2. "МЕЖДУНАРОДНОЕ РЕГИОНОВЕДЕНИЕ ПЛЮС ЗАРУБЕЖНЫЙ ТУРИЗМ
РОССИИ" (ВСЕМИРНАЯ СЛАВА РОСТОПЧИНОЙ-СЕГЮР)
- феномены-сенсации новой специальности-
…Гляжу вперёд, остановив коня,
И древний человек во мне тоскует…
Иван Бунин
… С каждым годом, с каждым месяцем, с каждым канувшим в космическую вечность днём всё острее, сокровенно-интимнее наплывали, будоражили душу и сердце воспоминания. «Потревоженные тени» далёкого-близкого… По вороновским отчим просторам мчались стремительные табуны; таяли в сиреневом тумане кони в ночном; сказочные Сивки-бурки мчались через тёмные леса, через высокие горы… Отец её – Фёдор Васильевич Ростопчин – знаменитый «лошадник» Подстепья, ценитель, знаток коннозаводства…
Мать графини де Сегюр: «диалектика души»
графини Екатерины Ростопчиной
(живописно-портретное пророчество
Ореста Кипренского)
Вороновское культурно-духовное «гнездо» волею судеб давало приют обладателям разнообразнейших характеров, темпераментов, наклонностей, привычек, привязанностей и отталкиваний, везений и невезений. В первой половине века девятнадцатого семейная «власть» в вороновском имении во-многом исходила от Екатерины Петровны Ростопчиной, урожденной Протасовой (1775 – умерла между 1859-1861).
Протасовы – графский и дворянский род, происходивший - по сказаниям старинных родословцев - от московского боярина Луки Протасьевича (в 1330-ом он был послом в Твери). Протасовы внесены в У1 часть родословных книг Московской, Орловской и Тульской губерний. Камер-фрейлиной у Екатерины Великой служила Анна Степановна Протасова (1745-1826). На государевой службе достойно проявили себя действительный тайный советник Александр Яковлевич Протасов (1742-1739), сенатор Александр Павлович Протасов (1790-1856). Генерал-майор Алексей Андрианович Протасов (1780-1833) отличился в кампаниях эпохи наполеоновских войн.
Герб рода Протасовых:
«Щит разделенный на четыре части имеет первое и четвертое поля поля серебряные, а второе и третье поля голубого цвета, на коих изображены: в верху золотая Луна, обращенная рогами в верх; в нижней половине три золотые осьмиугольные Звезды и между ими крестообразно две Сабли, обращенные остроконечием в низ. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на нем Короною и тремя страусовыми перьями. Намет на щите голубого цвета подложен серебром».
Один из шедевров отечественной живописи – портрет Ореста Кипренского «Портрет Е.П. Ростопчиной».- 1809 г., холст, масло, 77 х 61 см. Государственная Третьяковская галерея…
Тридцатилетний Фёдор Ростопчин и восемнадцатилетняя Екатерина Протасова…
В 1786-1788 годах он основательно исколесил Европу: Германия, Франция, Англия. В Берлине – частные уроки математики и форсификации. В Лейпциге – посещение лекций в университете. Путешествуя по Англии, Фёдор Ростопчин сблизился с князем С.Р. Воронцовым; взаимная симпатия окрепла в переписке; влиятельный князь содействовал впоследствии успешности и стремительности его карьеры.
Екатерина не без сентиментально-романтической заинтересованности узнавала бытийно-приключенческие подробности из жизни будущего супруга: главная квартира русских войск в Фридрихсгаме, шведско-русская война 1788-1790 годов; волонтёрство летом 1788-го в походе против турок, штурм Очакова, сражения при Рымнике и Фокшанах…
Будущий супруг – участник событий, о которых поведал великий стихотворец Державин. Державинская «Осень во время осады Очакова» читалась, декламировалась на занятиях по изящной словесности.
Твоя супруга златовласа,
Пленира сердцем и лицом,
Давно желанного ждет гласа,
Когда ты к ней приедешь в дом;
Когда с горячностью обнимешь …
На матерь нежны взоры вскинешь
И в радости не сыщешь слов.
Когда обильными речами
Потом восторг свой изъявишь,
Бесценными побед венцами
Твою супругу удивишь;
Геройские дела расскажешь
Ее ты дяди и отца,
И дух и ум его докажешь
И как к себе он влек сердца.
Спеши, супруг, к супруге верной,
Обрадуй ты, утешь ее;
Она задумчива, печальна,
В простой одежде, и, власы
Рассыпав по челу нестройно,
Сидит за столиком в софе;
И светло-голубые взоры
Её всечасно слезы льют.
Она к тебе вседневно пишет;
Твердит то славу, то любовь,
То жалостью, то негой дышит,
То страх ее смущает кровь…
В чертоге вкруг ее безмолвном
Не смеют нимфы пошептать;
В восторге только музы томном
Осмелились сей стих бряцать. –
Румяна Осень! – радость мира!
Умножь, умножь еще твой плод!
Приди, желанна весть! – и лира
Любовь и славу воспоет.
Державинские строфы о суворовских победах…
Будущий супруг Екатерины Протасовой служил под командованием Суворова. Легендарный военачальник – в знак своего особого расположения – подарил ему походную военную палатку.
В 1790-ом Ростопчин, командуя гренадерским батальоном, проявил геройство, за что представлен к Георгиевскому кресту (его однако, по неизвестным обстоятельствам, он не получил).
Посредничество князя С.Р. Воронцова способствовало его сближению с канцлером А.А. Безбородко. Фёдор Васильевич обнаружил незаурядные дипломатические способности. На знаменитой Ясской конференции в качестве помощника канцлера Безбородко он участвует в составлении журнала и протоколов конференции. По возвращении в Санкт-Петербург Фёдора Ростопчина удостаивают звания камер-юнкера в ранге бригадира.
