного развития, которое во многом оставляет далеко за собою цивилизацию древних греков и римлян, в ином даже и теперь может служить образцом для европейцев,- вышла во всеоружии из головы первого китайца, как Минерва из головы Юпитера, а все остальные четыре или пять тысяч лет своего существования этот народ пережевывал старое и не подвигался вперед?
Не были ли эти успехи, добытые на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, как и на крайнем его западе - на европейском полуострове? И что же это такое, как не прогресс? Правда, что прогресс этот давно прекратился, что даже многие прекрасные черты китайской гражданственности (как, например, влияние, предоставляемое науке и знанию) обратились в пустой формализм, что дух жизни отлетел от Китая, что он замирает под тяжестью прожитых им веков. Но разве это не общая судьба всего человечества и разве один только Восток представляет подобные явления?
Не в числе ли прогрессивных западных, как говорят, европейских, народов считаются древние греки и римляне; и, однако же, не совершенно ли то же явление, что и Китай, представляла греческая Византийская империя? С лишком тысячу лет прожила она после отделения от своей римской, западной сестры; каким же прогрессом ознаменовалась ее жизнь после последнего великого дела эллинского народа - утверждения православной христианской догматики? Для обыкновенного историка такое явление, как, например, Китай, есть нечто неправильное и пустое, какая-то ненужная бессмыслица. Поэтому о Китае и не говорят, его выкидывают за пределы истории. По Данилевскому, Китай есть столь же законное и поучительное явление, как греко-римский мир или гордая Европа.
*****************************************************************
«Отношение национального к общечеловеческому обыкновенно представляют себе как противоположность случайного - существенному, тесного и ограниченного - просторному и свободному, как ограду, пелёнки, оболочку куколки, которые надо прорвать, чтобы выйти на свет Божий, как бы ряд обнесенных заборами двориков или клеток, окружающих обширную площадь, на которую можно выйти, лишь разломав перегородки… Общечеловеческим гением считается такой человек, который силою своего духа успевает вырваться из пут национальности и вывести себя и своих современников (в какой бы то ни было категории деятельности) в сферу общечеловеческого. Цивилизационный процесс развития народов заключается именно в постепенном отрешении от случайности и ограниченности национального для вступления в область существенности и всеобщности общечеловеческого…».
**************************************************************
ДУХОВНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ГОРИЗОНТЫ
РОССИИ И ЕВРОПЫ
«…Красота есть единственная духовная сторона материи - следовательно, красота есть единственная связь этих двух основных начал мира. То есть красота есть единственная сторона, по которой она (материя) имеет цену и значение для духа, - единственное свойство, которому она отвечает, соответствует потребностям духа и которое в то же время совершенно безразлично для материи как для материи. И наоборот, требования красоты есть единственная потребность духа, которую может удовлетворить только материя…
Бог пожелал создать красоту, и для этого создал материю…»
Н. Я. Д а н и л е в с к и й
Д А Н И Л Е В С К И Й… Это имя сегодня - в ряду имён величайших мыслителей. Уроженец села О б е р е ц (Орловщина, ныне - Измалковского района Липецкой области) Николай Яковлевич Данилевский (1822 - 1885) - выдающийся философ, естествоиспытатель, экономист, социолог, публицист, культуролог. Мировое признание получила его теория культурно-исторических типов. Всесветно известен его фундаментальный труд - «Россия и Европа».
«Солью земли русской», «солью славянских земель» называют его, подчёркивая значение его нравственно-философского наследия. «По личным своим качествам Николай Яковлевич представлял высокое явление. Это был человек огромных сил, крепкий телом и душою, и притом такой ясный, чистый, чуждый зла и малейшей фальши, что не любить его было невозможно…» (Н.Н. Страхов. «Жизнь и труды Н.Я. Данилевского»).
