Между нами - и этими неприятными людьми, рыдающими из-за того, что их свежеслепленный, с бумажкой на лбу, ельцин изолирован ещё до того, как он смог хоть что-то разрушить, - стоят только четыре цифры.
Два. Ноль. Один. Четыре.
2014.
Но сколько в них жизни и смерти, горя и радости. В этих цифрах сам выбор судьбы.
Когда восемнадцатого марта мы были счастливы, они ненавидели и проклинали (вот и сиделец их в эти дни напечатал в "Нью-Йорк Таймс" статейку с предложениями, как надо наказывать Россию за происходящее).
Когда второго мая мы переживали невозможную трагедию, они зевали и улыбались, шутили и рассуждали в том духе, что юбка же короткая была, ну была юбка короткая, так что какие претензии теперь.
Наши победы - это их шипение, а наше поражение - это их ура-свобода и ура-прогресс.
Вот и происходящее сейчас - это вопрос не биографии одного человека, и не беготни по московским улицам, и не политической конкуренции в том скучном смысле, в каком об этом принято думать в самых благополучных странах.
Это вопрос будущего миллионов людей - и живущих на разных проблемных краях нашего огромного поля, и наших военных, действующих и тех, кто будет действовать позже, и еще многих и многих, чью жизнь уничтожило бы торжество заграницы, - а именно к торжеству заграницы все реалистические пожелания недовольных и сводятся, только оно, торжество это - и есть смысл всего, остальное - это просто бессмысленная демагогическая болтовня о том, как мы тут шикарно заживём, если свергнем тиранов etc., болтовня, которая механически повторяется с 1989 года, и рассчитана на оглушительную глупость.
А заграница и озвученное её куклой тогда еще, семь лет назад, требование нас наказать - вот это не сладкие разглагольствования, как мы коррупцию заборем, пенсии в пять раз поднимем и будем самыми честными, нет, тут люди дело делают.
И сделали бы, если бы им не мешали.
А мы мешаем.
И не только государство, которое, как мы видим, не хочет сдаваться, не только полиция, которой приходится в эти дни сложнее всех - спасибо ей, - но и каждый незаметный человек, который дает себе труд не поддаваться зомбирующей пропаганде (коррупция! заживём! ух, заживём!), не даёт превратить себя в то, чем стали несчастные советские люди тридцать лет назад, - он тоже портит этот сценарий с горьким финалом.
Но есть и хорошие новости.
Дело в том, что по ту сторону находятся люди с мелькающим сознанием. Оно у них - чик-чик, хлоп-хлоп, - очень быстро переключается в поисках новых впечатлений и модных идей. Это вообще самое уязвимое место той всемирной системы, которая им программы ставит - там всё должно непрерывно обновляться, упрямство и надёжность давно сняты с продаж.
И потому сегодня будет - выйдем на площадь, возьмёмся за руки, сколько можно терпеть, мы свободны, свободны, а уже завтра - кто слил протест, пора валить, эта страна обречена, здесь никогда ничего и тэ пэ.
И если банально и терпеливо день простоять да ночь продержаться - невозмутимо, сквозь вой и истерику, - то мы увидим, как всё потухнет.
Ну а консерваторы - люди медленные, трезвые, мелькания не любят и без крайней нужды ничего стараются не обновлять, работает - и хорошо, и не ломай.
Так что мы скоро услышим, как заедает пластинка: корруп.. уп... уп... выйдем на площ... мы сво... мы сво...
Это, кстати, правда. Они такие.
