Поэт и писатель Владимир Карпец опубликовал в газете "Завтра" колонку, где фактически обвиняет меня в плагиате. Якобы в своей статье о равноапостольной Марии Магдалине я привожу "искаженные цитаты" из его книги "Русь Мировеева" (2005) — "без ссылок, приписывая себе". Попытка объясниться с ним в его ЖЖ ни к чему не привела. Карпец утверждает, что я присвоил какие-то его идеи, однако на все просьбы ответить, что же именно он считает своим интеллектуальным эксклюзивом, поэт обиженно отмалчивается.
Честно сказать, я привык отвечать лишь за то, что пишу сам, а не за то, что мне кто-то приписал или придумал. После основания в мае сего года Общества христианского просвещения ряд православных активистов (Леонид Симонович-Никшич, Аркадий Малер и др.) сочли своим долгом зафиксировать неприятие идеи "богословия без благословения" (интересно, кстати, действовали ли они, в свою очередь, с чьего-то благословения или обошлись без оного?), и я узнал об отношении к своей персоне массу нового, интересного. Поскольку аргументация антиохапэшников сводится к полному отрицанию независимой теологии в России, то отвечать и разбирать всё это не имеет смысла. Нравится людям теологическая трудовая колония — никто их оттуда досрочно не освобождает.
Однако в данном случае автор перешёл к обвинениям в присвоении его интеллектуальной собственности. Дело нешуточное, надо реагировать. Давайте разберёмся, в чём состоит карпецовская интерпретация Магдалины, в чём — моя, а также присвоил ли я нечто из того, что произвёл на свет В. Карпец.
Сам поэт описывает свою гипотезу биографии Магдалины и её потомков крайне туманно: "Ибо есть вещи, о которых не говорят. Или говорят очень прикровенно. Имеющие отношение лишь к Самому Концу". Если прочитать его статьи в "Волшебной горе" (за 1997 и 2002 гг.), где он упоминает Магдалину, то туман не рассеется, а только усилится. Как автор, Карпец обладает удивительным свойством: излагая свою позицию, он не объясняет, а ещё более затемняет её. Чем больше читаешь Карпеца, тем меньше его понимаешь. И это подтвердит всякий, кто пытался его читать.
Лично я в своё время понял из рассуждений автора о Магдалине следующее. Карпец солидаризуется с легендой, циркулировавшей в разные века во Франции, согласно которой прародительницей династии Меровингов является Мария Магдалина (отцы предполагались разные, включая даже Иисуса Христа). Далее Карпец совершает следующий шаг, и с помощью нагромождения плохо связанных между собой фактов подталкивает читателя к мысли, что божественная династия неким образом продолжается в династиях русских царей (эти династии он называет "расами") Рюриковичей и Романовых. При этом Карпец всячески анафематствует гипотезу авторов книги "Священная загадка" (ставшую широко известной после романа Дэна Брауна) о том, что у Иисуса Христа были потомки от Магдалины, и эти потомки претендуют на мировую власть.
Эти выпады в адрес авторов "Загадки" смотрятся довольно странно, поскольку Байджент, Ли и Линкольн долго, нудно, но всё-таки свою позицию обосновывают; Карпец же нигде так ничего и не договаривает, а только множит число неизвестных величин. Не имеет смысла перечислять все эти величины (Грааль, Приорат Сиона, Мелюзина и т.п.), поскольку даже без них можно понять основную мысль Карпеца: главным в идее христианской монархии он считает телесное происхождение царя, а не его духовное помазание на царство.
Это и есть царебожническая ошибка, которая уводит нас из Нового Завета в Ветхий, из Церкви Христовой в разрушенный Иерусалимский Храм, и превращает христианское учение о царстве в христианизированное квазииудейство (к современному иудаизму отношения не имеющее) с плотским воспроизведением царской династии, семенем, кровью, народом Божиим, сословием священников и т.д., и т.п. Тексты Карпеца на данную тему выходят в печать не ранее первой публикации "Священной загадки" на русском языке, т.е. после 1993 года.
Теперь о моём взгляде на Марию Магдалину и моих текстах. Первый из них был написан в 2002 году для журнала "Эгоист generation" в максимально облегчённом ключе. Текст давно выложен на сайте "Эгоиста", где с ним можно ознакомиться. Тот, кто возьмёт на себя труд и прочитает эту статью, а затем сравнит её с текстами Карпеца, безусловно, поразится его претензиям, поскольку совершенно очевидно, что я не разделяю ни царебожнической веры поэта, ни его источниковой базы.
Да, там имеются рассуждения о царском происхождении самого Иисуса (эти рассуждения, вообще-то, и в Евангелии есть), однако, согласно исторической логике, я интерпретирую миссию Машиаха, строго исходя из текстов Кумрана и др. современных Иисусу памятников (которые самого Карпеца как раз не интересуют, поскольку из них складывается совсем другая картина, чем та, которая ему нужна), а не из более поздних легенд. О "династии Магдалины" я упоминаю лишь как о забавном казусе, поскольку читатель может натолкнуться на него в литературе.
Суть того, что я пишу о Магдалине, касается её роли "любимого ученика" и одного из предполагаемых авторов Четвёртого Евангелия (канонически — Евангелия от Иоанна). Именно это являлось главным предметом моего интереса как в статье 2002 года (вошедшей в альбом "Деисис. Предстояние", 2004), так и в книге "Творцы Священной истории" (2010), где я ещё более определённо высказываюсь о меровингском мифе: "Легенда о Марии-родоначальнице династии Меровингов уводит нас от исторического облика любимой ученицы Христа в непролазные дебри" (с. 92).
Вот, собственно, и всё. Возможно, Владимира Карпеца обидело то, что я не разделяю его гипотез, но тут я бессилен, извините. Загадкой (в какой-то степени священной) является для меня то, почему Карпец ждал ровно 10 лет после публикации моей статьи, чтобы предъявить свои претензии.