Исследования Данилевского в сфере биологии растений, биологии животных, в сфере естествознания вызвали полемический отклик в научной среде. Сошлёмся на отзывы академика Алексея Сергеевича Фамицына, классика физиологии растений, по определению К.А. Тимирязева, рациональной основы земледелия). Как и Данилевский, Фамицын успешно переходил от фундаментальной науки к запросам сельского хозяйства, нуждам земледельческой России. «Наука и просвещение народных масс – действительно два талисмана, перед которыми со временем преклонятся меч и золото»,- заявлял Фамицын. Как и Данилевский, Фамицын уделял внимание научному просветительству, популяризации естественнонаучных знаний. –«…Книгу Данилевского я считаю полезной для зоологов и ботаников… наука останется благодаря Данилевскому…». Соратник Фамицына, академик А.П. Карпинский солидаризируется с ним в высокой оценке Данилевского (как автора книги «Дарвинизм»): «…В авторе можно признать человека выдающегося ума и весьма разнообразных и значительных знаний…».
У Афанасия Фета есть стихотворение «Памяти Н.Я. Данилевского», написанное 3 - 5 июля 1886 года в связи с кончиной выдающегося учёного.
В Мшатке (южный берег Крыма) - могила великого мыслителя-гуманиста:
Если жить суждено и на свет не родиться нельзя.
Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя!
Отдаваяся мысли широкой, доступной всему,
Ты успел оглядеть, полюбить голубую тюрьму.
Постигая, что мир только право живущим хорош,
Ты восторгов опасных старался обуздывать ложь;
И у южного моря, за вечной оградою скал,
Ты местечко на отдых в цветущем саду отыскал.
ФИЛОСОФСКО - КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ
НИКОЛАЯ ЯКОВЛЕВИЧА ДАНИЛЕВСКОГО
«Это сильный, смелый ум, независимый и самостоятельный,
и притом какой-то особенный, честный ум»
И. С. А К С А К О В о Данилевском.
Определяя «общие разряды культурной деятельности», вычленяя «высшие категории деления», Данилевский прослеживает путь человека и человечества от «первичных культур» до современной ему реальности Х1Х столетия. «ч е т ы р е разряда культурной деятельности» определяли и определяют «содержание всемирной истории».
Д е я т е л ь н о с т ь р е л и г и о з н а я стала «живой основой всей нравственной деятельности человека» (отношение человека к Богу, по мысли Данилевского, формировало «понятие человека о судьбах своих, как нравственного неделимого в отношении к общим судьбам человечества и Вселенной»). Д е я т е л ь н о с т ь п о л и т и ч е с к а я включала в себя «отношения людей между собою как членов одного народного целого и отношения этого целого как единицы высшего порядка к другим народам». Д е я т е л ь н о с т ь о б щ е с т в е н н о - э к о н о м и ч е с к а я обусловливала «отношения людей между собою не непосредственно как нравственных и политических личностей, а посредственно - применительно к условиям пользования предметами внешнего мира, следовательно, и добывания, и обработки их». Д е я т е л ь н о с т ь к у л ь т у р н а я объемлет отношения человека к внешнему миру специфично; во-первых, выделяя теоретическое, сугубо научное; во-вторых, э с т е т и ч е с к о е, х у д о ж е с т в е н н о е ( к «внешнему миру», напоминает Данилевский, при этом причисляется и сам человек как предмет исследования, мышления и художественного воспроизведения); в-третьих, сюда же относится т е х н и ч е с к о е, п р о м ы ш л е н н о е (к культурной деятельности имеет прямое отношение «добывание и обработка предметов внешнего мира, применительно к нуждам человека и сообразно с пониманием как этих нужд, так и внешнего мира, достигнутым путем теоретическим»).
********************************************************
Счастлив тот, кто жизнью мир пленяет.
Но стократ счастливей тот, чей прах
Веру в жизнь бессмертную вселяет
И цветет легендами в веках!
Иван Бунин. «Гробница Софии».
(продолжение следует)