Начало 1790-ых годов ознаменовано судьбоносными событиями в его жизни. Он вхож в великосветские салоны. Он принят при дворе. Начитанный, образованный, находчивый, удачливый, остроумный, несомненно перспективный… Его изящно-отточенные юморески, сочинительские шутки, шаржи позволяют ему быть «своим» в кругу элиты, знатоков и любителей искусств, философствований и художественной пластики.
«…В Воронове запомнится любознательной девочке, находящейся во власти живого и бурного темперамента, гурманство и роскошь, с одной стороны, и строгая, неприветливая мать, диктующая всяческие ограничения, с другой стороны.
Спартанское воспитание требовало ограничений в еде, и детям было запрещено пить и есть между регламентированными приемами пищи: поэтому: СОФИЯ украдет кусок хлеба, из тех тщательно просчитанных кусков, предназначенных для лошадей конного завода, однажды на Пасху у нее случится несварение после того, как она украдкой съест 10 яиц. СОФИЯ и ее сестра НАТАЛИ умудрились выпить воду, предназначенную для собак, так как ужасно хотели пить»
«Что и говорить, воспитание не для девочек, а мать еще пресекает все порывы нежности и отталкивает руки СОФИИ, когда та пытается обнять мать. «Ну, ну, что за нежности» - презрительно бросала она. Все это сильно повлияет на характер Софии и определит две основные черты: полное отречение от самой себя и сильнейшее желание баловать, нажить своих собственных детей. Реакция на переживания собственного детства, лишенного материнской ласки. Но она сохранит на всю жизнь свою фантазию и жар сердца.
Вороновский дворец в огне
Роберт Вильсон свидетельствовал: «Граф Ростопчин, полагая, что нынешнее… движение непрятеля подаст ему случай занять Вороново, привел в действие своё намерение. Граф, входя в комнату супруги своей, казалось, хотел остановиться, но твердость его взяла верх – он собственною своей рукой зажег горючее вещество, прежде того приготовленное. Пламя два часа простирало свое опустошение, как мы получили известие, что неприятель отступил, но граф не показал ни малейшего сожаления, а напротив того, разговаривал со мной весьма равнодушно, смотря, как падали колоссальные статуи, представляющие людей и лошадей. Без сомнения, разоренного теперь нельзя опять р построить и за 100 000 фунтов стерлингов».
Лорд Терконель тоже с репортерской дотошностью воскрешает увиденное своими глазами: «Я находился вместе с ним, когда он помогал служителям таскать всякие зажигательные вещества в комнаты, и в короткое время весь дом (один из великолепнейших виденных когда-либо мною) сожжен был до основания. Граф стоял и смотрел как посторонний зритель, и казалось, был менее тронут, нежели все присутствующие»…
Вороновские волшебные сказки у колыбели
французской знаменитости
(из биографии графини де Сегюр, урожденной Ростопчиной)
«…Широкая подъездная дорога рассекала парк и замирала в изумлении перед замком, прозванном «Пристанищем лис»… У этого замка «НОВЫХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК» была живая душа, он притягивал нас к себе, чаровал и очаровывал навсегда… Для нас замок «Пристанище» был продолжением Замка НУЭТТ графини ДЕ СЕГЮР, а если заглянуть дальше, замка ее детства, имения ВОРОНОВО В РОССИИ…»
Кристиан Катино, граф Ростопчин. «…О том, что повлияло на жизнь и творчество графини де Сегюр».
Сотнями миллионов экземпляров разошлись по вселенной её «Новые волшебные сказки». Автор их - «графиня де Сегюр» отдельной строкой неизменно напоминала о своем генеалогическом древе: «урожденная Софья Ростопчина».
Русским читателям фактически неизвестны мемуарные заметки «Русские и монгольские сказки и легенды о том, что повлияло на жизнь и творчество графини де Сегюр». Мемуарист снабдил их жанровым подзаголовком: «Семейные рассказы, воспоминания детства и семейная сага, изложенные в виде фантастической сказки праправнуком Софии Ростопчиной». Кристиан Катино (он автор мемуаров) сопровождает своё сочинение комментарием-посвящением («Эта книга посвящена моим предкам из русских и монгольских родов; моему деду, виконту Полю де Симару де Питре; моим детям; и всем тем, кто оказал мне поддержку при написании этой книги: Аннушке Шело, графине Ростопчиной; барону Полю-Мари де Пирсак и его супруге: Жоржу Мачерету; княгине Наде Волконской; князю Владимиру Ухтомскому; Жаку Лобро, другу детства».
Нормандия… Девственно-дикий лес. На холме – замок… «Величественная аллея, усаженная вековыми буками, вела к огромным, прямо-таки королевским воротам. Широкая подъездная дорога рассекала парк и замирала в изумлении перед замком, прозванном «Пристанищем лис». Этот большой охотничий дворец ХУ111-го столетия, спрятавшийся в лесу, был добрым, приветливым и таинственным. У этого замка «НОВЫХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК» была живая душа, он притягивал вас к себе, чаровал и очаровывал навсегда. Для всей нашей семьи (ОЛЬГА, младшая дочь СОФИИ, моя прабабушка, жила там до последних дней своей жизни, с ним связаны воспоминания моего дедушки, моей матери, и мои собственные впечатления). Для нас замок «Пристанище» был продолжением Замка НУЭТТ графини ДЕ СЕГЮР, а если заглянуть дальше, замка ее детства, имения ВОРОНОВО В РОССИИ.
